***
Лос-Анджелес поприветствовал их солнцем, приятной погодой и вспышками камер. У Кларк не было возможности удивиться, поскольку Аня и Беллами оперативно загнали их с Лексой в ожидающий их внедорожник. И затем они двинулись в путь, вот только попали в пробку. Водитель оказался мужчиной среднего возраста с темными с проседью волосами и добрыми карими глазами. У него был глубокий и громкий голос с явным акцентом, и, как показалось Кларк, дружелюбный и сердечный. Он сразу же узнал Лексу, но напрямую ничего ей не сказал. Кларк поймала его на том, что он частенько поглядывает на актрису через зеркало заднего вида, но, когда он говорил, он говорил с Кларк. - Вы тоже актриса? - спустя какое-то время спросил он. - Определенно не актриса. - Модель? Кларк рассмеялась от этого вопроса и поведала ему, что она художница из Нью-Йорка. Мужчина сразу же оживился при упоминании о Нью-Йорке. Ему было что сказать о Большом Яблоке. И Кларк откинулась на удобное сиденье, позволив его голосу заполнить пустые места в машине. Она хотела взять Лексу за руку; установить контакт. Выходные слишком затянулись, и Кларк была рада вновь оказаться в компании актрисы. Они и минутки не провели наедине спустя тех нескольких украденных мгновений в гримерке Рэйвен, и Кларк уже успела соскучиться. Выходные затянулись, но были эмоционально продуктивными. Они вместе с Рэйвен проанализировали детали ее неожиданных отношений, и Кларк была этому рада; рада была наконец почувствовать, поверить и принять, что это действительно происходит. И то, что началось с кусочка древесного угля на белом листе бумаги, таинственно и удивительно привело ее к этому моменту, к этой машине, к этой теперь уже знакомой потребности прикоснуться к любимой женщине. Поездка до дома Лексы заняла больше времени, чем предполагала Кларк, но время прошло быстро в невнятных внутренних монологах и внешних вежливых разговорах, и, честно говоря, более чем случайных похотливых мыслей, главную роль в которых занимала она и определенная голливудская звезда. И посему она слегка удивилась, когда машина остановилась. Но совершенно ее поразил вид дома, перед которым они остановились: двухэтажный пляжный дом в стиле модерн, который выглядел так, будто сошел прямо с обложки журнала о роскошных домах. Она моргнула, глядя на их место назначения через темные тонированные окна машины. Она услышала, как Лекса подвинулась и открыла дверь, так что отбросила свое удивление в сторону и вышла на улицу. По лицу тут же ударил ветер, и он казался намного прохладнее, чем рядом с аэропортом. Воздух пах, как океан, и Кларк закрыла глаза, наслаждаясь запахом. Когда она их открыла, Лекса улыбалась ей. Кларк улыбнулась в ответ, а затем заметила какое-то движение - это водитель, возвращающийся к машине после успешного сброса их вещей на пороге. Лекса заплатила ему, поблагодарила и пожелала хорошего дня. И затем они наконец остались наедине. Она повернулась к Кларк. - Готова? Она кивнула и последовала за актрисой в сторону входной двери, внезапно почувствовав, на каком огромном расстоянии она находилась от Нью-Йорка. Вот тебе и еще один инопланетный аспект жизни Лексы. Лекса открыла дверь и толкнула ее, чуть было не споткнувшись о картонную коробку на полу. - Какого... Кларк глянула на коробку и удивленно подняла брови, смотря на кучи непристойных названий. - Порно, Лекса? Я столько всего о тебе узнала, а еще даже не переступила через порог твоего дома. Лекса ногой отодвинула коробку в сторону и полностью открыла дверь. - Это все Беллами. - Ну конечно. Забавно было дразнить Лексу, но как только она зашла в дом, Кларк и думать забыла о коробке на полу. За белоснежными стенами и окнами от пола до потолка затаился самый удивительный вид, который она видела в своей жизни. Она прошла глубже в дом и уставилась на близко расположенный океан и бассейн, который, казалось, тонул в море. - Ты серьезно здесь живешь? Она повернулась и обнаружила пристально наблюдающую за ней Лексу. - Полагаю, это значит, что тебе здесь нравится? - Нравится? - Кларк чуть было не рассмеялась. Она находилась под впечатлением от квартиры Лексы в Нью-Йорке, но это было чем-то совершенно другим. Это было раем. - Я никогда не уйду отсюда. - Это можно устроить. Этот комментарий полностью завладел вниманием Кларк. Она оторвала взгляд от голубого горизонта и переместила его на зеленые глаза Лексы. Внезапно захотелось что-нибудь сказать; что-нибудь важное и всеобъемлющее; что-нибудь, чтобы выразить невыразимую волну ее эмоций; что-нибудь, что не имело никакого отношения к виду на океан и обещанию роскоши. Но она не знала, как сформулировать эти слова, так что вместо этого взяла руку шатенки и притянула к себе, столкнувшись с ней губами. Кларк почувствовала, как тает, когда Лекса обвила ее своими руками. Она тут же испытала непередаваемое чувство, несмотря на незнакомое окружение, похожее на дом. Она хотела сказать и об этом, но знала, что прозвучит это странно, будь то в контексте или вне. И потому она выключила свои мысли, отвлеченная объемным приливом желания, которое всегда наступало при ощущении близости тела Лексы, от его тепла и мягкости; от соблазнительного аромата, поселившимся на ее коже. Своей рукой она обвела контур талии Лексы, ощутив изгибы ее бедер под тканью одежды. Она почувствовала, как та отреагировала на ее прикосновение; неуловимый, почти незаметный вздох, который дал ей понять, что не она одна хотела большего. Она знала, что это было обещанием большего. И, когда Лекса прервала поцелуй, она ее не остановила. Она лишь улыбнулась, выдохнула и повелела своему сердцу забиться в своем обычном ритме. У Кларк появилось время, чтобы осмотреть оставшуюся часть своего окружения. В отличие от квартиры, дом был полностью и со вкусом обставлен шикарной современной мебелью, которая, скорее всего, стоила дороже ее годовой стоимости аренды за жилье. Стену слева украшал ряд обрамленных фотографий, и она обнаружила, что ее ноги сами повели ее в их сторону. На первом черно-белом снимке был запечатлен ребенок на руках пожилой женщины. Он выглядел как профессиональный снимок, и все же... - Это ты? Лекса подошла к ней и сказала: - И моя бабушка. Тоскливость в ее голосе побудила Кларк взглянуть на нее. Она вспомнила последний раз, когда поднялась тема об ее бабушке. Лекса сказала, что ей не нравится говорить об этом, и Кларк решила не давить, но внезапно ей захотелось обо всем узнать. Она хотела знать о Лексе все. Она повернулась обратно к фотографии, пытаясь отыскать ответы в неподвижном изображении. Кларк улыбнулась при виде маленькой Лексы. - Ты была милой. - Была? - Да, не знаю, что случилось, - ее улыбка расширилась, но она не посмотрела на Лексу. Вместо этого она посмотрела на женщину на фотографии. Очевидно было, что красота передается в семье Лексы по наследству. А еще было очевидно то, что женщина на снимке любила ребенка на своих руках. Она подумала о словах Лексы, когда та сказала, что у нее больше нет семьи, и ее улыбка дрогнула. - Как ее звали? - Эбигейл. - Мою маму зовут точно так же, - удивленно сказала Кларк. - Но все называют ее Эбби. Странно понимать, как мало они знают друг о друге. Она переместилась к следующему снимку. На нем красовалась женщина, удивительно похожая на Лексу. Она сидела на большом кресле, прижав к груди колени и неотрывно смотря на что-то отдаленное и невидимое. - Это моя мама, - нежно сказала Лекса. - Автопортрет. Кларк вновь взглянула на фотографию. На этой стене хранились скрытые моменты жизни Лексы. Обрамленные и организованные, они составляли ряд запечатленных воспоминаний. Женщина на снимке скорее напоминала старшую сестру Лексы. У них были одни и те же глаза, один и тот же напряженный взгляд. Но было в этой женщине и что-то еще, нечто, совсем не напоминающее Лексу. В этом замершем выражении лица чувствовалась глубокая и неприкосновенная печаль. - Она сделала ту первую фотографию? - Она сделала их все, - Лекса махнула рукой на остальные снимки. - Она была фотографом. - Оу. Кларк этого не знала. Она снова посмотрела на снимок матери Лексы. Интересно, каково было бы встретиться с ней? Одобрила бы она выбор Лексы? Одобрила бы она тот факт, что у ее дочери появилась девушка? Задумывалась ли об этих вещах сама Лекса? Эта мысль опечалила ее. Как бы ее семья ни сводила ее с ума, она не могла представить жизни без них. И даже ее отец, которого большую часть своей жизни она держала на расстоянии вытянутой руки, всегда оставался пусть отдаленной, но постоянной фигурой в ее жизни. Она подумала обо всех недавних сообщениях, оставленных без ответа, и проглотила застрявший в горле комок вины. Оставшиеся фотографии хранили в себе случайные объекты и пейзажи, все они были запечатлены со вкусом. Кларк была уверена, что Лекса тщательно обдумала порядок, в котором их повесила. Стена загибалась, и Кларк проследовала за всеми фотографиями, пока не дошла до самого конца. Когда она закончила, она отвернулась от стены и заметила с любопытством наблюдающую за ней Лексу, облокотившуюся на белый L-образный диван. - Извини, просто они такие красивые. Я забыла, где нахожусь. - Все нормально, - сказала Лекса и улыбнулась. - Я рада, что они тебе нравятся, - затем она отвела взгляд и прикусила губу. - Мне нужно тебе кое-что показать, и я надеюсь... я надеюсь, что ты не разозлишься на меня. Кларк не знала, как на это реагировать. Она и представить себе не могла, что такого ей могла показать Лекса, что могло ее хоть как-то расстроить. - Ты мне камеру пыток хочешь показать или что? - она надеялась, что этот вопрос разрядит обстановку, но Лекса по-прежнему выглядела обеспокоенной. Она решила, что лучше всего будет покончить с этим. - Покажи мне. Лекса дошла до входной двери, а затем начала подъем по винтовой лестнице. Кларк последовала за ней, не понимая, что происходит. Лекса остановилась у самого верха лестницы, прямо перед закрытой дверью. Она замешкалась, а затем открыла дверь и жестом пригласила Кларк войти. Отчасти она ожидала обнаружить какую-нибудь наполовину обнаженную женщину, привязанную к кровати. Но она сделала так, как ее попросили, и встала в дверном проходе, смотря на большую спальню. У нее не было времени осмотреться, потому что ее взгляд почти сразу же упал на обрамленный рисунок над кроватью. Это был ее рисунок; угольный набросок, с которого все началось. Она сделала шаг вперед, прикоснулась к рамке. Кларк в замешательстве повернулась обратно к Лексе. Она уже собиралась спросить, на что она должна была разозлиться, как заметила остальные рисунки, висящие вдоль противоположной стены. - Так это ты их купила? Лекса прислонилась к дверному проему. - Извини, - сказала она. - Я правда забыла сказать тебе и вспомнила об этом только по дороге сюда. Кларк оглянулась на картины, которые она продала в галерее. Ну разумеется, их купила Лекса. И почему такое развитие событий ни разу не приходило ей в голову? - Я отправила за ними Аню, пока их не купит кто-нибудь другой. - Так ты купила их, даже не увидев? - Мне не нужно было видеть их, чтобы понять, что они мне понравятся, - сказала Лекса. - И я не хотела, чтобы их купил кто-нибудь другой. То, как она говорила, заставило Кларк задуматься, отсылалась ли та только к картинам. Она не злилась. В какой-то степени она даже почувствовала облегчение. А отчасти была польщена. Она повернулась обратно к Лексе. - Ты же не собираешься... приковать меня к холсту и заставить рисовать тебе и днем, и ночью? Лекса нерешительно спросила: - Ты не злишься? - На то, что ты одержима мной и моими рисунками? Не совсем. Немного обеспокоена, не превратишься ли ты в Кэти Бейтс из «Мизери»... - Ну, ты должна была знать, на какой риск идешь. Кроме того, ты уже сказала, что не хочешь уходить. - Я и не хочу. Кларк заметила балкон и прошла на него. Она влюбилась в этот вид за окном. Она влюбилась в этот дом. Стоящее снаружи кресло для отдыха указывало на стеклянные перила и океан за ними. Еще одна винтовая лестница вела к бассейну. Она не могла поверить, что находится здесь. Когда она обернулась, до нее дошло: она стояла в спальне Лексы. А еще до нее дошло, что они до сих пор не обсудили, где она будет спать. Она бросила взгляд на кровать. А после посмотрела на Лексу, которая по-прежнему стояла в дверном проходе. - Так где я буду спать? - она задала этот вопрос настолько невинно, насколько только могла, попутно наблюдая за реакцией Лексы. По всей видимости, это было, пожалуй, последнее, что Лекса ожидала услышать от Кларк. - Оу. Эм... ну, я подумала... я подумала... я не хотела просто предполагать, - она замолчала и решила подойти к своему ответу с другой стороны. - А где ты хочешь спать? Кларк не смогла сдержать смех от неспособности Лексы ответить на этот вопрос. Она пересекла комнату и встала прямо перед актрисой. Не сказав ни слова, она сделала шаг ближе, и их тела соприкоснулись. Она прижалась ртом к ее шее и провела губами по нежной коже, наслаждаясь сопутствующими ощущениями. Она оставила поцелуй на ее челюсти и сказала: - А ты как думаешь? Лекса слегка прерывисто выдохнула. - Ну, у меня очень удобная кровать... - Значит, решено, - улыбнулась Кларк, но отошла. Прикосновения к Лексе лишали ее всякой способности мыслить, а ей нужно было подумать. Она посмотрела в зеленые глаза. - Ты нервничаешь из-за того, что будешь спать со мной? Ответ казался очевидным, но она хотела узнать, что скажет Лекса. - А ты нет? Ну, конечно, нервничала. Но сейчас это волнение было почти неактуальным; по большей части она была в предвкушении. Она пыталась представить свой первый раз с Лексой; когда это произойдет, где и как. Она проигрывала эту сцену тысячу раз в своей голове. Это могло случиться где угодно. Это могло случиться в любое время. Это могло случиться сейчас, захоти она этого; захоти они этого. От этой мысли сердце забилось быстрее. Она оторвала взгляд от губ Лексы и посмотрела ей в глаза. - Не совсем, - сказала она. Это было ложью, но она ощущала нервное напряжение между ними и не хотела, чтобы все было так. Она хотела, чтобы их первый раз, когда бы он ни случился, был таким же, как и все остальные аспекты их отношений: приятным, непредсказуемым. - Нет? - удивленно спросила Лекса. Кларк пожала плечами, приняв непринужденную позу, будто они обсуждали совершенно нейтральную тему, вроде погоды. - Ну, это же твой первый раз. Вот я и подумала, что тебе, скорее всего, понравится все, что я с тобой сделаю. Лекса склонила голову и подняла бровь. - Ах, понятно. И я полагаю, твой сексуальный опыт с девушками значительно превосходит мой? Кларк расслабленно улыбнулась. - На самом деле, да. Не поверишь, но только за сегодня я занялась с тобой любовью около сотни раз в своей голове. Выражение лица Лексы было почти комичным; смесь удивления, удовлетворения и любопытства. - Правда? - она, казалось, обдумывает это откровение. - И как я тебе? Кларк притворилась, что всерьез раздумывает над этим вопросом, при этом отчаянно стараясь не покраснеть. Она сказала все это в шутку, и все же правда была очевидна. В своей голове она сотню раз занималась любовью с Лексой, и это было потрясающе. И она представляла, что в реальности все будет еще лучше. - Посредственно, - сказала она. - Тебе бы не помешало немного практики. - Понятно, - медленно кивнула Лекса. - А ты? - Ах, я была невероятна, - в насмешливой серьезности сказала Кларк. - Лучшее, что у тебя когда-либо было. Лекса рассмеялась, и этот звук поселил в Кларк непреодолимое счастье. - Что ж, тогда я больше не нервничаю. - Правда? - Ну да. Я-то находилась под впечатлением, что ты ожидаешь, будто я буду хороша в постели. Но теперь, раз уж я знаю, что ты ожидаешь лишь посредственного исполнения, то у меня прямо камень с души свалился, - она ярко улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Кларк в щеку. - А вот у тебя полно работы. Ты подумай только, у меня ведь и так были завышенные ожидания, но теперь... вау, - она ухмыльнулась и начала спуск по лестнице. - Не терпится узнать, что же такого невероятного ты со мной сделаешь. Кларк уставилась на спину Лексы, пораженная внезапной сменой логики. На полпути вниз по лестнице, Лекса обернулась и подняла на нее глаза. - Хочешь сходить за продуктами?***
К разочарованию Лексы, в продуктовый за ними последовала и парочка папарацци, вооружившись своим типичным арсеналом фраз по типу: «Лекса, посмотри сюда!», «Как там в Нью-Йорке?», и новое дополнение к коллекции: «Лекса, кто твоя подруга?». Она проигнорировала их, пробираясь в магазин, и проинструктировала Кларк сделать то же самое. Папарацци задержались у автоматических дверей, но дальше за ними не пошли. - Извини за это, - сказала она Кларк, как только они достигли места относительной приватности. - Видимо, мне пора начать привыкать, - Кларк, казалось, произошедшее ничуть не задело. Лекса почувствовала облегчение от того, что настроение в их отношениях не изменилось. - Как по мне, так подпись под фото будет типа: «Лекса Вудс и неизвестная подруга пошли за продуктами». - Мы можем попросить их написать: «и любовница-лесбиянка», если хочешь. Кларк задумчиво кивнула, пока они продвигались в сторону продуктовой секции. - Это звучит лучше, ты должна признать. Лекса улыбнулась, отчасти позабавленная такой перспективой, но по большей части счастливая просто быть здесь, просто толкать тележку вместе с Кларк. А если очень сильно постараться, то можно было представить, что они совершенно нормальная пара, как любая другая, которая вышла по еженедельным делам. Ей понравилась эта мысль. Ей понравилось, с какой легкостью эта рутина пробралась в их отношения, окутав их временной, но успокаивающей иллюзией нормальности. - Ты так и не приготовила мне те предположительно потрясающие веганские бургеры. - Значит, мы приготовим их сегодня вечером, - радостно сказала Лекса. - Мы? - Да, мы, - сказала она, внезапно почувствовав головокружение от мысли, что они будут вместе готовить. - Рэйвен и Монти нравятся веганские бургеры? - Не знаю насчет Монти, но Рэйвен съест что угодно. Во сколько мы их ждем? - В семь, - сказала Лекса и достала свой телефон, чтобы посмотреть на время. Она задумчиво посмотрела на Кларк. - Может, нам стоит перенести ужин на семь тридцать. Что скажешь? Кларк ответила с улыбкой: - Скажу, что нам стоило оставить наших друзей в Нью-Йорке. Лекса рассмеялась от этого ответа и мгновенно вспомнила об их раннем разговоре. По правде говоря, мысли у нее не далеко ушли от темы места для сна и... других связанных с ним вопросов. Она прикусила губу, почувствовав возвращение своего прежнего беспокойства. Кларк уже сотню раз занималась с ней любовью в своей голове - каждый раз, когда она думала об этом, сердце набирало обороты - но сама она уже и счет потеряла тому, сколько раз раздевала художницу в своей голове. Если сексуальный опыт основывался на частности личных фантазий, то ей беспокоиться было не о чем. - ...помидорки? Лекса моргнула от разноцветного ряда овощей перед собой, поняв, что за все это время не услышала ни слова, что ей говорила Кларк. - Что, прости? Вместо того, чтобы повторить вопрос, Кларк с любопытством принялась ее изучать. - О чем ты только что думала? Лексе захотелось направить тему разговора в другое русло, но в последнее мгновение она все же решила не делать этого. Выхватив коробку помидоров из руки Кларк, она улыбнулась. - Потом покажу.***
На кухне в кастрюле варилась чечевица. Лекса вместе с Кларк приступили к измельчению помидоров, лука, чеснока и зелени. В жизни актрисы было не так уж и много занятий, которыми она любила заниматься больше, чем готовкой, но готовка с художницей быстро поднялась на вершину этого списка. Краем глаза она наблюдала за ритмичными движениями мышц на руке Кларк, ударяющей нож о разделочную доску. Лекса влюбилась в ее руки: худенькие и женственные, но не слишком тонкие. Взгляд переместился на лицо Кларк, на ее сосредоточенные голубые глаза, частично скрытые под ресницами; на слегка приоткрытые губы. Отвлечение - вот, что чувствовала Лекса. Опасное отвлечение. Она вспомнила о ноже. Она опустила глаза, обратив внимание на то, чем занималась, и с удивлением, но облегчением обнаружила, что все ее пальцы остались на месте. - Кто научил тебя готовить? - секунду спустя спросила Кларк. - Моя бабушка, - ответ пришел на автомате, и впервые за очень долгое время она поняла, что ей хотелось рассказать побольше. - Она была потрясающим поваром. Она вышла замуж за богатого, но выросла бедно. Ее мать, моя прабабушка, погибла, когда моя бабушка была маленькой, и она осталась единственным представителем женской половиной в доме. Вот она и научилась готовить. И даже после того, как она вышла замуж за моего дедушку, перебравшись из грязи в князи, она все равно предпочитала готовить собственные блюда. Она меня этому и научила. - Потому что не хотела, чтобы ты стала испорченным ребенком? Лекса рассмеялась и посмотрела на нее, затем вернулась к нарезанию овощей. Она поразмыслила над вопросом. - Она держала меня в узде. Думаю, она беспокоилась из-за того, кем я могу стать. Дело было не только в том, что я росла при деньгах; дело было и в остальном: смерть моей мамы, отстраненность моего отца. А затем в мою жизнь пришло актерство и слава. И я думаю, она боялась, что я начну терять контроль и все это ударит мне в голову. Но я выбрала эту профессию вовсе не из-за славы или денег. Я сделала это из-за... - она прервалась, потому что не знала, как закончить предложение. - Я пошла на это из-за своей мамы, - сказала она много секунд спустя. - И из-за отстраненности моего отца, потому что я напоминала ему о ней. И из-за того, что он взял в жены ужасную женщину, которую, я вполне уверена, он никогда не любил. И я просто хотела исчезнуть и на некоторое время побыть другим человеком. - И поэтому ты сменила свое имя? - Я... наверное, - тема смены ее имени никогда не была для нее важной, она об этом даже не думала. - Мне просто казалось, что так нужно. Я держала в своей голове мысль, что однажды я стану знаменитой актрисой, а имя Александрия Вудсмен просто не вписывалась в мою маленькую фантазию. Мне всегда нравилось имя моей мамы, поэтому я поменяла свое на ее. Хотя, кто знает, может, я сделала это только для того, чтобы отомстить своему отцу. Лекса поняла, что еще ни с кем не была столь откровенной. Она скрывала детали своего прошлого; закрыла на замок и никого к ним не подпускала. И вот, вы только посмотрите на нее - изливает душу, нарезая чеснок; клюя на вопросы, на которые можно было ответить одним словом, кивком или улыбкой. Она чувствовала себя обнаженной. Внезапно она забеспокоилась, что рассказала слишком многое, что художница может увидеть ее другую, менее привлекательную сторону. - Спасибо, - сказала Кларк. И Лекса в замешательстве посмотрела на нее. - За что? Взгляд в глазах блондинки пришпорил ее к берегу, успокоил весь шторм в голове. - За то, что ответила на мои несколько инвазивные вопросы. Я помню, ты сказала, что не любишь говорить об этом. Вода в кастрюле начала закипать. Лекса быстро подошла к ней, чтобы убавить огонь. Это отвлечение заставило ее задуматься. Она не могла вспомнить, когда говорила такое Кларк, но сейчас эти слова казались неуместными. - Только потому, что мне не нравится говорить об этом, не значит, что иногда мне это не нужно, - сказала она. - Кроме того, я готова рассказать тебе что угодно. Она окунула деревянную ложку в кастрюлю с чечевицей, зачерпнув немного воды. - И почему же это? - Потому что я влюблена в тебя. И только после того, как слова покинули ее рот, она поняла, что сказала. Она замерла на месте; ложка застыла в воздухе. Она совсем не так себе представляла это конкретное откровение. В ее воображении всегда играла тихая музыка, и, возможно, горели свечи. В ее воображении Кларк не держала нож. Лекса побудила себя к действию, решительно настроившись не подталкивать ситуацию в более неловкое русло. - Можешь попробовать и сказать, не нужно ли добавить еще соли? Последние несколько секунд блондинка молча смотрела на нее, и она понятия не имела, о чем та думала. Ни сказав ни слова, она взяла предложенную ложку в рот и почти сразу поморщилась. - Го... рячо. - Ты должна была подуть на нее! Кларк помахала рукой перед своим лицом и с болью сглотнула. - Ты только что сказала мне, что влюблена в меня, и я должна помнить о том, что нужно дуть на еду? Лекса прикусила губу, стараясь не рассмеяться. - Извини, я совсем не так планировала это конкретное признание. - Нет? А как же ты его планировала? - Мы должны были стоять в поле цветов, бежать на встречу друг к другу в замедленной съемке... - И в итоге пробежать мимо друг друга? - Поверить не могу, что ты ссылаешься на манерный фильм середины 80-х посреди моего романтического признания. - Поверить не могу, что ты вообще видела этот фильм, - смеясь, сказала Кларк. - Никто не видел этот фильм, - ухмыльнулась она. - Ты же не была серьезна насчет поля цветов, правда? Лекса улыбнулась. - Нет. Нет, по правде говоря, у нее вообще не было никакого плана, и, наверное, именно поэтому она вот так выпалила признание в любви. - А что насчет Костии? Костии? - Что? - В смысле, - неуверенно сказала Кларк, - между вами все кончено? У вас было свидание на прошлой неделе, а потом с утра она была в твоей квартире, и я знаю, что ты сказала, что вы не переспали, но... - Оу, - Лекса совсем позабыла о Костии. - Мы просто друзья. На самом деле, вряд ли нас вообще можно назвать друзьями. Какое-то время я думала, что она будет хорошим отвлечением от моих чувств к тебе, но это было безнадежно. Между нами ничего не было, - неужели все это время Кларк беспокоилась насчет нее и Костии? Она нахмурилась при этой мысли, не совсем понимая ее подтекст. - Я бы никогда... - она бы никогда не начала отношения с Кларк, не закончив их с Костией, если бы там вообще было что заканчивать. Но другая мысль затмила первую. - Ты хочешь, чтобы мы встречались с другими людьми? - Боже, нет, - Кларк показалась пораженной вопросом. - Я просто... мне нужно было знать. Ты никогда не рассказывала мне об этом. - Извини, - она просто напросто никогда не думала об этом. Кларк поцеловала ее на следующий день, и все остальное потеряло свою приоритетность. - Никогда не будет никого другого, Кларк. Только ты. Кларк улыбнулась на эти слова. Она повернулась обратно к половинке помидора и продолжила нарезать овощи. - Кстати, чечевица идеальна.***
Лекса была влюблена в нее. Эта мысль поглощала все остальные, из-за чего в животе у нее все переворачивалось. Она почувствовала внезапное жжение в груди. Лекса была влюблена в нее. Все, что она слышала сейчас, - это хаотичные мысли в голове и удары ножа о разделочную доску. Она хотела ответить ей тем же, но проглотила слова. Я. Удар. Тоже. Удар. Люблю. Удар. Тебя. Она сосредоточилась на овощах. Их окутала тишина; не неприятная, но напрягающая. Она понимала это. Понимала она и то, как это молчание усиливало все звуки вокруг них; звуки, не являющиеся словами. Удар. Удар. Удар. Момент прошел. Скажи она это сейчас, признание прозвучало бы как запоздалая мысль; нечто, в чем она не была серьезна. Значит, придется подождать. Она украдкой взглянула на Лексу; из рефлекса, из нужды. Как прекрасно было ее лицо; идеально, безупречно красиво. Их взгляды пересеклись. «Господи», - подумала Кларк. По всему ее телу разлилось желание. Она не продержится до вечера. - Что? - нежно спросила Лекса. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты разделась и прижалась ко мне. Хочу, чтобы ты была подо мной. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, подняла веки. Прочистила горло. - Еда вкусно пахнет. - Надеюсь, на вкус она также хороша. Мысли ушли далеко на север. Удар. Удар. Удар. День будет долгим.***
Их друзья пришли ровно в семь тридцать, их громкие и оживленные голоса рассказывали безумные анекдоты их версии прошедшего дня. - ...а потом мы пошли в другой магазин... - Расскажи им о высоком парне. - О боже. Тот высокий парень. Он был такой... погоди, что он сначала сказал? Я забыл. - Что-то о лягушке в его штанах. - Ква. Ква. Они пустились в смех. Кларк подыграла, не совсем понимая смысла их слов, но все же довольная счастьем в их голосах. Ей стало лучше, она стала лучше контролировать свои эмоции. Душ помог. Она чувствовала себя обновленной. Лекса была влюблена в нее. Теперь и она это чувствовала. Если раньше она чувствовала лишь вес от своих собственных чувств, теперь она могла свободно видеть, что их разделяет и Лекса. Это было написано на ее лице, когда актриса улыбнулась ей своей этой широченной улыбкой с обложки журнала. Ужин был подан во внутреннем дворике, несмотря на легкий холод, царивший в воздухе, но никто, казалось, не возражал. Разговоры согрели соленый воздух. Рядом с ними подсвечивался бассейн, бирюзовая вода проливалась за край света, превращаясь в бескрайнее и бесконечное ничто. Море шумело, но было почти невидимым в ночи. «Счастье», - подумала Кларк. Это было счастьем. Круглый стол, за которым собрались ее любимые люди, и те, кто, несомненно, скоро ими станет. Ей нравилась компания Беллами и Ани. Она их не знала, но ей с ними нравилось. Ей нравилось, с какой легкостью они приняли ее в жизни Лексы. Ей нравилось их чувство юмора. Беллами особенно часто вызывал у нее смех. - ...и, кроме того, нет ничего плохого в использовании колец для члена, - говорил Беллами. Кларк хихикнула. Она с облегчением заметила, что и Монти, и Рэйвен наслаждались времяпровождением с друзьями Лексы. Поначалу она чувствовала себя виноватой, думая, что ее друзья почувствуют себя брошенными, если она надолго останется наедине с Лексой. Но Аня должна была натренировать Монти основам роли в качестве помощника Лексы, а Рэйвен... ну, Рэйвен просто хотела, чтобы она занялась сексом. - Это оргазменно. - Очень хорошо. Еда, поняла Кларк. Они говорили о еде. И да, она была потрясающей. - Лекса, ты сама все это приготовила? - спросил Монти. Кларк заметила застенчивость в его голосе. Она знала, что он все еще был ошеломлен своей новой должностью, все еще запуган Лексой Вудс. Забавно было рассказывать ему, что она встречается с Лексой. Реакция ее сводного брата в основном состояла из широко раскрытых глаз и частого моргания, скорее всего потому, что Монти сошел с ума за них обоих. Она позволила ему это. В некотором смысле странно было наблюдать, как он делает это с недоверием. - Да ну нахуй, - снова и снова говорил он. - И не говори, - говорила Кларк и ему, и себе. - Мы с Кларк, - ответила Лекса. - Она сильно преувеличивает мою роль в этом вопросе, - сказала Кларк. Но она была в восторге от того, как все это звучало. Они с Лексой приготовили ужин. Они с Лексой накрыли на стол. Вместе. Мы. Она поймала на себе взгляд Лексы. «Можешь ли ты читать мои мысли?» - задумалась она. Нет, скорее всего нет. «Я люблю тебя», - все равно подумала она. Просто на случай, если она все же обладала этой сверхспособностью. Они закончили трапезу, но разговор продолжал затрагивать случайные темы, которые не имели никакого отношения друг к другу. - Мне показалось, или я увидела у двери коробку с лесбийским порно? - спросила Рэйвен. - Это все Беллами, - быстро, натренированно сказала Лекса. Кларк спрятала ухмылку за салфеткой. - Я подумал, они могли бы воспользоваться исследованием, - сообщил Беллами. - Он прятал его от Ани, - сказала Лекса. - Ты прятал от меня лесбийское порно? - нахмурилась на него Аня. - Видишь, вот поэтому мы и расстались. Монти поднял брови. - Вы расстались из-за лесбийского порно? Рэйвен же небрежно спросила: - Так вы расстались навсегда? - Да, - с окончанием в голосе ответила Аня. Можно было почти услышать точку в конце предложения. - Все сложно, - добавил Беллами. Он же символизировал многоточие. Точка, точка, точка. - Еще вина? - Лекса подняла бутылку. Все, помимо Кларк, подняли бокалы. - Погодите, кто из вас за рулем? - Оу, так мы подумали, что просто останемся с ночевкой, - сказал Беллами. Кларк потребовалась секунда, чтобы понять, что он шутит. На мгновение она запаниковала от такой перспективы. Она расслабилась, когда он ей подмигнул. Беллами спокойно опустил свой бокал. - Я за рулем, - сказал он. - Так что, пожалуй, воздержусь. В конце концов они убрали со стола и мигрировали в гостиную. Беллами принес послеужинное развлечение: игру «Rock Band». Кларк в нее никогда не играла и тщетно пыталась отмахнуться, но пластиковая гитара все-таки попала ей в руки, и на экран начали выпрыгивать музыкальные ноты. Она пыталась. Правда пыталась. Но ее почти сразу же освистали. Тем не менее, друзья пытались ее подбодрить. Смеясь над своей неумелостью, Кларк передала гитару кому-то другому. Беллами и Аня продемонстрировали свое мастерство, мгновенно тем самым показав, как часто они в нее играли. Монти и Рэйвен сумели проиграть свои песни... правда, с трудом. У Рэйвен была простая стратегия - хаотично передвигаться по комнате, стуча пальцами по разноцветным кнопкам. Монти же прибег к ругательствам. Лекса исчезла в самом начале игры, чтобы ответить на телефонный звонок, и Кларк не переставала поглядывать на лестницу, с нетерпением ожидая ее возвращения. - Поверить не могу, что этот дом вообще существует, - сказала Рэйвен, пока напротив них Беллами и Аня зажигали под сет, состоящий из четырех песен. Монти присоединился к разговору, сидя на другом стороне дивана от Кларк. - Поверить не могу, что ты встречаешься с Лексой Вудс, - сказал он, бросив взгляд через свое плечо, чтобы убедиться, что актрисы не было поблизости. - В смысле, я в это верю, но не верю. - Беллами такой горяченький, - сказала Рэйвен, сменив тему разговора. - Я хочу... укусить его. - То же самое, - сказал Монти. Кларк начала хмуриться на Рэйвен, но потом решила, что Монти больше заслуживал ее неодобрения. - Миллер, - многозначно сказала она. - Помнишь его? Мой брат? - Тоже горячий, - кивнув, сказала Рэйвен. - Блин, я так рада, что ни с кем не встречаюсь, - сказала она, вновь уставившись на Беллами. - Держу пари, он бы тоже переспал со мной. «Они оба пьяны», - поняла Кларк. Хотя стоило признать, что, будь они трезвыми, вряд ли бы они говорили что-то другое. - Не уверена, что это бы понравилось Ане. - Я уже спросила. Она сказала, что ей плевать. - Никогда не доверяй девушке, которая говорит, что ей плевать, переспишь ли ты с ее бывшим, - мудро сказал Монти. - Поверь мне, - он поразмыслил над собственным советом. - Не то, чтобы оно того не стоило. - Держу пари, оно того стоит. Кларк захотела уйти от этого разговора. Ну где же там Лекса? Она вновь оглянулась на лестницу. Ничего. Она подавила желание вздохнуть. - Ты же еще не занималась с ней сексом, не так ли? - внезапно спросила Рэйвен. - О боже, - сказал Монти, будто мысль резко его пробудила. - У вас было? - он посмотрел прямо в глаза Кларк. Спустя секунду он надул губы. - Не-а. Не было. Кларк моргнула. - Что? Откуда ты знаешь? - Да у тебя на лице все написано, - ответила за него Рэйвен. - Что именно? - Сексуальная неудовлетворенность. Песня закончилась. Они поаплодировали. Мысли ушли в совершенно непонятном направлении. Кларк вновь оглянулась через плечо. - Нам пора идти, - вдруг сказала Рэйвен. - И позволить голубкам заняться своими делами. Беллами ухмыльнулся Кларк, будто это она сказала эти слова. - Прекрасная идея, - он посмотрел на телевизор, будто пытаясь принять решение. - Я просто оставлю вам Xbox. - Ребят, хотите куда-нибудь сходить? - спросила Аня, выключив телевизор и консоль, лежащую на полу. - Ночь только начинается. - Типа, в клуб? - заинтересованно спросила Рэйвен. Кларк послушала их переговоры с нарастающим беспокойством. Она уже давно хотела, чтобы они ушли, но теперь была встревожена их неожиданным отбытием. Может, она сделала что-то не так? Может, в ее глазах читалось: «Убирайтесь, я хочу секса»? Она почувствовала стыд. Группа начала шагать в сторону парадной двери. Кларк поплелась за ними. - Пока, Лекса! - крикнул Беллами с подножья лестницы. - Любовное гнездышко в твоем распоряжении! Заставь меня гордиться. Лекса вышла из комнаты с телефоном в руке и посмотрела на них с мостика подле лестницы. - Вы уходите? - она не показалась разочарованной, только удивленной. - Надо кучу мест объехать, - ответил Беллами. - Мы проведем ночь в городе с сумасшедшими нью-йоркцами. Покажем им, как здесь все устроено. - Спасибо за ужин, - добавила Аня, обращаясь к Лексе и Кларк. Рэйвен и Монти поспешили добавить свои слова благодарности. Лексе же она сказала: - Встреча в студии завтра в... - она бросила взгляд на Монти, побуждая его закончить предложение за нее. Монти показался ошеломленным внезапным изменением фокуса. Но он быстро оправился и посмотрел вверх на Лексу. - В три. - Я приду, - сказала Лекса. Беллами она сказала: - А ты забери это с собой, - она указала на коробку с видеокассетами. Беллами хихикнул и подчинился. - Не такой уж ты и забавный. Дверь открылась и, после хора прощания, закрылась. Во внезапной тишине сердце блондинки билось громче, чем она думала. Вся та смелость, куда же она делась? Она почувствовала накатывающую волну волнения, когда посмотрела на Лексу. Волнения и желания. - Не против, если я подойду? - голос у нее был ровным, уверенным. Она удивила саму себя. Лекса подарила ей такую улыбку, которая тут же расплавила сердце Кларк. - Тебе не нужно спрашивать. Кларк начала подниматься по лестнице.***
- Итак, что я пропустила? Они зашли в спальню. Спальня. Кровать. Лекса мельком посмотрела на объект в центре комнаты, а затем отвела взгляд, решив посмотреть на что-нибудь более безопасное: стол, пол, лампу на столе. А затем на кое-что уже далеко не такое безопасное: Кларк. Кларк задержалась у порога с таким выражением лица, с которым она ее еще никогда не видела, но решила, что та вся напряглась в ожидании. - Только то, что я отстойна в «Rock Band», - сказала она. Голос не выдал ни одной ее эмоции. Она махнула рукой на телефон Лексы. - Все нормально? «Условно говоря», - подумала она и отложила телефон. Где-то в центре Лос-Анджелеса у ее публициста случился нервный срыв. Если кто-нибудь сейчас спросит у Синтии Рэдлин, все ли у нее в порядке, в качестве ответа он получит удар в пах. Но, насколько было известно Лексе, все было хорошо; даже более, чем просто хорошо. - Да, - она не хотела говорить об этом. - Ты хорошо провела сегодня время? - Да. И ты была права насчет веганских бургеров. - Рада, что тебе понравилось. Они уставились друг на друга; их глаза выражали то, чего не говорили слова. Это всегда было одним из всевозможных сценариев: они неловко стоят в комнате, желая подойти друг к другу, но не зная, как. В фантазиях было проще замаскировать неприятные бреши нерешительности. Там всегда можно вернуться назад, начать все сначала. Но у реальности была одна интересная привычка - придумывать вопросы и выстраивать варианты ответа на них в ряд, словно загадочные двери. И один твой выбор аннулирует все остальные варианты. Не существует хорошего ответа. Как не существует и плохого. - У меня в голове крутится мысль, - сказала Кларк. Лекса вздохнула, услышав ее голос. - Что несколько миллионов людей с радостью оказались бы сейчас на моем месте. - Чтобы неловко постоять у меня на пороге? - Может, не неловко... - Так ты хотела бы поменяться с кем-нибудь местами? Кларк посмотрела на нее с легкой улыбкой на губах. - Ни за что на свете. Она закрыла за собой дверь в спальню, на мгновение положив руку на ручку, а затем тяжело ее опустив. Лекса отлепила взгляд от глаз Кларк и посмотрела на ее руки. Прозрачной. Она чувствовала себя прозрачной. А еще у нее кружилась голова. И не помогал ей и взгляд на Кларк. Эти голубые глаза смотрели на нее в ответ. В их глубинах Лекса увидела вызов. Они бросали ей вызов сделать первый шаг. - Нервничаешь? - дразнящим тоном спросила Кларк. Она подошла к Лексе, остановившись в нескольких дюймах от нее. Не прикасаясь к ней, но почти. Она стояла достаточно близко, чтобы Лекса почувствовала тепло, исходящее от ее тела. Достаточно близко, чтобы почувствовать свежий запах ее шампуня. Достаточно близко, чтобы ее поцеловать. Нервничала ли она? Да. Нервничала. А еще была взволнована. Заведена. Кларк еще даже не прикоснулась к ней, а у нее уже вся кожа пылала. Она сократила ничтожное расстояние между ними, найдя своими губами губы Кларк, найдя в этом поцелуе потерянные остатки своей решимости. Она раскрыла губы и провела своим языком по языку Кларк; тепло от ощущения такой близости разлилось по всему телу. Она покачнулась, закрыв глаза; земля начала уходить из под ног. Кларк опустила рот на шею Лексы, начала расстегивать ее блузку, попутно проводя костяшками своих пальцев по ее груди; ее губы следовали примеру, оставляя влажный след на обнаженной коже. Повсюду. Лекса чувствовала ее повсюду, от чего испытывала дикость и отчаяние. Рубашка упала на пол. Она вновь поцеловала Кларк. На этот раз поцелуй оказался незнакомым, как по своей цели, так и по интенсивности. Он застал их обеих врасплох. Одежда; между ними слишком много одежды. Она сняла футболку через голову Кларк, желая, нуждаясь в большем контакте. Она провела пальцем по только что обнаженной коже. На этот раз глаза закрыла Кларк. И сердце шатенки переполнилось эмоциями при этом виде. Она уже играла эту роль, но теперь она чувствовала. Она чувствовала это каждой клеточкой своего существа. Адский коктейль из любви и страсти. Кларк опустила руку на ее пояс, освободив кожаный ремешок от металлической пряжки. Расстегнула джинсы, расстегнула молнию. Каждое действие - новое ощущение. Джинсы встретились с полом. - Ты такая сексуальная, - сказала Кларк, и ее голос звучал иначе. Лекса улыбнулась. Ей уже приходилось слышать этот комплимент в свой адрес, но контекст, в котором были сказаны эти слова, придал им новое значение. - Было бы трагично, если бы ты думала иначе. - Трагично, - рассмеялась Кларк. Она притянула шатенку ближе к себе, вновь целуя ее шею. - Да. Лекса попыталась сосредоточиться на снятии джинсов Кларк, но каждое прикосновение со стороны блондинки заставляло ее забыть, чем она занималась. Одна пуговица и одна молния. Это ж не ракетостроение. - Ты отвлекаешь меня... от очень важной цели, - сказала она, и ее голос тоже прозвучал иначе. Он вышел струями воздуха. Очередной смешок. - Правда? Извини, - она отошла, убрав руки за спину. - Лучше? Освободившись от других отвлекающих факторов, Лекса почувствовала, как у нее перехватило дыхание при виде Кларк: ее лифчик, ее полная грудь, ее плоский обнаженный живот, изгиб ее талии. Она вновь забыла, чем занималась. Кларк напомнила ей об этом, самостоятельно расстегнув свои джинсы. Она начала медленно их опускать, пока они сами не упали на землю. - А теперь? В голосе у нее сквозило самодовольство, но Лекса не знала, улыбалась ли Кларк, потому что не смотрела на ее лицо. - Красивая, - услышала она, как сказал кто-то, похожий на нее саму. - Было бы так же трагично, если бы ты думала иначе. Тогда она подняла глаза и улыбнулась. Она поддела своим пальцем лифчик Кларк и потянула ее к себе. Совершенно новые ощущения: почти обнаженная кожа прикасается к почти обнаженной коже. Она вновь поцеловала Кларк, проводя пальцами по всей длине ее позвоночника. Когда блондинка ахнула ей в губы, Лекса ухмыльнулась. Она чувствовала головокружение, мысли затерялись. Теперь она действовала, опираясь исключительно на свои инстинкты. Желание. Нужду. Ее руки легли на талию Кларк, и она осторожно, но с явным намерением подтолкнула ее к кровати. Они не упали на нее, но почти. И не прекращали целоваться. И, боже, как же хорошо было ощущать под собой Кларк. Она хотела коснуться ее во всех местах одновременно, каждый сантиметр на теле блондинки отдавал взрывом на ее ладонях. Лекса провела языком по ее шее, ощущая умеренную пульсацию в ее венах. Она протиснула бедро между ее ног, и это породило на свет новый звук: нечто между приглушенным вздохом и стоном. - Иисусе, - сказала Кларк, прикрыв глаза. Лекса согласилась с ее мнением, когда та протянула руку, чтобы расстегнуть ее лифчик. Она почувствовала, как лямки спадают по ее рукам. - Погоди, это неправильно. Прежде чем она успела спросить, что это значит, Кларк переместила их вес, и Лекса внезапно оказалась прижатой лопатками к простыням. Ее глаза закрылись, и у нее перехватило дыхание, когда ее тело вновь вступило в контакт с телом Кларк. Возможно, она не переживет эту ночь. Может, если бы это происходило на протяжении многих лет, если бы она переживала этот момент в нескольких различных всплесках удовольствия, а не одновременно, то, может, у нее и был бы шанс. - Вот так лучше, - она услышала, как сказала Кларк. Когда она открыла свои глаза, Кларк смотрела на нее с такой смесью эмоций на лице, что она понятия не имела, какую выделить в первую очередь. Лекса почувствовала жжение. Она почувствовала жжение в тех местах, в которых не чувствовала его прежде. Она захотела того, чему не могла дать название. - Я бы хотела повторить свой предыдущий комментарий, - сказала Кларк. - Что это неправильно? - Нет, до этого. - Иисусе? - И этот тоже, - Кларк прикусила губу, смотря в глаза Лексы. - Я хочу сделать с тобой так много всего, что не знаю, с чего начать. Лекса поежилась от этих слов. - С чего угодно. - С чего угодно, - повторила художница. Кларк увлекла ее в медленный, глубокий поцелуй, который она почувствовала даже кончиками своих пальцев на ногах. И тогда рот блондинки опустился ниже; ниже к ее подбородку, шее, ниже к ее плечам, ниже к одной ее груди, затем к другой. Лекса глотала ртом воздух в попытке не закричать, и все же стон покинул ее губы. С ума. Она в любую секунду готова была сойти с ума. Язык блондинки оставил влажный след на животе Лексы, пока последняя часть гардероба, оставшаяся на ее теле, опускалась ниже, ниже, ниже. - Думаю, я могу стать зависимой от тебя, - сказала Кларк. - Я не могу думать. Лекса услышала смех Кларк. Она улыбнулась, но она не шутила. Кларк очень медленно двигала рукой по внутренней части ее бедра. Лекса была рада тому, что дыхание происходило автоматически, иначе она была уверена, что просто напросто забыла бы, как это делать. И тогда рука исчезла. Лекса вздохнула. - Ты должна знать, что это пытка, - выдавила она. - Хорошая пытка? Рот Кларк был рядом с ухом Лексы. - Ммм, - сказала Лекса. - Я обязательно задам тебе тот же вопрос, когда ты будешь умолять. - Вы умоляете меня, мисс Вудс? Вместо того, чтобы ответить, Лекса повернула голову и поцеловала девушку, обхватив руками ее тело и уверенно притягивая к себе. Она потянулась до застежки на лифчике блондинки и расстегнула ее с небольшим самодовольством. Кларк приподнялась, сбросив свою одежду. Когда их тела снова соприкоснулись друг с другом, они обе выпустили стон. И затем рука Кларк вернулась, скользя по телу Лексы, и на этот раз она не остановилась до тех пор, пока не коснулась как раз того места, где это было нужно Лексе. При контакте она дернулась, у нее в горле затерялся вскрик; ощущение оказалось более интенсивным, чем она предполагала. - Ты сводишь меня с ума. Лекса бы рассмеялась, если бы могла. Безумие - это именно то, что вытворяли пальцы Кларк. Она двигалась вместе с приливом каждой волны возбуждения. Она была потеряна; потеряна в ритме двигающихся внутри нее пальцев, двигающегося на себе тела. - Я делаю тебе больно? Нет. Нет, ей было далеко не больно. Она парила где-то между блаженством и эйфорией, если полагать, что эти понятия не были одним и тем же. И тогда ее разум полностью отключился. Может, она перестала двигаться, а может и нет. Может, она издала звук, а может и нет. Она подумала, что, возможно, умерла на долю секунды, вот только все это время она чувствовала на себе тело блондинки, прижимающее ее к кровати; и прямо у своего уха услышала тихий шепот, сорвавшийся с губ Кларк: - Я люблю тебя.