Emovere

      Ехали мы в тишине довольно долго. С такого ракурса ничего кроме затылка капитана и его спины я не могла видеть, однако догадывалась, что он недовольно хмурится. У меня не было вариантов, чем я могла вызвать такую реакцию с его стороны по отношению ко мне, поэтому оставалось лишь молча гадать. В конце концов я просто уткнулась лбом в его шею и закрыла глаза. Я ожидала, что это вызовет у него раздражение и он оттолкнёт меня, но к моему удивлению, Леви этого не сделал.       — Я знаю, что ты не скучал по мне, но я очень по тебе скучала, — я произнесла это тихо, так, чтобы мои слова услышал только Леви.       Ответом же мне было молчание. Собственно большего я и не ожидала. Однако мне не было обидно, а даже наоборот, я рада была ему сказать то, что было у меня сейчас на душе. Пусть он зол или недоволен, зато я его теперь вижу рядом, а не в беспокойных снах, наполненных воспоминаниями.       Видимо моя поза со стороны выглядела так, словно я сплю, утомлённая дорогой, поэтому разведчики не осаждали меня вопросами. Время от времени я спиной чувствовала их наполненные пониманием мимолётные взгляды, брошенные на меня, но никто так ничего и не сказал. Ребята в основном тихо переговаривались между собой на посторонние темы или вовсе ехали в тишине. В конце концов монотонный топот копыт и тепло, исходящее от спины капитана, произвели на меня усыпляющий эффект и, расслабившись, я позволила себе вздремнуть.       Из сна меня выдернуло прикосновение к рукам, крепко сжимающее мои сцепленные ладони. Видимо расслабившись настолько, я чуть не разомкнула пальцы и не выскользнула с лошади. Мгновенно распахнув глаза, я отпрянула от спины Леви и заозиралась по сторонам в попытках сообразить сколько проспала, но уже довольно быстро поняла, что вырубилась буквально на несколько минут, если не меньше. Когда с меня полностью спала сонливость, то тут же озарила довольно важная мысль.       — Чёрт, мои вещи... — я оглянулась назад.       — Не беспокойся, Петра о них позаботилась, — сбоку послышался голос Зоэ.       Я облегчённо выдохнула и с благодарностью посмотрела на майора, не забыв про себя отметить потом обязательно поблагодарить Петру.       Оставшийся путь мы преодолели без происшествий, хотя я видела, что Ханджи не терпится меня о многом расспросить. Хотя не только ей. Многие разведчики бросали на меня любопытные взгляды, заинтересованные событиями, связанными с моим исчезновением и неожиданным возвращением. К моему счастью, они оказались довольно терпеливыми и не стали по дороге утомлять меня расспросами. Уже через несколько часов мы оказались в Тросте, который, как я отметила про себя, ничуть не изменился с момента моего исчезновения.

***

      — Элис, тебе необходимо отдохнуть! — в который раз упрямо повторяла Ханджи, когда мы приближались к штабу, хотя и было заметно её неподдельное любопытство.       — Немного позже, обещаю! Я и так чуть посмертно не отдохнула в той каменной обсерватории! — упрямо парировала я. Всё ещё сидя позади капитана, я почувствовала, как напряглась его спина после моих слов.       — Как будто ты никуда и не исчезала! — весело произнесла Учёная, наконец уступив моему упрямству.       Разместив лошадей в конюшнях, я следом за Ханджи и Леви направилась к Эрвину, который прибыл в Трост днём ранее. Когда мы вошли в кабинет, командор что-то внимательно изучал, сидя за своим столом. Он услышал, как открылась дверь, но поднял глаза только тогда, когда мы вошли в кабинет, и крайне удивился, увидев среди вошедших меня. На моей памяти это был первый случай, когда Главнокомандующий проявляет искренние эмоции, такие как изумление.       — Элис? Не ожидал увидеть тебя вновь. Умеешь удивить.       — Это да. Подожди немного, я буду тебя шокировать, — улыбнулась я в ответ на его слова.       Я увидела, как в синих глазах Эрвина заплясали искорки. Отложив бумаги в сторону, он поддался чуть вперёд, приготовившись слушать. Ханджи не дожидаясь ничьего приглашения, заняла свободный стул рядом, а Леви разместился у стены.       Начала я свой рассказ с того момента, как мы с Клаусом покинули штаб. Воспоминание о моём друге больно резануло сердце. Всё это время я не давала себе грустить, считая, что не заслужила оплакивать его, так как винила себя в его смерти. Кто бы что не говорил, но именно из-за моей беспомощности он подверг себя такой смертельной опасности и в конечном итоге погиб.       Когда речь зашла о моём заключении в подземной камере и о людях, которых я там встретила, все почему-то напряглись. Я не стала спрашивать с чем это связано, оставив свои вопросы на следующий раз. Сделав акцент на том, что меня тогда вырубили, воспользовавшись связью между мной и Разумными Титанами, я, наконец, перешла к главной части: событиям в обсерватории.       — Когда очнулась, оказалась скована цепями, которые держали Бертольд и Райнер. Помимо них, там ещё оказались Хистория со своим отцом. Он её убеждал съесть меня, а ещё говорил что-то про мир и возвращение территорий, и что для этого нужно, как я поняла, что-то ей вколоть.       — Вколоть? — нахмурился Эрвин.       — Да, он всё время демонстрировал Хистории шприц с лиловой жидкостью.       — Что было потом?       — Меня начали тянуть в центр этого помещения, которое почему-то оказалось усеяно Цветками Жизни. И самое главное, что по центру этого огромного строения располагался Стоунхендж.       — Правильно понимаю, это то самое сооружение? — уточнил Главнокомандующий.       — Я тоже была немало удивлена, увидев его здесь. Да, это тот самый кромлех, через который, видимо, я попала сюда впервые. Когда я в этот раз переступила через границу круга, то в следующее мгновение оказалась уже совершенно в другом месте. Там я скиталась почти два дня, пока снова не вышла к Стоунхенджу. Однако он уже был из моего мира, и, как потом оказалось, я вернулась в свой мир.       — И ты решила остаться там? — немного грустно спросила Учёная.       — Нет, — отрицательно замотала головой. — Я попыталась сразу же вернуться, но почему-то это не сработало. Я вынуждена была вернуться домой, к прежней жизни, — сделав ударение на последней фразе, я замолчала.       Воспоминания о пережитых днях вдали отсюда и о том, каких трудов мне стоило свыкнуться с мыслью, что больше не увижу никого из этих людей, что стали мне семьёй, заставили моё сердце болезненно сжаться. Уж очень это всё было свежо в моей памяти, чтобы разом выкинуть эти воспоминания. И чтобы сейчас не погрузиться в пучины отчаяния, я решительно мотнула головой, переключаясь на настоящее.       — Спустя несколько месяцев, в тот же день, что и впервые, я снова поехала туда. И история почти снова повторилась. Едва я ступила в границы круга, а вернее ввалилась, то снова оказалась здесь, и, скорее всего, именно в том месте, где вы, как предполагаю, меня впервые подобрали. Потом довольно долго пришлось идти пешком к Стене. И это ещё повезло, что выбрала правильное направление...       «Да уж! С моим топографическим кретинизмом, да в чисто поле... Страшно представить, чем это могло всё закончиться!» — эти мысли заставили меня вздрогнуть.       — Затем ребята из Гарнизона помогли мне перебраться через Стену, а через день я уже встретила вас.       Наконец я закончила своё повествование, когда за окном, расположенным за спиной Эрвина, почти стемнело, а небо приобрело красивый оттенок индиго. Кое-где стали видны белые и жёлтые звёздные точки. Мне нравилось смотреть здесь на небо, на котором, в отличие от моего мира, можно увидеть звёзды. Это не значит, что в моём мире их нет или они исчезли. Нет, они на месте, но из-за искусственного освещения мегаполисов, невозможно увидеть звёзд, пока не выберешься подальше от города.       Видимо заметив мой рассеянный взгляд, Эрвин произнёс, обращаясь ко мне и Ханджи:       — Продолжим завтра, а сейчас проводи Элис в её комнату.       Едва мы вышли с ней за дверь, как Зоэ быстро заговорила.       — Кто бы мог подумать, что ты всё-таки сможешь вернуться! И вообще вернёшься! Мы думали, что ты погибла...       — В курсе. Бойцы Гарнизона мне сказали, что меня объявили погибшей, — усмехнулась я. — Хотя я и сама уже не надеялась вернуться сюда.       — Тебе через многое пришлось пройти. И мы все очень рады, что ты теперь снова с нами.       «Ага, все, как же... У капитана был такой вид при взгляде на меня, что я почувствовала себя так, словно в прошлом предала отца, мать, государство, народ и человечество в целом!» — вспомнила я его «тёплое» приветствие, однако не стала говорить этого вслух.       — Вот здесь будет твоя комната. Твои вещи уже должны были принести, а также оставить чистое полотенце. Подходящую одежду тебе принесут завтра, — пояснила Зоэ, когда мы оказались возле двери, ведущей в мою новую комнату, и весело добавила. — Ну, а сейчас, думаю, ты как никогда хочешь принять душ и отдохнуть!       Она махнула рукой и бодро направилась к лестнице, я же со скрипом открыла дверь. Комната была обставлена также, как и все мои предыдущие, ничего лишнего. Мои вещи аккуратно лежали на столе, а чистое полотенце на кровати. Забив на разбирание своего хлама, я схватила полотенце и поспешила в душевую. Не терпелось смыть с себя дорожную пыль, а также следы моего марш-броска по пересечённой местности. К счастью память меня не подвела и я довольно быстро нашла душевую.       Стоя под лейкой и ловя кожей прохладные капли, я пыталась привести свои мысли в порядок. Столько событий произошло за эти неполных три дня, что с трудом верилось, что только недавно я через полгорода добиралась до своей работы в больнице, а потом возвращалась в свою маленькую квартирку, и так день ото дня, которые грозили мне остаться такими до конца моей жизни. Может быть это не так уж плохо, но...       «... но мой дом здесь», — я облегчённо выдохнула.       Выключив воду, я обернулась в полотенце и осторожно выглянула за дверь. Из-за того, что до моей комнаты теперь далеко идти, потому что она находилась на четвёртом этаже, а душевая на втором, то не хотелось бы сейчас попасться кому-нибудь на глаза, завёрнутой лишь в одно полотенце.       «Несмотря на то, что подобный опыт у меня уже был, не хочу его повторять», — вспомнила я наши полуночные «рандеву» с капитаном.       Свою старую и грязную одежду, которая теперь мне не понадобится, пришлось оставить в душевой, чтобы позже от неё избавиться.       Спустя несколько минут, пересекая последнюю ступеньку четвёртого этажа, я тихо ликовала, что так и не столкнулась ни с кем по пути. Осмелев от того, что до заветной двери остались считанные метры, я быстро зашагала в нужном направлении, когда передо мной неожиданно распахнулась дверь и чья-то рука втянула меня в едва освещённую комнату, бесцеремонно толкнув к стене. Когда зрение наконец сфокусировалось на человеке, стоящем передо мной, я едва не отдала Богу душу.       — К-капитан... — заикаясь, пролепетала я.       В полутьме сталью сверкнули глаза Леви, а его левая рука со шлепком ударила стену в нескольких сантиметрах от моей головы, преграждая путь к побегу. Правда о каком побеге могла идти речь, если у меня колени подгибаются от пережитого, только что, шока, и только стена не даёт мне до сих пор присесть на пол.       «Хотя это был бы скорее не побег, а стратегическое отступление с целью перегруппировки сил. И вообще, это что, кабэ-дон (1)? Никогда не думала, что со мной может произойти нечто подобное...» — я настолько удивилась, что даже потеряла дар речи.       — Какого чёрта ты вернулась? — зло спросил капитан, выводя меня из ступора.       — Что? — только и нашлась что сказать, отвечая вопросом на вопрос.       — Я спрашиваю, какого чёрта ты сюда вернулась?!       — Я н-не понимаю, почему ты так злишься на меня. Что такого плохого я сделала? — мой голос дрогнул от его холодного тона.       Ещё с момента встречи на дороге, я не понимала, чем он так разозлён и раздражён. Вернее понимала, что дело явно в моём появлении, но не знала, что успела сделать такого за столь короткий промежуток времени, чтобы заслужить сейчас такую вот реакцию от него.       — Ты совсем бестолковая?! Вообще ничего не понимаешь?!       — П-прости я... — я ещё сильнее начала заикаться.       — Возвращайся обратно! — отрезал капитан.       От этих слов я почувствовала, как у меня задрожал подбородок. Я понятия не имела каким усилием воли я ещё держусь от того, чтобы не расплакаться. И в самом деле, тогда, сидя на лошади позади него, я верила, что не имеет значения рассержен он или раздражён моим появлением, главное, что жив и просто находится рядом. Но это было до того, как он вслух озвучил, что думает на этот счёт. Теперь каждое его слово доставляло невероятную боль.       — Леви, я в самом деле не знаю, в чём... — я всхлипнула, не договорив.       По моим щекам катились слёзы. Едва осознав это, я тут же потянулась, чтобы вытереть их, как в следующую секунду капитан притянул меня к себе и я оказалась в его объятиях. Ощутила, как он пальцами зарывается в мои мокрые волосы, крепче прижимая к себе. Почувствовала его прерывистое горячее дыхание рядом с ухом, и то, как быстро бьётся его сердце в груди.       — Ты осталась жива, вернулась домой, туда, где безопасно, где не надо рисковать жизнью, — проговорил он негромко, голосом, в котором слышалась горечь. — А сейчас ты вернулась и снова собираешься рисковать собой, пытаясь всех спасти.       Он замолчал, словно подбирал нужные слова.       — Мало этого, так ты ещё и стремилась вернуться сюда... Зачем?       Я впервые услышала боль в его голосе. Капитан никогда не был щедр на эмоции, хотя до меня доходили слухи, что он прошёл через такое, что и врагу не пожелаешь, но при этом ни разу ничего подобного не проявлял.       — Элис, я не хочу, чтобы ты страдала и рисковала собой. Ты столько раз стояла на пороге смерти, а теперь снова торопишься туда.       Когда я перестала всхлипывать, Леви ослабил объятия и слегка отстранился, так, что теперь мы стояли лицом к лицу. Его правая рука скользнула к моему лицу, аккуратно вытирая оставшиеся на глазах слезинки. Прикосновения капитана были почти невесомыми, бережными, а в почерневших глазах не осталось ни капли злости, а только боль, страх, беспокойство и волнение.       Его ладонь замерла, охватывая овал моего лица. Медленно скользя большим пальцем по моим губам, он описывал их контур, следуя взглядом за этим движением. Этот взгляд и его касания вызвали у меня нервный вздох, на что Леви поднял свои глаза, пересекаясь взглядом с моими. Растерявшись, я посмотрела в сторону, чем тут же вызвала его улыбку.       Леви наклонил голову и я непроизвольно прикрыла глаза. Через несколько мгновений почувствовала к своему лбу прикосновение тёплых губ капитана. Затем они скользнули к уголку глаза, коснулись скулы, щеки, кончика носа, после чего также неторопливо переместились на другую сторону, оставляя уже там такое же приятное щекочущее ощущение. В ответ на каждое его касание к коже, моё сердце оглушало меня своими ударами, что в какой-то момент даже испугалась того, что капитан их услышит.       Дотронувшись напоследок щеки, Леви накрыл своими губами мои. Едва это произошло как все мои мысли моментально выветрились, сосредоточившись лишь на этом мягком прикосновении. Поцелуй был изучающим, словно капитан ожидал, что я его в любой момент оттолкну. Вместо этого я окончательно расслабилась в его объятиях и подалась ему навстречу, впиваясь пальцами в плечи, сминая плотную ткань в ладонях.       Неожиданно поцелуй начал приобретать головокружительную напористость и страсть, стало не хватать воздуха. В тот момент, когда я приоткрыла рот, чтобы сделать небольшой вдох, его язык скользнул между моих губ. Я почувствовала как напряглись его мышцы рук под моими пальцами. Леви привалился ко мне, вжимая в стену. Наш поцелуй становился всё более горячим и жадным.       — Ох, Леви, погоди... — я попыталась немного охладить его, чтобы у меня была возможность дышать.       — Нет, ты не имеешь права меня об этом просить. Я и так долго ждал, — ответил он серьёзным тоном.       — Хорошо, я не буду...       — И не надо.       Леви продолжал меня целовать, его язык завладел моим ртом. Он нежно кусал мои губы и страстно впивался в них своими губами. Наконец капитан немного отстранился и посмотрел на меня. Загипнотизированная блеском в его тёмно-серых глазах, я не смела отвести взгляд.       — Я буду аккуратным, но, наверное, не очень нежным.       В негромком голосе капитана прозвучали нотки обеспокоенности. Однако я была полностью в нём уверена. Леви никогда не сделал бы мне больно.       — Всё хорошо. Ты можешь делать то, что захочешь, — тихо произнесла я без колебаний.       Едва удерживая равновесие от головокружения, почувствовала как пол уходит из-под ног. Леви без особых усилий поднял меня на руки.       — Что? Что происходит?       — Не кричи мне в ухо. Я несу тебя в кровать.       Я только сейчас осознала, насколько Леви был стройным и сильным. Ясно чувствовался его твёрдый шаг и напряжение его мышц. Сделав несколько шагов, он аккуратно положил меня на кровать. Не дав возможности передохнуть, он тут же возобновил поцелуй. Не только губы он покрывал поцелуями, но и тело, касаясь тех мест на коже, которые не были прикрыты полотенцем, всё ещё запахнутым у меня на груди. Скользя по шее, капитан снова потянулся к губам, но пока не успел, я быстро прошептала:       — Леви...       Он замер, нависнув в нескольких сантиметрах над моим лицом, ожидая дальнейших слов.       — ...я люблю тебя.       Прим.автора:       1. Кабэ-дон (яп. 壁ドン — Стена + «дон») часто используется в японских фильмах, аниме и манге для девушек и молодых женщин. Мужчина силой прижимает девушку к стене, преграждая ей пути к отступлению, и получается звук «дон».