***
Единственная мысль, занимавшая голову Тилля, — в порядке ли Мейер. И что именно могло послужить причиной вызова подруги. Именно поэтому Линдеманн торопился найти знакомое лицо среди всех этих пьяниц. И вскоре ему это удалось. Но вот только увиденному рад он совершенно точно не был. Тилль узнал бы Рейчел из миллиона других женщин. Пусть с другой прической, цветными прядями, пирсингом… Да хоть в мешковине и вымазанной в саже. Найти Рейчел не составило бы труда. Тилля будто тянуло к ней. И вот сейчас он стоял, словно вкопанный по колено в землю, наблюдая, как Мейер целовалась с неизвестным мужиком. Его руки хозяйничали на ее талии, медленно спускаясь все ниже и, наконец, добравшись до края безобразно короткого платья, принялись скрываться под тканью. На что Рей реагировала весьма спорно: она прерывала поцелуй, немного отстраняясь, но продолжала улыбаться. Это напоминало ситуацию, когда девушка в той или иной мере боится мужчину. Продумывать план действий у Линдеманна не было ни времени, ни желания. Он уверенно зашагал в направлении Мейер, игнорируя внутреннюю борьбу с собственным желанием покинуть этот клуб, оставить наконец мысли о Рейчел в прошлом. Тилль знал, что она нуждалась именно в этот момент в его защите. Он не мог объяснить это чувство самому себе, но такие ощущения его никогда не подводили. Как в ту самую ночь, когда на пороге его квартиры возникла потрепанная Рейчел, Тилль кожей ощущал ее тревогу и переживания. Так и сейчас. Он делал то, что должен. Линдеманн подошел к парочке в тот момент, когда Рейчел отстранилась, проводя языком по верхней губе. Все ее тело было абсолютно расслаблено, движения плавные, будто сознание управляло организмом из последних сил. — Рей, сладкая, может, уже поедем ко мне? — заговорил мужчина с растрепанными волосами. Плохо скрываемая хрипотца и срывающиеся звуки говорили о его возбуждении. Три буквы. Всего три буквы болезненного для слуха имени врезались в сознание Тилля. Теперь с полной уверенность он мог заявить, что совершенно точно не сходил с ума. Это точно была Рейчел. Сердце заколотилось, угрожая вырваться из груди, ставшей тесной. Небольшие капельки выступили на высоком лбу Тилля, порождая озноб, пробивавший до костей. Скрипнув зубами, он потерял связь с реальностью. Все, что ему было нужно, в чем заключался смысл нахождения в этом душном и давящем помещении — запутавшаяся и не перестающая манить к себе Рейчел. Линдеманн не слышал угроз, не видел раскрасневшегося лица еще недавно счастливого спутника Мейер. Тилль прижимал к своей груди Рейчел, как последнюю во всем мире орхидею, способную погибнуть от одного неосторожного дыхания. Он ощущал ее учащенное сердцебиение, как собственное. Ее ослабшие руки обвивали его шею. Рей однозначно узнала его. Иначе и не могло быть. — Забери меня отсюда, — прошептала Мейер, не смея прервать объятия. Этого Тиллю было достаточно. Когда он заметил, что Рей начала обмякать в его руках, он, не задумываясь, поднял ее и развернулся к выходу. Горячее дыхание обжигало шею. Кровь вскипала от этого невероятного ощущения. Однако легкую эйфорию прервал увесистый шлепок по плечу. Линдеманн понял, что это очнулся несостоявшийся партнер Рейчел, которому явно нарушили эротические планы на ночь. Но разговаривать и выяснять отношения Тилль не собирался. Он вспомнил, как мерзкие руки незнакомца пытались пробраться под платье Рей. Вспомнил их поцелуй. Тилль повернулся и смерил мужчину взглядом, полным презрения, ярости и ненависти. Линдеманн был готов размазать по полу это противное полноватое лицо. И, как было видно по вытянувшемуся лицу, поджатым губами и отведенному взгляду, мужчина понял, что сейчас лучше отойти. — Клаус, оставь их, пусть уходят, пока могут, — смутно расслышал Тилль откуда-то со стороны, но оставил это замечание без должного внимания. Во время пути Рейчел смеялась, говорила всякие глупости и несколько раз чуть не упала, пытаясь высвободиться из объятий Тилля. Он же в свою очередь невозмутимо помогал ей идти дальше. Понимание того, что рядом с ним была та самая Рей, что сбежала от него, начинало заполнять разум. Верить в то, что она пыталась его обмануть, спрятавшись за именем сестры, было больно. Линдеманн боролся со своими же страхами и тревогами. Он хотел бы злиться на Рейчел, но по какой-то причине не мог. Когда он касался ее кожи, его словно пробивало током. А в ее глазах он видел все ту же наивную и добрую Рейчел. «А ведь у нее могли быть причины, чтобы поступить именно так», — закралась мысль, сжигая все остальные. Тилль решил, что должен будет выяснить все при первой возможности и не рубить с плеча. Добравшись до отеля, Тилль решил не привлекать особого внимания, поэтому накинул на Рейчел свою куртку, спрятав тем самым большую часть тела. Голова Рей удачно вжималась в Линдеманна, а своей большой рукой, придерживая, он прикрыл ее от лишних глаз. Впрочем, внутри замка никого на удивление не было, лишь приглушенные хлопки доносились со стороны крыла персонала. Тилль лишь обрадовался такому спокойствию, выдохнув с облегчением. С немалым трудом они вошли в номер. Первым делом Тилль отнес Рейчел на кровать. Она тут же вытянулась, перевернувшись на спину, издав звук, похожий на мурчание довольной кошки. Было понятно, что самостоятельно переодеться Рей не сможет, поэтому Линдеманн достал свою футболку и, сжав ее в руке, сел на кровать. Грудь разрывалась изнутри колотящимся сердцем, грозившем испепелиться при каждом касании обнаженной кожи Рейчел. Невольно Тилль провел пальцами по рисунку на теплой и гладкой коже, ощущая, как в животе пульсирует комок нервов, спускаясь все ниже, постепенно перерастая в настоящее возбуждение. Рейчел лишь беззаботно улыбалась и промурлыкала что-то невнятное. Линдеманн зажмурился, ругая себя за несдержанность. Но он ничего не мог поделать с животным желанием обладать Рейчел прямо в эту минуту. Именно здесь. Лишь когда черный хлопок надежно скрыл тело Мейер, Тилль тяжело выдохнул и, отодвинувшись, сел на край кровати. Он закрыл лицо ладонями, словно пытаясь отречься от данного мгновения. Та, что он так долго искал, находилась ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. И осознание этого злило Линдеманна. Злило потому, в какой дурацкой ситуации они находились. Тело Тилля пробило миллионами электрических разрядов, когда он ощутил на своих коленях теплые руки Мейер. Ее голова уютно устроилась на его ногах. Линдеманн забыл как дышать. Рейчел сладко собралась в комочек, будто маленькая домашняя кошка, создавая уют и теплоту, так недостающую все это время Тиллю. — Ты мой самый любимый, — невнятно прошептала Рейчел и усмехнулась. Тилля словно укололо в заплатанное сердце, к горлу подступил противный горький ком. Он нахмурился и закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что ему это не послышалось. Но как только Тилль решился переспросить, Рейчел уже мирно посапывала. Линдеманн осторожно провел пальцами по ее таким же мягким волосам, стараясь касаться как можно аккуратнее, дабы ни в коем случае не нарушить сон Мейер. Лишь убедившись, что она крепко уснула, Тилль переложил ее на подушку. В груди клокотало возмущение и негодование, борющиеся с невероятной теплотой и влюбленностью к столь взбалмошной и непутевой Рейчел. Он готов был больше никогда не выпускать ее из своих объятий, но воспоминания об ее внезапном побеге в Берлине и столь необъяснимая ложь останавливали внутренние желания Тилля. — Может, ты слишком сильно боишься ошибиться? — произнес он вслух. Рейчел насупила свой носик, и Линдеманн поспешил успокаивающе провести ладонью по ее голове, после чего Мейер вновь погрузилась в сон. Тилль еще какое-то время наблюдал за Рей, не смея пошевелиться. Будто боялся, что от одного необдуманного движения все исчезнет. Находиться настолько близко к Рейчел казалось настоящим испытанием: одновременно сладко и больно. Тяжело вздохнув, Тилль разделся и, забравшись под одеяло, устроился рядом с Мейер. Накопленная моральная усталость вскоре дала о себе знать, и когда потяжелевшие веки сомкнулись, Тилль погрузился в череду беспокойных сновидений.***
Тяжесть во всем теле и острейшая головная боль, схожая с ковырянием в подкорке гвоздем, навалилась на Рейчел только она успела приоткрыть глаза. Издав бесконтрольный стон, Мейер накрыла лоб ладонью, будто это избавит от мучений. Тошнота подкатывала постепенно и Рейчел, поморщившись, сглотнула. Хотелось лишь одного: вновь погрузиться в безмятежный сон, пока все симптомы алкогольной ночи не сойдут на нет. Однако пересохшее горло подавало сигнал о необходимости поиска хоть какой-либо влаги. В ушах повторялся один и тот же свистящий звук. И это раздражало не меньше зудящего горла. Наконец она смогла полностью открыть глаза, но радости от этого не последовало. Непосредственно перед ее носом оказалось лицо, увидеть которое в такой ситуации было самым худшим кошмаром. Мейер едва сдержала всхлип, прикрыв рот рукой. Линдеманн лежал на боку, нахмурившись. Вся его поза выказывала напряжение. Даже во сне он не мог расслабиться. Рейчел, борясь с тошнотой и разрывающей болью, медленно вылезла из-под одеяла. Она не сводила глаз с Тилля, ощущая, как нарастала внутри паника. Она смотрела на его обнаженные руки, грудь — и силилась заставить мозг выдать хоть один момент прошлой ночи. От осознания полного беспамятства тошнить начало еще сильнее. С третьей попытки Рейчел удалось наконец сравнительно беззвучно подняться с кровати. Сильнее всего было банальное желание наполнить бедный организм порцией никотина. Оказавшись возле двери, Мейер остановилась. Только сейчас она заметила, что на ней одета мужская футболка, хоть и достаточно скрывающая упругие ягодицы. Рейчел замешкалась, прикидывая возможную продолжительность поиска вещей, но, махнув на эту идею рукой и прихватив с тумбочки удачно оставленную пачку сигарет с зажигалкой, покинула номер. Сбегать во второй раз от Тилля было бы слишком низко. Поэтому Мейер решила проветриться и уничтожить одну-вторую сигаретку. В коридорах отеля было непривычно тихо, но при стучащих в висках молотках такое спокойствие лишь радовало. Устроившись поудобнее возле окна между прачечной и кладовой, Рейчел затянулась горьким дымом и мгновенно закашлялась. Она повертела в руках пачку, припоминая, что раньше Тилль курил что-то более легкое. Перспектива остаться вовсе без дозы никотина абсолютно не прельщала Мейер. Поэтому дым вновь наполнил ее легкие. В голове воцарилась пустота. Желание вспомнить события ночи отпало также быстро, как и возникло. Легкий ветерок из открытого окна пронизывал Рейчел насквозь, заставляя съежиться и подобрать колени, устроившись поудобнее на подоконнике. Эта сторона отеля выходила на садовые участки, но сегодня у многих сотрудников был выходной, поэтому быть замеченной Рей не грозило. Она посильнее натянула футболку на ноги, и сероватый клуб дыма покинул ее рот, растворяясь в воздухе. — Не очень удобно скрываться там, где работаешь, не правда ли? От одного лишь голоса Тилля спина Рейчел заледенела, а голова наоборот — стала невероятно горячей. Сигарета выскользнула из онемевших пальцев, и Мейер лишь смогла проследить траекторию ее полета — непосредственно в клумбу, раскинувшуюся под окном. Привычно закусив нижнюю губу, Рей ощутила легкий соленый привкус. Она прекрасно понимала, что сейчас избежать разговора не удастся и что Линдеманн давно все понял. Ее игра в Марту была обречена на провал с самого начала и лишь откладывала неминуемое. Страх перед правдой сменился гневом на саму себя, на Тилля… И Мейер, довольно проворно соскочив с подоконника, твердо сделала пару шагов навстречу Линдеманну. Больше она рисковать не стала, понимая, что любое неосторожное действие после выпитого алкоголя может подтолкнуть ее навстречу с полом. В Рей боролись эмоции, готовые разорвать ее изнутри. — Не твое дело, — как можно язвительнее произнесла она, нелепо поправив слетевшие на лицо волосы. — Я выходная! — Она вскинула руками и широко улыбнулась. — Отличные выходные — залиться по глаза алкоголем, что тебя пришлось тащить из гребаного клуба, — прорычал Тилль, нахмурившись. Он едва сдерживался, чтобы не повысить голос и не высказать Рейчел все, что ему пришлось испытать за время после их первой ночи. Лишь вздувшаяся венка на виске выдавала его состояние. — А тебе-то что? — фыркнула Рей, ощущая, как кровь сильнее разгоняется по венам, начинавшим сходить с ума. — Оставил бы там. — Ну, прости, что нарушил твои планы по соблазнению того озабоченного коротышки, — как можно отрешенно ответил Тилль. Его губы дернулись в попытке улыбнуться. Одно воспоминание о том, что Рейчел находилась в объятиях другого мужчины, совершенно недостойного ее, приводило в ярость. Мейер молчала. Она внимательно смотрела на Линдеманна, прокручивая в голове его случайную фразу. Затем, прищурившись, вкрадчиво спросила: — Неужто ревнуешь? — Мне это не нужно, — решительно отрезал Тилль, давая понять о нежелании дальнейшего обсуждения данной темы. — Да тебе ничего не нужно, Тилль! — взбунтовалась Рейчел. В висках стучала жгучая боль. Тошнота никуда не делась, а только смешалась с давно скрываемой горечью и жалостью к себе. — Ты даже засомневался, что я это именно я! Допустил возможность, что я — Марта. Вместо того, чтобы настоять на своем, ты смирился! — Мейер видела нарастающее недовольство Тилля и то, как его обычно ясные глаза становились темными, но не собиралась останавливаться. — А сейчас начинаешь читать мне мораль, что я танцевала не с тем мужчиной. По твоему, заметь, мнению. — Ты не дала мне никакого выбора! И решила за меня! — сдержанный до этого момента Линдеманн сорвался на крик, но, опомнившись, добавил гораздо тише: — Теперь я сам решу — так, как считаю правильным. В эту же секунду губы Рейчел пронзил жар, исходивший от Тилля. Она растекалась в его руках, исчезая из реальности и возрождаясь снова лишь с желанием ни на секунду не отрываться от горячего рта Линдеманна, чувствовать его пальцы кожей и соединиться телом, душой… Да всем, чем только можно. Боль, копившаяся все это время в Тилле, вырвалась наружу через агрессивные поцелуи. Он растворялся в них, желая быть единственным обладателем этой невыносимой, но ставшей родной Рейчел Мейер. — Браво! — Явно наигранные аплодисменты в один миг разрушили возникшую идиллию. — Вы извините, что так бесцеремонно прерываю ваше баловство. — Мужчина откашлялся. — Рейчел, а ты молодец. Напоила очередного мужика, чтобы прыгнуть к нему в койку? То-то я чую, по всему этому убогому замку несет перегаром. Хотя стой. Это от тебя? — Чего тебе надо, Джеф? — Рейчел сжала руку Тилля, заметив, что тот готов в любую секунду в лучшем случае открыть кровотечение из носа пузатому типу, что их прервал. Джеф сально улыбнулся и заметно провел языком по внутренней стороне щеки. Рейчел с трудом сдержала накативший приступ тошноты от столь явных вульгарных намеков. — Да ничего, Рей. Я всегда думал, что предел твоих мечтаний — лысеющие мужчины за сорок со вторым подбородком и влажными руками, как я. А, выясняется, влажной ты становишься и от кипящих тестостероном, мнящих себя альфа-самцами мужиков. Ты разочаровываешь меня, детка. — Джеф отвлекся на немного сбившийся бейдж охранника замка. Линдеманн не желал больше терпеть столь отвратного разговора. Он легко задвинул Мейер за свою спину и сделал было шаг навстречу Джефу, как тот легким и развязным движением направил на Тилля дуло пистолета, заставив остановиться. — Ты это… не спеши так с выводами. Скажу, наивно полагать, что она трахалась только с тобой. Ведь так, детка? — побледневшая Рейчел не двигалась с места, словно вросла в пол. — При желании я расскажу тебе все, что мы вытворяли с ней. — Джеф, прошу, перестань! Что ты устроил? — не выдержала Мейер, всхлипнув больше от обиды, чем от страха. Она знала, что Колдбрук не настолько решителен в своих действиях, чтобы выстрелить в человека. Она верила в это… — Деточка, ты много чего не понимаешь. Глупенькая. — Джеф вздохнул и покачал головой, не сводя взгляда с окаменевшего Тилля, готового любой ценой защитить Рейчел при необходимости. — Иди ко мне, и я не трону твоего верзилу. — Заметив смятение, он добавил более напористо: — Ну, давай же! Секундное смятение — и Рейчел вышла из-за спины Тилля, но тут же ощутила крепкое сжатие запястья. Это прикосновение передало ей всю тревогу, все переживания Линдеманна. Но медлить было нельзя. Рисковать жизнью самого близкого человека она не могла. Поэтому, опустив голову и не смея даже взглянуть на Тилля, Мейер осторожно вытащила руку из его ладони и направилась к Джефу. На лице Колдбрука засияла самодовольная ухмылка. Когда до него оставалось всего ничего, Джеф схватил Рейчел и грубо прижал к себе. Он впился в ее губы, что еще хранили тепло и сладость Тилля, ядовитым поцелуем. В голове Мейер засел глухой рык Тилля, который ничего не мог сделать. Холод металла коснулся ее виска, и Рей вздрогнула. — Неужели он даже не успел научить тебя целоваться? — прохрипел Джеф. Его рука уже хозяйничала по телу Рейчел, якобы случайно задевая край футболки, приподнимая его так, что Тилль мог видеть куда больше, чем следовало. — Может, мне пристрелить и тебя, м? А потом и его… — Он кивнул на побледневшего Линдеманна, чьи эмоции говорили лишь о ненависти к мерзкому бывшему любовнику Рейчел. — Не надо, Джеф, прошу тебя. Я лучше пойду с тобой. Отпусти его. Ты же помнишь, как любил поиграть со мной, когда я одевала ту самую форму, — хрипло и сбивчиво пробормотала Рейчел, прижавшись к Колдбруку. — Пусть он валит. Мы найдем способ развлечься. — Ох и лиса. — Джеф звучно шлепнул Мейер по ляжке, оставив красный отпечаток, не убирая пистолет от лица Рей. Колдбрук не мог не заметить, как дернулся Тилль, стоило металлу коснуться кожи Мейер. — Но, к сожалению, я не могу просто взять и его бросить. Он уже меня видел. И почему бы мне не грохнуть сейчас вас обоих? — Только попробуй. — Тилль дернулся вперед, предприняв попытку высвободить Рейчел из скользких лап Джефа, но грохот выстрела, раздавшийся непосредственно в опасной близости от головы Мейер, заставил оставить эту идею. И Линдеманн стиснул челюсти до скрипа зубов. Еще минуту назад он держал в руках свое счастье, а теперь беспомощно наблюдал за тем, как одуревший охранник с чрезвычайно завышенным самомнением играет с Рейчел. — Тогда шагай вперед и без каких-либо выходок. Мне ничего не стоит прикончить сперва эту мелкую шлюшку, а затем и тебя. — Джеф рассмеялся, вызвав дрожь у Рей, дополненную жутким скрипом в ушах от выстрела. Она всегда знала, что с головой у него не все в порядке, но чтобы настолько… Широкие гостевые коридоры отеля постепенно сменялись узкими служебными, а после прохода по крутой и влажной лестнице уткнулись в широкую и тяжелую дверь. Свободной рукой Джеф достал связку ключей из кармана и отпер замок. Запах плесени тут же ударил в нос, и Рейчел невольно закрыла лицо руками. Подгоняемый Колдбруком, Линдеманн зашел в темное помещение, вывернув перед этим карманы и доказав отсутствие в них чего-либо. — Джеф, сладкий, может, запрем его здесь, а сами уединимся в более уютном месте? — Рейчел обвила шею Колдбрука руками и прильнула к нему всем телом, ощущая его возбуждение. — Ты так меня заводишь с этой пушкой, — прошептала она ему на ухо, едва касаясь его губами. — Э-э-э, нет, детка. — Джеф с явной неохотой отстранил Рейчел и направил ее в темное помещение к Тиллю. — Мне нужно еще кое-что сделать, а пока что… Пока что посиди тут. Ну, а позже сообщи мне свое решение: присоединишься ли ты ко мне или сгниешь в ближайшем лесу вместе со своим жеребцом. — Джеф небрежно толкнул Рейчел внутрь. — И, так и быть, оставлю вам хоть немного света. Мейер влетела напрямик в крепкую грудь Тилля. Когда захлопнулась дверь, Линдеманн сухо отстранил ее от себя. — Ты в порядке? — спросил Тилль, усевшись на каменный пол. — Отчасти, — хмыкнула Рейчел, наблюдая за мерцающей, то и дело гаснущей лампой под потолком. Тусклый свет едва пробивал тьму, окутавшую все вокруг. На самом деле ее обуревал животный страх. Слезы были готовы сорваться в любой момент, но Мейер искусно сдерживала их, профессионально играя роль сильной женщины. — Кажется, ты забыла мне рассказать о небольших таких моментах своей жизни. — Не двигаясь с места начал Тилль, произнося слова, будто выдавливая их с отвращением. — Да, я иногда занималась сексом с Джефом, если именно это тебя интересует. — Голос Мейер был абсолютно ровным. Она мастерски играла выбранную роль, и это не могло не злить Тилля. — И какого хрена мы оказались тут по его милости? Что вообще происходит, Рей? Рейчел понимала, что ввиду неизвестности их дальнейшего существования, Тилль просто хотел знать причину, по которой Джеф себя так вел. Ведь они оба понимали, что лишних свидетелей никто оставлять не станет. Какую бы цель не преследовал Колдбрук. Только вот признаться Мейер никак не могла. Не имела права. — Тоже считаешь, что я неспособна сделать правильный выбор и будешь мне лекции читать? — Она наигранно рассмеялась, борясь с болью в груди. — Что ж, я понял тебя. — Тилль резко поднялся и залепил кулаком в массив двери, отчего Рейчел вздрогнула и съежилась. Все выглядело, как дешевый кошмар, который только никак не хотел прекращаться. Линдеманн был опустошен. Он смотрел перед собой и отказывался верить в происходящее. С одной стороны ему хотелось прижать к себе Рейчел, согреть ее. А с другой — он в какой-то степени винил ее в случившемся. Ведь Джеф был ее мужчиной. А вот бывшим или настоящим — этот вопрос не переставал крутиться в голове Тилля. Выбраться из заточения не представлялось возможным, поэтому оставалось лишь ждать, какой стороной в этот раз упадет монетка их судеб. Вскоре дверь распахнулась с мрачным скрипом и в ноги Рей упал помятый мужчина. Она лишь успела отпрыгнуть от неожиданности. А следом гордо вошла Джесс. Однако в мелькнувшем свете из коридора Рейчел смогла разглядеть испуг на ее лице.