Начало конца или конец началу.

Сан Франциско не оправдал его ожиданий ни на минуту. По мнению Мамору, в Токио технологии и генная инженерия в перспективе разовьются гораздо сильнее, чем в Америке. В то же время, для него этот опыт был неплох. Он легко общался на английском, привыкал и адаптировался быстрее, чем рассчитывал. К тому же его Усако была рядом. Он не смог морально и физически оставить ее в Японии. Только не сейчас. Тем более теперь, когда она была его. Со свадьбой она уговаривала не торопиться. Его девочка так хотела красивое белое платье, большой пир и всех друзей позвать на бракосочетание, что просто умоляла отложить свадьбу на тот счастливый миг, когда родится их малышка. Мамору улыбнулся, представив, как отчитывал бы его Кунсайт, узнай старый друг, что его принц был так неосторожен в первую неделю близкого общения с Усако. Но юноша просто потерял голову. Она была всем его миром. И в момент их единства, ничего не имело значения, кроме нее. И конечно же, банальная и простая осторожность в этот момент была очень самонадеянно забыта молодым принцем. Хотя, какое это имело значение, когда им самой судьбой уготовано стать мужем и женой и воспитывать маленькую леди? Возвращаясь с работы, его не покидало чувство, что он безнадежно опаздывает домой. Интуиция кричала в голос, что он обязан быть не здесь, а дома. Со своей девочкой. Он еле дождался конца смены, чтобы успеть кое как запихнуть вещи в шкафчик и бежать домой. Но ощущение слежки и чего-то темного не покидали его, а лишь усиливались. Подходя уже в дому, он чуть не сбил с ног пожилую женщину, которая как будто из-ниоткуда возникла на его пути. - Простите, я Вас не заметил, - смущенный юноша помог женщине подняться и уже хотел забежать в подъезд, когда она с необыкновенной силой сжала его руку и не пустила. - Эндимион, подожди, - голос, лишенный всяческого старческого брюзжания как будто звучал в его голове. - Что… - хотел было удивиться Мамору, когда увидел лицо старушки. Ее глаза светились белым светом, не позволяя оторвать взгляд. Мамору будто замер, всматриваясь в нее. - Ада, - тихо произнес он прежде, чем потерять сознание. - Узнал, малыш, - тихо рассмеялась красивая девушка-блондинка в длинной черной мантии, без особого труда оттаскивая юношу в проулок к мусорным бакам. Аида, верная служанка Сирэн, выжила в их прогнившем мире, лишенным своей королевы лишь потому, что являлась одной из бесчисленных детей Шахата. Она была проводником душ, способная очищать грешников или искусить праведников. У нее была еще одна очень хорошая способность: она могла устраивать испытание для души. Гонять ее по кругам ада, заставляя вспоминать. Если память служанок королевы была всего-навсего заблокирована, то с супругом Сирэн все обстояло несколько сложнее. Его душа, вынужденная переживать перерождения вместе со своей ненаглядной, тоже перерождалась, становясь то темнее, то светлее. Аида следила за ними обоими, молясь однажды встретить глаза, жаждущей мщения Сирэн. Только ей под силу закончить тот хаос и ужас, что переживала Тьма. Власть сосредоточилась в руках слабенького демона Николаса, который не страхом, а подкупом созвал своих приспешников. Если раньше преданность семье и тьме заслуживалась в бою и доказывалась годами, то теперь любой богач мог принести несколько сотен искр душ человечества ради места в верхушке. Ведь, лишая человека искры души, никто не убивал сосуд. Сила искры души зависит от разума. Ограненные испытаниями до слепящего света искры ценились гораздо сильнее угасающих искр продажных людей. Но таких вот ограненных искр, дающих своему обладателю необыкновенные силы, в природе почти не осталось. Она тряхнула головой. Замечталась. Ее миссия была в том, чтобы вернуть душу принца Эндимиона в первозданное состояние, заставив заново испытать все пережитое. Только так он вернется к королеве и примет ее. А без помощи Ады это невозможно. - Вспомни свою первую встречу с моей королевой, - тихо попросила девушка, читая заклинание на древнейшем языке Никты. - Ты хочешь его так тут бросить, сестра? – рядом возникла другая женщина в коже. Ее длинный плащ развивался, раскрывая не по-зимнему легкую одежду в готическом стиле. Рыжие волосы развивались, подобно змеям, напоминая легенды о рыжих ведьмах с зелеными, как изумруды, глазами. Меч и метательные кинжалы поблескивали на поясе. Казалось, девушка не старалась даже их спрятать. - Конечно нет, Феникс, - Аила махнула рукой, накрывая Мамору маскирующими чарами. – Имеет смысл оставить его так. Если он вспомнит, магия разрушится. А если нет – он не проснется. Ты же чувствуешь, ОНА возвращается. Мы должны быть готовы. - Ты думаешь, королева тебя за это похвалит? Вдруг, у нее другие планы на принца света? - Преданность – то немногое, что она ценит. Я вновь хочу в совет. А ты, сестра? Вспомни, каково было, когда мы были в Совете. Вспомни военные походы, силы тех искр и то время! Тогда было лучше! - Служить королеве – само по себе награда. Она оценит всех достойных и уничтожит предателей. Мы – ее стражи. Ее хранители и слуги, очнувшиеся вместе с ней. И мы стали историей вместе с ней. Кому сейчас нужны наши сила и правда? Я молюсь, чтобы Сирэн взошла на престол, как и ты. И если для этого ей нужен принц, я его лично оберну подарочной упаковкой и подарю королеве, как и ты. Девушка, которую назвали Фениксом, прошептала что-то, склонившись над Мамору, чтобы потом растаять легким всполохом искр. Ее сестра Аида накинула капюшон на лицо и, щелкнув пальцами, исчезла вслед за сестрой в легкой дымке. Мертвые не могли долго ждать. Люди должны умирать строго по спискам в свой час. И ничто, даже сама вселенная, не может мешать этим порядкам.