***
На улице вечерний холодный дождь, в квартире вроде тепло, но у Хосока всё равно мурашки по телу бегут. Комнату освещает маленький светильник, уже во второй вечер пребывания их обоих тут. Его и его сына. < Перелом кости на лодыжке, истощение, переутомление, тяжёлый бронхит > Хосок не слишком хорошо помнит, что перечислил ему врач, но он смотрит на Тэхёна, который не просыпается уже второй день, и понимает что его мальчику пришлось не сладко. Это всё вина Хосока. Да, он трус. Почему раньше не заявил на него свои права и не таскался, сколько нужно было по судам, чтобы Тэ жил с ним? Упекли бы Хосока в тюрьму, но сын бы рос с Сонджуном и Чоннимом. Не было бы всего этого! — Это не твоя вина- опять. Юнги снова читает мысли старшего, как на бумаге. — Моя —долго выдыхает Хо, гладя лодыжку Тэхёна по гипсу. — Если бы я не побоялся ответственности, мой сын бы так не страдал. — Не говори ерунды, ты сам знаешь каков Чихо, тебя бы упекли, но Тэхён всё равно бы остался с ним. — снова Юнги говорит правду. Но Хосоку всё равно больно и винит он лишь себя в том, что его сын сейчас под капельницами ест. Боже. Через иголку и пакета жидкости с витаминами. Хосок же платил бешеные алименты. Дарил дорогие подарки, присылал много фруктов. Почему? — Он весит как пушинка, Юн.- Хосок даже не смотрит в сторону друга, когда обращается к нему. Он полностью поглощен Тэхёном. — Чихо совсем не заботился о моём сыне. — Мы это не оставим просто так, Хоуп, он должен получить по заслугам.- Юнги мял в кулак свой галстук на шее. Он понимает, что сейчас чувствует его друг. Как вообще можно так с подростком, с омегой тем более? — Юн, бери пожалуйста это на себя, я не сдержусь, честно- младший ему верит. Он сам еле держит кулаки при себе, что говорить уже о Хосоке. — Ты звонил Сонджуну? — интересуется Мин — Чанним прилетит на первом же рейсе, как только узнает. — Нет.- слышится в ответ- У папы проблемы с сердцем, забыл? Как он отреагирует, увидев внука в таком состоянии? — Да, ты прав — кивает ему Юнги — Будем ждать пока не оправится. Я думаю без специалиста нам не обойтись, когда Тэхён придёт в себя. — Думаешь? — с сожалением спрашивает Чон- Какой из меня отец после этого? — Не думай об этом- тут же прерывает мысли вслух от старшего — Я говорил, ты не виноват в этом. А с Чихо мы ещё разберёмся. Надо чтобы Тэхён проснулся для начала и рассказал нам обо всём. — Ему говорили, что я бросил его, Юн, он в это верит.- Хосок устало приходится ладонью по своему лицу. — Я и говорю, что нужен будет специалист. Есть у меня хороший психолог на примете.- Юн подглядывает на свои наручные часы. — Твой отец? — Хосок выше тянет одеяло на груди Тэхёна, и заметил что капельница закончила капать. — Нет, он в Америке по своим делам, я не знаю когда он приедет. — на этих словах Хосок поднимается с краешка кровати и направляется к нему. — Есть один парнишка. Лично его не знаю, но в его адрес много похвалы сыпятся, даже от моего отца. Ему около двадцати трёх, думаю, они поладят. — Ладно — отзывается Чон — Иди домой и отдохни, а то похож на вареный пельмень, и позови медсестру из гостиной. — Сам не лучше выглядишь — по доброму улыбается ему Юнги — до завтра.***
Тепло. Мягко. Приятно пахнет. Рука такая тяжёлая и онемела совсем. Глубокий вдох. Лодыжку пронзает жгучая боль. Тэхён пытается открыть глаза, но они словно склеились. Немного усилий и омега раскрывает один глаз, потом второй. Зрение расфокусировано, будто Тэхён плывёт под водой. Почему? Вишнёвый закрыл глаза, попытался выразиться благим матом, но тут же припал в приступе кашля. Становится тяжело на груди, и болит под лопатками за спиной. Наконец он чуть успокаивает свои лёгкие. Да что происходит? Судя по тому, что Тэхёна никто с криками не разбудил, значит он не дома. Точно! Он не дома! Его же продали! Его избили, подбросили побитым щенком, будто последнюю шлюху. Дед не поверил. Никто не поверил. Тэхён же ничего не сделал, он сопротивляется, он не виноват, не виноват в том, что дедушка решил зайти в то самое время, когда его убивали морально. Пытались втоптать в грязь, воспользоваться. Вишнёвому становится противно от самого себя, от своего тела. Вторая попытка открыть глаза увенчается успехом. Взору открывается большая комната в тёмно-бордовых и белых тонах. На потолке большая, словно ветка сакуры — люстра, в ней три лампы, будто из-под несколько зелёных листьев. Ого. Красота. Большая кровать, одеяло с нежно розовым принтом. По обе стороны кровати, буквально на десять сантиметров выше, располагаются тумбочки. Справа два больших шкафа белого цвета. Недалеко на поле пушистый, громадный коврик, тоже белого цвета. Наверное мягкий. Кому же его продали? Тэхён молиться чтобы это небыл какой-то извращенец или моральный урод. Хотя чем далёк первый от второго? За дверью слышатся шаги. Сердце расходится в бешеном танце. Дверь тихо открывается. А где же тот скрип, как в фильме ужасов? Потому-что омега чувствует себя, как главные герои таких фильмов. В комнату заходит мужчина, в нос бьёт приятный ликёрный аромат — альфа, сразу понимает вишнёвый. Выглядит тот пугающе — сильно растрёпанные волосы, огромные мешки под глазами, ещё и глаза красные, будто он под наркотиками. Из-за того что альфа смотрел в пол, он даже не заметил, что омега проснулся. — Солнышко, я не могу уснуть — раздаётся хриплый низкий бас, как после долгого молчания или сна. — Хочу обнять тебя. Тэхён захлёбывается в судорожном вздохе. Всё таки этот альфа тот ещё извращенец, зря молился. Как он обращается к омеге, очень пугает подростка. Поэтому когда альфа делает к нему шаг и тянет ручки, Тэхён ещё сильнее испугался. — Нет, не надо — выкрикивает омега и подскакивает вжимаясь в изголовье кровати — Ааай! — Тэхён! — пугается Хосок. Он не сразу вернулся на землю от радости, что сын наконец проснулся — Осторожно с ногой! — причитает он сыну. Хосок хватает ногу с гипсом и заставляет омегу лежать, чтобы не тревожить лодыжку. Тэхён начинает плакать, сильно, пытается уйти от схватки альфы, но тот держит крепко. Хосок не понимает в чём дело? Почему омега плачет? — Не надо, не трогайте меня, пожалуйста — Хосок поднимает руку, чтобы достать подушку из-под головы вишнёвого и поставить под лодышкой. Тэхён выпучивает глаза. — Нет! Не бейте, пожалуйста. Я буду слушаться — через всхлипы молит омега. — Что? — Не понимает Хосок — Бить тебя? Я даже не собирался Тэхён-и — Тэхён кажется не верит. Альфа понял. Этот страх не с проста. Значит ему не впервой, чтобы к нему проявляли насилие. Сердце неприятно колит. — Я просто хочу взять подушку — альфа тянет руку к одной из мягких подушек и забирает её. Тэхён ещё ожидает от Чона, что тот поднимет руку. — И поставлю тебе под ногой, потому-что тебе нельзя даже наступать на неё. Доктор приказал строго постельный режим. Хосок так и делает. Удобно устраивает лодыжку на подушке и отстраняется от омеги, присаживаясь около краешка кровати, чуть ли не падая. — Почему я здесь? — решает спросить омега после того, как убедился, что альфа не собирается приблизится к нему. — Вы меня купили? — Что? — Хосок испытывает огромное удивление. Купил? Отец купил сына? Или как Тэ думает? — С чего ты взял, что я тебя купил? — Дедушка отдал меня вам. А он говорил, что я покину наш дом, только если меня выдадут замуж за его партнёра. — Тэхён всё ещё настороженно смотрит на непонятного альфу, щурит глазки и ищет в этом всём подвох. Невозможно, чтобы дед просто отдал его на растерзание кому-то и не имел при этом выгоду. Уж слишком хорошо омега знает своего родственника. — Вы купили меня? — снова спрашивает омега — Скажите за сколько, я не хочу выходить замуж за вас. Я всё до копейки верну, устроюсь на работу и верну, обещаю! Тем временем Хосок сжимает одеяло в руках до побеления костяшек. Сын такое думает? Сыну такое будущее приготовили? Боже, Тэхён ведь ещё ребёнок, а уже вяз в реальном, живом и ужасном мире. Сколько же он натерпелся, что сейчас не бьётся в истерике от таких выходок Чихо, а просто пытается договорится? Как он сумел стать таким стойким и сильным духом? — Нет, солнце — находит в себе силы что-то сказать альфа — Я не покупал тебя. — Боже — Тэхёну так противно становится на душе. Его же выкинули как ненужную тряпку. — Даром? Он.. Он меня за просто так? — Омега заходится в тихих слезах и даже не решается сказать это слово — " отдал ". — Я знаю, что ты мне не поверишь Тэхён-и — берёт свои силы в кулак и выдыхает очень громко. Это надо рассказать. Это надо сделать. Давай же, это же просто. Ты же хочешь, чтобы твой сын так тебя называл. — Я твой отец. Три слова. Боль в висках и сердце. Тишина. Тэхён даже перестал плакать и прожигает ненавистным взглядом незнакомца напротив. У альфы лицо побагровело и он перестал дышать. — Не шутите так, пожалуйста. Я понимаю, что меня вам отдали даром, но это не повод издеваться надо мной. — Так Хосок и думал. Тэхён не поверил. — Я не… — начал Хосок, но закусил свой язык понимая, что мнение Тэхёна сложно будет менять. По крайней мере ему. Да и омеге сейчас, меньше волноваться нужно. Надо позвонить Юнги, он в этом разбирается. Они поговорят об этом, чуть по позже. Хосок признаёт что его пугает как на эту новость отреагирует сын. — Как ты себя чувствуешь? Кушать хочешь? Или ещё что-то? Может в ванную? У Тэхёна в сердце огромное сомнение на счёт поведения альфы. Вроде относится хорошо- сейчас. Но что может быть потом? Невозможно, чтобы этот незнакомый человек обходился с ним хорошо за простое спасибо. Нельзя верить никому. Вот только всё, что перечислил альфа, ему это нужно. Неловко просить. А ещё не хочется доверять ему, так как честно на извращенца похож. Этот взгляд его слишком счастливый, местами меняется яростью, потом воодушевлённый чем-то. Ну точно нельзя ему верить. Хочется, чтобы его оставили в покое, а ещё лучше отпустили на свободу, где омега сам о себе как-нибудь да позаботится. Блин! Гипс — маленькая деталь, которая даже сбежать ему не даст. Разве может так гадко повести в этой жизни? Только Ким Тэхёну. Омега открывает рот, хотя выговорить отказ, но заходится в кашле. Горло сильно жжёт. Хосок вскакивает с кровати, идёт в сторону стола с компьютером, за шкафом. Ого. Вот это плохое зрение у омеги. Альфа мнёт какую-то коробочку, пока Тэхён переворачивается на бок, так как тяжело становится дышать. Хосок вернулся с сиропом и ложечкой. — Тут написано, что нужно принимать три раза в день, но не уточнили до или после еды. Давай открывай ротик и глотай, станет легче. — Ну точно извращенец! Кто ж такое говорит, когда вручают лекарство. Тэхён через порывы кашля сомкнул губы на ложке и выпил сироп, потом ещё раз. Через минуту стало лучше. Хосок гладил его спину и Тэхён дёрнул плечом, облегчённо вздыхая, когда альфа отстраняется от него на пару метров. Ладно. В ванную точно надо, есть как-то не охота. — Ванная. Мне нужно в ванную. — озвучил Тэ. Он сидя на краю кровати, вывесил ноги чтобы встать. Ноги почти опустились на пол. — Стой! — накричал на него Хосок. Тэхён весь сжался от страха. Он был прав, этот альфа не такой уж и хороший. Так раскричался с того ни всего. Омега уже морально приготовился, что ему что-то да сделают, как на него свободную ногу обувают мягкий тапок. К такому Тэхён не был готов, поэтому с огромными глазами наблюдает за незнакомцем. — На руки или будешь опираться за мою руку? — Хосок с такой заботой даже не смотрел нинакого за всю свою жизнь. Как можно не заботится о таком прелестном ребёнке? О своём ребёнке? Эти ручки, пухлые губы, ясные глаза. Весь в своего папу. Так жаль, что от Хосока ни одной черты не унаследовал. Но он же омега, и правильно, что он мог бы перенять из отцовских генов альфы? Альфа надеется, что хоть в характере они сходятся. Тэхён раздумывает долго, и также долго изучая незнакомца своим проницающим взглядом. Берёт аж до костей. Хосок от такого холода съежился. — Я боюсь вас— в лоб оповещает омега — А ещё, я вас совсем не знаю. — Хосок.— на одном дыхании отвечает альфа — Чон Хосок. Я не буду причинять тебе зла, честно, я не хочу этого. — Люди ничего не делают, если им это не выгодно — действительно проницательный. Но Хосоку ничего от него не нужно, он его сын, он хочет просто позаботиться. — Что же нужно вам, господин Чон? — Можешь не верить, но ничего — уверяет альфа — Кроме одного — Тэхён тут же настораживается — Не называй меня господином Чоном. Просто Хосок. Хорошо? — Хосок присаживается на корточки перед ним и несмело улыбается. Когда он так улыбался в последний раз? Тэхён кивает и просит Хосока подать ему руку, чтобы омега смог опереться на него до ванной. Пол пропадает под ногой. Альфа берёт его на руки и уносит к заветной комнате, передавая слова доктора про то, что строго нельзя наступать на гипс. Так чего он вообще дал омеге выбор опереться, если в итоге его носят на руках? Но в этих руках, Тэхён признаётся, что чувствует себя хорошо. Нет, омега ещё с опаской косится на альфу, но страха сейчас нет. Его ещё никогда не носили на руках. О нём не заботились. А этот Хосок вроде не плохой? Нет, всем нужно что-то взамен. Тэхён, ты просто размечтался, добрых людей не бывает. Хосок помогает омеге сполоснуть опухшее лицо тёплой водой. Потом по просьбе омеги, подав ему новую зубную щётку и зубную пасту, отвернул лицо. Тэхёну было неуютно, неудобно, некомфортно, как ещё можно выразиться, когда правая рука этого альфы придерживает почти что на весу, ни на секунду не отпуская. Как же неловко чистить перед ним зубы. И вообще. Неужели ни на минуту нельзя остаться одному? И рука эта его горячая, греет кости под правым крылом, чего ж она такая горячая то? Остаться одному всё-таки удаётся. Старый добрый предлог справить нужды быстро ввёл в ступор альфу и его как ветром за дверью сдуло, попутно напоминая не наступать на гипс. Омега сидит на крышке унитаза после того, как закончил тут свои дела и осмысливает свою ситуацию сейчас. Его отдали даром этому Хосоку. Богатому Хосоку. Дед бы не за что не упустил бы возможность что-то получить взамен. Этот Чон что-то утаивает. Но он же такой добрый, сердцем чувствует. Вот только хорошо, что разум остался при нём. Как жить дальше? От душевных переживаний его отвлекают стуком в дверь. — Ты всё? Я уже положил на стол завтрак — слышится за дверью.- Я вхожу, хорошо? — омега ничего не отвечает. На чём остановился то? Как жить дальше, что с ним будет, в школу хоть позволят идти? Как ни странно, на эти вопросы никто не сможет ответить, кроме незнакомца за дверью. Хотя, уже знакомого незнакомца. В дверь ещё раз стучат. — Входи — выдыхает вишнёвый. — Чего такой грустный? — сердце щемит, когда Хосок видит такого грустного Тэхёна. Когда отец видит такого грустного сына.— Пойдём, набьём твой желудек шоколадным пудингом, вмиг повеселеешь. И правда, услышав о любимом лакомстве, у омеги глаза заблестели. Всё-таки, он ещё подросток, что просто не может без сладкого. В любви, да и в поддержке нуждается. Хосок всё это замечает в глазах на против и обещает обоим, что отец всё это выполнит. Альфа продолжает рассказывать, что же их ждёт на завтрак и радуется искоркам в глазах сына, носит на руках до кухни. Пушинка, ничего, отец и это исправит. Будет ходить хоть два на два и не влезать в дверях, главное чтобы был счастливым. — Я люблю тебя, сынок.— мысленно обращается к омеге альфа, когда сажает его на стул веля держать ногу в воздухе и Хо приносит подушку. Та размещается под столом и омега опускает на ней ногу с гипсом. Хосок трепит его по волосам и просит как можно больше съесть. — С этого дня я буду беречь тебя, как зеницу ока и баловать как можно больше. Мы с тобой наверстаем упущенное — обещает Хосок. Может с этого момента начнётся новая жизнь?