Vampire's blood

      Чонгук заезжает в бар к другу как обычно, около двух часов ночи, после того как заканчивает патрулировать свой район. Вообще-то это не его прямая обязанность, ведь наблюдением за наркоманами и проститутками мог заниматься кто угодно, включая бабушек на лавочках у подъездов. Но именно в районе детектива происходили загадочные убийства, которые, кажется, принадлежали вампирским рукам, а точнее клыкам. Однако Чонгук, сколько ни старался, не мог обнаружить ни единой зацепки. Это расстраивало, особенно начальника их отделения, ведь молодой человек успел прослыть одним из самых способных полицейских в участке, не считая талантливого судмедэксперта, который всегда был точен в своих наблюдениях.       Новый день, новые жертвы. Преступления в алкогольном/наркотическом опьянении, автомобильные аварии, самоубийства, несчастные случаи — все это, как ни странно, уже переставало задевать парня, который, без преувеличения, жил своей работой и каждый день старался во благо человечества, сажая за решетку аморальных ублюдков. Но что-то пошло не так.       Чонгук чувствовал себя уставшим, облокачиваясь на барную стойку, ожидая бармена. Да, жизнь полицейского — не очень романтичная история на самом деле: бесконечные отчеты, грязные бомжи, которых иногда приходится возить в отделение, постоянно орущий начальник, требующий полной отдачи. Чонгук совсем не против. Он готов отдать всего себя работе, но взамен… А чего он хотел взамен? Благодарности, зарплаты побольше? Может быть, машину? Хотя, кого он обманывает, он нежно любит свой старенький байк, который мог дать фору любому новому мотоциклу. Нет, дело не в этом. Молодому парню не хватало азарта. Да, цель его работы — сделать этот мир чуточку лучше, спасти человеческие души и просто обеспечить относительный порядок. Многие люди идут в полицию именно из чувства справедливости, и Чонгук, в общем-то, не был исключением. Но в глубине души ему отчаянно хотелось приключений, будто он все еще десятилетний мальчишка, во все глаза смотрящий детективные фильмы по телевизору.       Не то чтобы парень не признавал свою любовь к опасности, он просто на самом деле был очень ответственным и исполнительным человеком и не мог опрометчиво рисковать своей жизнью, даже если очень хотелось. Каждую ночь он методично патрулировал свой район (да и не только свой, еще несколько близлежащих) на предмет подозрительных личностей или происшествий. Чонгук знал все плохие компании и имел компроматы почти на все подпольные заведения полулегального характера, которые, несмотря на свой статус, все-таки приносили пользу: владельцы подобных баров, клубов были вынуждены сотрудничать с полицией (с детективом Чоном, в частности), предоставляя известную им информацию о происходящем в закулисье городской жизни. Чонгук собирал сплетни, слухи — все, что могло помочь ему в работе, и этот способ, как ни странно, в сочетании с аналитикой непременно приводил к успеху, а именно к раскрытию преступлений. Как порядочный детектив, Чонгук имел собственного Информатора, который был готов приоткрыть некоторые тайны Тэгу за определенную цену. На самом деле этот человек был темной лошадкой и молодому полицейскому не особо приходился по душе, так что Чонгук не часто пользовался его услугами, однако выбирать не приходилось, ведь прямо сейчас он был в тупике. Все ниточки, за которые он мог потянуть, обрывались, не приводя ни к какому результату. Осмотр мест преступлений, допрос семей пострадавших, случайных свидетелей — все это впервые никак не помогало добраться до истины. Чонгуку было необходимо связаться с Информатором, где бы тот ни находился, а, учитывая его странный характер, можно сказать, что этот человек не покажется, если сам того не пожелает. Так что Чонгук искренне надеялся, что мог встретить своего таинственного помощника в ночном баре, как это обычно и происходило.        «Тэхен, ты же наверняка в курсе убийств, где же твоя жажда наживы?» — думал полицейский, рассматривая толпу, медленно колыхающуюся под звуки элегантной мелодии, что сменила быструю танцевальную композицию.       — Хэй, малыш, задумался о жизни? — Чонгук обернулся на веселый голос бармена и по совместительству его старого друга Вонхо, который был как всегда оптимистичен и без верхней части одежды.       Чонгук тяжело вздохнул.       — Да, именно, — он слабо улыбнулся, — нальешь мне пару капель?       — Судя по твоему виду, тебе нужно как минимум десять, — Вонхо захихикал и потянулся к бутылкам с разноцветными жидкостями, — а лучше расслабиться в чьей–нибудь приятной компании, — он поиграл бровями, — если ты понимаешь, о чем я.       — Вонхо, прекрати, на работе завал, еще и силы тратить на кого-то, — слегка раздраженно ответил Чонгук, вновь мысленно погружаясь в детали расследования. Девушки, кровь, вампиры, черные мешки, подозреваемые — все крутилось у него в голове, не давая здраво взглянуть на ситуацию.        Бармен сочувственно посмотрел, протягивая рюмку дорогого коньяка.       — Поэтому ты решил надраться как свинья, да?       — Да, — с этими словами Чонгук резким движением опрокинул в себя горячительный напиток. Внутри теплело.       — Только продукт переводишь, трудоголик, — Вонхо усмехнулся, — лучше посмотри на парня, которого ты ко мне привел.       Чонгук услышал свист зала, музыка резко сменилась на чуть более энергичную, но плавную, словно… томную? С непонимающим выражением лица парень обернулся и увидел, как в клетку для танцев входит молодой атлетично сложенный человек в черных облегающих кожаных штанах и в тонкой белой майке, ослепительно улыбается толпе и начинает свое представление. Парень чувствует бит, отпуская свое тело, извиваясь в такт музыке. Плавно ведет бедрами, подаваясь вперед, словно совершая ими фрикции, привлекая внимание толпы еще больше.       My body, my sword              You fall in deep, deep water       Музыка застилает уши, заставляя глухо биться сердце в грудной клетке. У полицейского перехватывает дыхание. Он откровенно пялится на соблазнительные изгибы тела, максимально подчеркнутые одеждой (чертова футболка не скрывает ничего), на открытые ключицы, на острую линию челюсти. Хосок тем временем прогибается в пояснице, совершая волну телом, проводя рукой по груди и дальше, ниже. Чуть закусывает губу, откидывая голову назад, открывая взору линию кадыка. Чонгук замечает, как напрягаются рельефные мышцы, несмотря на медленный темп танца. Каждое движение контролируется этим демоном.              We’ll be the perfect lovers              Hard crime with shiny lawyers              A life with no strings               A life with strong wings               Взгляд Чонгука скользит вслед за рукой парня, останавливаясь на обтянутых кожей бедрах, которые хочется потрогать, сжать, притянуть ближе к себе, впиться в них зубами, прикусить, избавившись предварительно от ненужной одежды.       My God, we'll be amazing              Big shine and guns blazing               Live life to the full               Two bodies, two swords              Музыка постепенно стихает, уступая место более энергичной композиции, напоминающей танго. Хосок, улыбнувшись, берет неподалеку стоящую бутылку воды и совершенно бесстыдным образом выливает ее на себя, отчего Чонгук снова слегка задыхается, наблюдая, как блестит загорелая кожа в неярком клубном освещении и струйки воды очерчивают подтянутые мышцы пресса.       — И где ты только откопал такую куколку? — внезапный шепот Вонхо заставляет Чонгука вздрогнуть. Честно говоря, парень не ожидал спустя несколько недель увидеть Хоупа здесь даже после того, как дал ему телефон хозяина. И уж совершенно точно не ожидал увидеть вот это вот все. Но коварная судьба распорядилась иначе.       — И почему ты только отправил его танцевать сюда? — Вонхо все еще недоумевал, — я бы не отпустил его, — ехидный смех.        «Вероятно, если бы я знал о нем больше, так бы и поступил», — отмечает про себя Чонгук.       — Черт побери, налей мне еще, не могу смотреть на это трезвым, — на эту реплику полицейского бармен понимающе улыбнулся. Хосок продолжал ловить кайф в клетке, чувствуя свое тело, отдаваясь музыке, ее ритму, разрешая творить себе лютый беспредел, изгибаться, цепляясь за стальную решетку. Чонгук же продолжал смотреть на это великолепное безумие, представляя, как неплохо было бы переместить эту бестию в горизонтальное положение.        Спустя какое-то время парню пришлось отвлечься. На телефон пришло сообщение от Сокджина, которое гласило:        «Я открыл тебе доступ к старым архивным данным, сам уже проверил половину. Посмотри, там должны быть новые сведения, утром поговорим»        Детектив чертыхнулся. Его начальник вообще человек? Он спит хоть чуть-чуть? Время подходило к трем часам ночи. Все же, отодвинув стакан с недопитой жидкостью средней крепости, Чонгук достал из куртки карманный планшет, обнаруживая доступ к закрытой полицейской базе.        «Интересно».       Чонгук пробегал глазами строчки. 70-е годы? Мертвые девушки? Побитые, покусанные, разбросанные по свалкам? Почему он был не в курсе? Дело явно было масштабным по тем временам, всего насчитывалось 7 жертв. Но, судя по всему, тогда так никого и не нашли, по крайней мере, обоснованно виновного.        «Предположительно преступник был приговорен к пожизненному заключению, умер в тюрьме через два года», — читал Чонгук. — «Не признался, значит, но все улики указывали на него. Действительно, что нашей доблестной полиции оставалось делать».        Детектив сквозь усталость почувствовал желание разобраться к чертям собачьим с этим делом, но какой-то внутренний детектор градуса опасности подсказывал, что все не будет так просто.        «Возможна ли связь между моим делом и делом сорокалетней давности? Был осужден работник мусорной свалки, серьезно?» — чутье сигнализировало о каком–то явном идиотизме, но что делать дальше, было непонятно. Алкоголь все же туманил разум, заставляя желать расслабиться, отвлечься от важных мыслей, пустить все на самотек.        «По данным медэкспертизы все девушки были девственницами, — говорилось в отчете. — Что же, это сомнительное совпадение, черт, надо сообщить Сокджину».        Полицейский собирался было сделать себе заметку, но тут его отвлек знакомый голос.       — Хэй, мистер бармен, не нальете чего-нибудь крепкого? — недавняя звезда сцены собственной персоной, уже в сухой одежде, перегибалась через барную стойку, пытаясь дотянуться до хозяина клуба.       Хосоку было жарко и очень хотелось забыться. Он безумно любил танцевать, особенно тогда, когда был полон сил и энергии. Это приводило его в состояние эйфории, так что хотелось добить собственное тело полностью, раскрошить кости, а потом снова возродиться, будто феникс из пепла. Его опьяняла энергия людей, танцующих, разгоряченных алкоголем, жаждущих тепла, любви, веселья, секса и вообще, люди много чего жаждали, а Хосок все чувствовал. Коктейль из человеческих эмоций нехило так вдарил по нервам, но вампиру хотелось усугубить ситуацию.       — Я думал, ты трезвенник, — Вонхо засмеялся и подал танцору шот текилы, — не хочешь провести мастер-класс по танцам только для меня?       — Откажусь, мистер бармен, я видел вас на сцене, — Хосок залпом выпивает предложенный ему алкоголь, — вам точно не нужны мои услуги.       — А для меня? — Чонгук решил обратить на себя внимание недавнего знакомого.       Хоуп, казалось, вообще не удивился. Лишь повернулся вполоборота, все также опираясь на барную стойку, оценивающе оглядывая Чонгука.       — Давно не виделись, Чонгук-а.       — Потанцуем?                      Они заваливаются в VIP–комнату, беспорядочно целуя друг друга в губы, ведя борьбу за первенство, горячо сталкиваясь бедрами. Вампир быстро сдается, позволяя человеку скрестить собственные руки над головой, прижать его к стене, нетерпеливо исследовать тело. Чонгук держит его подбородок, целует напористо, жадно проникает в рот парня глубже, сплетая их языки. Хосока ведет от этого ощущения, он слегка постанывает в поцелуй, чувствуя, как эйфория захлестывает его с новой силой. Человек проводит рукой ниже, оглаживая бока, забираясь под тонкую футболку, чуть царапая пресс, задевая ремень кожаных брюк. В какой-то момент Чонгук отпускает руки вампира и перестает терзать его губы, опускаясь к изгибу шеи, жадно зацеловывая слегка соленую гладкую кожу. Хосок сжимает плечи парня, притягивает его в попытке оказаться как можно ближе, чувствовать его тепло, наслаждаться им. Вампир чувствует, как рука человека накрывает его пах, чуть сжимая, заставляя возбужденно выдохнуть.       — Хочу тебя раздеть, — шепчет Чонгук, оглядывая лицо парня, его покрасневшие щеки, припухшие от поцелуев губы, потемневшие от возбуждения глаза с расширенными зрачками.       — Аналогично, — немедленный ответ.       Детектив нетерпеливо ведет своего партнера к кровати, заваливая его не очень аккуратно, устраиваясь сверху на чужих бедрах, чувствуя возбуждение парня. Чонгук, воспользовавшись своим положением, плавно ведет тазом, заставляя Хосока издавать шипящие звуки.       — Черт, сними свою рубашку, — стонет парень, чуть вскидывая бедра на встречу.       Чонгук выполняет отчаянную просьбу, откидывая ненужный элемент одежды, демонстрируя свое подкачанное тело.       — Конфетка, — Хосок прикусывает губу, притягивая восседающего на нем человека ближе для поцелуя. В памяти Чонгука невольно всплывают недавние кадры: танцор, горячий и податливый, разливает на себя воду под шум толпы. Парень вновь отрывается от губ Хоупа и, спускаясь ниже дорожкой из легких поцелуев, приникает ртом к подтянутому животу, чуть засасывая горячую кожу. Чувствует, как чужие длинные пальцы вплетаются в его волосы, слабо сжимая их. Чонгук поднимает полный желания взгляд на Хосока, смотря ему в глаза, продолжая мокро целовать его пресс, выводя языком непонятные узоры. Слегка прикусывает, оставляя метку.       Внезапно интимная обстановка разрушается звонком сотового телефона, на который Чонгук не может не ответить. Нехотя отрываясь от партнера, на что Хосок разочарованно выдыхает, полицейский встает с кровати, подходя к куртке.       — Да, что такое?       — Чонгук, убийство, — раздается дрожащий от волнения голос его начальника.       — Прямо сейчас? Шеф, давайте утром, я занят, — говорит детектив, пытаясь отвязаться от Ким Сокджина и позволить себе расслабиться хоть пару часов.       — Чон Чонгук, мать твою! Мне плевать, чем ты там занят, потому что тело найдено в твоем районе около двух часов назад, почти свежее! Я и так звоню тебе позже, чем следовало бы, потому что как это ты так внимательно патрулировал, что проглядел мертвяка?! — шеф взрывается от напряжения, раздаваясь возмущенной тирадой, срываясь на крик, — я требую объяснений!       Чонгук впадает в какое-то неконтролируемое смятение, словно заражаясь от своего начальника, поэтому быстро отвечает:       — Хорошо, сейчас буду.       — Жду, давай быстрее, — звонок обрывается.       Детектив с сожалением глядит на свой неудавшийся секс, который, казалось, полностью абстрагировался от ситуации, сидя на кровати, чуть прикрыв глаза.       — Извини, я должен бежать, — торопливо объясняет Чонгук, собирая собственную одежду, проверяя вещи.       — Беги, — как-то спокойно выдыхает Хоуп, наблюдая, как человек пулей вылетает из номера, хлопая дверью.       Что же, вампир снова остается наедине со своей вечностью. Ему некуда торопиться.       

***

             – Говоришь, занимался танцами? – миленькая девушка заинтересованно спросила своего спутника, сидящего напротив нее за столиком в кафе.        – Да, почти профессионал в этом деле, – усмехнулся молодой человек и одарил девушку очаровательной улыбкой, – могу показать как-нибудь.             – Хотелось бы посмотреть, – обмен игривыми взглядами, – буду ждать.       Парень улыбнулся, помешивая ложечкой чаинки в своей чашке, прослеживая, как от горячего напитка поднимаются струйки пара.        – А я вот рисую неплохо, вернее, даже хорошо, – казалось, девушка засмущалась на мгновение, – мне советовали организовать выставку своих работ, но всё как-то времени нет, – молодой человек напротив понимающе кивнул головой.       – На творчество всегда сложно найти время в этом шумном мире, не правда ли? — тяжелый вздох, – мы задавлены суровой действительностью, все время бежим куда-то, не успевая понять, чего хотим на самом деле, чего хочет наша душа. Всегда кому-то что-то должны.       Девушка кивнула. Ей тоже порой приходили в голову такие мысли. Но как сбежать от этого суетного мира, который постоянно диктовал свои правила и вносил правки в твою собственную жизнь?       – Знаешь, я бы хотел посетить твою выставку. Говорят, через картины художника можно заглянуть в его душу, – парень посмотрел в темно–карие глаза своей собеседницы, в которых читались интерес и смущение. Внезапно он накрыл своей ладонью ее миниатюрную руку, лежащую на столике, слегка поглаживая пальцы. – Нарисуешь меня как-нибудь? – игриво прошептал он.              – Только если ты станцуешь мне, – девушка покраснела и мило засмеялась.       Джису безумно нравился этот парень, с которым в данный момент она проводила время в небольшой, но уютной кофейне. На самом деле они встретились 2 недели назад совершенно случайно, когда девушка опоздала на свой автобус, следовавший ее каждодневному маршруту, и вынуждена была поехать на другом. А там оказался Джиен, который, собственно, тоже обычно ездил на другом автобусе, но тут, видимо, сама судьба решила организовать им встречу. С тех пор они часто сталкивались в неожиданных местах, заставляя друг друга краснеть и смущенно улыбаться.       «О нет, я не собираюсь влюбляться в первого встречного, что за вздор, – думала тогда Джису, – я сильная и независимая!»        Но Джиен, кем бы он ни был, казался чертовски привлекательным. Парень улыбался своей очаровательной улыбкой (господи, это вообще законно) так ярко и открыто, что у девушки невольно сжималось сердце, а его голос пленял своим тембром и заставлял воспроизводить в памяти даже незначительные фразы. У Джиена было отличное чувство юмора, так что он всегда поднимал Джису настроение, даже когда оно было в опасной близости от абсолютного нуля.        «У тебя красивый смех», – говорил он девушке, смотря на нее своими сияющими от веселья (или от любви?) глазами, заставляя ее немного смутиться.        «Джису, комплименты — это нормально, хватит смущаться, – повторял внутренний голос, который явно лучше разбирался в человеческой психологии. — Детка, ты ему просто нравишься!»       И Джису очень хотелось верить самой себе.              Силуэт человеческих тел угадывался за запотевшим стеклом душевой кабины, из которой доносился приглушенный шум воды, стекающей по стенкам и обволакивающей своим теплом, приносящей приятную негу. Молодая девушка расслаблялась под ласковыми потоками воды, прижимаясь ближе к обнимающему ее со спины парню. Его руки блуждали по ее телу, оглаживая нежную девичью кожу, чуть сжимая. Джису чувствовала легкие поцелуи, покрывающие ее шею, мягкие прикосновения к собственному животу, груди. Аккуратные пальцы сжали сосок — укол возбуждения заставил девушку чуть прогнуться, сладко выдохнуть.       – Тише, тише, – раздался глухой шепот над ухом, распаляющий еще больше, заставляющий полностью отдаваться во власть другого человека, растворяться в нем. Мягкие губы, терзающие мочку уха, вызывали легкую дрожь. Потоки воды уносили ненужные мысли из головы, оставляя лишь чистое желание. Джису чувствовала, как ладонь парня оглаживает тазовую косточку, как бы вскользь касаясь внутренней стороны бедра. Девушка чуть свела ноги вместе, но мягкое настойчивое движение руки словно приказывало ей раздвинуть их чуть шире. Волна смущения накатывала с новой силой, вынуждая щеки пылать как маков цвет, а дыхание становиться прерывистым.       – Ты доверяешь мне? — чувственный голос пробирал до дрожи, словно проникал вглубь, раскрывая все потаенные желания.       Девушка кивнула, прикусив губу.       Боль резко пронзила область шеи, заставляя скривиться, закричать, но ни звука не вылетело изо рта Джису, лишь хрипы, вызванные спазмом глотки. Девушка с ужасом видела, как ее кровь стекает по телу, окрашивая воду в темно–красный цвет. Чувство накатывающего отчаяния застилало сознание, возбуждая инстинктивное стремление вырваться из рук вампира, но трепетные объятия вмиг обернулись стальной хваткой. Острые клыки прогрызали нежную кожу, вонзаясь в мягкие ткани, вскрывая крупный кровеносный сосуд, вызывая артериальное кровотечение. Ноги слабели, но чужие руки не позволяли упасть и держали крепко, пресекали жалкие попытки освободиться, а твердая ладонь больно зажимала рот.       Страх железными цепями сковал нежное существо, слезы окутали глаза мутной пеленой, скатываясь редкими каплями по щекам, попадая на руку вампира.       Хосок чувствовал все эмоции девушки, но ему было все равно. Не она первая, не она последняя. За долгие годы жизни ему не раз приходилось пропускать сквозь себя чувства людей, страх смерти. Даже к этому можно привыкнуть. Этого даже можно желать, упиваясь чужой болью, страданиями, ведь они принесут тебе долгожданное удовлетворение.       Вампир пил жадно, несдержанно, позволяя драгоценной жидкости утекать, но не мог остановиться. Чудовищная сущность наконец выбралась на свободу.