Emovere

      «Ну вот я и проснулась. Но зачем?» — это был риторический вопрос, а, как известно, на риторические вопросы отвечают только дураки.       Лежа в кровати, я боролась с желанием убивать всех вокруг из-за раннего пробуждения, пока пыталась вытащить свое бренное тельце из кровати. И пока счет 1:0 в мою пользу.       Небо на улице едва схватилось заревом, а штаб уже не спал, готовясь к смене локации. В коридорах стоял шум.       Я поднялась и начала собираться. Мне всегда был необходим стимул вставать с утра пораньше, например: учеба, поездка за границу, рождество, а в данном случае, избегание праведного гнева капитана. Совершенно не хотелось его злить, ведь пока ещё ни одна технология не позволяет сращивать пепел.       В дверь кто-то застенчиво постучал.       — Войдите.       В комнату заглянула Петра.       — Элис, Ханджи попросила за тобой зайти. Она сейчас занята собиранием своей лаборатории.       Хорошо, что я незадолго до этого успела сложить свои вещи в рюкзак. В этом мире только три человека знают правду обо мне, а Эрвин недвусмысленно намекал, что так и должно оставаться.       — Спасибо, Петра. Ничего, что я к тебе по имени?       — Да, конечно, — улыбнулась она, но тут же погрустнела. — Я соболезную на счёт вашей экспедиции. Они все погибли…       Я сделала грустное лицо, чтобы поддержать выдуманную Эрвином легенду.       — Я мало что помню о случившемся. Остались только обрывки.       — Понимаю. А… я… — хотела что-то ещё спросить Петра, но замолчала. Прозвенел колокол. — Пошли на завтрак.

***

      Через час мы стояли возле конюшен. Мне вывели кобылу, ее покровная шерсть, черная как смоль, блестела глянцем на солнце.       — Гроза? Но капитан Леви, Элис с ней не справится. С ней вообще никто справиться не может, — воскликнула Петра, обращаясь к капитану, стоящему недалеко от нас и проверяющему крепления седла своей лошади.       Я подошла к кобыле и положила правую ладонь на ее переносицу, а левой поглаживала от гортани к подбородку. Ее умные глаза были прикованы к моим.       — Гроза, значит. Красавица какая.       Затем я провела ладонью по гриве и, проверив все крепления, поставила ногу в стремя, ловко уселась в седло (уроки верховой езды с папой не прошли даром).       Многие смотрели на меня ошарашенными глазами, в том числе Петра.       — Элис, но как? Гроза никого не слушается с тех пор, как во время одной из вылазок погиб ее первый наездник. Не так давно она даже покалечила одного из разведчиков, скинув беднягу с себя. Даже подумывают её усыпить, — последнюю фразу рыжеволосая разведчица произнесла шёпотом.       — Животные меня любят. Видимо это из-за моего дара, — улыбнулась я ей, но тут же задумчиво проговорила. — Хотя время от времени соседский пес, уроженец самого ада, так и норовил отгрызть мне лицо... — я задумчиво склонила голову, вспоминая соседского бульдога.       Когда все оседлали своих скакунов, мы выдвинулись. Покинув границы населенного пункта, через несколько минут со мной поравнялись Ханджи и Петра. Я повернулась к рыжеволосой девушке.       — Кстати, Петра, сегодня утром ты что-то хотела у меня спросить, но нас прервал колокол. Что ты хотела узнать?       — Ах, да… — замялась она.       — Петра, это естественно, что ты хочешь что-то знать о человеке, которого вчера увидела первый раз.       Немного помедлив, она заговорила.       — Я хотела спросить о твоем даре.       — Понятно, — улыбнулась я ей. — Такой дар называют эмпатией. Или по-другому эмоциональной телепатией. Суть заключается во взаимообмене или одностороннем обмене эмоциями, например: страхом, радостью, злостью. Вот, допустим, у человека случилось горе, из-за которого он больше не хочет жить. Со своей стороны, я могу заменить горе смирением. Или помочь человеку выразить свои эмоции, чтобы донести его переживания. Своего рода, это способ манипулирования человеком через его эмоции. Ну, вот как-то так, — закончила я свое повествование, стараясь не углубляться во все тонкости этой темы, дабы не утомлять свою собеседницу.       — Это, наверно, очень сложно? — спросила Петра.       — Как сказать. Я могу задать тебе встречный вопрос: это сложно, убивать Титанов? Ответ на этот вопрос и будет ответом на твой.       Петра задумалась над моими словами. Так мы и ехали в тишине, пока откуда-то позади не раздался мужской голос.       — Эй, фиолетовая! А ты точно врач? Что-то не очень похожа, — обратился ко мне Бозард и после того как поравнялся с нами, продолжил дальше критиковать мою внешность, проехавшись нелицеприятными словами по моим ушам, лицу, фигуре.       «Эх, а я ведь планировала ни с кем не ссориться, но морда лица этого белобрысого еще с самого начала мне не зашла!»       — Оруо, верно? Умоляю, отвернись, или у меня завтрак в желудке прокиснет.       Едущие рядом Ханджи и Петра прыснули со смеху, а Бозард видимо хотел разродиться еще одним оскорблением в мой адрес, вот только в этой попытке, он так сильно прикусил себе язык, что я увидела даже выступившую кровь.       Игнорируя своего «внутреннего врача», я слегка пришпорила Грозу и покинула общество Бозарда. Через какое-то время меня нагнала Ханджи.       — А где Петра?       — Ругается с Оруо, — усмехнулась та в ответ.       — И часто у них так? — спросила я у нее, вспоминая, что в первый день нашего знакомства в столовой, я тоже видела, как они о чем-то спорили.       — Не то слово! Оруо пытается подражать Леви, а Петра постоянно ему на это указывает.       Решив закрыть тему Бозарда, мы с Зоэ продолжили обсуждать предстоящий синтез нитроглицерина. Так, общаясь с ней на приятные моему сердцу темы в области химии, мы достигли стен штаба. Им и впрямь оказался замок. Не особняк, не крепость, а именно замок: с донжоном (1), бойницами (2) и огромным центральным окном на мансарде.       Было далеко за полдень, когда все пересекли порог штаба. И началось «веселье». Капитан Леви тут же организовал массовую уборку, направо и налево раздавая средства для уборки, распоряжения, затрещины (именно в таком порядке). Сам капитан тоже принимал непосредственное участие в организованном им же «субботнике» (чем не мало меня удивил) и уже спустя часа четыре замок был готов к проживанию.       — Теперь я постигла истинное значение твоих слов, — обратилась я к Зоэ, когда мы поднимались в кладовую, на что она громко рассмеялась.       Несмотря на огромные площади, спальные места распределили из расчета восемь человек на комнату. Только командиры отрядов и я имели отдельные спальни.       Зайдя в свою комнату, я осмотрелась: комната была очень маленькой, где-то три на три метра. Убранство тоже очень скромное: односпальная кровать, стол со стулом, шкаф.       Я запрятала свой рюкзак в шкаф и, закрыв дверь спальни, отправилась искать Ханджи. Мне необходимо было определиться с рабочим местом врача Разведкорпуса. У меня были кое-какие идеи, и они требовали обсуждения. Инстинкт самосохранения настоятельно требовал провести обсуждение именно с Зоэ, потому как мне показалось, попросить о чем-либо капитана все равно что прикурить от атомной электростанции. Курильщик испепеляется быстрее сигареты.       Но как часто бывает, желаемое не совпало с действительным. Видимо мой топографический кретинизм решил меня окончательно добить, и привел меня прям в логово монстр… ой… кабинет капитана, дверь которого он как раз открывал. Собираясь было исчезнуть незамеченной как можно быстрее, я запнулась о свою собственную ногу и, пытаясь удержать равновесие громко выругалась. О какой уж конспирации уже могла идти речь.       — За мной.       Обреченный вздох. Что ж, делать нечего, и я вошла в кабинет капитана вслед за ним, прикрыв за собой дверь.       — Садись, — указал он на стоящий перед его столом стул, и я немедленно выполнила указание. На его столе уже красовались аккуратные стопки бумаг, которые требовали его рассмотрения.       «Мы же только приехали, как они уже здесь оказались? — недоумевала я.       — Что нужно для твоей работы? — заговорил капитан, первым прерывая молчание.       — Для начала скажи, сколько сейчас врачей в Разведкорпусе?       — Кроме тебя ещё два врача и три медсестры, но они прибудут позже.       Немного подумав, я начала перечислять то, что мне было необходимо: смотровой кабинет, стерильная операционная, хирургические инструменты, оборудование и реактивы для изготовления лекарств. Все это время Леви и глазом не повел. Я боялась, он скажет, что я слишком многого прошу, но он лишь коротко кивнул, когда я закончила.       — Левое крыло на первом этаже не используется, можешь использовать его под кабинет и операционную. Что касается остального, Ханджи обеспечит завтра.       — Хорошо. Спасибо, — вдохновленная тем, что разговор прошел мирно, я собиралась было уйти, как капитан не преминул тут же напомнить мне о начале тренировок по самообороне с завтрашнего утра. В ответ я одарила его взглядом, мысленно выжигающим проклятия у него на лбу. Но он уже не обращал на меня внимания, уткнувшись в изучение бумаг.        С горем пополам найдя лестницу, я спустилась на первый этаж, чтобы осмотреть левое крыло. Оно оказалось бесхозным и потому во время уборки его просто обошли стороной. Отправившись за уборочным инвентарем, я взялась приводить все в порядок. Чтобы перетащить сломанную мебель на дрова, я выцепила в коридоре троих ребят. Те поначалу отказались, но после моей угрозы доложить обо всем капитану Леви, они с таким энтузиазмом взялись за работу, словно в этом был смысл их жизни.       «Капитан, да вы панацея от лени», — усмехнулась я.       Работы было много. Требовалось много чего переделать. К одной из комнат примыкало небольшое помещение, на подобии кладовой. Ее я решила использовать в качестве своего кабинета, а кладовую в качестве лаборатории. Взяв огромную белую ткань, которой была накрыта мебель, я отправилась ее стирать, планируя с ее помощью разделить кабинет на смотровую и мое рабочее место. Я успела только закончить с подготовкой кабинета, когда увидела в окно, что забрезжил рассвет.       «А я ведь даже не добралась до операционной», — устало подумала я, ложась на кушетку в смотровой зоне.       Но результат уже есть. Кабинет-смотровая был полностью готов: вычищен, вымыт, почти укомплектован.       Дабы не уснуть, было принято решение принять холодный душ до завтрака. Поплутав в еще спящем замке, я нашла нужную дверь. Душевая оказалась на удивление просторной. Скинув одежду, я встала под душевую лейку и включила холодную воду. Прошло минут пять, когда я подумала, что еще немного, и я лично встречусь с Апостолом Петром.       За завтраком я предупредила Ханджи о том, куда доставить лабораторное оборудование и спросила, есть ли в замке библиотека. Таковая комната имелась на четвертом этаже. Мне необходима была книга по ботанике, чтобы узнать, какие растения произрастают здесь. По пути к штабу я видела множество знакомых лекарственных растений, которые станут основой для будущих лекарств, но хотелось бы знать, на что еще я могу рассчитывать. Ханджи одобрительно отнеслась к этой идее.       После завтрака я отправилась с Петрой на их тренировку, чтобы не опоздать. Предполагаю, что если опоздать на тренировку к капитану на пять минут, можно огрести за все десять.       Петра отошла крепить УПМ, оставив меня в одиночестве, которое длилось недолго. Пришел капитан. Раздав задания солдатам, он повернулся ко мне.       «Эх, тяжело в ученье — есть шанс не дожить до боя!» — почему-то пришло на ум.       Тяжело вздохнув, я ждала распоряжений от капитана, но ничего не происходило. Затем вытащив небольшой кинжал, он кинул его мне со словами: «Нападай».       Кинул! Нож! Он бы еще топор кинул, а потом поинтересовался, почему я молчу, и поймала ли я его.       «Что, Демон? Решил больше не скрываться и сразу меня прикончить?»       — Я врач! Как ты себе это представляешь, чтобы я напала на человека с ножом?       — Тому, кто захочет тебя убить, будет все равно врач перед ним или еще кто.       Ну что ж, как говорил первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин: «Поехали!».       Я нападала на капитана, пытаясь достать его ножом, но он быстро просчитывал все мои маневры (а ведь даже я их заранее просчитать не могла) и тут же их блокировал. Через какое-то время я уже сбилась со счета, сколько раз капитан повалял меня по земле, и решила бросить эту бесполезную затею.       Благодаря настойчивости моей мамы по поводу посещения тренажерного зала, выносливость у меня была что надо, но спустя минут сорок даже я начала сдавать, чувствуя, как по вискам и спине скатываются капельки пота. А вот капитан даже не вспотел ловко уворачиваясь или блокируя мои удары.       Во время очередного из моих маневров я снова оказалась лежащей на лопатках. Тяжело дыша, поднялась на ноги с мыслью, что так больше не может продолжаться. Это, наконец, побудило мой мозг к обдумыванию тактики нападения, которая позволила бы мне достать его. Благодаря наблюдательности со временем, конечно, я стала улавливать технику его движений и она мне показалась неуязвимой. С какой стороны не подойди, мои руки тут же были перехвачены.       «Мне необходимо приблизиться, чтобы нанести удар. Попробую последний вариант», — глянула я на свои руки, пытаясь выровнять дыхание.       Резко сорвавшись с места, я замахнулась левой рукой, чтобы ударить Леви в живот и моя рука тут же была перехвачена за запястье. Сделав замах правой рукой, которой я держала кинжал, я занесла ее над головой капитана, но и эта рука оказалась в его крепкой хватке.       «Что ж, именно это мне и было нужно! Я смогла подобраться к нему».       Глянув Леви в глаза, я на миллисекунду смогла задержать его взгляд. И мне этого было достаточно: разжав правую руку, я выпустила рукоятку ножа, который пролетев, упал в мою левую ладонь и, вывернув руку из его хватки, я нанесла режущий удар. Капитан успел среагировать и отскочил, но и я успела слегка задеть его по правому плечу, оставив довольно длинный, не очень глубокий горизонтальный порез. Рана в том месте тут же окрасила края порезанной ткани его белой рубашки в красный.       Я судорожно втягивала носом воздух, пытаясь наполнить свой уставший организм жизненно необходимым кислородом.       На площадке недалеко от деревьев, среди которых тренировались разведчики с УПМ, наступила гробовая тишина. Даже листья перестали шелестеть от едва уловимого потока воздуха. Разведчики, время от времени наблюдающие за нами, застыли в тех же позах, в которых и находились.       Наконец, ко мне вернулся разум.       — О Боже! — воскликнула я.       Прим.автора:       1. Донжон — главная башня в европейских феодальных замках.       2. Бойница — узкое отверстие в бруствере или в оборонительных стенах, или выемка в окопе. Служит для ведения огня из укрытия по заданному направлению. Чаще всего встречаются в крепостных стенах и башнях.