Этапы связи

      Часть I. Глава 15. Слова заблудшего              Первое утро после потери семидесяти баллов стало для Солы тяжёлым испытанием. Не выспавшаяся Фарли разбудила её ровно в семь утра. Дав ей пару минут на то, чтобы одеться и хоть немного пригладить торчащие во все стороны волосы, она отконвоировала её в гостиную.              Кивнув на хмурого Эйвери, что выглядел так же помято, как и тетушка Мардж после десятка рюмок бренди, Фарли шмыгнула назад. Сола, было, нащупала ручку двери, но решила не малодушничать и стойко вытерпеть наказание. С трудом удержавшись от того, чтобы прикрыть горящие уши, что отлично помнили все экзекуции тётушки, она смирилась с неизбежным и присела на диван.              Ругался Эйвери красиво. Слушая витиеватую оду её глупости, что лилась нескончаемым потоком из его рта, Сола пожалела, что не взяла с собой пару листов пергамента, да перо с чернилами – уж очень ей хотелось записать поразительные выверты его сознания. Потратив на это полчаса, он выдохнул, махнул рукой и буркнув, что это поколение просто безнадежно, ушел в спальню передав её Фарли.              Вот тут-то Сола и пожалела, что вообще сегодня проснулась. Посвежевшая Джемма не отличалась особым красноречием и целый час нудела о важности правил и необходимости зарабатывания баллов. Когда до начала занятий осталось пятнадцать минут, Фарли пробурчала, что выполнила свой долг и вышла из гостиной вслед за Триведи, что составила подруге компанию. Сола, увидев подобную самоотверженность, даже зауважала девушку. Вытерпеть эту скукоту был способен далеко не каждый человек.              Обреченно покосившись на часы, стрелки которых неумолимо бежали вперед, Сола собрала сумку и спешно пошла на уроки. На завтрак она и так безнадежно опоздала, не хватало ещё и трансфигурацию пропустить.              Коридоры замка были полны спешащими школьниками, которые, заметив Солу, торопливо расступались в разные стороны, а то и прижимались к стенам. Соле показалось, что вместо людей в школу завезли тысячи змей, которые и шипят за её спиной, обсуждая произошедшее.              – Вот, смотри, это она!              – Ты уверен? Эта мелкая?              – Да она какая-то не рыжая!              – Сам ты недостаточно рыжий!              – Она что, ненормальная, раз провернула такое!              – Вот змеюка! – раздавалось со всех сторон. Соле подобное внимание было не в новинку – Дадли и компания постоянно одаряли их своим вниманием. Однако здесь, в Хогвартсе, где Сола была в окружении таких же волшебников, это было очень неприятно. «Я не ненормальная! – упрямо подумала Сола, переступая через высокие ступени. – Это вы дураки – сами выдумали что-то, сами поверили!»              Задрав нос, Сола прошествовала в кабинет трансфигурации. Драко, позорно бросивший её на растерзание старостам, уже сидел на своем месте и раскладывал перья.              – Стыдись, – буркнула Сола, плюхнувшись рядом с ним. – Просто стыдись.              – Стыжусь, – кивнул он, чем ещё больше расстроил Солу – чтобы Малфой так легко согласился с этим? Видимо, дело действительно плохо. Она повторила свою мысль и Драко грустно кивнул.              – Хогвартс разделился на два лагеря, – тихо начал объяснять он. – Первые уверены, что Гарри возжелал славы и решил облететь замок на метле, вторые – что во всем виноваты мы. Видите ли, испортили героя, заманили его в подлую ловушку, но и сами попались.              – Даже не знаю, какая версия мне нравится больше, – хмуро сообщила Сола, выводя на пергаменте формулу превращения моллюсков в горные минералы.              Драко грустно кивнул.              – Гарри даже со мной разговаривать не стал. Я с ним поздоровался, а он на меня посмотрел и просто рукой махнул. А вдруг… – он замялся, огляделся по сторонам и шепнул её на ухо. – Гарри поверил, что я это специально сделал?              Сола, отлично понимавшая причины такого поведения, лишь хлопнула друга по плечу и шепнула, чтобы он перестал волноваться, скоро забудется и Гарри перестанет переживать. Драко недоверчиво покосился на неё, но промолчал. Сола его не винила – она и сама с трудом верила в то, что Эйвери забудет об этом происшествии. Да скорее Снейп подарит Гриффиндору хоть один десяток баллов, чем Эйвери перестанет напоминать ей о произошедшем.              Зазвеневший колокол оповестил всех о начале занятий, да и Теодор, уже давно присевший на соседнюю скамейку, едва не влез локтем в его чернильницу – настолько увлекся подслушиванием.              – Кстати, – спохватилась Сола через некоторое время. – А они у Рона были? Он же наверняка волнуется.              – Мне ещё только о чувствах Уизела осталось побеспокоиться, – фыркнул Драко, пытаясь превратить улитку в глиняный заварочный чайник. Но, то ли старался он недостаточно хорошо, то ли попросту думал о другом, его чайник был полностью покрыт мерзкой слизью, вытекающей из длинного и загнутого носика.              Драко тщетно пытался избавиться от слизи, медленно заливающей парту, стараясь сделать это быстрее – злить Макгонагалл после вчерашнего происшествия ему совершенно не хотелось.              Сола уныло наблюдала за его вялыми взмахами палочки. Прождав несколько минут, она убедилась, что декан Гриффиндора принялась распекать Гойла за отвратительную улитку с ручкой вместо раковины и, вернув бедное создание в первоначальное состояние, быстро превратила её в нормальный чайник.              – А сразу не могла помочь? – Драко устало опустил палочку и вытер вспотевший лоб. Весеннее теплое солнце мигом отражалось от ярко-алых боков чайника, вынуждая Солу прикрыть ладонью глаза.              – А на экзамене я тоже за тебя всё делать буду? – вопросом на вопрос ответила она и толкнула открывшего, было, рот друга – Макгонагалл как раз повернулась в их сторону.              С трудом досидев до конца второго урока, Сола схватила упирающегося Драко за руку (вредный слизеринец всю дорогу ныл, что не хочет идти к «этому рыжему Уизелу») и повела его в больничное крыло. Там, как она и подозревала, уже сидели и Гарри, и Гермиона. Если Гарри просто выглядел расстроенным, но при виде бледной, осунувшейся девочки защемило сердце даже у толстокожей Солы. Опухший нос, красные заплаканные глаза и огромные синяки под глазами ясно давали понять – потеря баллов не прошла для неё бесследно. «Да самый захудалый вампир выглядит лучше, чем она», – подумала Сола и сочувственно вздохнула.              – Скажи мне, что хотя бы у тебя всё нормально, – тоскливо поднял голову Гарри, едва завидев сестру на пороге.              – У меня всё нормально, – мягко повторила Сола, присаживаясь на пустую кровать. Драко, немного потоптавшись на месте, сел рядом с ней.              – Сола, – тихо позвала её Гермиона. – А с тебя сколько баллов сняли?              – Пятьдесят, – просто ответила Сола и поморщилась – в ушах тут же зазвучал нудный голос Фарли: «За последние десять лет – это первое массовое снятие баллов с факультета!». – А с Драко – двадцать.              – Как обычно слизняку повезло, – Рон эмоционально взмахнул руками и лишь чудом не уронил глубокий тазик, в котором отмачивал руку. Повязку сняли рано утром, и мальчик то и дело почесывал тонкую, неестественно белую кожу, через которую просвечивали голубые вены.              Драко, обрадованный тем, что нашел хоть кого-то, на ком можно спустить пар, гневно вскочил с кушетки.              – Это кого ты назвал слизняком, Уизел? – возмутился он, дергая Солу за рукав. – Нет, ты посмотри, что он болтает!              Сола лишь покачала головой, переглянувшись с Гермионой. Постоянные ссоры и склоки между Роном и Драко уже давно надоели. Девочки старались сглаживать острые углы в их общении, но мальчишки упрямо продолжали провоцировать друг друга, ругаясь по любому поводу, а иногда и без повода. Соле иногда казалось, что постоянные переругивания доставляли им несравнимое удовольствие, а потому вмешиваться в это не спешила. Пусть себе ругаются, в драку всё равно не полезут.              – Тебя, Малфой, кому же ещё. Если бы не ты, Гарри с лёгкостью…              – Не надо, Рон, – перебил его Гарри. – Драко здесь совершенно не при чем.              Рон от таких слов даже привстал с подушки, тыча в слизеринца больной рукой. Драко брезгливо стёр с лица капельки воды и промолчал неотрывно смотря на Гарри. Он явно был удивлен таким заступничеством и не знал, как на это реагировать.              – Как это он не при чем?! Это ведь он не пришел вовремя! – Рон, тоже не ожидавший таких слов от друга, сдаваться не собирался.              – В этом вини Дамблдора, – возразила Сола отлично понимая – обвинять директора Рон не станет, но от Малфоя отстанет. – Это он устроил эту… эту выставку фотографий.              – А Снейп? – мрачно спросил Гарри, сжав кулаки. – Снейп ведь догадался, что нас нет в гостиной. Именно он и рассказал Макгонагалл про Астрономическую башню.              Покосившись на вздрогнувшую при упоминании декана Гермиону, Сола потянула себя за растрепанный кончик косы. Защищать декана она не собиралась, но и ругать его было не за что – если бы Макгонагалл не узнала о происшествии в Астрономической башне, то от Квиррелла она так легко не отделалась бы. К тому же Сола чувствовала лёгкое беспокойство из-за того, что Снейп мог узнать это именно от неё, уж больно подозрительно он осматривал кусты, да разглядывал её.              Помогая Селвину, Сола узнала множество разделов магии, про которые она даже не догадывалась. Одной из таких вещей и была легилименция, позволяющая и прочесть мысли человека. Просто взять и пролистать мысли как самую обычную книгу – что может быть интереснее и страшнее. Представив, что Снейп с легкостью роется в её голове, Сола содрогнулась.              – Снейп хороший легилимент? – тихо спросила она у Малфоя.              Отдернув руку от плеча Гарри, Драко неловко пригладил неровно лежащие волосы и кивнул:              – Один из лучших. Отец говорит, мало кто может соперничать со Снейпом во владении легилименцией и окклюменцией. Если только Дамблдор.              – Уж Дамблдор маг посильнее, чем Снейп. – Рон снова полез в бутылку, не желая оставлять последнее слово за слизеринцем.              – Ты совсем идиот, Уизли? Я именно это и имел в виду… – огрызнулся Драко.              – Ну-ка прекратите спорить! – хлопнул ладонью по тумбочке Гарри. Звякнувшая посуда и суровый тон заставили мальчиков немного присмиреть. Недовольно посверлив друг друга убийственными взглядами, они демонстративно отвернулись в разные стороны.              – Ну и отлично, – облегчённо выдохнула Сола. – Давайте подумаем, что нам делать дальше.              – А что мы можем? – поджала чуть дрожащие губы Гермиона. – Баллы вернуть у нас никак не получится.              – Вообще-то я имела в виду прогулку к Хагриду, – немного смутилась Сола, поглядывая на ярко светящееся солнце. День обещал быть очень теплым и солнечным – никаких тебе туч, надоедливого дождя или ветра. – Он вчера выглядел расстроенным.              – С чего бы это? – мрачно вопросил всё ещё недовольный Рон. – Это же не он лишил свой факультет возможности получить кубок школы.              – Да сдался нам он, – скрепя сердце поддержал его Драко. Мальчик хоть и дулся на Рона, но всё-таки был солидарен с ним – идти к великану ему не хотелось. – Давайте лучше в зал наград сходим!              – Я слышала, что там проходит выставка учеников прошлых лет, – Гермиона с трудом улыбнулась. – Парвати всё уши о ней прожужжала. Я всё хотела туда заглянуть, но времени никак не было.              – Зачем вам смотреть на этих змеюк? – удивился Рон, в глубине души готовый пойти куда угодно, лишь бы выбраться из больничного крыла. К его огромному сожалению, мадам Помфри объявила о том, что она готова его выписать в лучшем случае послезавтра. Да и то, если рука окончательно перестанет болеть.              – Знаменитые ученики Слизерина! – загоревшимися глазами посмотрел на него Малфой. – Слизерина, понимаете?!              Ни Гарри, ни Рон, ни даже Гермиона не поняли причину такого энтузиазма.              – Они не понимают! – Драко патетично прижал руки к голове, оглядываясь на Солу. Она лишь улыбнулась, уж очень забавным выглядел мальчик.              Не дождавшись от Солы помощи, Драко снова повернулся к друзьям:              – Даю последнюю подсказку. Если и после этого ты, Грейнджер, не догадаешься, то можешь забыть все те слова, что я говорил тебе, когда восхищался твоим интеллектом.              – Так ты и никогда не произносил их, – фыркнула Сола, уворачиваясь его острого локтя.              – Слизерин, Грейнджер. Кто был самым знаменитым учеником Слизерина?              – Неужели… – ахнула Гермиона, понимая к чему он клонит. – Сола, там правда есть он?              Сола лишь хитро посмотрела на неё и медленно кивнула.              – Да про кого вы говорите? – не выдержал Гарри, прерывая их переглядывания.              – Тот, кого нельзя называть, Гарри! – широко раскрыв глаза, отозвалась Гермиона. – Неужели ты не знал, что тот, кого нельзя называть тоже учился в Хогвартсе?              – Хагрид говорил мне, – нахмурился Гарри. – Сола, помнишь, тогда в августе, он рассказал, что Волдеморт учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад?              – Помню, помню, – потерла глаза Сола и поглядела на часы. Время, отведенное на обед, заканчивалось, пора было идти на занятия.              – То есть в зале наград есть фотографии того, кого нельзя называть? – вздрогнул Рон, наконец осознав этот факт. – И вы после уроков пойдете посмотреть на него?              Дети смущённо переглянулись – посмотреть на молодого Волдеморта хотелось всем, а упустить такой шанс из-за болезни друга казалось верхом глупости.              Рон нахмурился, с ненавистью глядя на свою забинтованную руку – он опять пропускал всё самое интересное!              – А может… – осенило его внезапно. – Может вы принесёте мне фотографию?              – Из зала наград запрещено выносить вещи, Рон, – покачала головой Гермиона. На мгновение съёжившись, она стиснула в руках кончик голубого платка и как можно строже произнесла: – Мы не будем этого делать.              – Так мы же не навсегда! Просто возьмём на пару часов и назад принесем!              – Ты хочешь, чтобы нас снова наказали, Рон? Гриффиндор и так потерял слишком много баллов.              – Но никто не узнает… – попытался уговорить её мальчик.              – Нет, Рон, извини, – Гарри был солидарен с Гермионой. – У нас и так очень много проблем, если мы попадется ещё и на краже, то нас вообще могут отчислить.              – Да не переживай, Уизли, – подмигнул Драко, ещё больше расстраивая мальчика. – Вот выйдешь из больничного крыла и сходишь сам посмотреть.              – Ну и идите без меня! – выкрикнул надувшийся Рон, отворачиваясь от друзей. – Идите!              Сола с Драко переглянулись между собой, мысленно костеря упрямого мальчика. Нахождение рядом с мадам Помфри влияло на него не лучшим образом: Рон постоянно обижался, вздыхал и отчаянно тосковал без друзей.              – Хорошо, Рон, – неожиданно для всех кивнул Гарри. – Обещаю, что без тебя мы в зал наград не пойдем.              – Но, Гарри! – одновременно выпалили Драко и Гермиона.              Сола, отлично знавшая брата совершенно этому не удивилась – вряд ли он так сильно жаждал посмотреть на убийцу родителей. Разумеется, здоровое любопытство никто не отменял, но портить из-за этого отношения с Роном брат явно не стал.              – Тогда договорились, – согласилась она с решением брата. Потянув Драко за локоть, она кивнула на часы, висящие прямо над кабинетом мадам Помфри. – Нам уже пора, Драко. Не хочу опаздывать на занятия.              – Но… Гарри...              – Гарри, Гермиона, – повысила голос Сола. – Идёмте быстрее, до начала урока всего пятнадцать минут.               – Пока, Рон, – Гарри крепко сжал его плечо и улыбнулся. – Мы зайдем вечером и принесем новые задания.              – Не забывай готовиться к экзаменам, – пригрозила ему пальцем Гермиона, отчего Рон уныло кивнул – сидеть в одиночестве было настолько тоскливо, что мальчик, волей-неволей, занимался хоть чем-то полезным.              Дети вместе спустились на второй этаж, где и разошлись по нужным кабинетам. Сола и Драко свернули в самый левый коридор, направившись к классу Защиты от тёмных искусств.              – Гарри точно головой повредился, – кипятился Драко, спеша за Солой. – Это же надо – из-за какого-то Уизела не пойти туда!              – Ну, значит не очень-то он и хочет смотреть на Волдеморта, – пожала плечами Сола. – Если бы хотел, то точно бы пошел.              – Теперь жди аж два дня. Да за это время наши всё растащат на сувениры. Ты бы видела, сколько девчонок толпилось возле фотографий моего отца…              – Зачем ждать? – удивилась Сола, заходя в кабинет. – Мы просто возьмём и забежим туда после уроков.              – Но Гарри…              – Гарри может обещать всё что угодно. Мне вот, знаешь ли, интересно ещё раз посмотреть на всех этих людей. К тому же, ты наверняка должен знать их лучше меня, вот и расскажешь про своих родственников.              – Именно в такие моменты я и понимаю, почему ты попала в Слизерин, – громко фыркнул Драко, выкладывая из сумки учебник.              – Ты снова лишила Гриффиндор львиной доли очков? – хохотнул Нотт, довольный своим каламбуром.              – Не говори мне про это, Теодор, – застонала Сола, шутливо закрывая уши. – Эйвери и Фарли из меня всю душу вынули, всё твердили про эти дурацкие баллы. Кому они вообще нужны?!              – Нет в тебе духа коллективизма, Сола, – вздохнула сидящая на второй парте Дафна. – Слизерин всегда выступает один против трёх факультетов. Стоически борется сразу с тремя соперниками и побеждает с разгромным счетом. Разве это не прекрасно?              – Если смотреть с такой стороны, то это довольно неплохо, – согласилась Сола и тут же замолчала – в кабинет зашёл Квиррелл.              – Д-давайте начнем урок, – начал он, немного растерянно посматривая на взбудораженных детей – слизеринцы были безумно рады возвращению своих позиций и не могли успокоиться уже третье занятие подряд.              Беспокойно отсидев две оставшиеся пары, дети помчались к залу наград, где Сола, к своему удивлению, обнаружила пустые места вместо той фотографии с этим Волдемортом-Реддлом. Не поверившая в это, она долго вглядывалась в каждую, стремясь увидеть знакомые лица, но ничего не находила.              – Ну и где они, Сола? – возмутился Драко внимательно осматривая каждый стенд.              – Их здесь нет, – наконец признала очевидное Сола. – Фотографии больше нет.              – Куда же она делась? – подозрительно огляделся Драко.              – Учитывая то, каким недовольным и возмущенный выглядел Снейп, то это он позаботился о том, чтобы никто ничего не увидел.              – Что-то Снейп в последнее время совсем строгий стал, – вздохнул Драко. – Это всё из-за того, что родители его моим крёстным не сделали – он увидел насколько я хорош и теперь расстроен!              – О да, и Гарри он ненавидит исключительно из-за этого.              – Гарри он не любит из-за его… ну, то есть вашего отца. Они друг друга ненавидели.              – Они были знакомы?              – Конечно. Снейп был на одном курсе с Поттерами. О, смотри, это тетя Белла, – Драко ткнул пальцем в знакомую фотографию девушки. Заметив Драко, та заулыбалась широкой задорной улыбкой и дернула за рукав важного как павлин Малфоя-старшего. Светловолосый парень неторопливо смахнул невидимую былинку с плеча, но к Лестрейндж не повернулся.              – Красивая, – кивнула Сола, разглядывая её огромную копну длинных блестящих волос.              – Она пошла в своего отца, – поморщился Драко, глядя на то, как Лестрейндж, возмущенная полным отсутствием реакции со стороны его отца, нахмурились и, достав палочку, взмахнула ею. Сола не поняла, что произошло, но Люциус Малфой внезапно шарахнулся в сторону, хватаясь за голову и дёргая себя за волосы.              – Прокляла его, – пояснил Драко. – Заставила подумать, что его волосы рассыпаются прямо в его руках.              – Очень мило, – Сола приблизилась поближе. На лице молодого Люциуса Малфоя был написан откровенный ужас, который так же быстро сменился злостью и смущением. Беллатрикс Лестрейндж засмеялась, наклонившись вперёд.              – Мама не любит говорить про неё, – со вздохом признался Драко.              – Боится навести подозрения на семью? – предположила Сола, отправившись на поиски молодого Снейпа.              – Скорее боится саму сестру, – хмыкнув, ответил Драко. – Я слышал от отца, что тетя Белла, в последние годы, стала очень… жестокой.              – Она ведь до сих пор жива?              – Маме раз в полгода присылают отчёты о её самочувствии, – подтвердил Драко, отвлекаясь на стенд с игроками в квиддич. – Живее всех живых.              Сола промолчала, уставившись на пол. На холодном камне лежал кусочек перевёрнутой фотографии. На желтоватой изнанке было написано: «Апрель 1942». Девочка нагнулась, разглядывая ровные завитушки букв и подобрав фотографию перевернула её.              Слизеринская гостиная была точно такой же как её видела Сола этим утром. Те же диваны, камин, неизменные картины и несколько высоких окон из которых сквозь толщу воды пробивались тусклые лучи света. На одном из диванов сидел знакомый Соле Элджерон Нотт, выглядевший ещё более хмурым чем раньше. За ним, сложив руки на груди стоял Нэйтан Лестрейндж и взъерошенный Хэймонд Мальсибер. Едва заметный Брайсон Эйвери лениво опирался спиной к окну с кривой ухмылкой на лице.              Тома Реддла на фотографии не было.              Оглянувшись на Драко, Сола медленно убрала карточку в карман сумки.              – Увидел что-то интересное? – как ни в чем не бывало спросила она у Драко, подходя поближе к мальчику.              – Это знаменитый ловец Слизерина… Четыре года беспроигрышных игр! Ты представляешь, насколько это здорово?              – Это впечатляет, – признала Сола. Девочка хоть и не любила квиддич, но не могла не признать всю сложность получения постоянных побед. – А этот парень явно из Малфоев, – хмыкнула она, рассматривая тонкого мальчика в черной мантии и остроконечной шляпе, из-под которой выглядывали ровные светлые волосы. Точно такие же, как у всей четы Малфоев.              Драко бросил косой взгляд на него и одобрительно хлопнул Солу по плечу.              – Это мой дед, – с гордостью произнес он. – Абраксис Малфой. Это его первая фотография в Хогвартса. Он умер, когда мне было шесть – драконья оспа не щадит никого.              – Я думала нет таких болезней, волшебники не могли бы вылечить, – разочарованно пробормотал Сола, поджав губы. Про драконью оспу она слышала, но не думала, что эта болезнь настолько серьёзна, что доводит аж до смерти.              Драко лишь махнул рукой и громко вздохнул, потирая переносицу.              – От неё есть лекарство, – наконец отозвался он, отвернувшись от фотографии. – Просто… Просто дед не захотел лечиться, а отец узнал об этом слишком поздно.              – Он специально убил себя? – искренне недоумевая спросила Сола.              Для неё самоубийство выглядело очень диким поступком. Да какой человек согласиться добровольно лишиться жизни?              – Это из-за бабушки, – вздохнув, пояснил Драко. – Из-за бабушки и… – Драко оглянулся по сторонам, смотря не подслушивает ли кто. – И того поражения. После смерти Тёмного Лорда, он очень сильно сдал. Поставить всё на кон, подставить семью – он же лично отправил отца на службу к нему, и всё из-за этого потерять. Но пока жила бабушка, он держался, а после её смерти ему всё стало безразлично.              – Всё равно, смерть – это ужасно, – Сола нервно дернула плечом и в первый раз порадовалась чистоте своих рук – умирать из-за какого-то партнёра ей совершенно не хотелось.              – Боишься смерти, Сола? – понимающе хмыкнул Драко.              – Боюсь, – просто ответила Сола. – Не хочу умирать.              Драко печально улыбнулся, снова посмотрев на мальчика. Тот подмигнул такими же серыми глазами и задорно улыбнулся, поправляя съезжавшую с головы шляпу.              – Мои дедушка с бабушкой дошли всего лишь до пятого этапа связи, – глухо сказал он. – Это выглядело достаточно странно – он, такой светлый, белокожий, а один глаз тёмно-синий. Всегда боялся этого глаза, – неожиданно хмыкнул Драко, невидящим взглядом смотря в потолок. – А дед только смеялся, да сажал меня на колени. Мама рассказывает, я ревел каждый раз, когда он это делал. А потом его не стало.              Дети помолчали пару минут, разглядывая фотографии других слизеринцев.              – Пойдем в гостиную? – предложил Драко, когда они снова встретились у центрального стенда.              – Конечно, – кивнула Сола. – Мне ещё нужно встретиться с Реджинальдом…              – Только не говори, что ты опять собралась сидеть с ним до утра?              – Это было всего лишь пару раз, Драко, не говори ерунды.              – Пару раз? Да мне иной раз кажется, что ты вообще не спишь.              Сола лишь фыркнула и, обернувшись, обвела взглядом пустой зал наград. Девочка отлично понимала, что Драко точно больше не придет сюда, а она если появится здесь, то только ради отработок. Единственное, о чем жалела Сола было то, что выставку, посвященную студентам Гриффиндора они пропустили. Дети были настолько заняты заботами о драконе и Хагриде, что попросту не узнали о ней.              Сола подумала, что ни за что не расскажет про это Гарри, нечего его волновать понапрасну, и вышла, тихо прикрыв двери рукой. А ту фотографию она и ночью посмотреть может. Уж что-что, а ждать она умела.              К её огромному сожалению ни ночью, ни утром, ни даже следующим вечером Волдеморт так и не соизволил появиться на фотографии. Сола сначала расстроилась, а потом и вовсе перестала про неё думать, убрав на самое дно чемодана. У девочки появилось новое, более занимательное увлечение.              

* * *

             Драко был абсолютно прав. Сола уж и забыла, когда нормально спала в своей постели: обычно девочка либо засыпала в Общей гостиной вместе на пару с Реджинальдом и огромным количеством книг, либо как зомби шла в спальню, натыкаясь на косяки и заваливались спать ровно до половины седьмого – идеальное время, чтобы успеть в душ до появления огромной очереди.              После решения проблем с Норбертом, у Солы появилось гораздо больше времени, которое она предпочла потратить на Реджинальда и его лабораторию, тем более что Гарри, Рон, Гермиона и Драко проводили все время в библиотеке – энтузиазм Гермионы по поводу подготовки к экзаменам был неиссякаем. Конечно, они звали с собой Солу, но девочка оставалась непоколебима – посидеть в библиотеке она сможет и в следующем году, в конце концов им ещё шесть лет вместе учиться. А вот Реджинальда тогда уже не будет.              Через два дня после памятного разговора в зале наград, Сола лениво ковырялась в тарелке – картофельное пюре было очень вкусным, но аппетита у девочки совершенно не было, а голова раскалывалась.              «Может Драко прав, и это всё от недосыпания?» – размышляла Сола, касаясь покрасневшего шрама рукой. У преподавательского стола послышался шум, и девочка привстала, пытаясь разглядеть, что же там произошло, но была остановлена Селвином.              – Идём, Поттер, – мрачно позвал он её, кивая на дверь из Большого зала.              Сола печально посмотрела на свою полную тарелку, и, попрощавшись с Драко, помчалась догонять Реджинальда.              – Куда мы идём? – спросила она, когда парень прошел спуск в подземелья и направился к главной лестнице.              – Увидишь, – загадочно заулыбался он и ускорил шаг.              Добравшись до восьмого этажа, Селвин вытер мокрый лоб и, покосившись на бодрую девочку, направился в один из коридоров. Сола с интересом рассматривала эту часть замка – она ни разу сюда не заходила, предпочитая ходить по более людным местам.              Реджинальд уверенно остановился напротив длинной каменной стены и принялся ходить туда-сюда, шепча под какую-то ерунду. Девочка уставилась на парня, но внезапно стена зашевелилась и в камне появилась широкая, но невзрачная дверь. Охнув от удивления, Сола дотронулась до темного дерева и с удивлением поняла, что оно очень теплое и твердое. Реальное.              Реджинальд потянул на себя серебряную ручку и приглашающей кивнул на проем.              – Только после дам, Поттер.              Сола покосилась на довольного парня и уверенно прошла вперёд, оказавшись в странном подобии дуэльного зала. Очень большого дуэльного зала.              Разделенный на восемь длинных вытянутых рядов, причем достаточно широких и свободных для маневров, он был всего лишь в половину меньше поля для квиддича. Каждый ряд был огорожен чем-то вроде тонкого, слабо мерцающего стекла, которое, хоть и не раздражало глаза, но весьма сильно мешало разглядывать помещение.              Прямо около входа стояли три длинных дивана, очень напоминавших ей те, что находились в её Общей гостиной. На них лениво развалились знакомые Соле старшекурсники – Эйвери, Флинт, Монтегю, Триведи, Кроуэн, Валенски и ещё парочка других. Сола не помнила, как их зовут.              – Идем, – подтолкнул замершую Солу Селвин и уверенно пошел вперёд.              – Рейнард, – церемонно кивнул он, протягивая свою руку в сторону старосты.              – Реджинальд, – расплылся в сладкой улыбке Эйвери. Вскочив с дивана, он потряс руку Селвина, не переставая наигранно улыбаться. – Очень рад, что ты наконец-то согласился на наше предложение. Друзья, – громче добавил он, обращаясь к другим слизеринцам. – Это Реджинальд Селвин, сын Артемиуса Селвина. Он был так любезен, что согласился помочь нам в нашем общем деле. Взамен мы готовы предложить свои знания и опыт в искусстве дуэли и просто магической практики.              Подобное приветствие было Соле в новинку. Она не поняла, зачем вообще представлять человека, с которым учился аж целых пять лет, но спрашивать об этом, конечно, не стала. Не её это дело.              – В общем всё верно, Эйвери, – Селвин чуть поморщился от звучного голоса Эйвери. – За одним исключением – обязательным условием моего нахождение здесь будет её присутствие. – Он положил руки на плечи Солы. – Девчонка имеет право свободно находится здесь, смотреть и участвовать во всем, что мы будем здесь делать.              – Я уже сообщил ребятам об этом, Реджинальд, – улыбнулся ещё шире Эйвери, бросая хмурые взгляды на своих друзей. Те тут же закивали, нацепив на лица фальшивые улыбки.              – Вот и отлично, – кивнул Реджинальд, усаживаясь на кожаный диван. Сола присела рядом, игнорируя любопытные взгляды слизеринцев. Она не знала, что об этом думать. С одной стороны, такой шанс поучаствовать в делах старшекурсников выпадал не часто, а с другой, перспектива стать грушей для битья у более опытных волшебников не очень-то и радовала.              Они немного посидели, внимательно разглядывая друг друга. Зудящий шрам разболелся ещё сильнее, то ли от напряжения, пронзающего воздух, то ли от духоты или ещё невесть чего. Сола, поерзала на месте, отлично понимая – эта странная комната скрывает много тайн. Сола не знала, чего хочет больше – раскрыть их всех, или сделать так, чтобы ни одна тайна не имела к ней никакого отношения.              – Для начала предлагаю составить план занятий, – предложил Селвин, когда молчание затянулось. Достав из сумки широкий лист пергамента, он протянул его Эйвери.              – Я и Сола будем здесь ровно в семь часов во все дни кроме субботы и воскресенья. Заниматься мы будем до половины девятого – мне не улыбается ходить по школе после отбоя. Мёрдок, – обратился он к высокому широкоплечему брюнету – Сола едва доставала ему до груди. – С тебя занятия по трансфигурации, то есть понедельник и вторник. Рейнард, среда и четверг – защита от темных искусств, Фредерик, заклинания в пятницу.              «Фредерик и Мёрдок…» – задумалась Сола, вспоминая на каком курсе учатся эти высокие парни. Выходило, что с седьмого.              – Но Реджинальд, – начал было Эйвери, но тут же замолчал, наткнувшись на строгий взгляд серых глаз Селвина.              – В субботу и воскресенье мы будем заниматься с одиннадцати и до шести. Никаких перерывов на обед, туалет и прочую ерунду я не потерплю. Если вы не согласны, то скажите сразу – не будем тратить время на пустую болтовню.              – Мы уже всё обсудили, Реджинальд, – вздохнув, кивнул Эйвери не посмотрев на переглянувшихся слизеринцев. – Нас всё устраивает.              – Отлично, – довольно откинулся на спинку дивана Селвин. – Раз сегодня среда, Рейнард, предлагаю не терять время и начать.              Эйвери неуверенно покосился на друзей, но быстро пришел в себя. Повернувшись к большому вытянутому столу, он достал из сумки пару учебников, тетрадей и вернулся назад.              – Может сменить обстановку? – неуверенно предложила русоволосая девушка, сидевшая рядом с Прией.              – Отличная идея, Норма, – воодушевленно кивнул Эйвери. – Приступай...              Норма слегка смущённо посмотрела на Селвина и закрыла глаза.              Сола с лёгким удивлением смотрела на застывшую девушку. По лицу Нормы пробежала тень, и девочка заметила, как стены комнаты дрогнули. Сола моргнула, недоуменно глядя по сторонам и поняла, что ей не показалось. Стены быстро сжимались и закруглялись, превращая огромный длинный зал в округлую аудиторию, больше похожую на кабинет защиты.              – Что это за комната? – зашептала Сола на ухо Селвину.              Парень усмехнулся и потрепал её по рыжим волосам.              – Впечатляет? Это выручай-комната. Комната, изменяющаяся по желанию человека.              – Что она может создать? – с загоревшимися глазами спросила Сола. Желаний у неё было много. Очень много.              – Практически всё, – просто ответил Реджинальд, но заметив, каким жадным стало лицо Солы, поспешил её разочаровать. – Комната может создать предметы, но они не смогут существовать за её пределами. Тоже касается еды, зелий, ингредиентов… В общем абсолютно всего, что могло бы тебе понадобиться. И да, людей она тоже не создаёт. Ну мало ли, – пожал он плечами, заметив недоуменный взгляд Солы. – Надо же предупредить.              – Можем начинать? – кашлянул Эйвери, привлекая их внимание.              – Да, конечно, – кивнул Реджинальд. – Идём, Сола.              Посадив девочку рядом с собой, он ожидающе посмотрел на Эйвери.              – Итак, защита от темных искусств…              Сола с интересом слушала хорошо поставленный голос Эйвери. Поначалу парень вел себя немного неуверенно. Сола никогда не видела смущенного Эйвери, обычно парень просто излучал высокомерие и надменность, а тут даже слегка запинался. Однако уже через минут пять он уже уверенно расписывал разнообразие подходов к пониманию самих темных искусств.              Реджинальд, вооруживший Солу пером, чернильницей и толстой тетрадью, спокойно слушал его своеобразную лекцию. Девочка же быстро, но аккуратно конспектировала, удивлённо понимая, что ничего из того, что произносил Эйвери она никогда не слышала. Квиррелл об этом не говорил, а в тех учебниках такого не было.              Постепенно, атмосфера на этом своеобразном уроке становилась всё более расслабленной. Другие слизеринцы вставляли свои замечания или задавали вопросы. Молча сидел лишь один Селвин – прикрыв глаза он внимательно слушал речь Эйвери. Сола уже привыкла к его своеобразному способу запоминания (в конце концов, раньше роль оратора доставалась ей) и равнодушно скрипела пером, не обращая внимание на косые взгляды старшекурсников.              Следующие три дня Сола вместе с Реджинальдом исправно посещали этот «факультатив», как назвала его Сола, когда объясняла Драко, где она проводит свободное вечернее время.              Малфою, по большому счету, это было безразлично – квиддичное поле было вновь открыто для полетов, и мальчишки старались всё свободное от подготовки к экзаменам время проводить на нём, летая на Нимбусе и школьных метлах. Гермиона составляла им компанию трибунах – погода была просто отличной, а от библиотеки тошнило всех без исключения.              Второе занятие Эйвери тоже было посвящено теории. На этот раз он рассказывал о различных видах чар, коих, как оказалось, было не очень-то и много – ну действительно, двадцать или одиннадцать, какая разница-то?              Проблема, как говорил Эйвери была в другом – для того, чтобы преуспеть в собственно защите от темных искусств, необходимо было знать практически все виды чар, начиная от стихийных и заканчивая ментальными.              Сама Сола, хоть и знала различные категории чар, но имела весьма смутное представления о подкатегориях, называемых Эйвери. Нет, девочка отлично разбиралась в материале, что объясняли на уроках первокурсников и, может быть, второкурсников, но те чары, о которых говорил Эйвери, были для неё темным лесом, пусть даже она и читала про них Реджинальду. Одно дело просто прочитать вслух из учебника, а совсем другое дело - понимать и уметь применять на практике.              Сола страдала от собственной глупости и жутко злилась от осознания того, что абсолютно все присутствующие прекрасно понимали, что девочка-первокурсница имеет весьма отдаленное представление о тех материях, которые они обсуждали. И даже тот факт, что сам Реджинальд иногда подолгу уточнял тот или иной вопрос, не мог успокоить Солу.              К тому же записка, что она получила на завтраке в пятницу, не способствовала её душевному равновесию – ей, Гарри, Драко, Гермионе и даже бедняге Невиллу предстояло подойти к главным воротам ровно в одиннадцать часов вечера.              Сола, решившая потратить ночь на чтение книги «Категории магии: виды и подвиды», была жутко недовольна этим фактом. Собственно говоря, она, как и Драко, виноватой себя не считала – они же в конце концов не делали ничего плохого, а наоборот помогли Хагриду и спасли дракона. Про то, что перемещение драконов, ровно как их незарегистрированное разведение было незаконным, и они были сообщниками в преступлении, Сола старалась не думать. Кого волнуют такие мелочи?              Зато Гарри и Гермиона безропотно приняли наказание и даже не ворчали по этому поводу. О чем думал Невилл, Сола не знала, но подозревала что мальчику тоже совершенно не хочется выходить из замка в такое время.              – Ровно в одиннадцать, – повторила сидя на диване в Общей гостиной. – Они специально выбрали именно одиннадцать часов, чтобы нас проучить. Я же говорила, Дамблдор и Снейп точно знали про дракона!              – Тогда почему не вмешались? – возмутился Драко, широко зевая. – Профессор Снейп мог помочь избавиться от этого монстра. О, а разве кровь молодого дракона не полезна?              – Не знаю насчёт именно крови молодого дракона, но вообще известны двенадцать возможностей применения его крови.              – Ты бы могла продать его в Лютном и разбогатеть, – подлил масло в огонь Драко.              Сола нахмурились, отгоняя из головы привлекательную идею и, вытащив палочку, погрозила ею Драко:              – Ещё пара слов об упущенных возможностях, и ты обзаведёшься очень красивыми кудрями – Дафна и Панси уже проверили их на себе и остались в восторге.              Она не врала, девочки действительно использовали одно заклинание для завивки волос и научили ему Солу.              Драко обеспокоенно коснулся своих уложенных гелем волос и фыркнул, показывая, что он нисколько не боится угроз от какой-то девчонки, но всё же замолчал.              Сола сыграла пару позорно-разгромных партий с Ноттом (позорных для неё, разумеется) и всё-таки решила почитать ту книгу. Присев рядом с Реджинальдом, Сола погрузилась в огромное разнообразие чар.              – Реджинальд, – позвала Сола парня через полчаса непрерывного чтения. – А почему мы выделяем целых девятнадцать типов чар? Не лучше ли объединить их и оставить только… Ну, допустим, одиннадцать.              Парень оторвался от своей книги и задумчиво пожал плечами, показывая, что он совершенно точно знает только одно – то, что он ничего не знает.              – Всё можно, Поттер, – буркнул снова проигравший в шахматы Эйвери. Отодвинувшись от стола, он прожёг раздражённым взглядом Мёрдока и с хрустом потянулся. – Это же условное разделение. Для удобства, так сказать.              – Какое уж тут удобство, если есть огромное количество заклинаний, которое можно отнести и к той и другой категории, – возразила Сола, листая свои записи. – Вот, смотри, Рейнард, у нас есть амортизационные чары, но они же являются разновидностью стихийных чар, также, как и некоторые виды отталкивающих заклинаний или тех же оглушающих чар…              – Это исключительно теоретический вопрос, Поттер. Тебе не нужно думать про это, – снова повторил Эйвери. – Поверь мне, бывалому члену дуэльного клуба, твоему противнику будет абсолютно наплевать относятся ли оглушающие чары к категории стихийных чар или они вовсе являются разновидностью ментальной магии. Он просто взмахнет палочкой и скажет Stupefy и ты, оглушенная, свалишься на пол.              Сола поджала губы, понимая, что Эйвери абсолютно прав. Довольный парень подмигнул ей и резко достав палочку выкрикнул «Stupefy» направив её на Маркуса Флинта. Из палочки вырвался яркий шар синего цвета, который стремительно полетел прямо на слизеринца. Тот резко отшатнулся и шар попал прямо в высокое окно. Стекло тут же потрескалась.              – Ты что творишь, Эйвери!? – завопила Фарли, вскакивая с кресла. – Совсем с ума сошел?              – Ты почему не отбил? – набросился Эйвери на Флинта, проигнорировав слова девушки.              – Чем я должен был это сделать? – возмутился Флинт. – Лбом что ли? Или штаны снять и впечатлить всех своим членом как ты на прошлой неделе? У меня нет палочки, забыл?              – Да хоть бы и лбом!              – Эйвери, это ты у нас мастер заклятия частям тела принимать, – хмыкнул внезапно успокоившийся парень. – У меня таких талантов нет.              – Маркус, тут же дети, – застонала Фарли, подходя к поврежденному окну. Потрогав стекло кончиками пальцев, она облегчённо расслабила плечи и быстро починила его одним взмахом палочки.              – У них что, членов нет?              – Маркус!              – Ох, простите, мадмуазель, – подмигнул Соле Флинт и обернулся к Фарли. – Великодушно прошу простить моё невежество, но отбить пиз…              – Маркус!!              – … ой я не мог бы при всем желании. У меня её попросту нет, – таки закончил своё предложение Флинт.              – Ещё одно слово, Маркус, и тебя точно ждёт взыскание у профессора Снейпа. Он и так недоволен твоим поведением, а уж если узнает, что ты произносил в присутствии его обожаемой Поттер, так вовсе лишит палочки на всю следующую неделю, а не только на эти выходные.              – Ты такая злая, потому что у тебя члена нет? – неожиданно серьезно спросил Флинт, наклоняясь к девушке. – Или, потому что в твоей…              – Silencio! – не выдержав, рявкнула Джемма и ткнула палочкой в парня.              Сола, с любопытством следившая за перебранкой, шепотом повторила заклинание, лишь на пару секунд задумавшись о том, что оно делает. Это явно было заклятие немоты – Флинт продолжил беззвучно произносить то, что хотел, совершенно не смущаясь того, что его так никто и не услышал. Однако, суда по покрасневшим щекам Фарли, староста точно знала, что именно говорит парень.              – Идиот, – пробормотала она сквозь зубы и вышла из гостиной.              – Ну вот, обидел даму, – зацокал языком Эйвери, демонстративно покачивая головой. – Она ведь это припомнит.              Флинт лишь махнул рукой и пошел вслед за девушкой.              – Какие страсти, – шокировано произнес Драко, впечатлённый этой перепалкой. – А я всё думал, почему это ты так много времени проводишь в гостиной. Теперь-то всё понятно.              – Обычно здесь бывает тихо, – зевая сообщил Селвин. Достав из своей кожаной сумки фляжку с зельем, он сделал пару глотков и привычно протянул её Соле.              Девочка отпила ровно два глотка и, поблагодарив, закрутила крышку, отдав флягу назад. Зелье бодрости было приятным на вкус, но очень плохо влияло на дальнейший сон. Сола путем проб и ошибок рассчитала нужную ей дозу и теперь строго придерживалась именно её – ей не улыбалось битый час ворочаться в кровати, в тщетной попытке заснуть. Тех семи ночей хватило с лихвой.              Бросив взгляд на часы, Сола с удивлением поняла, что уже без двадцати одиннадцать.              – Идём, Драко, – позвала она друга, застегивая свою черную мантию – вечером, а уж тем более ночью, было прохладно. Наложив парочку согревающих заклинаний, Сола и Драко направились к главным воротам, искренне надеясь на то, что взыскание не будет слишком сложным.              

* * *

             – Это просто отличная идея – отправлять несовершеннолетних школьников-первокурсников в лес поздно ночью, – пыхтел Драко с шумом идя по узкой тропинке.              Мальчик так громко топал, наступая практически на все ветки и задевая все кусты, что Сола была совершенно уверена – все создания, что жили здесь точно знали – к ним наведались гости.              – И почему нам не дали арбалет? – вновь возмутился он через пару секунд, отчего Гарри и Сола мысленно застонали – нытье Малфоя стало надоедать уже после того, как мальчик понял куда они идут. Дети, однако, не спешили высказывать ему свои претензии. И Сола, и Гарри вполне понимали испуганного Малфоя – бродить по темному лесу, да ещё и ночью удовольствие не из приятных.              – Не говори ерунды, Драко, – Гермиона не была бы Гермионой, если бы не попыталась вставить замечание. – Арбалет – это серьезное оружие, а не игрушка. Вдруг ты выстрелишь и попадешь в кого-нибудь, кто идёт впереди?              Невилл, что как раз шел впереди Драко, вздрогнул и испуганно обернулся. Заметив, что ничего опасного в руках мальчика нет, он облегчённо вытер вспотевший лоб и поспешил догнать великана.              Споткнувшись о ветку, Сола затормозила, и обернулась назад. Ночной лес выглядел неожиданно жутко, Сола даже не ожидала, что ей будет настолько страшно идти мимо абсолютно черных стволов деревьев с причудливыми ветками, больше похожими на силуэты чудовищ из сказок, что они читали в детстве. Ей внезапно показалось, что отстань она на пару шагов от друзей, то сразу же потеряется. И ни ярко светившаяся луна, ни свет от гигантского фонаря Хагрида ей не помогут. Девочка как могла заверяла себя, что бояться абсолютно некого, но всё было бесполезно: коленки дрожали, а ладони потели так сильно, что Сола попросту боялась потерять свою палочку, которую судорожно стискивала в левой руке.              Как назло, вспоминались слова Снейпа о необходимости закрытия главных ворот и Сола сжала палочку ещё крепче, мысленно вспоминая заклятия, которые могли ей помочь. Список, к её огромному сожалению, был хоть и достаточно велик, но абсолютно бесполезен. Сола помнила тот случай с Инглби и не тешила себя иллюзиями – она вряд ли бы могла справиться с тварями, что жили в лесу.              Вдруг в темноте что-то блеснуло.              – Хагрид, – зашептала Гермиона тоже заметившая отблеск света. – Что это?              – А вот это – причина по которой мы здесь и собрались-то, – мрачно ответил Хагрид, подводя детей поближе.              Сола пригляделась получше и поняла, что это просто обычная лужа серебристого, больше похожего на расплавленный металл, вещества.              – Это кровь единорога, – пояснил Хагрид и Сола тут же отдернула руку с подобранной на земле веткой. Трогать кровь единорога ей совершенно не хотелось. Мало ли, вдруг проклятие действует даже в таких случаях.              Не сразу поняв слова Хагрида, Невилл издал столь скорбный писк, что великан дернулся в сторону, вскидывая арбалет. Побледневший мальчик громко охнул и обязательно свалился на землю, если бы не схватился за дрожащую Гермиону. Чудом устояв на ногах, она ущипнула его за пухлую ладонь и немного привела в чувство.       – Это уже третий, – мрачно сообщил Хагрид. Отцепив Невилла от Гермионы, он придержал его за плечи и сунул в руки каменную ириску. – Пока я э-э, был занят, кто-то повадился нападать на них. Первых двух я уже нашел, мертвыми правда… А вот с этим, надеюсь, нам повезет – вдруг его удастся спасти.              – А на нас это существо не нападет? – подозрительно огляделся Драко, подходя ещё ближе к друзьям.              – Да не должен, – отмахнулся Хагрид. – Уж сколько я бродил здесь на этой неделе, искал, но так никого и не встретил… – громко заскуливший Клык не дал ему закончить. Взвизгнув, собака поджала хвост и лихо припустил по тропинке в сторону выхода из леса. – Клык?! – громко рявкнул Хагрид, разглядывая порванный поводок. – А ну вернись, трусливый пёс!              Пёс, по мнению детей был самым умным из них, а потому возвращаться явно не собирался, улепетывая так быстро, будто за ним гналась толпа болотников. Удивлённо крякнув, Хагрид почесал кустистую бровь и огляделся по сторонам.              – Ну, э-э-э… – начал он, неуверенно рассматривая детей. – Давайте разделимся. Малфой, Невилл и ты, Гермиона, идёте туда, – великан ткнул в сторону другого, более маленького пятна крови. - Гарри и Сола пойдут во-он туда. Палочки держите при себе, вот как Сола. Если что – выпускайте искры. Вот, держи-ка, – он протянул Гарри взведённый арбалет, быстро объяснив, куда нужно нажимать, чтобы он выстрелил. – Я пойду Клыка догоню. Ума не приложу, что с ним такое случилось… И это… с тропы не сходите.              – Зачем догонять эту трусливую собаку? – возопил Драко, хватая великана за плотную куртку.              – Так жалко же псинку, вдруг пропадёт, – с детской непосредственностью пояснил он и добродушно усмехнулся. – Да ты не бойся, Малфой, коль с тропы сходить не будешь, то и не встретишь никого. Эта часть леса безопасна для учеников школы.              – Но… – Драко растерянно огляделся, но аргументов против такого разделения не нашёл. Их, конечно, трое, но у Гарри и Солы арбалет, так что всё честно. Да и выглядеть самым трусливым из всех ему совершенно не хотелось.              – Скоро увидимся, – кивнул храбрящийся Гарри и уверенно потянул Солу направо.              – Если что – кричите, – громко посоветовала Гермиона и подтолкнула дрожащего Невилла на левую тропинку. Сола как раз успела услышать его полный отчаяния голос: «Что значит – если что, Гермиона?!», - и дети скрылись за деревом. Пройдя пару шагов, она обернулась и в очередной раз поразилась тому, насколько легко было потеряться в ночном лесу – Хагрид ушел всего секунд двадцать назад, а его фонарь уже был еле виден среди деревьев.              – Lumos, – шепнула девочка, поднимая палочку повыше.              На её кончике тут же загорелся яркий жёлтый огонек.              – Лучше такой свет, чем ничего, – подмигнула Сола Гарри и посмотрела на луну, вновь спрятавшуюся за облаками. Без неё стало совсем темно, но Сола тут же увеличила светлый шарик и стало немного спокойнее.              – Пойдем? – предложил мальчик и, дождавшись кивка сестры, пошел по тропинке.              Ночной лес был тихим. Настолько тихим, что Сола сразу же стала скучать по непрерывной болтовне Драко и тяжелому пыхтению Невилла. Всё лучше, чем такое, всепоглощающее безмолвие. Ни шелеста листьев, ни уханья сов, даже ветки не хрустят, уж очень осторожно и медленно они ступают по вытоптанной тропинке. Если только… Сола наклонилась, разглядывая изломанные прутья колючего куста.              – Интересно, кто убивает единорогов? – прервал тоскливое молчание Гарри.              – Не знаю и знать не хочу, – тихо сообщила Сола, прислушиваясь. Девочке упрямо казалось, что она слышит еле заметные шаги, что медленно, но верно, приближались к ним. – Единорогов нельзя трогать, – пояснила она, чтобы хоть как-то отвлечься. – Есть множество зелий, где мы используем частички этого животного те же палочки или зелья, однако обычно люди стараются их не убивать: и рог, и шерсть можно просто найти в лесу, в крайнем случае – глушить и спилить, а уж никак не убивать. Те, кто посмеет убить единорога, обречены на смерть. Ну, по крайней мере так пишут в книгах.              – Ты меня ещё больше напугала, – вздохнул Гарри, медленно обходя очередное пятно крови.              – Вот интересно, – пропустила мимо ушей его слова девочка. – В книгах говорится: «Едва кровь его коснется губ твоих, падет проклятие на тебя…» А если использовать соломинку? Или заставить другого человека набрать кровь, а потом, м-м-м, передать её другому… то тогда на кого падает проклятие?              – Ну и чушь ты несёшь. Какая разница как пить. Это же ма-ги-я, – по слогам произнес Гарри последнее слово и нервно фыркнул.              – Знаю, что чушь, – криво улыбнулась Сола и тихо призналась: – Мне просто страшно, вот и болтаю всякую ерунду.              В полной тишине они пошли дальше, заходя всё глубже и глубже в лес. Деревьев становилось всё больше, а тропинка становилась всё уже. Дети всё чаще и чаще стали замечать пятна серебристой крови на земле и невысоких кустах. В одну из таких луж едва не свалилась Сола, споткнувшись о длинную выгнутую ветку, незаметную в такой темноте.              Вскрикнув, Сола с ужасом уставилась на свою черную мантию, подол которой был заляпан серебристой жидкостью.              – Искренне надеюсь, что проклятие зависит от умысла человека, – сглотнув, проговорила она и аккуратно сняла мантию, оставшись в темных узких брюках, которые становились ей коротковаты, и темном свитере.              Завернув мантию так, чтобы не касаться испачканных мест, Сола хотела оставить её на земле, но, немного поколебавшись, забрала с собой. Школьных мантий у неё было всего четыре штуки, причем одна из них была в совершенно ужасном состоянии – на одном из уроков Защиты Панси случайно (или намеренно, Сола не задумывалась об этом) прожгла её мантию заклинанием Insendio.              – Кровь гораздо свежее, чем те пятна, что мы видели раньше, – шепотом произнес Гарри, щурясь от света палочки: отражаясь в стеклах очков, Люмос больше слепил мальчика, чем позволял лучше видеть.              – Значит скоро мы найдем единорога и пойдем назад, – оптимистично заявила Сола и нервно хмыкнула. – Главное не перепутать и не найти того, кто их убивает.              – Уж надеюсь на это, – нервно дернулся Гарри, отчётливо услышавший звук сломанной ветки, прозвучавший прямо за следующими деревьями. Заглянув между ними, Гарри уставился на большого единорога, лежавшего прямо на середине поляны.              Не особо понимая, что именно им сейчас делать, Сола погасила свет на палочке и прищурилась. Единорог был живым и это было единственное, в чем Сола не сомневалась. Белоснежная шерсть зверя мягко светилась, мощная грудь судорожно сжималась, а через плотно сжатые губы проступала пена.              Испуганно охнув, Гарри рванул вперед, желая помочь ему. Сола лишь чудом успела схватить его за руку и покачала головой.              – Давай просто позовём Хаг… – Сола не успела договорить – громкий хруст ломающихся веток прозвучал настолько близко, что дети вздрогнули и уставились вперёд. Возле единорога клубилась тьма. Плотная, непроницаемая тьма, что медленно разрасталась, окружая поляну широким коконом.              Задрожав от ужаса, Сола прижалась к брату и закрыла глаза. Она уже знала её. Помнила, что та несёт, но ничего сделать не могла – слишком слаба и беспомощна перед ней была.              Тьма медленно подплыла к ним и, немного помедлив, прошла дальше, замерев в паре футов от них, заставив Гарри облегчённо выдохнуть. Сола такой наивностью не страдала. Даже сквозь плотно сжатые веки, девочка видела тусклую фигуру человека, что осторожно приближался к ним. Или не к ним? Сола рискнула приоткрыть глаза и уставилась на человека, что как раз перепрыгнул поваленное дерево. Не обращая никакого внимания на съёжившихся детей, он присел около единорога и, наклонив голову будто сова, уставился на него.              Сола прищурилась, силясь разглядеть фигуру, но не смогла. На голове человека был накинут капюшон, а лицо скрывала та самая тьма. Шрам начал пылать. Сола прикусила губу, надеясь, пыхтит достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание. Гарри так вовсе не дышал, держа в трясущихся руках взведенный арбалет и пытался навести на его фигуру.              Единорог всхрапнул, но так и не пошевелился, в ужасе вращая небесно-голубыми глазами.               Приглядевшись, Сола увидела две длинные, но тонкие раны прямо на спине у чудесного животного больше похожие на удар чего-то невообразимо острого. Такого, что могло с лёгкостью достать до позвоночника.              – Diffindo, – свистящим шепотом произнесло существо, взмахивая темным рукавом, и кожа на мощной шее единорога лопнула, окатив его с головы до ног серебристой кровью, так страшно блестевшей в свете луны. Одновременно с этим, Сола схватилась за свой шрам одной рукой, а другой прикрыла рот, пытаясь удержать рвущийся из горла крик.              Существо жадно прижалась к шее, совершая громкие резкие глотки, отлично слышимые в тишине замершего леса. Оно давилось, кашляло и задыхалось, но продолжало жадно пить вытекающую резкими толчками кровь. Боль в шраме стала просто невыносимой, и Сола оперлась на брата, практически повиснув на его худых плечах. Застывший Гарри не смог удержаться и упал на груду веток, чудом не проткнув себе глаз торчащим из земли корнем. Следом за ним свалилась и Сола, умудрившаяся распороть об ветку свитер, а вместе с ним и правую руку.              Существо вытерло рот, ещё больше размазывая её по лицу и медленно поднялось с колен. Сола хоть и не видела его глаз, но внезапно отчётливо поняла: оно смотрит прямо на них. Гарри тоже осознал это довольно быстро.              – Сола, – затряс он упавшую сестру, судорожно пытаясь нащупать очки, как назло улетевшие куда-то далеко. – Сола! – громче и отчаяннее крикнул он, когда это существо сделало один маленький и странно неуверенный шаг вперёд.              – Подойди к ним, – услышал он приглушённый хриплый шепот, от которого волосы встали дыбом.              Сола застонала ещё громче, прижимая руки ко лбу. Острая боль в шраме мешала не то, что стоять, она даже думать нормально не могла. Сола слышала Гарри издалека, будто он находился где-то далеко, в толще воды Черного озера, в которое она так часто вглядывалась сидя в гостиной.              Услышав знакомый голос, что часто приходил к ней в кошмарах, Сола неожиданно сумела собраться. Девочка подслеповато нащупала свою палочку и попыталась подняться на ноги. Посмотрев на существо в черном, девочка с облегчением заметила, что оно продолжает стоять на месте. Жгучая, бессильная ненависть и злоба внезапно охватила Солу. Девочка и не знала, что можно ощущать настолько сильные эмоции. Они буквально окутывали её, не давая сделать даже маленький вдох.              Сола шокировано поняла, что она как-то встала на ноги и шагнула вперёд, прямо к этому существу. Ей так хотелось подойти к нему и убить этих надоедливых, раздражающих детей, которые всё время мешаются и смущают его слугу. Взять и собственными руками сжать их шеи, чувствуя, как легко ломаются их хрупкие позвонки, а мерзкие зелёные глаза стекленеют…              Раздавшийся стук копыт стал для Солы подобием барабанной дроби, разделивший время на две половины: вот она стоит в нескольких шагах от этого существа, одержимая жаждой убийства, а через секунду падает на колени, из-за того, что ослабленные ноги перестают её держать.              «Это не мои мысли, – в панике подумала она. - Они не могут быть моими!» Зажмурившись, Сола уткнулась носом во влажную, пропитанную серебряной кровью землю. Боль медленно проходила, а тьма, что, казалось, навечно поселилась в её голове, рассеивалась, оставляя вместо себя пустоту.              – Сола! – в третий раз позвал её Гарри, подходя к сестре.              Девочка ничего не ответила и даже не попыталась подняться на ноги. Гарри сам одним резким движением перевернул тощую сестру, испуганно заглядывая в её лицо.              – Вы ранены, – произнес незнакомый Соле голос.              Девочка приоткрыла глаза, уставившись в огромные синие глаза странного существа, совершенно не похожего на него.              Огромный, гораздо больше, чем среднестатистический мужчина, очень бледный, со светлыми волосами, которым позавидовал даже Люциус Малфой… Сола моргнула, решив, что думает о каких-то глупостях и привстала, усевшись на землю.              «Кентавр», – внезапно осенило Солу, когда она заметила крупное лошадиное тело, с неровными черными пятнами.              – С-спасибо, – дрогнувшим голосом поблагодарил Гарри его. – Спасибо большое.              – Детям Поттеров здесь не место, – довольно мелодично сообщил он, запрокидывая голову и глядя на ярко светящую в небе Луну. – Не переживай о крови, дитя, – неожиданно обратился он к Соле.              Девочка, которая только сейчас заметила, что и руки, и грудь и, что самое страшное, лицо были в буро-серых разводах, в ужасе пыталась оттереть их и без того испачканной мантией.              – Проклятие не коснется тебя, – продолжил кентавр. Наклонившись, он одним резким движением поднял её. – По крайней мере, не это.              Сола не успела вымолвить ни слова, как оказалась на его спине. Охнув, она с трудом обхватила его широкую спину, боясь свалиться на землю – кентавр опустился на передние ноги и обратился с Гарри.              – Садись, сын Поттеров, я постараюсь вернуть вас Хагриду как можно скорее.              Гарри резво вскарабкался на спину и прижался к сестре.              – Меня зовут Флоренц, – представился кентавр, неожиданно мягко ступая по упругой земле.              – Я Гарри, а это Сола, – представился мальчик, прислушиваясь к дыханию сестры.              Она была необычайно молчалива и больше походила на ледяную статую, а не на прежнюю Солу. Лишь лёгкое движение груди при вздохе, да громкий стук сердца давал понять, что сестра жива.              – Я знаю, – горько усмехнулся Флоренц, на секунду обернувшись и поглядев на детей. – Я знаю.              Неожиданно Сола встрепенулась. Гарри, тоже услышавший стук копыт, тоже обернулся назад, с удивлением понимая, что к ним стремительно мчатся ещё два кентавра.              Один из них был гораздо крупнее и старше Флоренца, с яркими рыжими волосами и бородой, которая могла составить конкуренцию бороде Дамблдора, второго же Сола ни за что бы не разглядела в полной темноте – кентавр был насыщенного черного цвета, с черными волосами и таким же черным хвостом.              – Значит, ты всё решил, Флоренц? – грустно спросил черноволосый кентавр, опустив голову вниз. На детей он старался не смотреть.              – Не говори ерунды, Ронан! Флоренц не стал бы… – вмешался рыжеволосый кентавр и резко замолчал, уставившись на Солу широко раскрытыми серыми глазами.              Отступив на пару шагов, он поднялся на дыбы, подбросив копытами землю.              – Ты посмел вмешаться в предсказанное звёздами, Флоренц?! – взревел он. – Это было предначертано более восьмидесяти лет назад, как ты вообще решился на такое?!              – Пойдем, Бейн, – позвал кентавра Ронан. – Его не переубедишь. Он ослеплён своей гордыней и искренне верит в то, что сможет всё изменить, однако наоборот ускоряет события. Всё, что предначертано звёздами, исполнится в срок.              – Вы глупцы! – взбрыкнул Флоренц. – Как вы, зная, что именно произойдет, не пытаетесь это изменить? Как вы можете поддерживать это… это существо, что убивает единорогов?              – Единственный глупец здесь – ты, Флоренц, – устало покачал черной головой кентавр. – Глупец, не способный видеть чуточку больше, чем нужно. Идём, Бейн, – настойчивее позвал он и развернувшись пошел в чащу, так ни разу и не обернувшись.              Бейн не двинулся с места, разглядывая испачканную в крови Солу и Гарри, выглядывающую из-за её головы.              – Какая ирония, – неожиданно выдал он, криво улыбаясь своими полными губами. – Не смывай кровь, дочь Поттеров, с ней ты выглядишь… правильнее.              Сола вздрогнула всем телом, едва не упав со спины Флоренца, ей снова вспомнилась та поглощающая тьма, что ощущалась в том ужасном существе.              – Пророчества можно изменить! – рявкнул Флоренц и резко развернувшись рванул в противоположную сторону.              Эта бешеная скачка далась Соле очень тяжело. Флоренц скакал так, что ей казалось – ослабь она пальцы и тут же вылетит в ближайшие кусты или насадится на торчащий сук, будто бабочка, приколотая к доске булавкой. Гарри, прижимался к ней так сильно, что не давал вздохнуть полной грудью, впрочем, Сола брата понимала. Да и Флоренц вряд ли был доволен её хваткой, но терпеливо молчал.              Наконец кентавр сбавил ход и перешёл с галопа на медленный шаг.              – Что предначертано звёздами? – тихо спросила Сола, вглядываясь в светлые волосы кентавра.              Флоренц глухо вздохнул и пошел ещё медленнее.              – Кто это был? – задал ещё один вопрос Гарри. Мальчик не верил, что кентавр ответит на его вопрос, но все надеялся на лучшее.              – Дочь Поттеров рассказала тебе о свойствах этой крови? – неожиданно спросил Флоренц, остановившись так резко, что дети едва не упали на землю.              – Тот, кто выпьет её будет проклят, – повторил Гарри слова сестры.              – Всё верно, – подтвердил Флоренц. – Вот только возжелавшему воскреснуть нет дела до этого…              – Кто хочет воскреснуть? – затаив дыхание спросил Гарри.              – Волдеморт, – раздался хриплый голос Солы, показавшийся Гарри совсем далёким и незнакомым. – Это Волдеморт, – увереннее повторила она, оборачиваясь Гарри и смотря на него яркими зелёными глазами.              – Он ждал этого так долго, – обречённо проронил Флоренц, невидящим взглядом смотря на небо. – Ждал, хотя уже давно перестал верить и вот он дождался. Но не бойся, Сола Поттер, закат всегда сменяется рассветом.              Сола ничего не ответила, лишь покрепче прижалась к его обжигающе горячей спине.              – Значит ему нужен философский камень… – начал было Гарри, но тут же замолчал, заметив свет знакомого фонаря – сами того не заметив, они вышли прямо к Хогвартсу, оказавшись прямо напротив хижины великана.              – Гарри! Сола! Хагрид, вот они!              К ним тут же подбежали Драко и Гермиона, следом за ними пыхтя и вытирая вспотевший лоб мчался Невилл и Хагрид.              – Мы вас потеряли, – запыхавшись, проговорил Невилл и тут же закричал, шарахнувшись в сторону.              – Сола! – ахнула Гермиона, разглядывая девочку.              – Ты что, сама на единорога напала? – нервно хмыкнул Драко. – Напала и сожрала…              – Не говори ерунды, Малфой, – одернул его Хагрид. Нахмурившись, он мигом определил место раны и, вытащив платок, перевязал руку повыше локтя.              – Всё нормально, – ответил Гарри, прижимаясь к мальчику – его начало потряхивать от полученных переживаний. – Но единорогу мы помочь не смогли.              – Он мертв, – устало выдохнула Сола, чувствуя, как немеет туго стянутая рука. – Его тело лежит на поляне, но точное место мы показать не сможем.              – Мне пора идти, – привлек внимания Флоренц. На миг коснувшись испачканных волос девочки, он внимательно посмотрел на Хагрида.              – Можешь больше не переживать, Хагрид. Это был последний.              – Сола, – смущённо посмотрел на девочку Хагрид. – Ты, э-э, сможешь сама дойти до больничного крыла? Мне нужно посмотреть на тело, да и закопать бы его не помешало.              – Конечно, – безразлично кивнула Сола. – Иди, Хагрид, со мной всё нормально.              – Не грусти, Сола Поттер, – наклонившись прошептал Флоренц, едва касаясь её уха своими горячими губами. – И не волнуйся понапрасну – есть вещи, что мы не можем изменить, как бы нам не хотелось. А на слова моих собратьев не обращай внимание, их закостенелый разум не способен толковать движение планет как-то иначе, чем они делают это сейчас.              Сола ничего не ответила, лишь развернувшись пошла в сторону замка, не реагируя ни на чьи слова.              Гермиона и Драко растерянно уставились друг на друга, не зная, что им делать – то ли бежать за ней, то ли остаться рядом с Гарри. Бледный мальчик, наоборот, присел на сырую землю, дрожащими руками очищая очки чистым краем мантии.              – Не идите, – покачал он головой на вопрос Гермионы. – Будет лучше, если никто не увидит её такой.              – Что вообще с вами случилось? – удивлённо выдавил из себя Невилл.              Гарри бросил на Гермиону и Драко предупреждающие взгляды и устало ответил Невиллу:              – Мы видели то существо, что убивало единорогов. Оно заметило нас, но Флоренц подоспел вовремя. Мы очень сильно испугались, а Сола даже повредила руку, очень уж неудачно упала. Хорошо, что Флоренц помог нам и привез сюда.              – Что за ужасная ночь? – вздохнул Невилл и дети медленно пошли к школе.                     

* * *

             Лишь дойдя до школы, Сола поняла, что переоценила свой организм. Пережитый ужас сказался на ней не лучшим образом – Сола попросту сползла по стенке, устало глядя на луну, светившую столь ярко, что смотреть на неё было не очень приятно для глаз.              Зажмурившись, Сола с трудом развязала дурацкий платок, от которого рука разболелась ещё сильнее и убрала его в карман – его, всё-таки, необходимо было вернуть, а до этого ещё и постирать. А ведь есть ещё и мантия…              Задумавшись, Сола пропустила появление Снейпа, с которым она не разговаривала с той последней встречи в зале наград.              – Поттер, – устало произнес он. – Студентам не стоит сидеть в коридоре…              Он внезапно принюхался и резко дёрнул её за больную руку, поднимая с пола.              Девочка вскрикнула, чувствуя, как горит потревоженная рука и возмущённо уставилась на декана.              – Это… кровь? – тихо прошептал Снейп, касаясь её лица. – Это кровь единорога?              Сола кивнула, и, не сдержавшись, хмыкнула:              – Профессор Макгонагалл разве не согласует с вами содержание отработок?              – Отработок? – непонимающе моргнул Снейп и тут же отшатнулся от девочки, меняясь в лице. – Отработки… – зловеще повторил он, вытаскивая палочку.              Направив её в пустой коридор, он рявкнул:«Expecto patronum». Из его палочки вырвался яркий луч синеватого света, который сформировался в маленькую юркую лань. На душе у Солы тут же потеплело, а та темнота и тревога, что появились после произошедшего, пропала. Сола сама не заметила, как улыбнулась и дотронулась до синеватой фигуры, почувствовав тепло, исходившее от неё.              Снейп открыл глаза и, нахмурившись, отогнал лань резким взмахом палочки. Повинуясь его движениям, она с лёгким стуком копыт поскакала по коридору.              – Что это было? – внезапно охрипшим голосом спросила Сола.              Снейп как обычно проигнорировал её вопрос и, взяв её за здоровую руку, повел куда-то наверх. Через минуты две блуждания по лестницам, Сола поняла, что он ведёт её к кабинету профессора Дамблдора – по крайней мере в прошлый раз она шла туда именно таким путем.              Сола оказалась права – через несколько пролетов и коридоров они остановились прямо перед статуей.               – Золотистая патока, – буркнул он, мрачно смотря на неё.              Горгулья не двигалась, мрачно смотря на него. Соле показалось, что каменная фигура слегка шевельнула кончиками губ, отчего её кривая улыбка стала ещё более довольной и хитрой.              – Золотистая патока, – с нажимом повторил Снейп, но снова ничего не произошло.              Снейп поджал губы и посмотрел на открывшую, было, рот Солу так, что та звучно закрыла его, лязгнув зубами.              Неожиданно развернувшись, Снейп резко пнул статую и бросив: «Идем, Поттер», пошел обратно.              Сола и Снейп в полном молчании дошли по подземелья. Сил удивляться у девочки просто не осталось, ну недоволен декан тем, что его студентка пришла с отработки раненая и потрёпанная, так это вполне нормально. Вот то, что произошло в лесу абсолютно далеко от нормальности, а это так, ерунда.              – Профессор Снейп, – позвала декана Сола, когда они прошли мимо двери в гостиную и направились глубже в подземелья.              – Помолчи, Поттер, – отрывисто приказал Снейп, так сильно сжав руку девочки, что светлая кожа тут же покраснела.              Сола вздохнула и окончательно смирилась с тем, что этот день определенно можно назвать самым худшим за время обучения в Хогвартсе. Надоедливый червячок сомнения тут же зашептал, что ещё не всё потеряно и до конца учебного года остался целый месяц, за который могло произойти ещё много плохого, но Сола прогнала такие пораженческие мысли, отругав себя за унылый настрой.              Снейп остановился возле невзрачной стены и невнятно буркнул пароль. Сола разобрала лишь слово «тайна». Толкнув её вовнутрь, он быстро зашёл следом и махнул в сторону узкого двухместного дивана тёмно-синего цвета, а сам скрылся в другой, дальней комнате.              Сола хотела было сесть, но тут же вспомнила про свой ужасный внешний вид. Кровь единорога высохла, неприятной пленкой стягивая лицо и руки, а джинсы и свитер вовсе выглядели так, будто их веками использовали строители на самых грязных стройках мира. Мантию она вовсе оставила на той поляне, совершенно забыв про неё после появления того существа… «Волдеморта», – тут же поправила себя Сола. Тот, кого считали мертвым практически все, начиная от «верных и преданных» последователей и заканчивая простыми детьми, оказался жив.              Не то чтобы Сола оказалась удивлена этим фактом. В конце концов, странное поведение Квиррелла и этот голос наводил на кое-какие подозрения, заставляя ожидать чего-нибудь эдакого, но даже Сола не могла предположить, что это будет именно так. Так больно, страшно и пусто.              Девочка переступила с ноги на ногу и присела на край дивана. Она прикрыла было глаза, но тут же вздрогнула и уставилась на огонь в камине, мысленно радуясь, что находится рядом со Снейпом.              Послышался звук открывающейся двери и в комнате снова появился Снейп, вооруженный подносом с флаконами и бинтами.              – Третья дверь справа, – сухо произнес он, протягивая девочке темно-зеленое полотенце. – Да не засиживайся там долго.              Сола поспешно приняла полотенце и быстро прошла в указанную комнату, оказавшейся ванной. С наслаждением умывшись, она поглядела на себя в зеркало и охнула – проклятая кровь единорога осталась на её лице, превратив её в жалкое подобие мима, попавшего под проливной дождь. Соле пришлось немало потрудиться, соскребая засохшую кровь – и свою, и единорога, а потом тщательно оттерла грязь с рук. В очередной раз посмотрев на отражение, она вздохнула, отлично понимая, что мим превратился в краснощёкого клоуна с алым носом и налила на ладонь побольше мыла.              – Мисс Поттер хотела бы переодеться? – раздалось где-то сбоку, когда Сола как раз промывала поврежденную руку.              С трудом удержавшись от визга, Сола уставилась на маленькие лопоухое существо, похожее на гоблина, но с гораздо меньшим носом и огромными глазами.              «Домовой эльф», – с облегчением поняла девочка. Слизеринцы довольно часто говорили про них, и Сола знала – практически у каждого чистокровного рода был свой эльф, иногда и не один.              – Простите? – переспросила Сола, убавив воду.              – Мисс Поттер хотела бы переодеться? Я могу забрать вашу старую одежду и дать вам чистую.              – Да, конечно, – оживилась Сола, но тут же спохватилась и слегка покраснев спросила: – Извините, но вы потом её вернёте? Просто она мне так нравится, и я бы не хотела потерять её.              – Вы найдете её под вашей подушкой в воскресенье, – вежливо сообщил домовой эльф.              Сола тут же расслабилась и поблагодарила его за помощь.              Быстро скинув с себя грязные вещи, Сола натянула привычные брюки, что так часто надевала в магловскую школу и черную футболку, обычно использовавшуюся как пижаму. Не удержавшись, Сола промыла свои волосы водой, воспользовавшись единственным, предметов, в котором она была точно уверена – мылом. Промокнув волосы полотенцем, она просушила их при помощи палочки, и собрала в тугой пучок. Панси назвала его «смерть волосам», но Соле было попросту наплевать на это – удобно же, так зачем что-то менять.              Спохватившись, Сола передала вещи домовику и вышла из ванной комнаты, снова усевшись на диван.              Усталый Снейп развалился на кресле, лениво листая какую-то книгу в темной обложке. Сола, по привычке, попыталась прочесть название, но ничего не разобрала, золотая вязь рун была ей не знакома.              – Шрам снова болел? – Снейп отложил тонкий томик и деловито придвинулся к ней. Обхватив её подбородок ледяными пальцами, он развернул девочку к себе и внимательно осмотрел покрасневшую «молнию».              – Да, – подтвердила Сола, надеясь, что декан не будет выпытывать всё подробности этой ночи.              – Очень сильно или терпимо?              Сола задумалась. Сидя на мягком диване в тепле и уюте всё это казалось дурным сном, выдумкой, страшным преувеличением. Профессор Защиты от темных искусств идёт в лес, чтобы пить кровь – расскажи кому-нибудь и тебя тут же засмеют, назвав ненормальной. Да и боль эта вроде бы была не сильной, смогла же она потом встать, в конце концов. Хотя лучше бы не вставала, чем добровольно идти прямо к нему.              – Терпимо, – наконец ответила она, стараясь не смотреть на Снейпа и вообще стараться не думать об этом.              Едва Сола подумала об этом, как в голове стали предательски прокручиваться сцены случившегося.              – А это что такое? – Снейп приподнял её руку, рассматривая длинную глубокую царапину от запястья и до локтя.              – Упала, – смущённо призналась Сола. Она до сих пор недоумевала насколько надо быть невезучей, чтобы так разодрать руку.              – Выпей, – протянул ей Снейп фиолетовый флакон, а сам щедро плеснул на царапину прозрачной жидкости.              Сола охнула и дернулась в сторону, едва не пролив на удивление вкусное зелье.              – Не дергайся, – раздражённо рявкнул Снейп, промакивая рану белоснежной салфеткой, которая тут же окрасилась в красный цвет. Откупорив третий флакон, он зачерпнул вытянутым шпателем немного желтоватой, кремообразной смеси и ловкими движениями размазал её по всей руке, да так, что Сола даже не успела очнуться, как он уже потянулся к бинту. Наложив повязку, он строго-настрого запретил её развязывать.              – Держать два дня, Поттер, не меньше и не больше.              – Спасибо, сэр, – поблагодарила его Сола, смущённо поглядывая на часы – уже полтретьего ночи, а он всё ещё не спит и возиться с ней. Сола неуверенно улыбнулась, удивляясь этому – чтобы кому-то кроме Гарри пришло в голову заботиться ней? Да такого никогда не было. В груди у Солы потеплело, и девочка снова вспомнила эту странную лань, что вызвал Снейп в коридоре. Она была такая… такая красивая и странно знакомая.              – Если ещё раз, кто-нибудь пошлет тебя в лес, назначит отработки или заставит шляться по отдаленным частям замка, ты немедленно подойдёшь ко мне и спросишь разрешение. Лично, Поттер. И не важно, кто будет автором этой идеи – твой братец, твои дружки или Хагрид.              – Даже если это будет Дамблдор, сэр?              – Если это будет он, Поттер, то ты не подойдёшь, а полетишь ко мне со скоростью ветра.              – Хорошо, сэр, – послушно кивнула Сола и снова замолчала, размышляя о случившемся.              В голове роилось огромное количество вопросов, однако девочка знала, что самые важные из них она никогда не решится задать. Девочка боялась, что после такого её попросив проводят до Азкабана или, что ещё хуже, отправят назад к Дурслям.              – Профессор Снейп, – наконец решилась она. Этот вопрос показался ей самым безобидным из всех, что терзал её. – А пророчества обязательны для исполнения?              – Что? – отшатнувшись спросил Снейп. Широко раскрыв свои тёмные глаза, он удивлённо смотрел на Солу, будто не мог поверить в то, что, что она произнесла.              – Пророчество… Предсказание… – повторила Сола, пожимая плечами. – В Запретном лесу мы встретили трёх кентавров. Один из них на нас спас, а двое других были очень недовольны этим. «Всё, что предначертано исполниться в срок», - сказал один из них. Флоренц очень разозлился из-за этого, сказал, что пророчества можно изменить… Профессор, а что, разве есть пророчество про Волдеморта?              – Не произноси его имя, – дернулся Снейп, хватаясь за левое предплечье.              Сола внимательно посмотрела на его перекошенное, бледное лицо, чувствуя, как отступивший было холод стремительно возвращается.              – Нет, – наконец ответил Снейп. – Я ничего про это не знаю. Кентавры делают очень много пророчеств и большинство из них к реальности имеет весьма далёкое отношение. Пророчествам вообще не стоит верить, Поттер. Ты сможешь убедиться в этом на третьем курсе, если выберешь предсказания. Хотя лично я бы посоветовал нумерологию.              – Понятно, – кивнула Сола, перекладывая палочку из рук в руки. – Сэр, – через несколько минут молчания позвала его Сола. – А профессор Дамблдор очень хороший волшебник?              Снейп кивнул, нахмурив лоб с едва наметившимися морщинами.              – И он победил Гриндевальда в сорок пятом году, да?              – Быстрее к сути вопроса, Поттер, – фыркнул Снейп, стремительно приходя в себя после вопроса о пророчестве.              – Если он такой сильный волшебник, то почему не смог лично победить Волдеморт… то есть Тёмного Лорда?              – Тёмного Лорда? Серьезно, Поттер?              Сола непонимающе уставилась на декана:              – Вы же сами сказали не произносить его имя, сэр, – слегка раздражённо ответила девочка, нахмурив брови.              – Обычно люди используют термин "Тот, кого нельзя называть" или "Вы знаете кто", а уж никак не Тёмный Лорд, Поттер.              – Несусветная глупость, – фыркнула Сола. – Как будто, если произнести его случиться нечто плохое.              – Самоуверенность гораздо хуже глупости, Поттер, – мрачно отозвался Снейп. – А в тебе предостаточно и того, и другого.              – Вы так и не ответили на вопрос, профессор, – не дала себя отвлечь Сола.              – Поднимайся, Поттер. Я провожу тебя до гостиной. Вдруг ты и здесь умудришься заплутать.              Сола поджала губы, но промолчала. Спорить со Снейпом не хотелось, впрочем, как и ругаться. Она же не какая-нибудь неблагодарная дура, что бы там он о ней не говорил или думал.              Дойдя до гостиной, Сола произнесла пароль и обернулась на декана.              – Спасибо, профессор Снейп, – мягко произнесла она, смотря на него.              – Иди уже, Поттер, – снова подтолкнул её он и улыбнулся кончиками губ.              Сола дошла до двери, ведущей в коридор девочек и обернулась. Снейп по-прежнему стоял на пороге гостиной, неотрывно смотря ей в след с таким лицом, будто отправил её не в спальню, а, по меньшей мере, на верную смерть. Девочка не удержалась и махнула рукой, а потом тут же проскользнула через полуоткрытую дверь в коридор.              Все дети в спальне, конечно, спали. Сола бесшумно прошла к своей кровати, и заколдовала полог, легла в мягкую постель, показавшуюся ей просто райским местом, сравнимым разве что с диваном Снейпа в его покоях. Прикрыв глаза, девочка потянулась и тут же заснула.