Сола полулежала на кровати, с мрачной решимостью глядя перед собой. Всего одно движение, один маленький рывок, и она сможет достать палочку, что лежит на тумбочке. А уж с палочкой-то дело сразу наладится. Можно будет и стакан притянуть, и одеяло надоедливое убрать и даже подушку поднять. Последняя вовсе лежала на полу – она уронила её, когда пыталась сесть.
– Поттер! Ты опять за своё? – Привлеченная её возней медсестра вышла из кабинета и всплеснула руками. – Я же ясно сказала: тебе можно только лежать. Не двигаться, не дёргаться и уж тем более не вставать, а просто лежать!
– Но я нормально себя чувствую, – справедливо возмутилась Сола. После того, что с ней было, лёгкая головная боль была той мелочью, о которой не следовало упоминать.
– Поттер, уж поверь мне, я насмотрелась на многих детей, что приносили ко мне, но ни один из них не выглядел также как ты.
– Даже Монтегю после драки с Флинтом? – удивилась Сола, не оставляя попыток усесться поудобнее.
– Ну, может быть, некоторые были даже хуже… – задумчиво согласилась мадам Помфри и тут же спохватилась. – Не заговаривай мне зубы, Поттер. Если я сказала – лежать, значит нужно лежать.
– Но тогда у меня начинает болеть голова, – попробовала подойти с другой стороны Сола. – И ещё я очень сильно переживаю за Гарри. Так сильно, что даже лежать спокойно не могу. Может быть вы впустите его на пару…
– Никаких посещений, Поттер! – погрозила мадам Помфри. – Успеешь ещё наболтаться с братом, я же тебе говорила: и с ним, с другими твоими друзьями всё хорошо. Ребра мистера Малфоя я вылечила ещё три дня назад, а никаких других серьезных повреждений ни у кого не было. Кроме тебя, Поттер, – строго добавила она, заметив, что Сола оживилась, услышав её оговорку.
– Но и со мной всё хорошо, – в который раз возразила Сола.
– Расскажешь это профессору Дамблдору. Может, хоть он тебя вразумит.
– Профессор Дамблдор? – удивлённо моргнула Сола. После случившегося она видела Дамблдора лишь один раз – он пришел к ней сразу после того, как Снейп принес её в больничное крыло. Директор поспешил заверить, что с Гарри и друзьями всё хорошо, а потом не заходил к ней всё это время.
Сама девочка находилась в больничном крыле уже четвертый день и была готова сделать всё, что угодно, лишь бы выбраться отсюда побыстрее. Лекарства и витамины уже давно набили оскомину. Даже чтение книг, что Гермиона передала через мадам Помфри, надоело. Тем более, что и читать их мадам Помфри особо не разрешала. Бедной Соле оставалось лишь смотреть в окно, да размышлять над тем, что случилось.
А подумать и вправду было над чем. Сола совершенно не знала, как ей относиться к словам Волдеморта. Волшебник ненавидел и её, и Гарри – это любому дураку было понятно. Ему ничего не стоило солгать, просто для того чтобы посильнее уязвить её и напугать. Сола даже не сомневалась, что практически все слова, что он произнес, были ложью. Их мама не была такой слабой. Этого просто не могло быть. А она сама никак не могла победить Волдеморта, ведь все знают, что это был именно Гарри. А Квиррелл? Что случилось с ним? Он ведь не хотел её убивать, наоборот пытался защитить…
– … постоянно интересуется твоим самочувствием, Поттер, – прислушалась к словам мадам Помфри девочка. – Директор давно хотел с тобой поговорить, но ты была слишком слабой для этого.
– Я нормально себя чувствую! – досадливо возмутилась Сола. Подумать только, она тут мучается, размышляет, а одного из тех людей, что мог бы всё объяснить, просто не пускают к ней!
– Вот и скажешь ему об этом лично, – терпеливо улыбнулась мадам Помфри. – Он подойдёт с минуты на минуту.
Мадам Помфри поправила подушку, отряхнула её и подложила девочке под спину, помогая присесть.
– Только так, – строго нахмурились она. – И даже не пытайся встать.
– Спасибо, мадам Помфри, – примерно кивнула Сола, мысленно ликуя. Теперь-то и до палочки можно дотянуться!
Проследив за тем, как медсестра вновь ушла в свой кабинет, Сола совершила стремительный рывок и таки схватила палочку. Облегченно откинувшись на подушку, Сола вытерла вспотевший лоб и медленно повертела гудящей головой. Кувшин с пустыми стаканами стоял на соседней тумбочке.
Бросив опасливый взгляд на дверь, Сола резко взмахнула палочкой, шепча заклинание. Стакан плавно взмыл вверх и медленно поплыл к ней. Девочка с лёгкостью схватила его, отметив, как сильно дрожат руки и пробормотала «Aguamenti». Напившись, девочка облегчённо вздохнула и поставила его поближе к кровати. Жизнь становилась всё лучше и лучше.
– Доброе утро, Сола.
От неожиданности она подпрыгнула и резко развернулась, уставившись на директора, невозмутимо сидевшего на соседней кровати. Как он сумел незаметно подобраться, было загадкой.
– Профессор Дамблдор, здравствуйте, – вежливо поздоровалась Сола, откладывая палочку в сторону.
– Сола, – повторил Дамблдор, придвигаясь поближе. – Как ты себя чувствуешь?
– Со мной всё хорошо, сэр, – заверила его Сола. Вопрос уже давно надоел, но не ответить она не могла. Ей ведь просто необходимо быть приветливой и милой, особенно, если она хочет получить ответы на свои вопросы.
– Я очень рад, – тепло улыбнулся он, разглядывая бледное девичье лицо. Она выглядела… приемлемо. Синяк на скуле практически прошел, осталась лишь лёгкая синева, расползшаяся по левой щеке, шишка на затылке была не видна за волосами, а больше никаких видимых повреждений у неё и не было.
Сола неловко поежилась под его пристальным взглядом.
– Спасибо за то, что успели вовремя, сэр, – наконец выдавила из себя Сола. – Я понимаю, что мы должны были рассказать обо всем взрослым, но мы просто не успели.
– Ничего страшного, – тень улыбки снова появилась на лице профессора. – Вы все проявили недюжинную храбрость и мастерство – сделали всё, чтобы защитить камень. Вы очень способные ученики, – с гордостью добавил он и неожиданно внимательно посмотрел на неё. – Однако, я думаю, есть многое, о чем ты желаешь спросить меня.
Дамблдор поерзал на кровати, устраиваясь поудобнее и ожидающе посмотрел на девочку. Сола молчала, размышляя о произошедшем. В голове роились сотни вопросов, и каждый требовал, чтобы именно его задали первым.
– Что случилось с профессором Квирреллом, сэр? – наконец спросила она. Тема Квиррелла была одной из тех запретных тем, о которых мадам Помфри не обмолвилась ни словом.
Дамблдор вмиг помрачнел. Нахмурив густые белые брови, он печально поглядел в окно. Солнце светило настолько ярко, что даже плотная штора не спасала от его палящих лучей. Сола никогда любила настолько солнечную погоду, да и целый год, проведенный в темноте подземелий, не мог не сказаться на её любви к свету. Она попросту не могла заснуть – ей всё казалось слишком… ярким. Дамблдора, казалось, это совершенно не волновало. Волшебник не отводил взгляд от окна, не торопясь произнести хоть что– то.
– Его забрали в аврорат? – не дождавшись ответа спросила Сола. – Или… – внезапно осеклась Сола, глядя в грустные разноцветные глаза директора. Он же не мог…
– Мне жаль, Сола, но профессор Квиррелл мёртв.
Лицо Солы окаменело.
Через пару секунд, она потерла переносицу и задрала голову вверх, уставившись на резной каменный потолок. За прошедшие четыре дня Сола успела выучить в нём каждую трещинку, впрочем, как и всё другое в этом месте. А что ещё ей оставалось делать, когда практически всё было под запретом?
– Это я его убила, сэр? – Сола спросила так буднично, будто каждый день была причиной смерти других людей. Лишь побелевшие пальцы, да лихорадочно заблестевшие глаза выдавали её эмоции.
– Что? – ужаснулся Дамблдор, резко подавшись вперёд. Его яркие разноцветные глаза расширились в непритворном удивлении, а на лице появилась такая печаль, что Соле было бы стало жаль старика, конечно, если бы она не упивалась жалостью к себе. – Нет, нет, Сола. Это не твоя вина.
– Он ведь не мог коснуться меня, – упрямо продолжила Сола, сглатывая комок, образовавшийся в горле. – Я заметила это ещё полтора месяца назад – у него сразу же покраснела рука, будто он на неё кипящий котелок с зельем опрокинул. А я специально его держала…
– Сола, – огорчённо покачал головой Дамблдор. – Запомни, в том, что произошло, нет твоей вины. Квиррелл сам выбрал свой путь. Он сам добровольно впустил в себя Волдеморта, за что и поплатился. Знаешь ли ты, почему он не мог дотронуться до тебя?
Сола покачала головой, не доверяя предательски дрожащему голосу.
– Это благодаря твоей матери – именно она даровала вам такую защиту. В ту ночь, тридцать первого октября, она пожертвовала собой, обменяв свою жизнь на ваши. Это очень древняя и сложная магия, Сола, она кроется в вашей крови. Волдеморт никогда не сможет коснуться ни тебя, ни Гарри – прикосновение к вам вызовет у него очень сильную боль. Боль, что испытал Квиррелл четыре дня назад. Но не вини себя, он наверняка смог выжить, если бы не Волдеморт не решил так спешно покинуть его тело. Такое быстрое разделение очень сложно пережить. Волдеморт попытался выжать из него как можно больше сил, и у него это получилось.
Сола молчала. Что бы не говорил Дамблдор, она всё равно была уверена в своей правоте – одной из косвенных причин смерти профессора была она.
– Значит, наша мама обменяла свою жизнь на нашу? – наконец спросила она, вспоминая презрительную речь Волдеморта.
– Всё верно, Сола, – печально подтвердил Дамблдор.
– Лжец, – выдохнула Сола глядя в потолок.
– Прости? – выдохнул Дамблдор, непонимающе глядя на неё.
– Волдеморт – лжец, – зажмурилась Сола, стиснув кремовое одеяло в побелевших пальцах. – Он говорил, что наша мама умоляла убить нас, а её оставить в живых. Он вообще много говорил, сэр, – бесцветным голосом заметила Сола и замолчала, глядя на тумбочку. Несколько книг, пара конспектов, стакан, да палочка – вот весь нехитрый скарб, что был у неё.
– Я был бы очень рад, если бы ты рассказала мне об этом, – мягко произнес Дамблдор, отвлекая девочку от разглядывания своих вещей.
– Он смеялся над вами. Смеялся над связью. Ругал мою мать, что из-за любви лишилась жизни. Говорил, что лишь глупцы могут добровольно обречь себя на это.
– А как думаешь ты, Сола? – неожиданно спросил Дамблдор.
Сола задумчиво пожала плечами, смотря на свои руки с закатанными рукавами пижамной рубашки.
– Я про это не думаю, сэр, – спокойно ответила Сола, стараясь не вспоминать о чертовом зеркале. – Посмотрите на мою руку, вы же сами понимаете, что шанс построить нормальную связь у меня невелик. Так что, мне незачем размышлять о том, чего у меня нет, да и скорее всего, не будет.
– «А про связь пусть думают другие», – кивнул Дамблдор, поднимая рукава мантии и оголяя левую руку. – Именно так и говорил один из моих учеников. Талантливый волшебник, кстати.
– Он тоже умер? – вежливо спросила Сола, подумав сколько же людей погибло в то время. И сколько умрет сейчас.
– Это с какой стороны посмотреть... Но не будем про него. Скажи мне, Сола, что ты видишь?
Дамблдор протянул ей руку, присаживаясь ещё ближе к девочке. Сола внимательно посмотрела на острые, ровные буквы, что складывались в имя. Очень знакомое имя.
– Геллерт… Это Гриндевальд? – дрогнувшим голосом прочла она и пару раз моргнула. Слова остались неизменными. Черные чернила, навечно отпечатавшиеся на коже будто причудливое клеймо на руке у заключённого. Они и были клеймом, привязывающим двух людей друг к другу.
Директор кивнул, вновь опуская рукав своей причудливой мантии персиково-красного цвета.
– Как это возможно, сэр? Разве не вы же и заключили в Нурменгард?
– Всё верно.
– Это чушь, – не сдержалась Сола. – Зачем бороться с тем, с кем вы связаны?
– Волдеморт ведь назвал меня глупцом? Так я и был им, – улыбнулся Дамблдор кончиками губ. – Мы оба ими были, Сола. Оба мечтали о власти и свободе, не желали задуматься о последствиях осуществления своих желаний. Такие самонадеянные поступки не могли не привести к трагичным последствиям. Я сумел остановиться, а Геллерт… Что ж, он всегда был излишне упрямый, чтобы признать свой путь чем-то ошибочным. Можно сказать, что каждый из нас получил в итоге то, что заслуживает – мы оба остались ни с чем.
Сола взъерошила руками свои волосы и поправила съехавшую подушку. Следовало бы выразить сочувствие, улыбнуться и сказать, что это не его вина, но девочка не могла это сделать. Пожалеть того, кто своими руками загнал себя в тупик… Разве это возможно?
– А что бы ты сделала, Сола? Если бы была на моём месте?
– Я не знаю, сэр, – покачала головой девочка, страшась самой первой мысли, что появилась в её голове. – К счастью, мне выбирать не приходится.
– Сола, я не осужу тебя за твой ответ, – укоризненно нахмурился брови Дамблдор. – Экзамены давно закончились, мы же просто разговариваем. Могу тебя заверить, я с тобой предельно честен, так что ожидаю подобное и от тебя.
Сола пристально посмотрела в его поблескивающие глаза, размышляя об ответе. Дать честный, правдивый ответ… Если бы она знала какая она, эта правда.
– Жила бы на материке, сэр, – наконец нахмурила свои светлые брови Сола, незаметно покосившись на прикрытую дверь кабинета мадам Помфри.
– О, – ничуть не удивился Дамблдор, мгновенно поняв, что она имеет в виду. Соле даже показалось, что он весьма обрадовался такому ответу. – Это замечательный выбор. Теперь и ты попала в нашу компанию глупцов. Волдеморт был бы счастлив, ты знаешь?
После этих слов Сола не смогла сдержать нервного смешка. Счастливый Волдеморт… Не хотела бы она увидеть счастливого Волдеморта, ведь и дураку понятно, всё, что порадует его, будет огорчением для неё. Дамблдор заметил её улыбку и тоже просиял.
– Похожий ответ дал мне Джеймс Поттер, когда мы разговаривали с ним на эту тему, – светло улыбнулся он. – Приятно видеть, что и дочь похожа на отца. Он был хорошим человеком, Сола. И отличным волшебником…
Дамблдор встал с кровати и рывком распахнул шторы. Яркий свет палящего солнца тут же заставил Солу зажмуриться. Проморгавшись, она полной грудью вздохнула свежий воздух, что зашел в больничное крыло из распахнутого Дамблдором окна. Потревоженные пылинки, столь хорошо заметные в таком свете, парили по комнате, отчего у Солы тут же засвербело в носу.
– У тебя есть ещё вопросы, Сола? – спросил он, смотря как Сола пытается украдкой почесаться.
– Профессор, в какой комнате Отдела Тайн работала моя мама? – она смущённо прикрыла вмиг покрасневший нос, пытаясь отодвинуться от солнца, так нахально лезшего в глаза и не сразу заметила, как изменилось лицо Дамблдора.
– Волдеморт рассказал тебе и про это, – уверенно констатировал директор, пристально смотря в её зелёные глаза. Отвернуться Соле удалось не сразу, лишь спустя несколько невыносимо долгих мгновений, она смогла моргнуть и уставиться на собственные коленки, приглаживая топорщившиеся карманы. Больничная одежда смотрелась на ней донельзя нелепо – в ней она походила на пугало, а то и приведение из детских страшилок. Штаны, как и рубашку, вовсе приходилось закатывать, уж очень длинными они были.
– Лили Поттер работала в комнате времени, Сола, – наконец ответил Дамблдор, отчего Сола неловко дернулась, прекращая теребить торчащие из шва нитки. – Разумеется, она бывала и в других, но основную часть времени проводила именно в ней. И предвосхищу твои следующие слова – я не знаю, чем она там занималась. Да и никто кроме министра не знает. Невыразимцы, а именно так называют тех, кто работает в Отделе Тайн, никогда не раскрывают секреты своей работы. Единственное, что мне известно, Лили пыталась найти то, что поможет вам выжить. Её изыскания оказались частично успешными – она сумела спасти вас от смерти, пусть и ценой своей жизни.
Директор прождал ещё пару десятков секунд, давая ей время немного прийти в себя и снова повернулся к ней, перестав играть солнечным зайчиком, что направлял на противоположную стену. Сола отвела взгляд от его широкого золотого кольца с массивным белым камнем и кашлянула, пытаясь собраться с мыслями. Это было очень интересно. Практически также интересно, как и загадочно. Комната времени, надо же… Сола заинтересованно вздохнула, жалея о том, что Дамблдор не знает о том, над чем же работала её мать. Наверняка это было что-то невообразимо опасное и могущественное! Вот бы узнать хоть чуточку больше, но увы, это невозможно – директор определенно не собирался развивать эту тему, поинтересовавшись её питанием.
Обсудив недостатки тыквенной каши (они сошлись во мнении, что та могла быть и повкуснее), Дамблдор в очередной раз улыбнулся и поинтересовался, нет ли у Солы ещё каких-нибудь вопросов.
– Да, сэр, – кивнула она, откладывая одеяло в сторону. Вопрос у неё был. Она специально приберегла его на потом, боясь реакции Дамблдора. – Волдеморт почему-то сказал, что причиной его падения стала я. Почему он соврал об этом?
Дамблдор молчал, глядя на девочку.
– Я не знаю, что он ожидал, когда говорил тебе такое, – наконец вымолвил он. – Возможно он хотел подорвать твое доверие ко мне, посеять смуту между тобой и братом…
Сола пронзительно посмотрела на него, буквально кожей чувствуя его волнение и неуверенность. Дамблдор определенно знал больше, чем говорил.
– А откуда у меня этот шрам, сэр? – звучно спросила Сола, отбрасывая влажные волосы в сторону и открывая тонкий, воспалённый шрам. – Почему он болел каждый раз, когда Квиррелл проходил мимо? Почему я…
Сола осеклась, опустившись на кровать. Она едва не произнесла то, что волновало её больше всего.
Дамблдор лишь неотрывно смотрел на неё с такой болью в глазах, что ей стало немного не по себе. Казалось, что волшебник прибавил сразу несколько десятков лет, он сгорбился, наклонил голову, разглядывая свои морщинистые кисти – на безымянном пальце левой руки блеснул тонкий ободок черного кольца. Мимоходом удивившись, как же она его не замечала, Сола внимательно уставилась на Дамблдора.
– Ты ещё так молода… – обречённо произнес он, подходя ближе и касаясь её растрёпанных волос. – Тебе ведь всего только одиннадцать, Сола. Как я могу взвалить на тебя всю эту ношу?
Девочка лишь непонимающе смотрела на него, чувствуя, как холодеет в груди. Её внутренний голос буквально вопил о том, что она определённо не желает знать о том, что боится рассказать ей директор.
– Я ошибся, – неожиданно произнес Дамблдор, выпрямляясь. – В ту ночь я ошибся. Я ведь всего лишь старик, практически не видевший таких маленьких детей. Глупец, как мы уже выяснили, – усмехнулся он себе под нос. – Я перепутал вас. Мне показалось, что это именно Гарри послужил причиной гибели Волдеморта. Я был так ослеплён радостью и облегчением, что не понял, что именно произошло, а разбираться не было времени. Многие последователи Волдеморта обезумели, когда узнали о его исчезновении, они жаждали мести, Сола. Вас нужно было спрятать, причем сделать это как можно быстрее. Я убедился, что с вами всё в порядке и поручил доставить к единственным оставшимся родственникам.
– Вы… перепутали? Только и всего? – неверяще уставилась на волшебника Сола. Столь прозаическое объяснение сбило её с толку. Находясь в больничном крыле, она успела напридумывать огромную кучу идей, а всё оказалось так банально – он попросту не понял, кого именно Волдеморт попытался убить первым. Откинувшись на подушку, Сола перевела дух, чувствуя, как огромная гора спадает с её плеч, и попыталась успокоить извиняющегося директора.
– Ничего страшного в этом нет, – медленно произнесла она, отчего Дамблдор лишь сильнее прищурился, глядя на поверх своих очков-половинок. – Я не люблю излишнее внимание. Но, сэр, разве это не означает, что Гарри… что на него могут попытаться напасть?
– Ни один из его последователей не решится на такое, пока не убедиться в том, что Волдеморт возродился. А благодаря вашим умелым действиям, это определенно произойдет не сейчас, – лукаво улыбнулся Дамблдор и крепко сжал её плечо. – Мне отрадно видеть твою заботу о брате, я очень рад, что распределение на столь разные факультеты не повлияло на ваши отношения. Да и ваша дружба с юным мистером Малфоем и мисс Грейнджер вовсе заставляет гордиться вами.
Сола слегка покраснела, разглядывая жмурящегося на солнце директора и, немного помедлив, спросила:
– Сэр, если вы уверены, что он вернётся, то почему вы не попробуете найти его сейчас, пока он… такой? – «Такой сломанный», – мысленно закончила она, вспоминая всё, что видела и ощущала.
Дамблдор снял с себя очки и, поглядев через них на окно, принялся протирать стекла. Сола терпеливо подождала, пока он снова наденет их и выжидающе уставилась на директора.
– Боюсь это невозможно, – вымолвил он спустя минуту. – Волдеморт был и остаётся одним из наиталантливейших волшебников – у меня попросту не хватит сил, чтобы окончательно уничтожить то, чем он является сейчас. Мне необходимо время, Сола. Время, для того, чтобы понять, как далеко он зашёл в своих попытках обрести бессмертие. Но не сомневайся, когда-нибудь мне это удастся.
Недоверчиво поджав губы, Сола потёрла пятно на правой руке, мимоходом заметив, что раньше оно было гораздо алее и ярче. Бледное и размытое, оно перестало так ярко гореть на руке. Заметив внимательный взгляд Дамблдора, Сола опустила задранный рукав больничной пижамы и, не удержавшись, снова почесала нос, стараясь игнорировать его всё понимающую улыбку. Сола не сомневалась в том, что директор отлично осознает то, что она не поверила в такое странное объяснение.
Будто подтверждая её мысли, директор лукаво сверкнул очками-половинками и поднял тему экзаменов. В очередной раз восхитившись её высокими баллами, он похвалил её за великолепную работу во всех семестрах и отлично сваренное зелье. Сола с лёгкостью поддержала пустой разговор, мимолётно вспомнив непонятные переглядывания Фламеля и директора – очередной момент в копилку странностей, связанных с ней.
– Я расскажу про это Гарри, профессор, – задумчиво проговорила Сола перед его уходом. – Он просто обязан об этом узнать. Однако… Сэр, другим людям ведь не обязательно об этом говорить? Ну, я имею в виду, все ведь привыкли, что настоящий герой это – Гарри, так зачем их переубеждать?
Дамблдор пристально посмотрел на нервно ерзающую девочку, отчего она смутилась ещё больше, а щеки покрыл яркий румянец, так неестественно смотревшийся на бледной коже.
– Ты удивляешь меня всё больше и больше, Сола, – наконец произнес Дамблдор, нежно глядя на неё. – Мне тоже это кажется более правильным, незачем волновать или смущать людей. Однако, разве тебе не обидно, что все лавры героя достаются ему?
– Я предпочитаю не выделяться, сэр, – слегка нахмурилась Сола, касаясь своих горящих ушей. – Не люблю внимание, особенно такое. Не то чтобы Гарри от него был в восторге, конечно, – Сола вспомнила страдания мальчика после появления на квиддичном поле оголтелых фанатов, жаждущих автографа самого молодого ловца столетия. – Но ему эта роль явно подходит больше.
– Так ты не сердишься на меня? – облегчённо спросил Дамблдор. Видимо, он не ожидал столь лёгкого разрешения этой проблемы.
– Конечно нет, сэр, – помотала головой Сола и натянуто улыбнулась – всё, что рассказал ей Дамблдор отлично успокаивало, заставляя забыть о всём, что произошло. На все её вопросы у него находился замечательный ответ, способный заставить забыть о всех тревогах. Забыть, если бы не два но – парселтанг и её… видения. Способность, которая есть исключительно у чистокровных темных магов, ну, по крайней мере, так про неё говорил Драко и несколько авторов из общедоступной части библиотеки. Если поступление в Слизерин ещё могло сойти за совпадение из-за её не очень дружелюбного характера, то объяснить владение змеиным языком было гораздо сложнее. Про второе она даже думать не хотела. День на дворе, нечего его портить такими мыслями. А вот первое…
Директор улыбнулся ей в ответ:
– Ещё одни момент, Сола. Я понимаю твоё желание поговорить с братом, однако позволь именно мне объяснить ему всё. Будет неправильным перекладывать на тебя ответственность за свои ошибки.
– Конечно, сэр, – согласилась Сола. Может, брат сможет вытянуть из директора ещё несколько интересных подробностей. Больше разговоров – больше знаний, полезных и нужных. Вот только… Сола снова потянулась к одной из пуговиц, грозясь оторвать её от рукава. Парселтанг… О, этот вопрос был практически такой же любопытный, как вопрос про её шрам…
– Профессор, – позвала она Дамблдора, отчего он поощрительно улыбнулся, давай понять, что внимательно слушает. С трудом подавив желание зажмуриться, она быстро выпалила: – Я умею говорить со змеями.
Директор молчал, глядя на неё. Ни один мускул не дрогнул на его спокойном, испещренном морщинами лице, лишь взгляд стал чуточку озабоченным. Сола легко могла пропустить это, если бы не пристально уставилась на него, стремясь заметить любое изменение в выражении его лица.
– Я знаю, – кивнул Дамблдор. – Я узнал об этом ещё тогда, когда тебе едва исполнилось семь. То происшествие с твоим кузеном…
– Это была случайность, – резко перебила его Сола, прежде чем смогла сообразить, что именно делает. Последнее, что ожидала услышать девочка, было упоминание о Дадли и том, «досадном инциденте», как написали об этом в газетах.
– Я знаю, – так же спокойно повторил директор. – Разумеется, ты сделала это не специально. Желать кому-нибудь смерти – это ведь не про тебя, Сола…
Сола дернулась так сильно, будто Дамблдор залепил ей пощёчину, а не произнес обычную фразу будничным тоном.
– Разумеется, сэр, – она наконец сумела справиться с собой и улыбнулась одной из тех улыбок, которые так любили все учителя и профессора. – Но как вы узнали?
– Один из врачей, что лечил этого бедного мальчика, оказался сквибом. Ты ведь знаешь, кто такие сквибы?
– Это люди, рождённые в семье волшебников, но не имеющие способности к магии, – отбарабанила ответ Сола, искренне надеясь, что её голос не дрожит и вообще звучит как можно спокойнее. Осознание того, что кто-то знает об этой ситуации, пугало её. Она ведь Сола Поттер – отличница, образцовая ученица, сестра знаменитого героя. Уж кто-кто, но только не она может быть замешана в таком неприятном деле, как попытка убийства своего кузена в семилетнем возрасте.
– Всё верно, – похвалил её директор. – Он оказался моим старым приятелем, а потому счёл нужным сообщить о том, что видел тебя и твоего брата в больнице. Поспешив в неё, я обнаружил, что с вами всё в порядке, но предпочел перестраховаться и проверить память этого бедного мальчика. Именно тогда я узнал о том, что ты, Сола, владеешь парселтангом.
Сола отвернулась к окну, разглядывая прозрачное стекло, с едва различимыми разводами – видимо домовики не спешили заниматься полной уборкой замка, дожидаясь отъезда студентов. Проверить память – звучало неприятно. Сола бы даже сказала – убийственно неприятно.
– Но ты наверняка хотела спросить о другом, – мягко произнес Дамблдор, привлекая к себе внимание. – Тебя больше интересует причина, по которой ты можешь это делать, ведь так?
– Всё верно, сэр, – согласилась Сола, всё ещё не смотря на него. – Я перечитала очень много книг, но не нашла ни единого объяснения этому. Столь редкий дар всегда передается по наследству, но Поттеры…
– Ни один из Поттеров не владел парселтангом, – завершил её мысль Дамблдор. – Также как и твоя мать, что была самой настоящей маглорожденной волшебницей. Первой волшебницей в её роду. Ты ведь сама давно поняла, Сола, твои родители не имеют к этому никакого отношения. Зато Волдеморт – самое прямое.
– Получается, Драко был прав, – огорчённо спросила Сола больше у своих коленок, чем у директора. – Он действительно передал мне часть своей силы?
– Это не совсем так. Он вложил в тебя частицу самого себя, – Дамблдор протянул руку и коснулся её шрама. – Это очень сложная и опасная магия, Сола. Даже не знаю о чём он думал, когда воспользовался ей.
– Для чего он это сделал? То есть, я не понимаю, зачем это было нужно? Он ведь хотел убить меня, а не… не делать это… – запинаясь спросила она, не совсем понимая, как именно ей стоит реагировать на эту информацию. Известие о том, что хоть кто–то знает о столь неприглядном прошлом ужасно пугало гораздо сильнее, чем сомнительная новость о том, что в ней присутствует какая-то частица Волдеморта – ну есть она и есть, жить ведь не мешает.
– Подозреваю, что всё просто пошло не по плану, – на удивление беспечно ответил Дамблдор. Видимо, его посещали те же мысли, что и Солу. – Думаю, он не планировал ни умирать, ни наделять тебя способностью говорить со змеями, просто не до конца осознавал все последствия своих действий. Он вообще многое отрицал – и в то время, и сейчас. В этом одна из его слабостей, Сола, запомни это. Отрицание очевидного редко приводит к чему-то хорошему. Уж я знаю... – он многозначительно коснулся рукава мантии.
Сола в который раз промолчала, лишь недоуменно покосившись на его руку. При чем здесь связь она совершенно не понимала, но спрашивать об этом не собиралась – ей было попросту неинтересно. Дамблдор тоже не стремился объяснять свои слова, а лишь молча сидел, давая ей время обдумать всё, что она сегодня узнала. Просидев несколько минут в полном молчании, директор убедился, что вопросов у Солы не осталось и попрощался с девочкой, пожелав ей приятных каникул.
Вежливо поблагодарив Дамблдора, Сола снова осталась в больничном крыле в одиночестве. Поворочавшись с боку на бок, девочка с трудом села на кровати, касаясь босыми ступнями разогретого от солнца пола. Оставаться в больничном крыле ещё на несколько дней не хотелось – через два дня должен был состояться пир, в честь окончания учебного года и тратить эти два дня на простое лежание в кровати Сола не собиралась.
Палочкой открыв тумбочку, девочка отлевитировала свою одежду и растрёпанные балетки прямо на кровать и резво оделась. Самой большой проблемой было даже не бесшумно собрать все вещи, а пройти по невыносимо длинному коридору к выходу. Однако девочка справилась и как мышка выскользнула из больничного крыла.
Опершись на перила, она перевела дух и, вытерев трясущейся рукой потный лоб, перекинула тяжёлую сумку через плечо. Постояв минуты две, Сола продолжила свой спуск в гостиную. Попадавшиеся на пути студенты привычно не обращали внимание на неё, занятые своими делами. Впрочем, их было не так много: основная масса либо гуляла в Хогсмиде, либо просто развлекалась на улице.
Едва Соле стоило добраться до подземелий, как удача тут же отвернулась от девочки громкий окрик «Поттер!» не оставил ни единого шанса на спасение.
– Профессор Снейп, – поздоровалась она, опираясь на приятно прохладный камень.
– Что ты здесь делаешь, Поттер? – Снейп выглядел чернее тучи, хмурый, невыспавшийся и дико злой.
– Иду в гостиную, сэр, – сухо сообщила она, размышляя удастся ли в ближайшие десять минут удержаться на ногах. Прогноз, к её сожалению, был не утешительный, она определенно переоценила себя и держалась лишь на чистом упрямстве.
– В таком виде? – Снейп брезгливо подёргал её за мокрые волосы.
– Как раз там и переоденусь, – фальшиво обрадовалась Сола и попыталась как можно скорее скрыться от его внимательных черных глаз. Отвернувшись от него, она прикусила губу и потянулась к пыльным перилам, не желая терять драгоценные минуты на пустую болтовню.
– Ничему тебя жизнь не учит, Поттер, – покачал головой Снейп и, внезапно крепко обхватив её за плечи, повел по лестнице вниз.
Девочка покорно пошла за ним, мысленно ликуя. Мало того, что он не отправил её назад, так ещё и поможет дойти. Одной эту лестницу ей пришлось бы преодолевать минут этак пять, если не больше.
– Полагаю, не стоит спрашивать о твоём самочувствии? – неожиданно хмыкнул Снейп, заворачивая в самый левый поворот. Это был самый кратчайший путь к гостиной.
– Со мной всё нормально, – вымученно повторила девочка, стараясь меньше опираться на него.
– О, я это вижу. Даже чувствую – ты повисла на мне как куль муки, – скривился Снейп, явно покривив душой: девочка стала еще более тощей чем раньше, пусть и немного вытянулась в росте по сравнению с тем, какой коротышкой была в начале года.
Сола лишь нервно хмыкнула, выражая всё своё отношение к его сомнительному юмору, который, надо признать, придавал сил, заставляя медленно двигаться к цели, пусть даже такой сомнительной как кровать в девичьей спальне первого курса.
Остановившись прямо напротив гостиной, Снейп развернулся к Соле, осматривая её бледное, не полностью зажившее, лицо. Спустя пару секунд пристальных разглядываний, он отодвинулся в сторону и хмуро спросил:
– Поттер, мне ведь не стоит надеяться на то, что ты вынесла из этого происшествия хоть какой-нибудь урок?
– Так я–то в чем виновата? – искренне удивилась Сола. – Я хотела вам рассказать, но вас, как и профессора Дамблдора, не было. А отпускать их одних было бы полной глупостью.
– Им, по крайней мере, хватило ума не получить таких повреждений, как у тебя – ты единственная провела в больничном крыле четыре дня и лежала бы ещё больше, если бы решила самовольно уйти, продемонстрировав полное нежелание следовать правилам.
– Но это не я, – справедливо возмутилась Сола. – Это всё Волдеморт!
– Поттер, я работаю в школе уже десять лет, но такое дурацкое оправдание слышу впервые. Можешь собой гордиться, ещё никто не обвинял Тёмного Лорда в своих глупых поступках. И разве я не говорил – не произноси его имя!
Сола совершенно по-детски насупилась, нахмурив светлые брови. В оправданиях попросту не было смысла – девочка помнила, как сильно ругался Снейп, когда бегом нёс её по коридорам до больничного крыла. Тогда досталось и ей, и Дамблдору, и Гарри, и даже Малфою. А как он орал на Дамблдора… Сола в который раз пожалела, что не смогла подслушать о чем же они говорили, уж очень качественным и быстрым оказалось зелье сна без сновидений, что сразу дал ей декан.
– Простите, сэр, – наконец извинилась она, нацепив виноватое выражение лица. – Но это правда не моя вина. Та змея…
– Не желаю даже слышать об этом, – резко перебил её профессор. – А также искренне надеюсь, что тебе хватит мозгов не распространяться об этом.
– Я не собираюсь никому ничего рассказывать.
– Даже Селвину? – приподняв бровь спросил он, отчего Сола удивлённо вытаращилась на декана. Обсуждать произошедшее с другими слизеринцами девочка даже не собиралась. Кто знает, сколько людей пожелают помочь Волдеморту?
– Ему – тем более. Я никому про это не собиралась говорить, – закрыла тему Сола.
Обернувшись на пустой коридор, Сола сделала маленький шажок к декану и, понизив голос, спросила:
– Сэр, а зачем всё это было нужно Дамблдору? Он ведь специально рассказал Гарри про Еиналеж, поручил Хагриду забрать камень именно вместе с нами...
Она хотела было добавить про мантию и фотографию, но вовремя осеклась, подумав, что про это ему знать не обязательно.
Снейп глубоко вздохнул и помассировал виски, на пару секунд прикрыв глаза. Вопрос определенно был ему неприятен.
– Я не знаю, что творится в голове у нашего глубокоуважаемого директора, – холодно начал он. – Но подозреваю, что ничего хорошего для вас. Именно поэтому я неустанно повторяю: не вмешивайся, Поттер. Просто. Не. Вмешивайся. Твой брат победитель Тёмного Лорда, не ты. Оставь это дело героям.
Теперь пришла очередь Солы вздыхать. Потупившись, она сделала ещё один шажок вперёд, практически доставая носом до его черного сюртука.
– Сэр, – едва слышно прошептала она. – Вот представьте, чисто гипотетически, если бы Дамблдор ошибся и это был бы не Гарри, а я?
– Я бы сказал: поменьше бредовых выдумок, Поттер.
– А если бы это сказал сам Волдеморт, сэр? Ну, так, если чисто гипотетически представить, что он рассказал мне это четыре дня назад? – не сдаваясь спросила Сола, смотря в его расширившиеся глаза.
Снейп ничего не сказал. Лишь неотрывно смотрел в её яркие зелёные глаза, а потом просто притянул её к себе, крепко обнимая. Окаменевшая от неожиданности и удивления девочка не сразу догадалась поднять руки, обнимая его в ответ. Едва заметный запах лекарств, дыма и хвойного мыла заставил Солу вздохнуть поглубже, зарываясь лицом ему в грудь. Это было так по–домашнему тепло, так надёжно… Так тетя Петунья обнимала Дадли, когда его укусила та змея – отчаянно, крепко, до боли в груди, но от этого ещё более приятно.
– Тогда я скажу, что всё будет хорошо, Сола, – хрипло сообщил Снейп ей в макушку. – Всё будет хорошо.
* * *
– Ну так что, до первого сентября?! – улыбнувшись спросила Гермиона, спрыгивая с поезда на перрон.
– Я уже начинаю скучать по Хогвартсу, – скорбно сообщила Сола, придерживая чемодан, который Драко едва не уронил себе на ногу.
Выгрузив вещи, дети смущённо переглянулись: слова прощания были давно уже сказаны, но расходиться всё равно не хотелось.
– Пойдем, Гарри, – позвала брата Сола, хватая его за короткий рукав, совсем не скрывающий запястий – мальчик заметно вырос из старых вещей Дадли.
– Пойдем, – кивнул он, накрывая клетку широкой тканью.
– Я обязательно напишу, – обнял Драко девочку и, немного поколебавшись, протянул руки Гарри.
Мальчик растерянно покраснел, но всё же крепко сжал ладонь и тут же отшатнулся, потирая пылающие щеки.
Рон лишь закатил глаза и хлопнул мальчиков по плечам:
– Мы все будем вам писать.
– Поттер! – замахал Селвин, пробираясь через толпу детей и подростков. – Я же просил подождать меня в вагоне!
– Мы и так сидели на десять минут дольше, чем положено, Реджинальд, – фыркнула Сола. – Ты бы ещё дольше возился.
– Наглая мелюзга, – закатил глаза он и протянул большую, перевязанную бечёвкой коробку. – Откроешь, когда будешь одна, – подмигнул он, выразительно поглядывая на подошедшую пару светловолосых людей, так похожих на Драко. – Писать я тебе не смогу – там, куда я еду переписка запрещена – Фламель и так сделал огромное исключение ради меня. Надеюсь, я смогу увидеть тебя через пять лет.
– Удачи тебе, Реджинальд, – улыбнувшись, она пожала его руку, и Селвин исчез с оглушающе громким хлопком.
Положив неожиданно тяжёлую коробку на чемодан, Сола обернулась к брату, который как раз вежливо тряс руку Люциуса Малфоя.
– А это моя сестра, – облегчённо перевел тему Гарри. – Сола, познакомься – это Люциус и Нарцисса Малфой, родители Драко.
– Очень рада познакомиться с вами, – вежливо кивнула Сола, размышляя о странном знакомом ощущении, что исходил от Малфоя старшего. Едва заметный шлейф остаточной магии, что дремала в его теле… Неужели такое исходит от всех Пожирателей Смерти? Что же тогда не так со Снейпом?
Нарцисса оживилась, медленно обводя её взглядом. Судя по кислому лицу женщины, она была весьма разочарована: плохо одетая Сола явно не соответствовала её аристократическому вкусу. Малфой же наоборот был в восторге – восхищение, промелькнувшее в его взгляде, стоило только ему коснуться её тонких пальцев было заметно даже Рону.
– До встречи! – в который раз повторила Сола и развернувшись пошла к барьеру – прощание излишне затянулось.
На магловской платформе их уже ждали.
– Мама! – помахал руками Рон, привлекая внимание полноватой рыжеволосой женщины, возле которой уже стояли близнецы и Перси. Рядом с ними крутилась такая же маленькая как Сола девочка. Едва заметив детей, она задергала коричневую кофту матери, тыкая пальцем то в Солу, то в Гарри.
Миссис Уизли лишь отмахнулась от дочери, широко улыбаясь детям.
– Как прошел первый год?
– Неплохо, миссис Уизли, – признался Гарри, толкая Солу в бок и незаметно кривясь – к ним медленно приближался дядя Вернон. – Спасибо большое за подарки.
– Свитеры очень теплые, миссис Уизли, – поддержала брата Сола.
– Хорошо, что вам понравилось, – просияла женщина.
– Нам долго вас ждать? – мрачно спросил дядя Вернон, неприязненно оглядывая миссис Уизли. Ладно их племянники, пропащие, в общем-то, люди, но эти-то куда лезут? Да и одеты очень несуразно, если не сказать вульгарно. Какой человек в здравом уме и твердой памяти додумается натянуть такую блузку цвета переспелого помидора и растянутые шорты с сотней заклёпок?
– Мы уже идём, дядя Вернон, – Сола ободряюще улыбнулась Гермионе, уж очень расстроенным у неё было лицо.
– Куда это ты собралась, девчонка? – резким криком остановил её дядя. – Ты к нам не поедешь – тебя уже две недели как ждёт Мардж! Вот твой билет, – дядя Вернон сунул девочке помятую влажную бумажку, пару купюр и плотный конверт. – Поезд отправляется через пять часов.
Сола растерянно приняла деньги, стараясь не смотреть на рыжих Уизли – откровенная жалость, написанная на их лицах, задевала гораздо больше, чем поступок Дурслей.
– И не вздумай заниматься там своими… своими фокусами! Я заеду за тобой после двадцатого августа и заберу домой.
Дядя Вернон снова покосился на шокированную Молли и приблизился к девочке, зашипев не хуже самой настоящей змеи:
– Если я узнаю, что Мардж будет тобой недовольна, то ни в какую школу ты не попадешь, уж я тебе клянусь. Пошевеливайся, Поттер!
Гарри расстроенно обнял Солу и, помахав друзьям, пошел вслед за дядей, с трудом неся чемодан и сову.
– Ну, до встречи… – повернулась к Рону и Гермионе Соле, когда машина Дурслей резко сорвалась с места, увозя Гарри домой.
– Может тебя проводить? – обеспокоенно предложила Гермиона. – Как же ты одна доедешь?
– Не нужно, – замотала головой девочка, убирая деньги и билет в карман. – Я привыкла. До свидания всем.
Сола подмигнула расстроенному Рону и пошла в сторону нужной платформы, так ни разу не обернувшись.
Конец первой части
