♢ ♢ ♢
— Помнишь нашу первую встречу? — Когда ты меня сфотографировал в упор и убежал? — Не та встреча. — Когда ты в университетском туалете сказал моему члену “силь ву пле”* и убежал? — Не то. — Когда ты внезапно подбежал к моему столику в кафе и выпил залпом весь мой кофе и спрятался под стол? — Нет, забудь об этом уже, я тебя прошу. — У нас так много первых встреч, я не могу выбрать одну, ты понимаешь? — Ладно, я тебе намекну. Это было, когда я подошел к тебе без фотоаппарата. — Такое вообще бывает? Ты даже сейчас натираешь свой объектив. — В тот единственный день я отдал свой фотик в ремонт. — А, тот день. Ты все равно сфотографировал мои руки моим же телефоном и не отлипал пока я не дал свой аккаунт в твиттере. — Да, это я называю нашей первой встречей. — Ладно, я тоже так буду думать.♦︎ ♦︎ ♦︎
Щелчок. Щелчок. Щелчок. Очаровательная улыбка напротив. Холодный ветер и снег на ресницах. Тени от деревьев и солнечные лучи повсюду. Собственное отражение на объективе. Искристый снег. Щелчок. Щелчок? Щел…пинок. И звон в ушах от страшного визга. — Еб твою мать, Намджун! Почему ты тут лежишь на полу? Намджун стонет и ему наконец-то удается поднять голову весом с тонну, разодрать свои глаза, нахмуриться из-за безжалостно болезненно яркого света от лампы. Он пытается одновременно унять головокружение и настроить свои глаза, посмотреть на лучшего друга. У его прекрасного друга сейчас на лице полный шок и страх(?). И новая пижама с голубыми мишками. Намджун улыбается, поднимает большой палец вверх и произносит: — Un bon goût.* И снова отключатся. *** — Ты меня хоть пожалей, представляешь какого это найти своего сожителя лежащим в ванной на полу в окружении всяких маленьких стикеров? На каком-то из них я смог разобрать значение “смерть” на французском. Нам нужно провести беседу. — Говорит грозно Юнги и ходит взад-вперед по кухне, не зная куда себя деть и уже в третий раз нажимает на кнопку чайника. Чай никто не пил, но видимо звук закипающей воды успокаивал его друга. Намджун просыпается от нашатырного. Хрен знает, где его взял Юнги, который сидит сейчас за столом, рассматривая стены. Недавно сделанный ремонт радует глаз, поэтому Намджун с помощью этого пытается прийти в себя и мыслить позитивно. И даже пытается впихнуть в себя дурацкий кимпаб* из магазина напротив. Еще стрательно при этом строит виноватый вид. И, подождите, у него что щеки горят? — Нет, Юнги, это просто слово… И там не просто «смерть», а «натюрморт» написано. “Мертвая природа” это на французском “натюрморт”, угомонись уже. Подожди, ты что мне лещей понадовал? — Да, — говорит Юнги с тоном как будто это было чертовски необходимая часть операции по спасению друга и возмущённо продолжает. — А потом что будет? Просто веревка вокруг твоей шеи? Может, скорую вызвать? — Хён*, давай сейчас ты просто забудешь об этом. Я просто не выспался и отрубился, когда хотел повторить перед сном еще слова и помыться. Я в порядке. — Ты просто… Ладно. — Юнги опускает голову на секунду к экрану своего смартфона, который он перебирал в руках на нервах. — Мы опаздываем, сейчас зачетная неделя. Потом я с тобой разберусь. Потом Юнги показывает пальцами жест “я слежу за тобой, засранец”, наклоняется через стол и откусывает у Намджуна кимбаб. Супер-друг. — Тебе нужно же сегодня показывать твой проект. — Намджун и Юнги синхронно почему-то поворачивают головы в сторону огромного макета здания где-то в пол метра высотой, занимающего половину кухонного стола вот уже где-то с два месяца. Юнги готов был всех убить, кто в его сторону дышать даже будет. — Помочь донести? Каждый студент архитектурного следует негласному правилу “неси свой макет сам, никому не доверяй, все враги, посягающие на святое.” “Особенно нельзя доверять неуклюжему Намджуну”, — Прописано в личных правилах у Юнги. Но Намджун все равно спрашивает из вежливости, зная ответ. — Нет, ты не безопасен, просто понесешь мой бэкпэк*. И я не отдам тебе свою пижаму. — Я даже не думал… — Думал. — Ты прав. Можно хотя бы узнать, где купил? *** Точно. Сессия же. — Никогда не устану говорить, как ты бесишь меня. Для тебя слова “сессия” как пустое словечко, ничего вообще не значит. Ты знаешь все и даже за пределами учебной программы, чертов гений, работяга, — бурчит Юнги, кряхтя от напряжения в руках. — И поправь мне кепку. Намджун виновато (он в этом виноват, так же?) улыбается и выполняет просьбу-приказ. Намджун уже видит знакомые ворота универа и толпы сонных и нервных студентов. Они с Юнги обычно доходят до основного корпуса и расходятся на свои занятия. Но Намджун в этот раз провожает Юнги к его кабинету, чтобы тот хотя бы в пути не встретил опасность для своего дитя (макета). На это Юнги говорит “ты и есть эта опасность”. К счастью, они доходят без происшествий и когда уже Намджун говорит “до встречи, хен” и разворачивается, его снова зовут: — И Намджун, — обзор на голову Юнги закрыт макетом, поэтому Намджун может только догадаться, что за выражение на его лице. Беспокойство? — Да? — страдальчески отвечает Намджун, который понял какое ему напутствие сейчас выдаст хён. И все-таки, пробивает рассмотреть лицо Юнги через окна макета. Это выглядит забавно, так общаться. — Но в тоже время я тебе не завидую, потому что сейчас все нуждаются в твоем паталогическом альтруизме. Я за последнюю неделю послал штук пятнадцать человек, которые слезно просили твой номер. Избегай сейчас всяких халявщиков, даже через силу. Меньше проблем будет. — Не волнуйся, мистер Макет, все под контролем. Нифига. И если Намджун думает, что Юнги ему поверил, то “когда твое айкью тестировали явно перепутали листик с результатами с чьим-то другим”. И пофиг, что результаты ему считал компьютер. Юнги не переубедить. *** У Намджуна невыносимая боль в области висков. Когда ты на факультете иностранных языков и у тебя просто хобби учить разные языки даже за пределами университетской программы — сессия становится больше скучной, чем нервной (в клуб хейтеров за это попадают его одногруппники, большинство факультетов универа и Юнги). Поэтому он просто ходит по преподавателям с зачеткой, собирает свои автоматы, терпит некоторых пожилых преподов, пока они перестанут нахваливать его и трепать за щеки. Еще у Намджуна болят бедра. Потому что каждый раз, когда ему такие дамочки уделяют внимание, они в основном ниже него самого на две головы. Для них нужно присаживаться немного в знак уважения, чтобы они дотянулись хоть как-то до его макушки. Они обожают трепать его волосы. Намджун уже жалеет, что у него рост метр восемьдесят и завидует Юнги. На что друг ему обычно протягивает руку и говорит “ок, давай махнемся, как раз хотел записаться в баскетбольный клуб". Намджуну просто хочется справится со всем этим идиотизмом за один день и пойти дочитывать свои книжки в библиотеке. А еще эти тупые лестницы, он столько платит за обучение в этом заведении, и никто не может сюда лифт пристроить? — У тебя такие круги под глазами, так готовился, бедный, к зачету? Нет, он слишком долго сидел и сортировал карточки со словами по частям речи и по цвету. И еще пол ночи искал свой любимый маркер. К своему разочарованию он оказался в мойке. Поэтому остальную ночь он оплакивал свою потерю, пока ему не дал пинок сосед по комнате, Юнги, его лучший друг, надежда и опора и пообещал, что купит ему новый и "господи, просто уже ложись спать, идиот". Намджун лег. На коврик в ванной, он просто чуть-чуть… Не спит Намджун пару суток. Потому что у него появилась новая маничка. Намджун не считал себя настолько привлекательным. То чучело, которое на него смотрит в зеркало в ванной совершенно не может быть привлекательным. Может днем, когда опухлость немного сходила, он был более-менее. И то, именно в такие дни он мог пропустить участки на лице, где не смыл пену для бритья. Его друзья много раз прикалывались над ним за это. (Хотя сами этим грешили время от времени. «Но не с такой поразительной регулярностью! Ты что, правда с закрытыми глазами бреешься?» — говорит его друг Джин, которому просто дай повод напомнить о его безалаберности). Поэтому особо вероятности нет, что к нему подойдут и признаются в любви. Но, не смотря на все вышесказанное, спрос на него просто невероятный на период сессии. Ему загородили проход и смотрят влюбленными глазами. И опасение Юнги все-таки настигает его. — Привет, Намджун. Кое-как до не выспавшегося мозга дошло, как зовут его тело и тот заставил опустить глаза чуть ниже, чтобы понять кто это его зовет. Миленькая девушка. Длинные мытые волосы (надо бы ему тоже помыть, и когда он в последний раз ходил окрашивать свои корни?) невысокая. Макушка ее головы еле достает до линии его подмышек. В короткой приталенной юбке. (Намджун сейчас кривится от осознания, что он так давно стирал свои штаны, что когда он их снимет, они будут стоять без какой-либо поддержки). У девушки есть даже по-извращенски вымытые кроссовки с чисто белой подошвой. (Намджун просто сейчас про свою обувь умолчит). Хорошая девушка. Но от таких красавиц только и жди какого-нибудь поручения. Поэтому следует очевидное. Намджун медленно выдыхает. — Спасай, у нас зачет. Пойдем со мной? — смотрит натренированным щенячьим взглядом (явно ходит вместо дополнительных занятий по предметам, с которыми у нее запара, на "курсы по щенячьему поведению" или "щенячья эстетика"?) и тянет его куда-то. Куда-то к кабинету иностранных языков. Намджун уже сообразил, что конкретно ей нужно. Иногда в голове Намджуна проскакивает мысль, что он был бы совершенно другим человеком если бы не начал учить языки. Если бы тогда, когда у него были плохие оценки по английскому, мать не повела его на курсы, которые она могла позволить ему ходить только два месяца. Но те два месяца определили его дальнейшую жизнь. Его учителя любили языки. Тогда он открыл для себя, что языки — это как образ жизни. Он нарисовал себе интересную картинку. Ему было весело пить чай и судорожно подбирать в голове нужные слова. Это было, можно сказать, даже приятно. Находить нужное. Намджуну это безумно нравилось. Оценки стали хорошими и потом даже лучшими в классе. Потому что он просто начал изучать каждый день и воспринимать это как увлечение, или можно даже назвать это игрой. Подбирать, тасовать и менять слова. Это очень круто. Но не очень круто, когда весь университет знает, что ты помешанный на языках дорк. И думают, что имеют право это использовать. В качестве платы за свой талант Намджун предпочитает “правильное расставление приоритетов”, он прямо обязан помогать нерадивому народу. Первое время это очень даже льстило. Но потом перешло в рутину. Ой, все кругом просто не знают, что хотят от этой жизни, поэтому предпочитают вообще ничего не делать. Намджун в каком-то смысле благодарен, что так рано нашел то, что ему нравится. — Хорошо. — Намджун покорно идет за девушкой. И Намджун славится еще тем, что совершенно не может отказать. Природа характера (его друг Юнги говорит, что это просто дурость, “природе же нужно на каком-то месте ступить”) Намджун какого-то фига стал уже безвольной куклой. Еще хрен откажешь этим дурацким нежным девушкам. Особенно, когда они разыграют из себя просто какое-то несчастье. — Мне нужно сдать английский. Намджун это уже предположил. — И что я могу сделать? — зачет не сдать с чуваком из левого факультета. Ну, это сложней, чем в обычных ситуациях. — Постой под дверью и держи наушники, — девушка снимает с плеча свою дорогущую (чистую! Намджуну нужно рюкзак кинуть хотя бы в прачечную, он мечтает о моющей машинке и сушилке, это было бы идеально) сумку и достает из нее наушники и протягивает их ему. Вот оно гениальное решение. — Я услышу вообще, что тебе препод будет говорить? И почему мне нужны именно эти наушники? — Намджун берет наушники и начинает с любопытством рассматривать их. Что тут такого особенного? — Да, у меня хороший встроенный микрофон. Я хорошо подготовилась. — Ей не хватает подмигнуть, как это обычно делают женщины-супергероини, когда находятся в опасных ситуациях. — Лучше бы ты так английский учила. — Намджун не лишает себя в удовольствии закатить глаза. Намджун все меньше впадает в ступор от таких вот подвыпертов от таких вот особ. Люди изворачиваются как могут. Ни она первая, ни она последняя, кто до этого вообще додумался. Девушка поднялась на цыпочки, обернула вокруг его шеи (почувствовался сладкий ванильный запах, чем максимум мог пахнуть сам Намджун — это кофе и может быть остатками зубной пасты, которая могла остаться где-то на щеке вместе с пеной для бритья) провода и дала телефон. Она ободряюще похлопала по предплечью (Намджун еще имеет привычку волноваться больше за других, наверное, она заметила, как он временами закусывал губу) Она же отклонилась и, смахнув с себя воображаемую пыль, поправила юбку. Достала из сумки помаду и накрасила губы. Дала эту сумку Намджуну. Девушки очень странные существа. Могут мало знакомого парня обратить в вешалку. Это привлекательно? Ее шаблон характера вполне себе классический и пару раз Намджун наблюдал, как за такими куча пацанов штабелями ложится. Или у них, или у самого Намджуна что-то не в порядке с головой. Наверное, больше у Намджуна. — Я нормально выгляжу? — Д-да? Ты же вроде на зачет идешь? Она показала знак “мир” пальцами и скрылась за дверью. Прошло каких-то две минуты и Намджун все отчетливо слышал. У нее и правда хороший телефон. По сравнению с прошлым опытом никто не мог похвастаться таким качеством звука. Преподаватель с ходу начал травить шутейки и как-то ненавязчиво к ней подкатывать. Видимо, этому старому пердуну доставляет удовольствие общаться с такими привлекательными студентками как она, которые нифига не понимают о том, что говорят. Намджун не лишает себя в удовольствии что-то сказать въедливое в ответ. Девушка с жутким акцентом, но все-таки повторила его слова. — О, я смотрю ты подтянула знания языка? Ну что ж, тяни билет. Она начала шептать предложения, Намджун стал смиренно ей диктовать ответы. Это сто процентов было подозрительно. Хотя он не услышал нормальный вопрос он просто сказал, то что слышал. Девушка смазано что-то промямлила. Черт нужно говорить медленно. Намджун почувствовал табун мурашек и присутствие кого-то за спиной. В его ушах зазвенело от громкого басистого голоса. — Саля малейкум!* Намджун отпрыгнул в сторону. И сейчас наверное девушка пожалела, что у нее такая крутая аппаратура. И есть вероятность, что препод тоже расслышал. У Намджуна выдергивают наушник. И он, наконец-то, разбирает в тумане сознания красную шевелюру своего друга. — Тэхён. Зачем так орать? — Намджун пробует мизинцем в ухе как-то решить проблему с временной глухотой. — Ты снова этой херней занимаешься? — Тэхён продолжает басить на высоких нотах* и продолжает мучать этим бедного Намджуна. Зачем ему друзья с таким голосом? Нужно рассмотреть этот вопрос с самим собой позже. Тэхён закатил глаза, взял Намджуна за локоть и потянул по коридору. Намджун думает, его сейчас потащат в столовую, так как уже время обеда. — Ты знаешь, что вообще не обязан этим заниматься? Их догоняет девушка. — Ты меня кинул, из-за тебя мне нужно идти на пересдачу. — Ты сама виновата. Учиться нужно было, — начал заступаться за него Тэхён. — А ты чего встрял вообще? — возмутилась девушка внезапно материализовавшемуся адвокату. — Если Намджун не умеет отказывать, это не значит, что им можно пользоваться! — говорит холодно Тэхён и толкает Намджуна в спину, чтобы тот продолжал идти. — Пфф. И с этими домогательствами, даже косвенными, нужно что-то делать.< 1부의 긑 >.