Часть первая
– Дрянная девчонка, а ну просыпайся! – вот первые слова, что услышала Сола ранним утром двадцать пятого августа. – Солнце давно уже встало! – пронзительный крик тётки стал ещё противнее и визгливее. Стремительно вскочив с кровати, она бросилась к вещам, аккуратно сложенным в шкафу. Натянув футболку, джинсовые шорты, Сола принялась заправлять кровать, на ходу пытаясь обуться. Как назло, кроссовки оказались прямо под кроватью, хотя она точно помнила – прошлым вечером Сола поставила их ровно у изголовья. Разгладив выцветшее покрывало, сплошь состоявшее из подшитых кусочков ткани, и выровняв плохо набитую подушку, Сола расчесала топорщившиеся рыжие волосы и помчалась вниз, костеря себя самыми последними словами – это же надо умудриться, проспать в такой важный день. Её наконец-то должны были забрать домой. Сола давно ждала наступления этого дня – проведя три месяца вместе с тётушкой Мардж, Сола была готова отправиться куда угодно, даже в этот чертов приют, про который постоянно ворчала женщина. Однако, несмотря на всё ругательства и недовольства, тетушка Мардж продолжала забирать её к себе уже второе лето подряд. «Какая она мне тетка!» – мысленно возмущалась Сола, спускаясь по узким ступеням вниз, на первый этаж дома. Марджери Дурсль и тётушкой можно было назвать с большой натяжкой, она была всего лишь сестрой мужа её родной тети – Петунии Дурсль. Впрочем, какое-никакое родство всё же имелось, чему и тётка, и Сола были не рады. Три года назад, тётушка Мардж приехала в гости к своему брату и с удивлением обнаружила, что так не любимые ею двоюродные племянники (а у Солы был ещё и брат по имени Гарри) стали приносить огромную пользу – начиная от пособия, каждый месяц выплачиваемого государством, и заканчивая помощью по дому. Стирка, глажка, уборка, прополка были абсолютной прерогативой детей. Готовили они, правда, не очень хорошо, таланты Гарри не выходили за пределы яичницы с беконом или поджаривания тостов. Зато более внимательная Сола уже вполне неплохо справлялась с приготовлением пищи, вовсю помогала тёте Петунии ещё и на кухне. Именно тогда Марджери Дурсль и поняла, что эта Петуния Эванс вовсе не так глупа, как кажется – отхватить себе такую золотую жилу, это ж какая удача. Да через пару лет она и вовсе забудет о домашних делах! Проворочившись на белоснежных простынях всю ночь, мисс Дурсль твёрдо решила забрать одного ребёнка к себе, переоформив опеку. Но, к её огромному удивлению и большому разочарованию, тихоня-Эванс взбунтовалась, ответив категорическим отказом. Единственное, на что её смогли уговорить – двухмесячные поездки Солы во время летних каникул. Так и началась её ежелетняя каторга, как назвал это Гарри. День Солы был буквально расписан по минутам: выгул собак, приготовление завтрака, прополка газона, приготовление обеда, снова прогулка с собаками, уборка дома, ужин, вечерний выгул, мойка. К этому списку периодически добавлялась ещё и стирка с глажкой. Хорошо хоть блажь с накрахмаливанием вещей у тётушки Мардж быстро прошла – необъяснимая аллергия, появившаяся на теле, мигом остудила её пыл. Вот и вчера, тетушка Мардж взвалила на неё все заботы о доме, в том числе и мытье полов и натирание их мастикой. После такого никаких сил заниматься чем-то другим не осталось вовсе. Какое уж тут чтение или прогулка – до комнаты доползти и то радость. Даже будильник не завела, за что сейчас и поплатилась. Спустившись в гостиную, Сола быстрым шагом подошла к рассерженной её медлительностью женщине. – Доброе утро, тётя Мардж, – вежливо поприветствовала её Сола. – Оно было добрым до твоего прихода, девчонка! – фыркнула женщина и швырнула Соле связку тонких разноцветных поводков из кожи. – Мои детки уже давно проснулись, а ты всё дрыхнешь, лентяйка. Вернон приедет в десять, ты как раз успеешь их выгулять. Да не забудь дать им моих витаминов, а то знаю тебя – дурная голова вечно забита какой-то ерундой. В этот-то раз мы точно победим на выставке – продавец обещал самую густую и блестящую шерсть, что старой калоше Петерсон и не снилось! Любовь к собакам у этой женщины превосходила все мыслимые пределы. Не имевшая ни мужа, ни детей, она всю свою неуёмную энергию тратила на разведение породистых бульдогов, коих в этом доме было аж двенадцать. Сола не сомневалась – тетушка Мардж завела бы и больше, но соседи, без того возмущенные постоянным лаем и скулежом, были явно против такого зверинца. Именно после их заявления в полицию, несколько не особо красивых особей чудеснейшим образом исчезли, и собак осталось именно двенадцать. Сола честно попыталась поймать двенадцать, летящих ей прямо в лицо ремешков, но, разумеется, не смогла. Тетушка Мардж досадливо скривилась, а её и без того некрасивое лицо, стало вовсе уродливым. Наклонившись, Сола принялась быстро собирать упавшие поводки, чувствуя, как мурашки пробегают по спине. «Ударит», – неожиданно поняла Сола. – «Как пить дать ударит». За секунду до того, как тётушка Мардж размахнулась толстой рукой с острыми длинными ногтями, Сола подскочила и, увернувшись, вылетела из дома во двор. Там-то можно было не опасаться – тётушка Мардж ревностно блюла честь достойной леди, пусть и в годах, а поэтому открыто её не била, предпочитая разбираться с проблемами за закрытыми дверями. Подойдя к вольерам, она села на траву, принявшись распутывать два особо крепко сцепленных поводка. Быстро справившись с этим, Сола вывела всю стаю во двор и направилась на площадку для выгула. Августовское солнце медленно поднималось на востоке, согревая остывшую за ночь землю. Редкие прохожие привычно уступали дорогу – некоторые брезгливо отворачивались, глядя на несуразно одетую девочку (выцветшая растянутая футболка и безразмерные шорты не прибавляли привлекательности, а разбитые коленки и синяки по всему телу вовсе пугали), другие улыбались – уж больно потешно выглядела тощая девчонка, ведущая на поводке свору мелких толстоватых собак, медленно семенящих по тротуару. Желающих выйти в такое раннее время было не много. Ни одного знакомого кроме лениво читавшего утреннюю газету на соседнем участке полковника Фабстера. Сола громко поприветствовала его и, дождавшись ответного кивка, пошла дальше, ведомая четвероногой сворой. А ведь только шесть утра! Даже кроссовки промокли от выступившей на зеленом газоне росы, а она вынуждена выгуливать эту свору ленивых, избалованных собак. Ну просто сосиски на ножках, а не собаки. Вон как медленно бегут по тротуару, перебирая маленькими ножками. Зато гадят столько, что только успевай убирать. «Скорее бы приехал дядя Вернон и забрал меня», – мечтательно подумала Сола, сдерживая зевоту. Не то чтобы она очень сильно любила дядю, да и он отвечал ей взаимностью, но ненавидел явно меньше, чем тётушка Мардж. «Гарри повезло больше», – думала Сола. Его никто из дома не гонит каждое лето... Первый месяц, что она провела здесь был ужасен – после окончания школы (Соле тогда было только восемь лет), она приехала в маленький городок, ещё меньше Литл-Уиннинга, чтобы провести здесь всего два месяца. Нет, конечно, Сола знала, что сестра дяди Вернона далеко не ангел, но не предполагала, что всё будет настолько плохо. Марджери Дурсль оказалась отвратительной, властной и жестокой женщиной, не гнушающейся отвесить шлепок, подзатыльник или вовсе ударить тем, что под руку подвернётся. Все два месяца, Сола утра до ночи выгуливали собак, драила дом, да работала в саду. Ей тогда показалось, что она попала в самый настоящий ад – тётя Петуния, хоть и не очень любила своих племянников, была довольно справедливой женщиной, просто так никогда не наказывала, а к самой Соле относилась с некоторой теплотой, нередко находила у себя в карманах маленькие карамельки и даже получила в подарок платье. Ох, это платье, подаренное на её шестой день рождения… Гарри решили подстричь к празднику и начисто сбрили его тёмные непослушные волосы. Обычно спокойный, он закатил жуткий скандал: громко противно плакал, кричал, что Солу любят гораздо больше: её-то так не стригут и даже платья дарят, а его делают каким-то уродом. Сола попыталась было успокоить брата, но стоило ей подойти к нему, как её чудесное небесно-голубое платье, украдкой врученное тетей днём, вспыхнуло, будто рождественская ёлка. Гарри заорал еще сильнее, а Сола, напуганная этим криком, громко заплакала. Одежда сразу же потухла, почернев и обуглившись, а волосы Гарри отрасли на следующий день. В общем, так и получилось, что она каждое лето, едва начинались школьные каникулы, ехала сюда. Сначала Сола пыталась плакать, умоляя тетю Петунию не отпускать её к этому монстру, но женщина была неумолима: два месяца за год – очень маленькая цена душевное спокойствие семьи Дурсль (Сола не знала, что тётушка Мардж поставила семейство перед фактом – либо они передают одного ребёнка ей, пусть и на лето, либо она это время проводит с ними). Привыкла Сола быстро. Она сразу поняла, что слезами и плачем ей не поможешь, особенно, когда лежишь с пылающей от ремешка попой и мокрыми от злых слёз щеках, на холодной мансарде. Сола приноровилась уворачиваться от ударов, а то и вовсе убегать куда подальше, пережидая в укромных местах, когда необъяснимые вспышки гнева тетушки пройдут. Однако самым ценным, из того, что она научилась, было чтение мыслей. Ну, не то чтобы она действительно их читала, этим словосочетанием Сола обозначала свою способность предугадать настроение собеседника или увидеть наиболее яркие образы, мелькавшие в его голове. А ещё были змеи и шрам. Но про них лучше было не думать вовсе – после того случая с Дадли, Сола змей избегала. А шрам… Нет, нет, не надо про шрам. Он больше не беспокоит её, а значит вспоминать про него не нужно.* * *
Убрав за собаками, Сола загнала всех во двор, заперев парочку особо буйных псов в вольере, а сама принялась готовить кашу. Засыпав рис и большие куски курицы, Сола расслабленно смотрела на быстро нагревшуюся воду. Едва она стала выкипать из кастрюли, Сола услышала громкий стук в дверь. Казалось, сам Гэндальф стучит своим прочным посохом в нору маленького хоббита. Сола выключила плиту и побежала открывать дверь, стараясь не обращать внимание на громкий крик. – Девчонка, ты оглохла? Немедленно поди, да узнай, кого принесло в такую рань! Распахнув дверь, Сола уставилась на огромного бородатого мужчину с зонтиком. Высокий, гораздо выше, чем тот циркач с афиши, которую Сола видела на доске объявлений в парке. Густая борода, плохо расчесанные черные спутанные волосы и карие глаза, которые с теплом глядели на неё. Вдруг за его спиной послышалось шуршание и с громким криком «Сола!», оттуда вылетел худой растрепанный мальчик лет одиннадцати. Сола, наученная постоянными ударами тётушки Мардж, отпрянула назад, увернувшись от объятий. Гарри, не отчаиваясь, предпринял ещё одну попытку и, наконец, крепко обнял её, да так, что у неё аж дух захватило. – Сола... – тихо проговорил он ей на ухо. – Сола, ты не представляешь, что я сейчас узнал... Мы волшебники, Сола, мы волшебники и поедем учиться в волшебную школу. Девочка, ожидавшая чего угодно: даже слов: «Собирайся, нас отправляют в приют», удивлённо вытаращилась на брата. – Про что ты говоришь? – недоуменно переспросила она, настороженно поглядывая на огромного мужчину. Он стоял, вытирая глаза большим серым платком. «На врача он не похож», – решила Сола. «Уж больно большой. Хотя... Тётушка Мардж смотрела сериал про каких-то докторов, там был такой, огромный, а сильный-то какой, ого-го. Может и этот снова из больницы пришёл. Сначала Гарри забрал, а потом за ней явился!». Заметив её подозрительный взгляд, он стянул шапку и представился чуть дрогнувшим голосом: – Рубеус Хагрид, Хранитель ключей и земель Хогвартса. Очень рад тебя встретить. Хогвартс, Сола, это волшебная школа для таких детей как вы – для волшебников… – Хогвартс... – повторила девочка, аккуратно освобождаясь из крепких объятий брата. Опасливо покосившись на второй этаж, где тётушка Мардж переодевалась и прихорашивалась для поездки в магазин, Сола вежливо улыбнулась Хагриду: – Может, мы пройдём в сад? Там спокойнее. – «И полковник Фабстер всегда поблизости», – мысленно продолжила она фразу. – Ох, да, конечно. – Вздрогнул Гарри, проследив за её взглядом. – Я совсем забыл про вредную тётушку Мардж. Помнишь, Хагрид, я про неё рассказывал? Хагрид нахмурил густые брови – он явно помнил всё, что рассказал мальчик. – Конечно, ребятки, идемте. Развернувшись, он повертел головой, осматривая идеально подстриженную лужайку и, заметив большую закрытую беседку, направился туда. Подождав, пока гигант отойдет на достаточное расстояние, Сола схватив брата за руку и возмущенно зашипела, прижимаясь к нему вплотную: – Его наверняка дядя Вернон прислал – они давно грозились отправить нас в приют или больницу. Недаром он сказал: «Хогвартс!» Они просто узнали про твою руку, поэтому и выдумали такое название! Ты что ему рассказал? Ты говорил ему про те странности, что мы можем делать? Ты рассказал ему... обо мне? – Последние слова Сола прошептала испуганным голосом, постоянно посматривая на шмыгающего носом Хагрида. Тот как-то уместился на узкой скамейке и, умиляясь, разглядывал обнявшихся, как ему показалось, детей, снова теребя свой платок. Гарри счастливо засмеялся, уж очень забавной выглядела его волнующаяся сестра: короткие растрепанные волосы торчали во все стороны, яркие, так похожие на его глаза, словно светились, затягивая в темную глубину зрачка... – Ты не врёшь... – пораженно отозвалась Сола, разжимая руки. – Он действительно волшебник... Сола нервно прикусила губу, подходя поближе к довольному Хагриду. – Покажите это ещё раз! – жадно попросила она, хватая своей тонкой рукой его длинный широкий рукав. – Покажите то, что вы показывали Гарри. – Птичек что ли сделать? – заулыбался гигант. – Эт я могу, конечно. Маглов же нет здесь? Оглядевшись по сторонам и убедившись, что ни единой души нет ни лужайке перед домом, ни на соседних дворах, он достал из-под стола свой длинный розовый зонт. Пока Гарри шепотом объяснял, что маглы это люди, не владеющие магией, Сола затаив дыхание смотрела на то, как Хагрид, прокашлявшись, машет зонтиком, бурча что-то себе под нос. Вдруг из кончика зонта вылетела маленькая кривоватая птичка, больше похожая на облезлую летучую мышь, но с яркими синими крыльями. Сола удивленно вскрикнула, а радостный Гарри больно пихнул её локтем: мол, а ты не верила! Хагрид, увидев результат своего колдовства, явно смутился, но сделал вид, что всё так и планировал. – Ну, – откашлялся он, протирая многострадальным платком вспотевший лоб. – Теперь-то можно и в Лондон за покупками, нам кучу всего купить нужно. Список у тебя, Гарри? Гарри важно кивнул, похлопав себя по топорщившемуся карману. – Письмо? Какое письмо? – нахмурилась Сола – она никакого письма ведь не видела. А вдруг её из-за того не возьмут в этот Хогвартс? Коленки тут же затряслись, а в горле встал противный комок. Сола представила, как Гарри уезжает в волшебную школу без неё, а она остаётся навечно жить с тетушкой Мардж и нервно вздрогнула. – Совсем забыл, – Гарри досадливо хлопнул себя по лбу. – Помнишь, два месяца назад тебя увез дядя Вернон? Утром, когда вы уехали, прилетела большая чёрная сова и принесла два больших конверта. Я вовремя успел спрятать их – тётя Петуния как увидела сов начала жутко ругаться и кричать. Даже швабру достала, чтобы прогнать её, – Гарри гордо задрал нос, готовясь выслушать похвалу, но сестра повела себя совершенно не так, как он хотел бы. – Моё письмо... Дай его мне, пожалуйста, – слегка успокоившись попросила она, размышляя, куда он мог его деть. Неужели в карман засунул? Про то, что письмо может быть не у него она и думать не хотела. Гарри смущённо переступил с ноги на ногу. Своё, зачитанное до дыр, письмо он не взял, а конверт Солы только приоткрыл – хотел сравнить всё ли в нём одинаково или нет. Когда пришёл Хагрид, тётя подняла жуткий визг, никуда не хотела его отпускать, но маленький и, как потом объяснил Хагрид, зачарованный самим Альбусом Дамблдором, пергамент сотворил чудо – тётя Петуния с лёгкостью отправила его с незнакомым великаном, да еще и довольно любезно объяснила, как добраться до Солы. Кто такой, этот таинственный Дамблдор он узнал потом, расспросив о нём Хагрида. Это оказался сам директор Хогвартса. – Ты что, потерял моё письмо, Гарри? – вкрадчиво спросила Сола, когда на лице брата стала появляться едва заметная тень вины. – Ох, голова дырявая, – неожиданно запричитал Хагрид, когда услышал о чем разговаривают дети. – Гарри, ты ж меня попросил сохранить его, а я стою тут и молчу. Вот, Сола, держи своё письмо. Хагрид пошарил в карманах своей потертой чёрной куртки и вытащил мятый желтоватый конверт, сплошь покрытый какими-то крошками и жирными пятнами. Гарри скривил нос: запах от конверта шёл весьма специфический и наводил на мысли о собачьих бисквитах. Сола же не обратила на это никакого внимания. Она, затаив дыхание, разглядывала изумрудную вязь букв: «Мисс С. М. Поттер, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, самая маленькая спальня». – На моём тоже самое написано, – влез Гарри, заглядывая ей через плечо. – Ну, так они у всех одинаковые, письма-то эти, – кивнул Хагрид. – Может ты... э-э... захочешь в поезде его прочитать? Нам нужно многое купить. Сола разочарованно кивнула, прижимая к груди драгоценный конверт. В конце концов, Хагрид прав, нужно поскорее убраться отсюда. Но как же быть? Тётушка Мардж ни за что её не отпустит. Если только... – Мистер Хагрид, вы же такой хороший волшебник… Вы сможете заколдовать тетю Мардж? – робко поинтересовалась Сола, умоляюще смотря на него своими зелеными глазами. – А то она точно не разрешит покинуть Уокинг. – Ну, это ты брось, – польщено забормотал Хагрид. – Какой же я мистер? Зови меня просто Хагрид, да обращайся на «ты». Я и Гарри также сказал – нечего нам «выкать», мы ж друзья. А насчет заколдовать... Не могу я это сделать, уж извини, – он внезапно замялся, стискивая в огромных ручищах розовый зонт. – Мне вообще колдовать-то нельзя, – наконец признался он, виновато поглядывая на Гарри. – Это ж я ради вас постарался, всегда приятно детишек порадовать. Да и запрещено это – нельзя вредить маглам. Сола разочарованно поджала губы. Что за глупые правила? Ну что стоит чуть-чуть поколдовать – может тогда бы тетушка Мардж вовсе перестала её бить?! Сола представила, как она возвращается из школы, полностью обученная, изучившая несколько тысяч заклинаний... Уж тогда-то никто бы не посмел её даже пальцем тронуть! Её мечты прервал разочарованный стон Гарри. «Не успели…» – пробормотал он, глядя на возмущённую тётушку Мардж, спешившую к ним. – Это что за безобразие? – во весь голос заорала, было она, но внезапно осеклась, поглядывая по сторонам. На её счастье полковника Фабстера сморил дополуденный сон, а никого другого в это время дома не бывало. Убедившись, что никто не обратил на крики никакого внимания, тетушка Мардж вышла из дома. – Вернон что, совсем спятил? – рявкнула она, выглядывая за забор в поисках несуществующей машины. – Ещё и этого паршивца приволок. Как будто тех денег, что они передают, хватит, чтобы кормить лишний рот. Эй ты, урод, где мой брат? Она подошла поближе и тут же шарахнулась в сторону заметив спокойно сидящего в её беседке Хагрида. Мгновенно изменившись в лице – как же, кто-то услышал, как она разговаривает, она решила перейти к нападению: – А это что ещё за ужас? Вы кто такой?! А ну убирайтесь отсюда иначе я немедленно звоню в полицию! – Это Рубеус Хагрид, – представила великана Сола. – Он представитель… частной школы в которую отправил нас дядя Вернон. – Вернон перевел вас в частную школу? – скептически скривила губы тётушка Мардж, разглядывая топорщившуюся шерсть на шубе огромного человека. Видимо, его странный вид не внушал ей доверия. – С чего это ему тратится на вас? – звучным шепотом спросила она у Солы. – Я не знаю, тетя Мардж, – пожала плечами Сола. Про оплату обучения она даже не подумала. У них ведь нет денег, Дурсли не дадут им ни фунта из семейного бюджета. Может ли случится так, что их не возьмут из-за этого в волшебную школу? Обеспокоенно нахмурившись, Сола вновь посмотрела на Хагрида, но он лишь растерянно мял в руках шапку, смущённый столь холодным приемом. – Сола и Гарри были записаны в неё с рождения, – Хагрид предпринял попытку объяснить всё как можно понятнее, подумав, что она просто беспокоится за детей. – Это одна из лучших школ Великобритании... – Вы точно не перепутали? – подозрительно переспросила тетушка Мардж, поджимая губы, отчего тот отвратительный волос около носа стал ещё заметнее, чем раньше. – Что-то я сомневаюсь, что этих паршивцев стоит туда брать, – она вновь огляделась по сторонам, словно боясь, что кто-нибудь услышит их разговор, а потом подошла к беседке, по хозяйский кладя руки на лакированное дерево. – Дети глупы как пробки и совершенно неуправляемы… Честно говоря, вам лучше принять кого-нибудь более способного, – искренне посоветовала она Хагриду, а потом нарочито скорбно вздохнула. – Мой брат мучается с ними уже десять лет и никакого прогресса даже не видно. А всё из-за их родителей… Вы же знаете поговорку: от осинки – не родятся апельсинки. Из этих выродков той чокнутой девицы, не выйдет ничего путного, как бы мы не старались. Сола на оскорбление никак не отреагировала, лишь покосилась на Хагрида. Судя по его перекошенному лицу, великан никак не ожидал подобных слов. «Интересно, ему и вправду не понравилось то, как она высказалась о маме?» – с любопытством подумала она, пока Хагрид переводил растерянный взгляд с тетки на детей и обратно. Гарри, однако, сдержаться не сумел и громко воскликнул: – Наша мама не чокнутая! – Покраснев от злости, он дёрнул Хагрида за рукав и дрожащим голосом попросил. – Хагрид, не верь ей! – Ах ты наглый паршивец, – задохнулась от злости тетушка Мардж. – Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Вот видите, мистер Хагрид, эти дети безнадежны… – Немедленно замолчите! – не сдержался Хагрид. – Лили и Джеймс Поттеры были замечательными людьми и не вам судить о них! – Она всё время так говорит, – заметила Сола, обращаясь к Хагриду. – Каждый день она ругает и нас, и наших родителей. Говорит, что они были пьющими бездельниками… Хагрид, это же не правда? – с надрывом спросила она у великана, пытаясь выдавить из глаз хоть одну слезинку. – Это… это наглая ложь! – взревел Хагрид, стукнув кулаком по столу. – Какая еще ложь? – пуще прежнего завелась Мардж, отступая, однако, поближе к дому. – Не смейте забивать и без того пустые головы детей своими сказками! Все знают, что их мамаша сошлась с каким-то ублюдком, а потом с ним же и сдохла в авто... Она не успела закончить предложение – взбешенный Хагрид взмахнул своим зонтиком и тётушку Мардж унесло сильным порывом ветра. Впечатавшись в дверь, она медленно сползла по темному дереву и осталась неподвижно лежать у порога. – Потрясающе! – выдохнула Сола, восхищенно глядя на Хагрида. – А я так тоже смогу? Хагрид, смущённо почесал макушку, поглядывая то на пораженного Гарри, то на Солу, с интересом исследователя-первооткрывателя разглядывающую тетку. – Такое запрещено, я же говорил. Ох, что я теперь скажу профессору Дамблдору. Он же мне так верил. А я его подвел сильно... Она очнется и побежит жаловаться, растреплет соседям, обратится в эту... как её там... – Полицию, – тихо подсказал расстроенный Гарри. – Да, да, туда, а там и до Министерства дойдёт... – У вас есть Министерство? – встрепенулась Сола, задумчиво ткнув подобранной веткой в мягкое плечо тётушки. Ветка, к её удивлению, даже не сломалась, но Сола не расстроилась и попробовала ещё раз. А потом ещё, и ещё, пока ветка не хрустнула, разломившись на две половинки. – А как же, и Министерство, и министр, и авроры. Они-то за мной и придут... – Так что же теперь делать? – огорченный Гарри теребил закатанные рукава безразмерной рубашки. Нервно прикусив губу, он умоляющие посмотрел на Солу, надеясь на то, что она что-нибудь придумает – сестра была мастером выдумывать ерунду, которой, почему-то, все верили. – А можно сделать так, чтобы она всё забыла? – не подвела его Сола, вертя головой в поисках чего-нибудь покрепче. Того, что точно не сломается. – Точно! Хагрид, может ты ей просто память сотрешь? Хагрид покачал головой, смущённо перекладывая зонтик из одной руки в другую. Вздохнув пару раз, он отрицательно покачал головой: – Заклинание-то есть, но я… в общем нет, я не смогу такое сделать. Сола досадливо поджала губы. Что он за волшебник, если ничего не может? Она едва не ляпнула что-нибудь грубое, но вовремя прикусила язык. Не в её положении ругаться с единственным знакомым в волшебном мире. Без него они с Гарри даже попасть никуда не смогут. Снова задумавшись, Сола прикусила губу, с ненавистью поглядывая на тётушку Мардж – вечно она всё портит! Как будто мало того, что она всё лето работает с утра до вечера. «Ну уж нет, – окончательно разозлилась девочка. Никто не сможет помешать им отправится учиться волшебству!» – М-м-м, Хагрид, – неуверенно протянул Гарри, размышляя. – А если ей показать ту бумажку, что дал тебе... – Гарри замялась, вспоминая заковыристое имя директора школы. – Пергамент профессора Дамблдора, что ли? – Точно, точно, Хагрид. Тётя, как её увидела, так сразу меня и отпустила. – Ну, можно попробовать, – Хагрид слегка повеселел и снова стал рыться в своих необъятных карманах. Не прошло и полминуты, как он достал помятый, слегка разорванный в одном углу, лист. Сола подошла поближе, с интересом рассматривая бумагу. Так и не найдя в нем ничего интересного, она разочарованно отступила назад. Великан, тем временем, присел около тётушки Мардж и легонько похлопал её по щекам. Женщина слабо застонала, приоткрывая глаза и неуверенно смотря по сторонам: – Что случилось? – слабо пробасила она, уставившись на Хагрида. – Вы кто такой? – Я это... за детьми пришёл, – отозвался великан, кивая на Гарри и Солу. Видимо, повтор этого представления стал ему надоедать. – За этими обормотами? – удивилась она, медленно приходя в себя. – Да кому они понадобились? Хагрид недовольно нахмурил густые брови и хотел, было, возразить, как Сола протиснулась между ними. Наученная горьким опытом, она тут же сообразила, что тётушка Мардж опять наговорит какой-нибудь ерунды, от которой Хагрид вспылит и тогда они ни за какими покупками не пойдут. – Это бесплатная школа для сирот, тётя Мардж. Мы весь учебный год проведем в ней, тётя Петуния и дядя Вернон уже в курсе, вот, посмотрите, пожалуйста, они написали вам письмо. Сола кивнула на пергамент в руках Хагрида, молясь, чтобы этот листок и здесь пригодился. Тётушка Мардж брезгливо приняла его из огромных рук великана и уставилась в него. Гарри и Сола затаили дыхание, внимательно смотря на неё. Тётушка Мардж пристально разглядывала пергамент слегка затуманенными глазами, губы её беззвучно шевелились. Молчание затягивалось. – Ну, так что это... – кашлянул Хагрид, привлекая её внимание. – Мы с детишками можем идти? – Да, да, – вяло кивнула она, даже не посмотрев на великана. Осоловело поднявшись, женщина медленно поплелась в дом, где уселась на диван, уставившись на выключенный экран телевизора. – Получилось! – беззвучно рассмеялся Гарри, крепко сжимая сестру в объятиях. Более сдержанная девочка лишь мягко улыбнулась, деликатно отстраняясь от возбужденного брата. – Куда теперь мы пойдём, Хагрид? – вежливо поинтересовалась она у великана. Мужчина облегчённо подхватил упавший на землю зонтик и подошёл к калитке дворика. Приоткрыв её, чтобы дети могли пройти, он посмотрел на ярко светящееся солнце и произнёс всего два слова. – Косой Переулок. Никто и не видел, как Сола нагнулась, будто поправляя шнурки, и незаметно убрала бумажку в карман.