Два метра обоев между мной и тобой.

      Я ненавижу Скольного. Думаю, это было и так понятно, но я все же решил уточнить. И дело не только в том, что он сбежал от меня как невеста перед самым алтарем, оставив в одиночку размусоливать ситуацию перед свидетелями, но и в том, что он вообще сбежал! Даже когда я вышел потом из туалета, никто из ребят в территориальной близости не мог мне сказать пробегала ли здесь эта черная грациозная лань. Он как сраный ниндзя — вышел из дверей сортира и растворился в воздухе!       Но ладно бы только это было проблемой. На кону зрел урок биологии который по каким-то причинам был заменен на урок литературы. Ну, что сказать, литературу я люблю. Особенно изучение биографий писателей. Особенно теперь. И да, я говорю это сейчас без сарказма. Ввиду нарисовавшегося противостояния кафедры естественных наук, во главе с учителем ботаники — Вальдой Бочкинс, и жабой Агатой, окупировавшей кабинет, наше расписание слегка поменяли. Тупо поменяли четвертый урок с пятым.       Динара Альбертовна, стало быть, очень сердобольная женщина или просто через чур ратует за дела школы, так как единственная кто вместе с мадам Бочкинс, вооружившись шваброй, пошла в авангарде брать штурмом крепость несчастной жабы. Бедное земноводное, а ведь оно просто пытается выжить в этом сложном мире.       И как-то обычно бывает после раздачи «самостоятельного» задания, никто из класса его делать даже не пытался. Ибо, ну что такое самостоятельное изучение биографии драматурга, когда в классе разворачиваются свои нешекспировские драмы. Парень с коротким ежиком волос вскочил из-за парты, рванул на себе рубашку, обнажая футболку с кактусом и, оттянув ее воротник, продемонстрировал всем желающим идеально круглый красный синяк. Правда смотрел он в этот момент почему-то в сторону нашей парты, будто мы сидели в жюри, и вот-вот должны поднять таблички с баллами. С гордым заявлением: «Моя телочка мне во какой засос поставила!» парень открыл дебаты уже по физике, причем тот факт, что засос ему поставила не девушка, а пылесос даже не обсуждался. На повестке дня был вопрос какая марка пылесосов качественнее: та что сосет хорошо, или та что убирает пыль с эффектом микрофибры. В общем-то как-то так этот вопрос и ушел в дебри физики, а для меня уже была уготована отдельная пытка. Имя которой Аника.       — Что ты делал в одной кабинке с Артемианом?!       В отличие от остальных (отличиница же, ну!) она не просто открыла учебник где надо, но даже что-то там читала и выписывала. Правда, видимо, нет-нет, да возвращалась мыслями в туалет, до того ей не давал покоя наш дуэт в одной кабинке. Ну или просто отвлек от биографии пацан с пылесосом.       — А что вы делали в мужском туалете?!       С видом «Окей, давай поговорим об этом!» я повернулся к ней, на время отключившись от темы вакуумных насосов.       — Вас видела Лия! — вдруг психанула девушка, громко отложив ручку и повернувшись ко мне всем корпусом, — Ты хоть понимаешь, что это значит?       — Что?! — я округлил глаза, готовый внимать каждому слову.       — Что к вечеру об этом будет знать вся школа!       — И что мне сделать, чтобы школа об этом НЕ узнала?!       — Поговорить с Лией!       Да это же ГЕ-НИ-АЛЬ-НО! Только что я ей скажу? «Лия, мы тут решили вас подслушать, а заодно друг друга полапать, только ты никому не говори!» Знаете, уж раз на то пошло, то лучше я встану с плакатом «Я был в одной кабинке с Темой и видел там такое!» прямо у входа в школу. Эффект будет тот же!       Вот знаете же, бывает так: скажет вам человек что-то, а ты сидишь и думаешь: «И что я должен на это ответить?»; так вот, сейчас я был в том же состоянии: смотрел на Анику и думал — вот вроде бы не дура-баба, но почему-то и умной ее сейчас назвать не получалось.       Как бы вообще вся суть моих проблем сводилась даже не к кабинке, а к событиям годовой давности, и если они всплывут, вот тогда мне будет ох-как-нелегко. Вот только чтобы избежать этого мне нужно больше информации о «королях и нищих», которой Аника жабится делить! Они бы с Агатой нашли общий язык.       И тут меня осенило. Раз одна не хочет со мной делиться местными секретиками, то может быть вторая посодействует, раз уж найти Артемиана для меня из разряда чудес.       А ведь мысль правда хороша! Я кивнул русоволосой заучке с улыбкой, мол как хорошо что ты мне это сказала, и отправился вон из класса, на последок услышав ее командный ор на весь класс: «Нэил, посади уже наконец свою жопу за стол и займись делом!».       Нэил? Где-то я уже слышал это имя…       Коридор встретил меня безмолвием и пустотой. Только пройдя пару метров я понял, что знать не знаю где искать эту Лию. Но тут же взгляд привлекло паранормально темное пятно где-то слева за колоннами рекреационной зоны этажа. И, ого! Никак боги смилостивились надо мной, ниспослав Скольного без СМС и регистрации! Так-так, ну такой шанс грешно упускать: доведем дело до конца, даже если его придется облапать!       — Тема! — радостно воскликнул я, навострив лыжи в его сторону.       — Артемиан. — снова исправил он, поворачиваясь с таким видом будто ничуточки не удивлен нашей встрече. А зря!       — Да точно, Артемиан. — смягчился я, томно прикрыв глаза, — Король Артемиан. — повторяю с легким придыханием. — Мне нужна ваша помощь.       На меня посмотрели так, будто у меня выросли рога, хвост, четыре ряда зубов и все это одновременно. Вот был я, а потом раз — и чупакабра.       Да что не так?!       — В смысле? — откровенно опешил Скольный.       — Коромысле! — выплюнув недовольно, я быстро подошел к нему, по пути заметив в руках какую-то мятую тетрадку с розовым пони. У него что уже чердак потек? — Помоги мне.       — С чем? — продолжал он хлопать глазками аки дева невинная.       Да что с ним? У меня ощущение, что этих Артемианов несколько: причем мне каждый раз попадаются разные!       — Подрочить хочу, а руки заняты. — поставил я его перед фактом.       Нет, серьезно, я просто не мог без сарказма. И знаете что? Он мне поверил! Опустил взгляд на руки и бровь изогнул так, мол, товарищ, да вы же лжете! Ну, а я, не будь дураком, завел обе руки за голову и встал в позе Горация, типа приступайте.       На это Скольный только фыркнул и, закатив глаза в череп, поспешил избавиться от моей компании. Да, блин!       — Стой. Стой! Я пошутил! — поторопился нагнать я его, — Правда, помоги мне, Тем. Мне нужна твоя протекция.       На сей раз меня одарили взглядом чуть менее удивленным, как если бы я предложил вместо подрочить мне — подрочить ему. Но он все же ответил, хотя, каюсь, я уже начал бояться, что нет.       — Я не даю свою протекцию кому попало.       — Я не кто попало!       — Ты куда-попало.       — Я твой сосед!       — По ряду.       — И твой брат!       — К сожалению…       А-а-а-а, да что ж ты меня так бесишь?!       — Слушай, протекция — это не дырка между ног; если ее кому-то дать, от этого не забеременеешь.       — А я смотрю, ты много об этом знаешь. — попытался он съехидничать, но как-то вяло, вновь стараясь меня обойти.       — Да, приходилось иметь дело, — жестко отвечаю, загораживая путь, — в отличие от тебя, скромный ты мой.       — А-а… так это ты от распущенности своей, наверное, так в туалете от меня шарахнулся? — оскаблился брюнет, без тени страха уставившись мне в глаза. Смотрите, как у него сразу глазки заблестели!       — Нет, за тебя переживал. Не люблю брать своих телочек силой. — перешел я на тот же угрожающий низкий тон, подхватив его под челюсть ладонью, — Вы же в конце концов создания нежные — вам ласка и забота нужна.       Я просто прелесть какая гадость! Под большим пальцем сразу напряглись жевательный мышцы, а в глазах парня второй раз прогремел взрыв над Хиросимой. Вот если бы сейчас меня ударили, я бы ни разу не удивился. За такое — грех не отмудохать. И меня треснули. Свернутой в рулон тетрадкой!       И больно и обидно!       — Убер-р-ри от меня р-руки, новенький! — прорычал он, еще раз замахнувшись свертком, даже когда я уже не просто убрал руки, но и отошел от этого буйного.       И почему я сейчас себя чувствую шкодливой собакой? Господи, хорошо хоть не газетой побили.       — Просто дай мне свою протекцию! — настаивал я из-под руки, которой прикрывался.       — Нет! — припечатал он и опять пошлепал прочь.       Да что за человек?! Он все проблемы решает, просто уходя от них в буквальном смысле?!       — Тогда возьми меня!       Только когда он остановился за колоннами и обернулся, грозно сдвинув брови, до меня дошла вся двусмысленность фразы.       — Э-э-э… в смысле под протекцию.       — НЕТ!       — Ну Тема-а!       — АРТЕМИАН!       — Хорошо, тогда скажи, где я могу найти Лию?       — Иди на урок, Шнивальцер!       — Теоретически я и так на нем. Как и ты.       — Отлично, пристраивайся сзади и идем на урок литературы. — мерно выдохнул он, явно сдерживаясь чтобы не нагрубить. Но…       — Ох, пупсик, — весело засеменил я к нему, — так ты все-таки дашь мне войти в твою протекцию?       — АТАШОЛ! — заорал Скольный, в развороте замахиваясь на меня тетрадкой.       Я замер, так и не дойдя до него, скучковав глаза на рулоне перед своим носом.       — Но как же я тогда к тебе пристроюсь? — прикинулся я валенком, хотя, полагаю, Скольный уже сам тысячу раз пожалел что сказал именно так. Тяжело да шумно выдохнув, он таки родил:       — Химия. У нее сейчас урок химии.       Однако! Как ты быстро сдался, а я уже начал входить во вкус.       — Вот сразу бы ты так. — я довольно улыбнулся, выпрямил спину, прекратив корчить из себя полудурка и намерено проходя рядом, хлопнул того по темечку, — Спасибо.       Что ж, видимо я ошибся, предположив, что на войну с Агатой ушли только два преподавателя. Кабинет химии находился где-то между состоянием запустения и зарождающегося хаоса, в том смысле что добрая половина учеников отсутствовала вовсе, а те что были устроили кружок игры в мафию. Протиснувшись в кабинет лишь на половину, я отыскал Лию взглядом и когда та заметила меня, позвал ее на беседу тет-а-тет за стенами класса.       — Привет, — улыбнулся как можно обворожительнее.       Девушка была достаточно симпатичная. Брюнетка, при фигуре, к тому же не шаблонная кукла. Интересная, в общем.       Она отреагировала на меня со скучающим видом, плавно прикрыв за собой дверь кабинета.       — М-м-м, ты? Ну привет.       — Слушай, я на счет произошедшего сегодня…       — Я слышала ты утром разговаривал с Вильгальмо. — резко перевела она тему, даже не возжелав слушать каких-то моих оправданий.       ЕПРСТ, вот это скорость! Откуда?!       — Да… было дело. — ответил я неохотно.       — Услуга за услугу. Согласен? — Вдруг заявила она, — Мне очень пригодился бы человек рядом с Вилом. — и что-то в этой куколке было, что хотелось ей помочь, вот только я уже ничем не могу помочь.       — Боюсь… я… Я не принял его предложения.       Одно поражает: как она узнала, ради чего меня вызывал Башнер?! Если о разговоре как таковом она могла узнать от той же Аники, которая, оказывается, ее подружка, то о самом разговоре точно никто кроме меня и Вильгальмо знать не мог. КАК?! Одним словом: женщины…       Лия разочарованно вздохнула. Весь ее маломальский интерес ко мне тут же растаял. Что ж, теперь моя очередь задавать вопросы.       — Слушай, у вас же тут что-то вроде игры: короли и…       — Нищие. — тут же добавила она, а я удивился. Странно, я думал она потеряла всякий интерес, но тот кто теряет интерес в разговоре так быстро не отвечает.       — Да. Нищие. Кто такие короли?       — Короли? — и тем не менее, равнодушность она упрямо сохраняла, — Да как обычно: богатые… умные… красивые… все кому повезло по жизни. Богатые унижают бедных, умные глупых, красивые уродливых. В этом вся игра. Это королевство. Здесь так заведено.       — И что, весь смысл игры только в этом? Унижать других?       — Ну… не совсем. Если бы смысл игры был только в этом, в нее бы никто не играл. Она… дает свои преимущества.       — Какие?       — Ну, во-первых, разнообразие. — девушка скрестили руки на груди и уже с большим интересом подняла голову. Кажется эта тема ей все же нравилась. — Школьные будни становятся не такими унылыми и серыми, как в других академиях. Во-вторых, есть возможность узнать своих одноклассников с разных сторон. Ну и наконец, это… льготы.       — Льготы?       — Да. Школьный совет предоставляет льготы особо отличившимся ученикам. Это разные субсидии, начиная от дополнительных оценок в журнал и заканчивая материальной поддержкой. С одной стороны, это хорошо, но с другой… это же… школа.       — А что такого в том, что это школа?       — Школа, это всегда огромное количество людей, которые могут и любят унижать своих сверстников. Особенно если речь идет о призах.       — Но… как же протекция?       — Протекция — это бред. — болезненно усмехнулась она, — Сказки для нищих.       — Постой, то есть ее не существует?       — Она есть, — нехотя ответила Лия, отведя взгляд в сторону, — просто она здесь в таком зачаточном состоянии, что ее почти не встретишь. Ну подумай сам, кому из учеников выгодно тащить на себе обузу? Тут самому бы вырвать приз, а то еще делись со своим нищим, которого опекаешь.       — Тогда, что делают короли? Как они вообще появляются?       — Ну, по сути, короли — это привилегированные ученики. В смысле те, которым светят какие-то льготы, а светят они обычно тем у кого возможностей чуточку больше чем у всех остальных. Собственно, потому они и короли. А появляются они… да так же — путем народного голосования.       Лия рассмеялась, а мне почему-то было невесело.       По всему выходило, что Башнер — не просто король, а настоящий бог. Причем у него под каблуком была вся школа. Ну еще бы… раз школьный совет решает кому из учеников выделить «пожертвование», то рука того, кто это решает явно божественная. Президенту школьного совета иным быть и не положено. А богам не принято отказывать.       Вот только я это не знал.       — Как же тогда выбирают королей? Если они все такие эгоисты и не хотят ни с кем делиться, их никогда не выберет «народ».       — Раз в году выбирают «папертей». Это ученики, на которых открывается сезон охоты. Причем во всех смыслах. Учителя дают им самые разные задания, поручения, а они должны их выполнить, иначе… хм, это скажется на их учебе. А другие школьники имею полное право как им помогать, так и мешать. Это не важно. И вот уже исходя из того, сколько очков репутации ты наберешь в процессе, решают: станешь ты королем или нет. Обычно решают это все те же ученики, но право голоса есть и у учителей.       — То есть теоретически, королем может стать каждый?       — Да. Именно это девиз нашей Академии. «Не важно кем ты родился — важно то — кем ты станешь!».       — Я слышал, ты вроде тоже собираешься в «короли»?       — М-м-м, возможно. Стать королем не так легко, как это кажется. А к чему вопрос?       — Да как раз к тому же. Не проще ли просить о протекции кого-то из действующих?       — Например?       — Ну…       — Ты ведь был в там и все слышал. — лукаво усмехнулась девушка, — Я хочу стать королевой не ради льгот, а для того чтобы свергнуть Башнера. К сожалению, тех королей которые не подлизывают ему можно по пальцем перечесть.       — Неужели все остальные так ему верны?       — Кто да, у кого-то просто нет выбора. Это королевство! Башнер очень многих пропихнул в верха, в замен на их поддержку. Так что фактические это ЕГО королевство.       — Но, как же Скольный? Они же вроде враги.       — С чего ты взял? — изумленно вздернула брови Лия.       — Башнер сам сказал, что Артемиан здесь вроде как местный сумасшедший. О друзьях так не отзываются.       — То что об Артемиане ходит не лучшая молва, это заслуга исключительно его личная. Башнер к этому не причастен.       — Если он настолько плохой, почему же он стал королем? Что-то я совсем ничего не понимаю.       — Артемиан не король. — припечатала Лия. — Он просто везунчик. Пару лет назад он победил в драке с предыдущим папертей. Просто побил его. И занял его место. Стал королем.       — А как же авторитет?       — Авторитет… — она вздохнула, — Понимаешь, эта ваша мужская темная триада, что мед для мух — то же самое для девушек. Весь такой дерзкий, непредсказуемый, самовлюбленный. Вся харизма наружу! Девушки таких любят. Он сразу стал предметом обожания. Толпа поклонниц! Просто раз и появились! — она щелкнула пальцами, — Как будто всегда были! Но… Артемиан лишь кажется таким. На самом деле закрытый, всегда грубый, угрюмый, он никого из своих поклонниц не одарил вниманием и публика начала таять. А когда публика тает — авторитет короля падает и его свергают.       Хотя я и слушал ее внимательно, все не мог понять, почему она вдруг так оживилась. Весь ее рассказ был живым, но когда речь зашла о Скольном она как-то уж слишком активно замахала руками.       — Когда-то, будучи на пике своей славы, он был очень знаменит. Меня, правда, в это время в школе уже не было. Кажется, когда-то тогда он и столкнулся лбами с Башнером. Но… Вил это Вил. Он птица не его полета. Он ему не по зубам, так что скоро они перестали бодаться, но осадок, видимо, все же остался. Они не враги. Вил не интересуется Артемианом, а Тема… знать не знает кто такой Вил. Вот только, если ты решил просить протекции у Скольного, то лучше пойти и извинись перед Вилом сразу. Прямо сейчас.       — Не понял.       — В этом году объявили новый список папертей. Артемиан там есть. Так что, если хочешь выжить в этой войне, советую найти хорошего покровителя. Протекция Скольного — пустая трата времени — это король, чья власть подходит к концу.