♢ ♢ ♢
— Мне задали снять натюрморт. —Почему тогда ты фотографируешь мое лицо? Натюрморт с французского «мертвая природа», я тебе не какой-нибудь горшок. — Для меня ты уже мертв, не волнуйся. — Из-за того, что я не смог пойти на свидание вчера, это меня резко умертвило? — Я убил тебя в своем воображении. — Тогда тебе запрещается меня фотографировать. И этот шоколад, который я для тебя покупаю каждый божий день, тоже отменяется. — Неееет, я же люблю тебя. Ты прощен, м?♦︎ ♦︎ ♦︎
Намджун выдыхает и толкает дверь в столовую. Солнечные лучи всеми силами хотят пробиться через плотную ткань штор. Кажется, что ткань вот-вот прорвется. В утреннее время студентов очень мало в столовой, поэтому Намджун сразу находит взглядом широкоплечую фигуру. Это Джин. Джин, который в первую очередь узнает с помощью какой-то магии последние новости касающиеся своих друзей. И как у самого старшего из их компании у него негласная должность отчитывать своих любимых друзей за косяки. Поэтому Намджун вообще не удивился, когда в семь гребенных часов утра у него разрывался будильник («как в первый раз» — подумал сам Намджун, но когда потянулся выключить его, видимо нажал на "принять вызов" и понял, что его будильник не умеет зло дышать в трубку и холодно чеканить "встретимся в универе, ты должен объясниться".) Намджун понимает, что когда его вечно игривый и жизнерадостный хен говорит таким могильным приказывающим тоном, то нужно в ту же секунду телепортироваться в универ. Он протер глаза, быстро накинул что-то похожее на одежду, взял со стола обветрившийся кимпаб, засунул его в рот и пошел на поле битвы. Намджун подходит к Джину, глотает последний кусок еды (да, он всю дорогу никак не мог проживать этот дурацкий кимпаб) прокашливается, чтобы привлечь его внимание, и становиться впереди его стола. Намджун не Намджун если не придумает какой-нибудь дебильный план (надо было занять мозг на 15 минут в дороге до универа). Намджун, так и не поднимая свой взгляд на Джина, выставляет два стула рядом и садиться на один из них. — Ты просто имбецил. — Намджун наигранно хмурится, скрестив руки на груди, потом он резко перебегает и садиться на другой стул напротив. Лучшая защита — это нападение. То что Джин уже знает всю ситуацию, это просто к бабке не ходи. — Ну хён, я не мог ничего сделать. — Намджун опускает голову и строит из себя дико виноватого. Потом снова встает, стул падает, а он обратно бежит к первому стулу. — Ты правда не мог отказать парню, который тебе предложил встречаться? Я не знаю даже, ты по мальчикам вообще или нет? Ты хоть знаешь свою ориентацию? Ты книжный маньяк? — Ну, я впервые слышу, что нравлюсь парню. — Тебе просто хочется попробовать с парнем? — Не в этом плане, мне интересно это странное ощущение. Да и не думаю, что он серьезно. Я короче запутался. Джин только смиряет его подозрительным взглядом, он остановился пока на этом. Намджун во время своей мини сценки не обратил внимания на открывающиеся и закрывающиеся двери. Поэтому он вздрагивает от удивления, когда внезапно слышит голос Юнги. — Что это за театр одного актера? — Намджун пародирует мои причитания, когда он косячит. — Поделись желейными мишками со мной и подвинься, мне тоже интересно. — Намджун, видите ли в отношениях. — Серьезно? И это не словарь по болгарскому? — Он ходил со словарем по болгарскому? Намджун в конце концов упускает заключительную фразочку Джина. Поэтому его хен ее произносит с громоздким злорадством и довольной улыбочкой. — Не приходи потом ко мне плакаться.***
Ребята решают оценить суженого Намджуна, поэтому припираются к нему в кафе. Джин с Тэхёном и Юнги еле вместились втроем на диван. Чтобы как следует рассмотреть напротив Намджуна с рукой-лицом и Чимина, который нервно кусает трубочку в стакане с соком. На вопрос Тэхена "почему он тебе нравится?" Чимин отвечает так, как сам Намджун предполагал. — Он меня восхищает, когда я вижу его посвященному делу. — Да, на первых порах, это выглядит восхитительно. Как крутая сверкающая реклама телефона. Но когда ты получаешь этот телефон и живешь с ним год, все становится обыденным. Хотя Намджун — человек и сравнивать себя с товаром как-то вообще не весело. Но это так. Он крутая обложка, — задумчиво говорит Юнги куда-то себе под нос. Намджун с ним согласен. Но это не так радужно. Это даже немного убийственно скучно. Потому что, кроме этой невероятной фокусировки, он ничего дать и не может. Людям становится просто скучно. Потому, что они видят весь этот завод. Как такая обложка вообще создалась. На пыльном вонючем заводе с помощью жирных дядек, ненавидящих жену и то, как они бесконечно нажимают на одни и те же кнопки. Намджун — загадка. Его разгадывают. И уходят. Или не разгадывают и тоже уходят. — Когда ты говоришь про завод, мне наоборот кажется это еще более удивительным. Это возможно простому обывателю, как я. Он человек. Мне это нравится. И для обложек нужны фотографы. Хочешь, я буду фотографом твоей обложки? — Ты что сейчас ко мне подкатываешь? — Как можно подкатывать к своему же парню? Это флирт. — Чимин снова улыбается вот этим своим… растягиванием губ к мочкам ушей. У нормальных людей это зовется улыбкой. Чимин выкладывает на лицо свою улыбку как-то по особенному. Как мозаику. Кажется, что она напиталась солнцем и теперь здесь в помещении работает как дополнительное освещение. Намджун и не заметил, как залип на это все дело на приличное такое время. Тэхен от беспокойства начинает щелкать пальцами, чтобы на него обратили внимания. Чимин, как оказалось, за все это время немного подзастыл, кончики ушей покраснели. Он зачесал свою челку в очередной раз. Потом он немного отсел вытянул обе руки на Намджуна и своими малюсенькими пальцами соединил указательные и большие пальцы. Чтобы сымитировать экран своей камеры видимо. Он зажмурил правый глаз. — Мне нравится как свет падает на твое лицо, замри, — и достает свою камеру. Забегает за прилавок, пулей бежит обратно и фотографирует Намджуна — Я не особо фотогеничен, прости. — Чушь какая, все люди замечательные. Есть еще люди, которых хочется снимать, а есть которых не хочется — Кофе со сливками. — Я на диете. Не обязательно начинать встречаться, если ты испытываешь такие чувства. Можно же просто пока начать с дружбы? Намджун задал эти вопросы потолку в три часа ночи, когда его тело мягко намекнуло ему, что спать этой ночью вообще даже не думает. Давай думать о причинах и следствиях. Прекрасное время суток для философии, выспишься днем на коврике в ванной. Намджун не особо верит в выживание их отношений. Но после ответа Чимина по неволе зародилась мизерная, но все-таки надежда. Хотя логическая сторона мозга хочет придавить этот росток надежды аргументами и фактами. Тэхен шмыгал и от скуки просто зарылся в телефоне. В инстаграме поди творит свою инстафеймос жизнь. Да уж. А то, что напротив него хотя бы человек, не то чтобы его друг, уже не имеет значения. ДНК людей уже начинает эти привычки впитывать потихоньку. Будет забавно наблюдать, когда младенец родится и ему будет нужно не материнское грудное молоко, а экран смартфона. Намджун уже часто наблюдает как семья с трехлетними детьми (плюс минус пол года) сидят в телефонах. Намджуну повезло, что он в лучшем случае проживет максимум лет семьдесят. До того, как эта функция в ДНК укрепится.***
Новый год больше нужен маркетингу и экономике страны, чем самим людям. Поэтому его так старательно рекламируют. Заставляют чувствовать себя неполноценным, если ты не подаришь что-нибудь своим близким. Даже если это будет какая-то хреновина, которую можно было купить в три раза дешевле, чем в сезон праздников. Обычная манипуляция. Намджун это вполне осознает. Но первый снег все равно приводит его в восторг. Ему все равно хочется продлить свою дорогу до универа и позалипать на заснеженные крыши. Ему все равно хочется задержать на пару секунд дольше свой взгляд на огоньках. Ему хочется напиться праздничного шампанского в ночь перед новым годом. Так он решает провести свой праздник. — Пойдешь с нами на вечеринку? Хотя он не понимает, как у него получились лучшие друзья гребанными живчиками-танцорами. Намджуна иногда просто все так бесит, поэтому он откидывается на спинку стула и выкрикивает свои положенные новых десять глаголов, которые выучил еще с утра. Народ на них оборачивается, а Тэхён с Хосоком просто поворачиваются больше друг к другу, не обращая на Намджуна никакого внимания. Хосок знает ответ, но все равно каждый раз предлагает. — Нет. Не хочу. Хосок как всегда делает вид, что обиделся, делает традиционных пару попыток убедить пойти, сдается и переводит тему. Иногда подобные разговоры просто превращаются в рутину. Намджун знает, что это может не повториться никогда. Но он не будет ни о чем вообще жалеть. Чимин на удивление был молчалив и немного грустен.***
Намджун все-таки идет в круглосуточный магазин и покупает шампанское. Намджун особо не любит праздники. Сейчас сезон всяких награждений, и все корейцы обожают сплетничать, кто что надел или как оно выглядит. Бабы обсуждают, как не стыдно надеть гребанное короткое платье с кожаными сапогами и фуражку с блестками. Кому-то вообще просто пофиг на это вот все. Например, как Намджуну. Но Чимин обожает такие штуки и выслушивать соответственно нужно Намджуну, потому что друзья, видимо, должны терпеть всякий бред. Корея просто празднует из года в год свою уникальность. Корейская культура самодостаточна. Поэтому людей и привлекает она. Люди просто страдают невиданной херотенью вот и все. Намджун готовится к сессии в кафе с Чимином. Он врубил у себя на телефоне для фона кучу награждений с прошлых лет. Намджуну кинуть сложное слово, которое он не знает, это как помахать перед глазами голодной собаки куском мяса. Когда только начиналась эта новогодняя лихордка, к Намджуну невольно начали забираться мысли, как он будет вообще проводить ту самую праздничную ночь. Его заразили этим чувством восторга давно. Хотя родители в этом больше виноваты. Они просто ему дарили гребанные игрушки. Залезть под елку и найти там подарок казалось очень даже увлекательным занятием. Так выращивают гребанных материалистов. Намджун не исключение. Бездумное заимствование традиций Америки — это просто какой-то идиотизм. Намджун чувствует себя стариком в этом плане. Он бы согласился с дедушкой, что это просто идиотизм. Банкет у депрессии. Намджун особо не любит выходить на улицу и с кем-то тусить. Намджун не очень часто думает о том, кто ему бы подошел. Временами он просто хочет просто жить на горе с монахами в Японии и вообще ни с кем не говорить. Он иногда даже смиряется с мыслью, что вполне может прожить жизнь в одиночестве. У него есть пару сотен языков, которые он никогда не выучит, определено, есть чем заняться. Нет ему не одиноко. У него есть друзья. Все отлично. Все прекрасно. Замечательно. — У меня тетя тоже отказалась вовлекать себя в какие-либо отношения. Ей прекрасно с домашней рысью и своей компанией. Намджуну одновременно хорошо и плохо от этого жизненного факта. Особо никто и не просит ни с кем иметь отношения. Иногда страшно или что-то подобное. Намджуну просто хочется как-то немного поинтересней прожить свою гребанную жизнь. Да уж, он походу заучился. Но он все равно по привычке берет с собой карточки со словами и пару блокнотов с диалогами и качает парочку фильмов на французском. Что? А иногда он просто сидит, свернувшись клубочком на своем диване с наушниками, и давит ком в горле. Это он иногда давит аргументом, что люди просто эмоциональные существа. У Намджуна завибрировал телефон. — Чем планируешь заниматься этим вечером? Казалось, что солнечность Чимина просочилась через динамики телефона Намджуна и подтопила его неважное настроение. — Ничем. — Намджун выдыхает. — Я приеду? Ты живешь в той же общаге, что и Тэхён? Напиши мне номер подъезда и твоей комнаты. И гудки. Он бросил трубку? Намджун прямо представил картинку как Чимин зарывает свое красное лицо в ладони, кричит, а потом нервно зачесывает раз сто свою челку назад. Он эту его привычку приметил, когда Чимин ему признавался. Это выглядело очень трогательно. Когда Намджун в панике, это совсем не трогательно. Он дрожащими пальцами открывает каток*. Потом раз триста стирает и набирает номер комнаты. Внезапно на нервах он перестает быть уверенным в своей памяти и подбегает к двери, чтобы проверить свой номер. Он все еще не верит своим глазами и, чтобы окончательно убедиться, он звонит Юнги. Юнги спрашивает не под чем-то ли он и бросает трубку. Ладно. Он сбегал вниз к коменданту и переспросил. По нему сразу было видно, что он вообще в афиге, но сказал номер двери Намджуна. Намджун с чистой душой написал Чимину и попросил коменданта отправить сообщение за него. Тот уже привык к таким заскокам, поэтому одолжил свой указательный палец вообще без никаких вопросов. — А что мне надеть? Комендант притворился, что он очень занят и выбежал из общаги. В Намджуне включается снова паника поэтому звонит Джину. — В сериалах всегда есть подружка, у которой есть невъебезный вкус, и она помогает своей не целованной главной героине, так вот Джин. Что мне надеть? — Просто надеть то, что тебе нравится, у тебя хороший вкус в одежде, когда ты высыпаешься, а не одеваешься с закрытыми глазами. Все капец какие занятые в новогоднюю ночь. Блин. В дверь звонят, видно пока что только макушку, разувается. — Ты чего такой красивый по дому ходишь? Чимин улыбается и затаскивает в коридор пакет с продуктами.♢ ♢ ♢
Новый год 2020 1 января Чимин Намджуна расталкивает где-то в семь утра. — Нам нужно успеть все сделать до того, как солнце будет в зените. — Успеть сделать что? Намджун с Чимином облепляют комнату черными плотными тканями. Намджун пару раз загоняет себе в палец скобы строительным степлером, пару раз они в панике бегают и оказывают скорую помощь. — Света нет, ничего не вижу. — Действительно. Потом, когда работа закончена, Чимин подходит к окну с канцелярским ножом и прорезает дырку. И происходит самое интересное. На стену проецируется то что должно происходить на улице только вверх ногами. Как замедленное видео. — Это камера-обскура. Я хотел тебе показать это. — Это удивительно. — Ты такой сложный, Намджун. — Чтобы моя жизнь стала немного проще, я завел тебя в качестве парня. — Это звучит странно, я все равно запишу это. — Ты что, завел дневник парочек? — Да, хочешь посмотреть?the end