Часть первая: Гамамелис
Ник видел его рисунки, когда проходил мимо и заглядывал в окна. — У тебя есть талант, — сказал бы он, и это прозвучало бы точно так же, как когда он сказал "Она любит тебя". Возможно, ему следовало сказать это, потому что через некоторое время Ник снова стоит на его крыльце, на этот раз говоря: — Мне задали проект по травничеству, для которого нужно нарисовать растения, а я едва могу начертить пентаграмму. Ты можешь помочь? Я могу заплатить. Харви молчит, но у него нет каких-либо возражений и они оба знают это. После неловкой паузы, Ник наконец уходит с крыльца, идет через гостиную в комнату Харви. Он уже знает дорогу. — Я никогда не рисовал растения вживую, — говорит Харви, стараясь не думать о стилизованных розах и лианах, которые он рисовал вокруг своих рисунков Сабрины. Несмотря на свои слова, он уже взял карандаш в руки. — Мы начнем с простого, — ответил Ник, кладя прозрачный пластиковый пакет для образцов на край стола Харви. — Что это? — Гамамелис.Часть вторая: Ромашка
На следующий день Ник стоит у двери с охапкой полевых цветов в руках. — Ты не должен был делать этого, — говорит Харви после невольного смеха, как только Ник передал их ему и слегка поклонился. Он — само обаяние: светящиеся глаза и изогнутая улыбка. Харви подумал о том, как повела бы себя Сабрина, если бы Ник принес ей цветы, если бы он улыбнулся ей вот так? Он почувствовал острую боль, но он отошел, чтобы впустить Ника в дом. Он был ни в чем не виноват, и Харви чувствовал странную близость к Сабрине, когда Ник был рядом. — Это не так романтично — всего лишь ромашка, — сказал Ник. — Как чай? — Харви понюхал маленькие цветы. Ник сделал гримасу. — Это был бы ужасный чай. Я не уверен, что даже назвал бы его чаем, но да. — Что магического ты делаешь с этим? — Лечебные вещи. Харви понимает его, ведь даже обычные люди знают, что ромашка действительно помогает при проблемах со здоровьем. Он достает свой альбом и приступает к работе. Ник говорит о несущественных вещах, но никогда не прекращает наблюдать за работой Харви. Это не мешает ему, просто отличается от того, к чему он привык. Рисование всегда было для него одиночным занятием, но Ник не раздражал, не мешал ему, не говорил лишних слов. Это умиротворяло. Уходя, Ник оставляет цветы на столе Харви. Харви провожает его, затем выносит цветы на улицу и выбрасывает. Они — не то, что он хочет объяснить своему отцу.Часть третья: Тмин
На следующий день на шее Ника появилась отметина. Он нисколько не стесняется этого, но Харви не может не посмотреть. Ник сразу поймал его взгляд, заметив, что тот уже не рисует. Харви ожидал самодовольства, а может и застенчивости. Вместо этого Ник снова состроил гримасу, мимолетная вспышка отчаяния появилась и исчезла на его лице, и Харви сразу понял, что это Сабрина оставила след. Он чувствует, что его лицо вспыхивает, но он не может перестать смотреть. Господи, как неловко. Когда он, наконец, отводит глаза обратно на рабочий стол, Ник подходит к нему, сжимая в руке его карандаш и слепо глядя на веточку трав. — Мне жаль, — говорит Ник и это действительно звучит так, как он сказал. — Я сказал ей, что не буду посредником между вами. — Нет, — отвечает Харви. — Это было бы неправильно. Он встает, и Ник становится невыносимо близко. Несмотря на это, Харви опускается прямо над отметиной.Часть четвертая: Укроп
— Когда ты это делаешь, я не могу сконцентрироваться. — Хорошо.Часть пятая: Вербена
Когда Ник уходит, Харви продолжает рисовать. Сначала его рука плавно движется, рисуя знакомый образ Сабрины. На следующей странице он узнает черты, присущие Нику. Чувствуя небольшую тошноту и то, как скачет его пульс, Харви переворачивает страницу и рисует Сабрину и Ника вместе в тот момент, когда они почти поцеловались. Они прекрасно смотрятся вместе, от чего Харви сходит с ума.Часть шестая: Тысячелистник
— Ты должен был принести мне растение, чтобы я его нарисовал, но ты становишься ленивым. — Может, я хотел прогуляться с милым парнем. — Я мог бы быть милым, — признает Харви. — Но после всего, что я слышал о здешних лесах, я сомневаюсь в них. — Да что ты говоришь? — ответил Ник, нахмурившись. Они остановились на поляне, переполненной высокими кустами белых цветов размером с ладони. Солнце светило ярче в этом свободном от деревьев месте. Они даже могли услышать журчание реки, находящейся неподалеку. Это выглядело умиротворенно — ничего общего с ужасными рассказами, которые он слышал об этом лесе. Пробираясь через цветы, они с Ником доходят до края поляны и находят то, что можно нарисовать, но затем отвлекаются друг на друга. Проходит время. Солнце уже исчезло, когда Харви — практически голый — проснулся на берегу реки. Все пахло цветами. Ник все еще спал рядом с ним, а рядом стояла Сабрина, бросая тень на них обоих. — Харви. — говорит она, и в ее голосе слышна масса различных эмоций. Кажется, это все, что она смогла сказать. В наступившей после его имени тишине, Ник слегка пошевелил головой, лежа на плече Харви. — Сабрина, — вздыхает он. — Ты же знаешь, что не можешь застолбить человека, верно? — Нет, я знаю, — она провела рукой по лицу. Быстрый и резкий жест, чтобы избавиться от слез. Ник снова вздыхает. — Ты также знаешь, что я тоже не могу застолбить человека, верно? Она кивает, как будто Ник просто давал ей подсказки в головоломке, которую она не могла решить. — Он сам по себе, — сказал Ник. — Просто спроси у Харви чего он хочет. Харви поежился. То, что ему хочется, уже не непорочно и бескорыстно. Это жадные желания, освободившиеся благодаря развратности ведьм. — Харви? — спрашивает Сабрина, и он ненавидит дрожь в ее голосе, ненавидит, что она не уверена в нем. — Ляжешь с нами, Сабрина? — он посмотрел на нее и попытался улыбнуться. Харви протянул ей свободную руку, и она взялась за ее. — Я думаю, что ты падок на ведьм, Харви Кинкл, — он чувствует улыбку в ее голосе. — Ну, — ответил он. — Они довольно милые. Ник рассмеялся, а Сабрина свернулась в клубок рядом с ними. Темнело, лес начинал отбрасывать длинные тени, но Харви чувствовал себя прекрасно там, где он был.