Как страдает счастье?

Сколько времени прошло? Никто этого не скажет. Вот и Дэвид потерял счёт времени, упав в отключку. Видимо его нехило треснули по головёшке, что он потерял сознание. И вот, наконец открыв глаза, и придя в себя, он не понимал, где он, сколько времени и как он сюда попал. Голова жутко раскалывалась и гудела, огрели его чем-то потяжелее банального кулака. В глазах плыло, как под алкогольным опьянением, но это всё таки был эффект от удара. Пару минут, а может и часов, вожатый пытался прийти в себя, пытался вразумить себя вновь, но как же это сложно давалось. Но что слегка помогло - резкий, противный запах, пробившийся ему в нос. Запах крови. Опустив усталый взор слегка ниже, Дэвид приметил краем глаза красные, уже застывшие, дорожки алой, как пламя, крови. Сколько эта кровь текла из его носа - он уже точно не узнает, но она всё ещё не утратила этот запах, который можно было легко узнать и отличить от всего другого. Вожатый пытался двинуться, пошевелиться хоть немного, но ему это не удалось - он был туго-натуго привязан жёсткой, плотной верёвкой, натирающей его нежную кожу. Но что больше привело его в шок - пропажа верхней одежды. Штаны безусловно были на месте, но куда могла подеваться футболка и жилетка? Из-за этого двигаться было ещё больнее, ведь с каждым рывком, с каждым лёгким поворотом верёвка натирала и сжимала тело вожатого. Он было попытался что-то высказать, произнести, но рот его не открывался. Нет, он не был завязан, ему ничего не мешало. Разве что полное отсутствие сил, чтобы взять и сказать, что уж там говорить о крике помощи. Сил хватало лишь устало шипеть и издавать странные звуки, похожие на примесь мычания и гоготанья. Но где же он всё таки находился? Подняв зелёные глазки, Дэвид увидел комнату. Серую, мрачную и пустую, как его душа теперь, комнату. Стены давно покрылись каким-то грибком, где-то были чёрные потёки, находились даже сожжённые места. Жёсткий, прохладный пол обдувал своей прохладой и полу-голого вожатого, заставляя того дрожать, словно мелкого, брошенного одного,щеночка. На потолке болтался один единственный источник света - небольшая, тускло-светящая люминесцентная лампочка, издающая этот противный звук. Её свет был никакой, порой она даже отключалась, покрывая эту комнатушку в чёрный-чёрный мрак. Ещё и раздражающее мигание этой самой лампочки постепенно выводило из себя. Комната явно было сырой, в ней не было живой души очень долго. Из-за мрачноты сея места, оно казалось бесконечным, вечно тянущимся туннелем куда-то далеко в пустоту, где стены ещё больше придавливали и добивали и так несильный живой дух в любой душе. Если, конечно, сама душа была ещё цела. Дэвид, понятия не имевший, что ему надо делать и как отсюда выбираться, начал тщетные попытки развязать эту дурацкую, всё время сковывающую его движения, верёвку. Как он только не пытался её поддеть, как не пытался высвободить руки - всё было зря. Ведь теперь тело вожатого ныло ещё больше. Сил уже ни на что не хватало, даже на банальный поворот тела. Он лишь склонил голову, прикрывая глаза.Чёлка упала на его погрустневшее личико, закрывая минимум половину. Сколько просидел так Дэвид - ему бы самому знать. Вдруг, раздался скрип недалёкой железной, старой, как и это место, двери. Лишь холодный ветер прошёл через эту дверь, наполняя комнату ещё большей неприятной прохладой. Брюнет, приподняв голову и сбросив чёлку со своего лица, пытался оглядеть комнату и встретить взглядом эту дверь. Может, его пришли спасать? Если бы всё было так легко. Найдя эту дверь, на личике появилась неширокая, но всё таки милая, улыбка. В глазах будто что-то сверкнуло, что-то светлое, радостное. Но недолго проулыбался вожатый. В двери стоял силуэт, тёмный, мрачный и довольно страшный. Дэвид ожидал увидеть там кого угодно, но не постепенно выходящего из тьмы Дэниэла, на лице которого была всеми известная маниакальная улыбка. Пришедший сектант улыбался во всю, в его глазах было некое злорадствие. Он подходил к Дэвиду, довольно посвистывая. Руки парня были за спиной. Он что-то прятал. Вожатый уже никак не надеялся на спасение со стороны именно Дэниэла. Пусть он и был наивный, но всё таки понимал, что именно этот чёртов улыбающийся блондин сюда его и притащил. -Я вижу, кто-то проснулся, - раздался протяжный и очень довольный, сказать даже, ехидный, голос сектанта, - а я так долго ждал этого. Ведь издеваться над бодрствующим гораздо интересней, чем над спящим. Дэвид молчком. Силы покинули его окончательно. Он был даже готов перестать дышать. Тело ныло, ноги дрожали, он еле держал голову, и что уж там, голоса тоже не было. Как и желания говорить с ним. -А кто это у нас молчит, м? Голосок пропал? Или со старым приятелем поговорить не хочешь? Окончательно подойдя к вожатому, Дэниэл двумя тонкими, как спичка, пальцами взял того за подбородок и повернул к себе, заставляя смотреть в его голубые, горящие местью, глаза. В этих пусть и ярких голубых глазах не было ничего хорошего. Виднелось лишь долгое и нудное ожидание, ожидание справедливости, ожидание мести. И сейчас, когда Дэвид был в таком положении, был таким беспомощным, голубые глаза сверкали ярко от переполняющего злорадствия над, считай павшим, противником. -Ну что? Теперь уже не такой радостный, да? Пропало счастье, пропала улыбка? То-то же. - напористость слышалась в голосе Дэниэла. Он шипел, словно разъярённая и загнанная в угол змея. Казалось, он постепенно превращался в неконтролируемого зверя, чьи зрачки уже всех людских, чей язык, словно змеиный, был неимоверной длины, чьи руки, холодные, но мощные, словно мертвецкие, вот-вот схватят тебя за шею и лишат воздуха, -Ты бы знал, дружок, сколько мук я пережил, сколько я страдал. И всё из-за тебя! Ты испортил все мои планы, из-за тебя я отравился и попал в место, хуже всех твоих ночных кошмаров, но во второй раз у тебя ничего не выйдет! Ты в ловушке, Дэвид. В этих стенах ты обречён! Ты никому не нужен! Никто тебя не спасёт! По комнате стал раздаваться противный смех. Он словно прожигал насквозь. Нет, это был не простой смех, не простой довольный собою смешок. Это был ярый, злорадствующий над всем, смех, пробиравший до самых-самых костей и заставляющий трепетать тело и душу. Слушать его было одним сплошным наказанием. И ведь в какой-то мере этот сектант был прав. В этих стенах никто не услышит ни единого звука. Никто и знать не будет, что здесь происходит. Да и кому вздумается вдруг пойти фиг знает куда, найти там какой-то вход и зайти туда. Никто даже и не пошевелится. Даже глазом не поведёт. Отпустив Дэвида, сектант ехидно цокнул языком. -Какие же мы сейчас беспомощные, на душонке аж хорошо становится. Я так давно ждал подходящего шанса чтобы утащить тебя куда-нибудь да и зарезать к чёртовой матери. Но знаешь... Я придумал кое-что более изощрённое. Ведь долговременные пытки интереснее моментальной смерти, да? Ну конечно да! Ты ведь даже ответить не сможешь, "чудо" ты немое. И вновь злорадствующий, мерзкий смешок. И ведь Дэвид лишь покорно выслушивал эти бредовые речи давно вышедшего из себя человека. А что он сейчас сможет сделать : привязанный, усталый и без этого забитый? Ничего. Но всё таки упорство вожатого брало верх, и он вновь принял попытки сдвинуться. -Как же за этим забавно наблюдать! Это бесполезно, тупица. Ничего у тебя не выйдет. Слабак. -А я когда-то думал, что ты всё же смог измениться... - тихий, настолько тихий голос раздался в комнате, что не каждый уловит его. Дэвид произнёс это, сквозь боль и утраченные силы, приложив неимоверные усилия, но, даже так, ему удалось лишь создать что-то похожее на предложение. Он буквально хрипел и шипел одновременно, пытаясь выстроить из этих хрипов звуки. -Ты что-то вякнул, щенок? Грозный, словно орлиный взгляд устремился прямо на вожатого. Глаза, словно огонь, мерцнули злобой. Момент - и Дэвиду со всей мочи прилетела пощёчина. Такого удара он в жизни не получал, даже от Макса. В ушах начало звенеть, а в глазах всё потекло. Вновь неровное дыхание и сильное биение сердца, которое раздавалось по всей комнате, нарушая долгую и мёртвую тишину. -Ещё одно слово - и вместо пощёчины тебе прилетит куда больше. Ишь, говорить он вновь научился. Место пощёчины моментально покраснело и начало очень больно покалывать. Жжение проходило по краям места удара. Дэвид лишь склонил голову, как бы покоряясь перед Дэниэлом. На что тот отреагировал очень гордо. На лице сектанта расплылась довольная собою улыбка до ушей. Сложив обе руки на груди, в одной из них сверкнул тот самый ритуальный кинжал, которым некогда он пытался зарезать кемперов. -Узнаёшь, хах? Теперь достанется не ребятишкам. А конкретно тебе. Будешь отплачивать за то, что я угодил в место похуже всякой тюрьмы. Хотя, это одно и то же. Но это уже излишние подробности, так? А они никому не нужны. Слегка нагнувшись, чтобы можно было смотреть душа в душу, Дэниэл вновь поднял голову вожатого на себя. Всё бы ничего, но, заметив, как очень близко к лицу Дэвида этот кинжал, у того начались лёгкие признаки паники. -Боишься? Привыкай! Ты будешь видеть эту хрень часто. Очень часто, я бы сказал. Нагло пристроив кинжал у подбородка Дэвида, одним лёгким и мелким движением он просёк небольшую линию пореза, из которой потекли небольшие капельки свежей крови. Вожатый лишь шёпотом вскрикнул. Это жгучее чувство не давало покоя, это было не смертельно больно, но терпеть это было сложно. Он начал делать абсолютно всё, чтобы отвлечься от этой первой и мелкой царапинки, но это плохо удавалось, особенно под змеиным смехом Дэниэла, который стоял рядом и заливался смехом. -Красота! И это ведь только начало. Мы ещё посмотрим, кто кого! "На первый раз хватит ему. Потом посмотрим, что будет" - подумал в голове сектант и, ловко спрятав кинжал у себя на поясе, направился в сторону к выходу. -Я ещё вернусь, Дэвид. Не расчитывай на победу. Ты здесь обречён! Дверь захлопнулась. Мертвейшая тишина в жизни бедного вожатого. Слышались лишь тихие удары красных капелек о твёрдый холодный пол. Теперь, на время, Дэвид снова наедине со своими мыслями. Со своими страшными мыслями. Он умел нагонять себя, да ещё как. Да собственно, как в такой ситуации не нагоняться, если ты совершенно один и порой сюда приходит сумасшедший сектант лишь для того, чтобы лишний раз поиздеваться над тобой да оставить истекать кровью? Шансов нет. Тишина нагоняет ещё больше и больнее. Слушать собственный звон в ушах уже становится той ещё пыткой. Пару раз Дэвид даже видел галлюцинации не самого лучшего вида. Даже кровь перестала идти, прекращая этот кап-кап звук. Тишина давит на мозг, на сознание. Она заставляет сжиматься всё тело, заставляет трепетать сердечко. Тут не на что отвлечься. Не на что надеяться. Вожатый закрывает глаза. Тихий плач. Совершенно тихий, неслышный в этих четырёх серых стенах, плач. Словно детский. Плач страха. Слёзы медленно текут по щекам, создавая неприятные прохладные дорожки за собой. А потом они падают и ударяются об пол, переставая существовать. И, по ощущениям, это же происходило и с душой Дэвида.

***

Макс сидел в столовой, тыкая ложкой в приевшееся и так же несъедобное картофельное пюре. Нил, сидящий рядом, читал какую-то научную книжку про теорию Кротовых Нор. "Где он её вообще откопал?" - даже в мыслях с недовольной ноткой разговаривал Макс, посматривая порой на друга. Поднос Никки уже был пуст, и она уже относительно давно ускакала на улицу. Видимо, утконос вновь выманил её носиться. -Слушай, Нил. Тебе что-то странным не кажется? Сейчас? Ботаник, будто бы потерявшись во времени, словах, вообще не отлипал от книги. Слишком его затянул этот бред, коим его считал сам Макс. Он недовольно хмыкнул и плечом с небольшого размаху ударил Нила по руке. -ЭЙ! А ну проснись! Я тебе вопрос задал! -Ай, что, где, почему? Чего, Макс? Ты что-то говорил? - как будто спросонья ответил ботаник. Будто его разбудили в семь утра и заставили рассказать всю школьную программу. Такая паника началась, по глазам, бегающим из стороны в сторону, это было видно. -Я говорю. Точнее спрашиваю. В последнее время тут всё слишком странно. По крайней мере для меня. А ты так считаешь? Замечал что-то необычное? -Погоди.. Что ты конкретно описываешь под словом "необычное/странное"? -Ну.. Будто что-то не так, как раньше. Словно Земля перевернулась и всё поменялось местами. Ты же знаешь, что я мастер-хуястер в объяснениях, не выводи меня тупыми вопросами, пожалуйста. -Я заметил, что этот Дэниэл стал появляться реже. Спит что-ли целыми днями. А ещё работать сюда устроился и зарплату получать хочет. Хотя, это не так значительно, как ты описываешь. Ещё какие-то вопросы? -Стоп, стоп, стоп. Это как раз таки важно. Говоришь, Дэниэл стал реже показывать свою рожу здесь? Это уже.. Заманчиво. И ты ведь прав. Я его не видел. И слава богу, я не хочу его видеть, но всё таки. Надо бы заняться этим. -Шпионить будешь? Я ж знаю, ты любишь этой хренью страдать. -Ага, - Макс довольно улыбнулся, делая хитрый взгляд, затевая настоящую шпионскую миссию - Начнём же сейчас! Макс, выпрыгнув со своего места, схватил за руку своего друга и побежал искать Никки. Снова всеми любимая троица будет устраивать что-то не по правилам лагеря. Как обычно.