Пробираться сквозь джунгли оказалось совсем не так просто, как предполагалось изначально. Планировалось через час начала пути преодолеть зеленые заросли, казалось живущие своей жизнью, и выйти прямиком к резиденции Зейгора, но все осложнял тот факт, что все время приходилось продираться сквозь плотную завесу сочных листьев, лиан и унизанных шипами растений. Одежда превратилась в рванье; они были облиты соком с ног до головы; когда приходилось разрубать особо крупные сплетения, сапоги все время застревали в вязкой грязи.
— Долго еще? — простонал в который раз Энакин, отплевываясь от насекомых, которые так и норовили залезть к нему в рот.
— Когда я была здесь в последний раз, вся эта растительность была меньше и не такой назойливой. Думаю, мы уже близко.
— Если бы ты вообще умела думать, мы бы не застряли в этих чертовых джунглях.
— Я знаю, как ты умрешь, Кеноби. И каждый раз наслаждаюсь, когда смотрю на это зрелище, — прошипела девушка, похожая на дикого зверя.
— Если только с тобой! — ответил шпилькой Оби-Ван.
— Прекратите уже флиртовать и направьте свою злость на то, чтобы уже, наконец, выбраться отсюда, — рявкнул Скайуокер, раздраженный до невероятности всей этой ситуацией.
Они продвигались дальше в полной тишине. Мужчины молча шли за Микеллиной; Оби-Ван упивался болезненным шипением, когда очередная колючка царапала ее лицо или руки. Через двадцать минут путники уже начали отчаиваться, когда впереди сквозь плотную завесу листьев блеснул полуденный яркий свет. Девушка ломанулась сквозь чащу, и мужчинам ничего не оставалось, как последовать за ней. Когда они нагнали ее, чуть не столкнувшись, Микеллина замерла с поднятыми руками под прицелом не менее двадцати бластеров. Небольшой отряд зайгеррианцев окружил чужаков, не позволяя им сделать и шага.
— Что происходит? — шепотом спросил Оби-Ван, наклонившись с Микеллине.
— «Теплый» прием, адресованный нам от Лиса. Я ожидала другого.
— Например, чего? — прошипел он. — Фанфар и салюта?
— Именно.
— В другой раз, Микеллина, — прогремел рычащий голос. Расступившись, солдаты пропустили вперед высокого зайгеррианца с жесткой темной шерстью и льдисто-голубыми глазами. На нем был темно-бордовый военный камзол и жесткая усмешка на тонких губах. — Соизволишь ли ты проследовать за мной в мою скромную обитель?
— Я могу отказаться? — осторожно спросила девушка.
— Это было не предложение.
Сомнений не было в том, что этот воинственный воин был Зейгором Лисом. Он в несколько шагов преодолел расстояние между ними и, дернув Микеллину на себя под локоть, поволок ее вперед.
— Этих в наручники и во дворец, — приказал Лис, волоча бедную сжавшуюся Микеллину.
— Не сопротивляйтесь, — крикнула Знающая, оказавшаяся в нескольких метрах впереди.
Заковав джедаев в наручники, крошечный отряд направился в неизвестном направлении.
Втолкнув пленников в небольшую комнатушку без окон, Зейгор оставил двух охранников стеречь их до его дальнейших указаний, а сам отправился в свои покои, чтобы все хорошенько обдумать.
— И что мы теперь будем делать? — простонал Энакин, плюхнувшись на каменный пол.
— Понятия не имею. Радуйся, что мы вообще еще живы, — буркнула Микеллина.
— Он что-то говорил тебе? — спросил Оби-Ван.
— Да, что у него на нас большие планы.
— Это хорошо или плохо?
— Скорее, плохо.
Из-за отсутствия окон сложно было определить сколько времени они уже тут находятся. Энакин уже успел заснуть, сложив голову на колени, Оби-Ван молча наблюдал из-под опущенных ресниц за мечущимися глазами Микеллины.
— Что между вами произошло? — шепотом спросил Кеноби, привлекая внимание девушки.
— О чем это ты? — Непонимание в ее голосе было равносильно горечи.
— Будто ты не знал, что он насильно удерживал меня, молодую и наивную, с помощью наркотиков для своих гнусных целей.
— Знаешь, не знал. Олли упоминал лишь то, что ты их употребляла, — пожал плечами мужчина.
— Ну, теперь знаешь.
Разговор получился неловким, с какой стороны на него ни посмотри. Поддаваясь непонятному для себя порыву, джедай аккуратно накрыл ее кисть своей, поглаживая.
— Это еще что такое? — возмущенно прошептала Микеллина, но ладонь не убрала.
— Поддержка. С тех пор, как мы высадились здесь, ты сама не своя. Сдается мне, что это как-то связано с вашими отношениями в прошлом с Зейгором.
— Какой ты проницательный! — фыркнула девушка. — Оби-Ван, это было очень давно и я совсем не горю желанием сейчас это ворошить. Сейчас единственное мое желание — поскорее вернуться домой.
— Прости.
Девушка подняла на него глаза и коротко улыбнулась, вложив в это действие все те теплые чувства, которые вызывал этот странный джедай.
— Это очень мило, но я все еще здесь, а не в своей уютной постельке. И все еще должна пожертвовать своим комфортом, чтобы вы, с малой долей вероятности, смогли обыграть канцлера Палпатина. Видимо ни вы, ни ваша Падме совсем не разбирается в политических хитросплетениях, — и аккуратно высвободила ладонь, чтобы спрятать ее в карман.
Они просидели в молчании еще пару часов. Микеллина успела прикорнуть, но когда в замочной скважине провернулся ключ, все трое подскочили на ноги и прижались к противоположной от двери стене. Дверь со скрипом открылась, и на пороге появился стражник с мешком, который бросил к их ногам.
— У вас есть десять минут, чтобы привести себя в порядок, — гаркнул он.
— Зачем? — задал вопрос Оби-Ван.
— Зейгор Лис желает с вами отобедать, — в один голос ответили и охранник, и Микеллина.
Закрыв дверь одним мощным хлопком, стражник оставил их одних. Микеллина подхватила мешок и, запустив туда руку, вытащила белый комок одежды, который и бросила джедаям. Кеноби развернул его и обнаружил пару чистых белых туник и пару брюк. Девушка, отвернувшись, достала тонкое ярко-алое платье с золотым ромбовидным узором, достающим до середины бедер. «Вкус на раздетых девиц у этого урода совсем не изменился», — подумала про себя Микеллина, пока снимала с себя грязное тряпье. Она успела только расправить складки на платье, когда охранник вновь распахнул дверь и с приторной улыбочкой, которую сложно было принять за доброжелательную, пригласил троицу покинуть камеру и последовать за ним.
— Хозяин был очень рад видеть вас, Микеллина, — попытался придать голосу услады страж, но это больше походило на рычание.
— А я его нет.
Зайгеррианец накрыл ее плечо ладонью, сжав, и оцарапал когтями плечо. Он подтолкнул ее вперед, не забывая наблюдать за джедаями, которых оставил позади.
— Сомневаюсь, что это ему понравится.
— Можешь передать Зейгору, чтобы он поцеловал меня в зад, — рявкнула Микеллина, выдернув свое плечо из хватки стражника.
— Сможете передать сами.
Они подошли к огромной двери, которая уходила к самому потолку. Толкнув дверь, зайгеррианец пропустил вперед пленников. Внутри их ждал длинный стол, ломившийся от количества еды и напитков. В дальнем углу огромного зала выступали музыканты, специально поставленные там, чтобы не перебивать беседу, но и не сидеть в тишине. Во главе стола, любовно лаская пальцами лезвие ножа, восседал собственной персоной Зейгор Лис, с нескрываемым удовольствием наслаждаясь своим положением. Из-за угла появились слуги и помогли «гостям» расположиться за столом. Зная хозяина банкета, Микеллина отметила, что он сделал все, чтобы его пленники чувствовали себя комфортно, но не забывали, что они полностью в его власти. Около всех дверей стояли охранники с оружием наготове. Зейгор открыл было рот, чтобы начать свой монолог, но Микеллина его перебила:
— Даже не думай, Лис! Говори, что хочешь, и давай уже покончим со всем этим бредом.
Энакин молча уткнулся взглядом в пустую тарелку, только чтобы не вызвать гнев хозяина и не омрачить их положение еще больше, а Оби-Ван, наблюдая за взаимодействием этих двоих, обнаружил неподдельный интерес Зейгора к ней, блеснувший в его льдисто-голубых глазах с крошечным зрачком. И это было не самым приятным открытием в его жизни.
— Милая, мне гораздо интереснее узнать, зачем же Знающая, удирающая отсюда, как от огня, вновь высадилась на этой бренной планете. Если мои источники правдивы, то ты со своими друзьями-джедаями прилетела, чтобы предложить мне сделку.
— И кто же твои источники? — искривив губы в усмешке, Микеллина дотянулась до бутылки вина и, плюхнув в бокал бордовой жидкости, залпом выпила. Пару секунд она молча наблюдала за хитрым выражением лица зайгеррианца, а догадавшись, со злостью хлопнула ладонью по столу, заставив вилки на другом конце стола подскочить. — Азрог? Вот старый жирный гад!
— Ну-ну, Микеллина. Мы с ним оба деловые люди, которые хотят, чтобы их бизнес процветал. Азрог передал, что ты и твои друзья желаете, чтобы я оказал всяческую поддержку Падме Амидале в ее борьбе против Канцлера. И сейчас перед нами встает резонный вопрос — что с этого буду иметь я?
Кеноби хотел что-то сказать, но метнувшая в его сторону уничижительный взгляд Микеллина красноречиво дала понять, что говорить будет она.
— Видимо все, что захочешь, — девушка тяжело сглотнула и выпила еще.
— А это «что захочешь» включает тебя?
Оби-Ван ощутил, как горячая волна плохо контролируемой ярости поднимается из живота и готова вот-вот выплеснуться на этого мерзавца. Он сжал свое колено под столом, чтобы не воткнуть вилку прямо в его глаз.
— Если я сюда притащилась ради каких-то сомнительных целей, то, думаю, включает.
Зейгор засиял ярче любой сверхновой. От этого омерзительного зрелища Микеллине хотелось плакать. Горькая, колючая обида застряла где-то в груди, когда она увидела в его жестоких глазах садистское удовольствие.
— И что же ты конкретно хочешь? — уточнила Микеллина, делая два больших глотка прямо из горлышка.
— Ничего пошлого или грубого, Знающая. Ты разбила мне сердце своим побегом, а теперь я разобью твое. Если ты хочешь заключить соглашение, то тебе придется рассказать свою самую страшную тайну.
— И какой же в этом толк? — дрожащим голосом поинтересовалась девушка, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не заплакать.
— Тебя не должны волновать мои мотивы, мерзавка, — прорычал Зейгор, согнув нож обеими ладонями. — Сегодня вечером в тронном зале ты при своем любовничке расскажешь мне свой секрет, а я обязуюсь во всем поддержать Падме. Договорились?
— Будто у меня был выбор.
Лис щелкнул пальцами, и слуги, прятавшиеся в тени, тут же оказались около хозяина, готовые выполнить все его распоряжения.
— Проводите наших дорогих гостей в их покои.
Микеллина молча поднялась и, прихватив бутылку, последовала за слугой, бросив грозный взгляд на довольного зейгеррианца. Оби-Ван подтолкнул Энакина, чтобы не оставлять девушку одну.
До самого вечера все трое просидели в своей «темнице». Три самые обыкновенные койки, зарешеченное окно, из которого открывался мрачный вид на выжженное безжизненное поле, навевающее атмосферу ужаса и скорой смерти. Микеллина завалилась на кровать и не подавала никаких признаков жизни, исключая те редкие минуты, когда она приподнималась, чтобы сделать глоток и вновь упасть лицом в подушку. Джедаи скромно перекусили предложенными фруктами, убедившись, что еда не отравлена. Девушка на предложение поесть ответила твердым отказом.
— Не вижу веских причин так убиваться, — возмущенным шепотом выдал Энакин. — Какой страшный секрет может хранить обычный бармен?
Оби-Ван спиной почувствовал, как угрожающе заскрипела койка, когда Микеллина угрожающе медленно села, а потом встала, нависнув над ним.
— К твоему сведению, моя жизнь была очень интересна и насыщена. И чёрных дыр в ней больше, чем твой крошечный мозг может предположить.
— Микеллина, в конце концов, если ты не хочешь раскрывать ему позорную тайну своего прошлого, соври: назови, что угодно.
Оби-Ван встал и попытался отнять у девушки почти пустую бутылку, но она отскочила, запустив бутылку ему в голову. Джедай увернулся и, в один миг оказавшись около нее, обхватил руками девушку поперек туловища, предотвращая какие-либо движения.
— Соврать? Просто предлагаешь мне обмануть его? — кричала она, пинаясь и пытаясь укусить мужчину. — Этот урод знает обо мне все. Изучил вдоль и поперек. Если Азрог все это время сливал Зейгору информацию обо мне, то этот гад знает даже больше. Это так не работает, Кеноби!
— Ты всегда можешь рассказать нам обо всем плохом, чтобы это не было так ужасно.
— Это все равно будет ужасно!
— Почему? — вскрикнул Кеноби.
Микеллина резко поникла, расслабившись, уронила голову на грудь и тяжело вздохнула. Джедай еще сильнее прижал ее к себе, боясь, что если он уберет руки, девушка упадет.
— Это событие послужило непосредственным толчком, превратившим мою жизнь в ужасную, беспросветную черную дыру, — Микеллина всхлипнула, и Оби-Ван ощутил, как его руки коснулись несколько капель. — Когда я была маленькой, совсем еще ребенком, жила со своими родителями на Скайрифе. Прекрасная планета, покрытая океанами и девственной природой, ознаменованная моим счастливым детством. Родители обнаружили во мне дар или проклятье, когда я была еще мала. Я пользовалась им во благо, помогала моей деревне, но однажды все изменилось. В нашу деревню пришли страшные люди в черных одеждах и с лицами, скрытыми капюшонами. Они убивали ради забавы, ничего не брали, пока не добрались до нашего дома. Отец приказал нам с матерью бежать, но мы не успели — убийцы ворвались в дом, между ними и отцом завязалась драка, но он совсем не был приспособлен к бою. Он был убит, а мама сказала мне бежать, но сама осталась, чтобы потянуть время для меня. Так я и осталась сиротой.
Джедаи молчали: а что можно было сказать?
— А что нужно было людям?
— Я. Им нужна была Знающая.
Оби-Ван мягко развернул девушку в своих руках и прижал к груди, бережно раскачивая, как маленького ребенка. Энакин деликатно удалился к окну, наблюдая за сгущающимися сумерками. Назначенный час приближался.
— Ты не обязана этого делать, ясно? — строгим голосом сказал джедай. — Мы придумаем что-нибудь другое.
— Ничего вы не придумаете, джедаи. Он — самый жестокий и опасный человек, которого только можно представить. Зейгор не способен на жалость и милосердие. Я отняла у него игрушку когда бежала вместе с Олли, и теперь должна понести за это наказание.
— А если что-то с тобой случится? Вдруг это не последнее, чего он потребует?
— Да что со мной станется, Оби-Ван? Я уже давным-давно перестала беспокоиться за свою жизнь, а если мы хотим спасти свою Галактику, то сейчас совсем не время начинать.
Микеллина прикоснулась к его бородатой щеке и ласково провела пальцами по лучикам-морщинкам, собирающимися у уголков его лучистых серо-голубых глаз. Она приподнялась на носочки и коротко коснулась губами его щеки.
— Это очень мило, но вам пора заканчивать: Зейгор ждет. — Охранник без стука распахнул дверь и вошел внутрь. — Прошу за мной, господа пленники.
Микеллина, Оби-Ван и Энакин вышли из своей комнаты и приготовились к заключительной части своего увлекательного путешествия.
Тюремщик молча вел пленников по длинным коридорам, сопровождая свой молчаливый поход самодовольной гаденькой улыбочкой. Наконец они достигли другой высокой двери, только с позолоченными панелями и ручками. Охранник толкнул дверь и пропустил троицу вперед. Прямо от порога вела длинная красная дорожка, ведущая прямо к богатому каменному трону Зейгора Лиса, который уже восседал на нем, довольный своим положением. Зайгеррианец подтолкнул Микеллину вперед. Девушка делала шаг за шагом, пока не достигла подножия лестницы, ведущей к трону. Лис смотрел на нее с плотоядным восхищением, предвкушая кровавую баню.
— Можем начинать? — спросила Микеллина, прибавив в голосе громкости.
Оби-Ван ясно расслышал в ее голосе браваду, но в ее-то положении это могло быть простительно. Кроме них в зале находилось четверо охранников, охраняющих два входа/выхода, и Зейгор. Он пожелал сохранить интимность! «Какой добродушный гавнюк!» — проплыло в сознании Кеноби.
— Дрожишь от страха, Знающая? Боишься, что твой святой дружок узнает грязный секрет о своей Микелине? — прошелестел Зейгор, облизнул губы и по-птичьи наклонил голову.
— Тебе доставит удовольствие меня уничтожить, а я добровольно сдалась тебе на милость, так зачем тянуть время и отдалять феерическое наслаждение? Давай покончим с этим!
Зейгор сделал жест ладонью, будто приглашая ее к рассказу. Микеллина сжала кулаки и, выдохнув, гордо подняла подбородок и выпалила:
— Я убила своих родителей!
Зайгеррианец чуть не свалился со своего трона. Хрюкнув от неожиданности, Зейгор с нескрываемым восторгом подозвал к себе Оби-Вана и протянул ему свернутый в трубку документ.
— Это мои гарантии сенатору Амидале. Я получил то, что хотел.
— Что? — спросила шепотом Микеллина, а потом чуть громче и громче, пока ее голос не сорвался на крик. — Что?!
— А ты чего ожидала? — невинно переспросил Зейгор, протягивая свиток джедаю. — Не понимаешь, почему одного короткого предложения стало для меня достаточно? Это ведь элементарно, Микеллина? Ты не поняла? Глупая, глупая Знающая! — покачал головой он.
— Отвечай, урод! — закричала девушка, закипая с каждой секундой все больше и больше. В голове все гудело, а перед глазами плыло от злости.
— У тебя все на лице написано, идиотка. Все твои эмоции, ответы на мои вопросы. Это было больно, не так ли? Мне тоже было больно, когда ты покинула меня.
Ее забило крупной дрожью. Лицо покраснело и покрылось испариной, кулаки сжались, а губы побелели от жесткого прикуса. Вдруг девушка резко запрокинула голову, всхлипнула и упала на колени, вцепившись пальцами в жесткую ткань ковровой дорожки. Перед глазами замелькали картинки, сменяясь одна на другую так, что ничего нельзя было разобрать.
Каменная веранда с видом на прекрасный, переливающийся водоем. Под сенью деревьев стоят двое и под бормотание белобородого священника дают свадебную клятву. Молодой Энакин в черном свободном одеянии и с золоченным протезом вместо правой руки. Низкая девушка с кружевной фатой поднимается на носочки и запечатывает поцелуем сладкие мгновения.
Разрушенные пустынные улицы. Голые развалины домов, обломки металла и куски дерева. И целое море крови. Крошечные капли на остатках стен, маленькие лужицы на дорожных камнях и окровавленные тела, валяющиеся повсюду. А далеко в небе, если поднять заплаканные глаза, видно голодное до этой самой крови и беспристрастное око Звезды Смерти.
Кеноби подскакивает и пытается успокоить девушку, но лишь испуганно глядит в закатившиеся глаза барменши и молча наблюдает за струйками крови, текущими из носа и ушей.
За мостиком управления стоит высокая фигура в черном и угрожающем шлеме на голове, взирая за гибелью неизвестной планеты далеко впереди. Фигура оборачивается, словно почувствовав взгляд невидимых глаз, и глядит черными матовыми глазницами на нее, Микеллину. А потом с шипением и крошечными облачками пара снимает шлем, обнажая изуродованную лысую голову, превратившуюся в один сплошной шрам. Она прикрывает рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса, когда добрые и печальные глаза Энакина смотрят на нее с немой мольбой.
Наконец, ему удается подхватить ее на руки и понести в сторону выхода, извивающуюся и кричащую.
В медицинском отсеке корабля в предсмертных криках корчится Падме Амидала. Она стискивает руками большой живот и плачет, краснея от натуги. Вдруг девушка замирает и, резко выдохнув, слышит двойной детский крик. Последнее, что она слышит в жизни. Оби-Ван Кеноби принимает из рук дроида малышей и клянется Падме сберечь ее детей от любой опасности.
Оби-Ван обхватывает ее лицо ладонями и крепко целует, возвращая на бренную землю из чертогов памяти. Микеллина лихо дышит, пытается успокоить скачущее сердце. Она смотрит ошалелыми глазами на джедая и крепче прижимается к мужской груди, ощущая макушкой колючую бороду.
— Все закончилось, правда? — тихо спрашивает она, цепляясь пальцами-крючками за его одежду.
— Да, закончилось. Все закончилось, Микеллина.
