BirdTale - Один шанс

«Ты был таким сильным, мудрым и храбрым, что мы никогда не забыли бы тебя и не убрали из своих сердец. Пусть ты погиб тогда, спасая того, кто больше всех был тебе дорог — мы помним. Конечно, мы помним, иначе и быть не может. И я хочу сказать много всего, но прежде всего — спасибо. Отдав свою жизнь, ты придал моей ценность. И я не знаю, как потратить эту валюту… Ради тебя мы способны на все в пределах наших возможностей, а они велики. Ты говорил, что любовь можно забыть, стереть из памяти, но выкинуть из сердца — никогда. Это я тоже помню. И поэтому я пишу книгу, где ты до сих пор с нами — живой и счастливый. Где ты не погиб, спасая меня.» На клавиатуру монитора упала слеза. За столом сидит молодой беловолосый парень. Он только что закончил книгу, в которой умер его родственник. Это всегда больно — терять близких. И еще больнее — знать, что он погиб из-за тебя. Парень закрыл глаза и снова события того дня навалились на него. Пулю было не остановить. Она неумолимо приближалась, отрезая все шансы на спасение. Это должен был быть конец. Но опять в самую последнюю секунду Гастер оттолкнул сына, закрыв собой. И пуля прилетела прямо в его сердце. — Зачем ты это сделал? — вскричал тогда Санс, подбегая. — Я не мог бы смотреть, как ты умираешь, — ученый слабо улыбнулся, — да и не положено детям умирать раньше родителей… Это были его последние слова. Гастер отдал свою жизнь, спасая жизнь сына.

***

— Фриск, идем! — крикнул Санс у двери. — Да, да! — девушка вышла. На ней было черное одеяние, совсем не под стать бледной коже, но это, все-таки, необходимо. Она спустилась вниз, минуя Папируса и Андайн, которые, обнявшись, смотрели какой-то фильм. Фриск улыбнулась. После всего — они счастливы. Они вместе. И это главное. Парень с девушкой вышли. Они направлялись на кладбище — там было последнее пристанище Гастера. Ничто уже не нарушит его покой, не помешает. Он навсегда погребен под землей и все, что они могут сделать — приходить к нему изо дня в день и помнить. Санс снова затянул с речью, рассказывая надгробию о книге, пока Фриск меняла цветы и пыталась придать могиле красивый вид. Но Гастер он и в гробу Гастер — цветочки безнадежно меняли свой цвет на иссиня-черный. Отчаявшись, девушка встряхнула их и осыпавшиеся лепестки приняли форму слов: Привет-привет. Рад за вас, очень. Хорошо, что не забываете обо мне… Я не мастер писать письма из могилы, но я попробую. Я снова в пустоте. Думаю, это мое проклятье — вечно сюда возвращаться. Только теперь у меня нет шанса вернуться. Надеюсь, вы так и не забудете обо мне, и твою книгу я прочту, Санс, обязательно. Фриск, прошу, не оставляй его одного. Никогда. Это плохо закончится. Будьте вместе счастливы. Передавайте привет Папирусу. Навестите Андайн — она любила Альфис и год назад ее сердце разбилось вдребезги. Будьте рядом друг с другом всегда. Лепестки прекратили шевелиться и застыли, сдуваемые ветром. Пара постояла еще немного, а потом они ушли, зная, что Гастер не исчез и что он до сих пор заботится о них.

***

— Санс, можно задать тебе серьезный вопрос? — спросила Фриск месяц спустя. Они сидели вдвоем в его комнате, слушая веселые голоса Папируса и Андайн. Кажется, эти двое нашли наконец друг друга. — Можно, конечно. — Ты меня любишь? — Боже мой Фриск, мы вместе уже год! Девушка повторяла этот вопрос снова и снова, и ответ был одинаковый, разве что менялась дата. И тогда Фриск начала думать, что он просто прячет свое «нет». Но она сменила тактику, желая добиться ответа. — Я ведь твоя половинка, Санс? Твое солнце? — Нет. Ты моя Луна. Солнце светит для девяти планет, а Луна только для одной. Она светит даже когда темно. И всегда рядом. Ты мой спутник, а не половинка, Фриск. И да… Я люблю тебя. Легкое счастье заполнило девушку до краев. Санс не врал, нет, никогда не врал, даже стоя тогда у алтаря — говорил чистую правду. И теперь у них будет своя семья, в которой они будут любить друг друга до конца дней. Фриск сжала руку Санса. В её прикосновении столько тепла, столько силы, что он замирает на месте. Фриск здесь, с ним, прямо сейчас. Их время уходит, и больше никогда не вернётся. Санс ловит себя на мысли, что ему хочется оставить этот момент навечно. Чтобы запомнить тепло её рук. Парню хочется открыться Фриск в самый последний раз, чтобы сказать всё, что сказать так хотелось. Но… Все и так высказано, а что нет — понятно и без слов, поэтому парень улыбается и притягивает девушку для поцелуя.

***

«Она всегда была для меня чем-то особенным. Никогда — обычной. Каждый день она радовала меня своей любовью, и я давал ей в ответ свою. Мы прошли огромный путь вместе, и сегодня — его конец. Или начало? Кто может сказать, что после смерти — конец всего? Может, это начало новой жизни. Отправляясь в последнее путешествие, мы узнаем это. Конец-начало. Начало конца. Или конец начала? В любом случае, звучит неплохо.» Запись из дневника Санса.

Они уходили вдвоем — как всегда, Оставшись друг с другом навеки. Никто и не вспомнит как звали певца, Но песня пребудет вовеки. Никто и не вспомнит их имена, Но в душах останется чувство. Любовь лишь однажды настолько сильна — Когда от всего в сердце пусто.

— Надпись на могиле одной влюбленной парочки, прошедшей вместе очень много.