Стань моим светом

      Казалось, солнца не было на небе уже целую вечность, только тучи, которые давили на голову, убивая последние светлые моменты в жизни.       Вика стояла посредине улицы, подняв глаза к небу, выискивая хоть малейший намек на солнечный лучик. Но его не было, и, казалось бы, в ближайшее время и не предвиделось. Черное небо грозилось вот-вот разразиться вспышками молний и очередным ливнем на несколько часов.       Никто не обращал на девушку внимания, стоявшую посредине набережной. У всех были свои заботы, дела, прохожие спешили домой, к семьям и детям. Только Вика продолжала стоять в ожидании какого-то чуда, которого так давно не было в ее жизни.       Когда пять лет назад мама девушки погибла, казалось бы, в таком банальном дорожно-транспортном происшествие, жизнь Виктории, ее старшего братика и отца превратилась в сущий ад. Отец никогда не работал, и вся забота о семье легла на плечи дочери и сына. Владимир Петрович, некогда весьма приличный мужчина, превратился едва ли не в последнего алкоголика, которого волновало только наличие выпивки в доме, все же остальное было ему конкретно по барабану. Его совсем не интересовало, откуда в доме появляются деньги, лишь бы на водку хватало, а если не хватало, то тогда детям приходилось находить укрытие, чтобы не попасть под горячую руку разъяренного родителя, который в такие моменты выглядел, словно наркоман, отчаянно ищущий дозу.       Домой идти совсем не хотелось, ведь там не было брата, который единственный сейчас работал, чтобы хотя бы как-то прокормить семью. Стас учился в техническом университете и изо всех сил совмещал работу с учебой, что было нереально тяжело. Вика же только-только поступила на педагогический, мечтая когда-то стать учителем. Очень она любила детей, мечтала о своих, вероятно, хотела компенсировать некое отсутствие материнской любви, ведь от отца она никогда не видела ни заботы, ни нежности.       В последнее время их квартира превратилась просто в какой-то притон, где постоянно ошивались какие-то незнакомые люди, якобы новые отцовские друзья, с которыми он закрывался на кухне и пил. При таком раскладе девушка часто оставалась без ужина, лишь бы меньше попадаться незнакомцам на глаза и провоцировать их проспиртованную фантазию. Однажды, когда терпеть было уж совсем невмоготу, Вика рискнула сунуться на кухню, где была встречена веселым свистом и улюлюканьем пьяной компании. Отец сидел во главе стола и чувствовал себя явно королем положения. От одного только его вида, девушке стало жутко противно и она поспешила ретироваться, но была остановлена огромной ручищей, схватившей ее за талию и усадившей на колени к какому-то мужику. Вика пыталась вырваться, но стальную хватку было очень сложно преодолеть, особенно под гогот всех остальных. Отец даже не удосужился ее защитить или хотя бы как-то повлиять на своего дружка, который нетерпеливо лапал ее везде, куда только мог дотянуться. Девушка извивалось, но это только сильнее распаляло мужчину, чей показатель возбуждения упирался ей в поясницу. От этого стало просто невыносимо мерзко, захотелось закрыться в ванной и чуть ли не сдирать с себя кожу, чтобы не ощущать грязных прикосновений.       — Хорошая, Вован, у тебя девка, только строптивая малость. Ну, это ничего, я быстро спесь с нее собью, — ручищи продолжали шарить по ее телу, а девушка отчаянно старалась подавить рвотный рефлекс.       — Смотри аккуратно только, она еще ни разу не была с мужиком, — невозмутимость отца привела Вику в дикий ужас. Он что, сейчас просто отдает свою родную дочь на растерзание собутыльнику?       — Всё будет в лучшем виде, — звериный оскал озарил его лицо, и девушке стало страшно. Она уже прекрасно поняла, что с ней хотят сделать и мысленно думала, как бы сбежать, и почему Стаса нет дома, он никогда бы не дал сестренку в обиду. Только Стас — единственный, кто сейчас обеспечивал их всех, и к нему просто не могло быть претензий из-за частых отлучек из дому.       Мужик поднялся на ноги, перекидывая девичье тело через плечо и смачно шлепая ее по заднице, отчего сдерживать себя и не блевануть было все сложнее и сложнее, идет в спальню, благо не в Викину, она бы просто не пережила такого.       Никакой хоть малейшей нежности не было и в помине. Только противные прикосновения, от которых девушка по началу уворачивалась, но когда получила под дых, отчего на мгновение все перед глазами поплыло, угомонилась, можно даже сказать — смирилась со своей жалкой участью. Кричать и звать на помощь было бесполезно. Отцу похер, а с соседями они уже долгое время не общались — спасать некому.       Мужик не очень долго пыхтел, вколачиваясь в нее глубже и глубже. Девушка даже удивилась, почему не было боли, ведь, как бы мерзко это не звучало, он стал ее первым мужчиной. Несколько секунд и он, кажется, достигает пика и без сил падает на девушку, грозясь раздавить ее хрупкое тело. Вика начинает ворочаться под ним, надеясь, что поймет ее желания и скроется с глаз, а она спокойно сможет порыдать из-за своей никчемности в тишине. Мужик медленно поднимается, надевая штаны и слащаво ухмыляясь.       — Понравилось, крошка? — конечно, блять, так понравилось, что теперь жить не хочется.       — Сто тридцать один, — хриплым голосом произносит девушка, стараясь прикрыться покрывалом.       — Что «сто тридцать один»? — непонимающе спрашивает мужик, копошась с ремнем на джинсах.       — Статья Уголовного кодекса за изнасилование, — голос по-прежнему не желает восстанавливаться.       Мужик резко подскакивает к девушке, хватая ее за горло, несильно сжимая. Вике становится трудно дышать, но она стоически терпит, не желая показывать этому ублюдку свою слабость.       — Только посмей, тварь, заявить ментам, тебя вся наша компания оприходует, от тебя и живого места не останется. Усекла? Не слышу! — девушка отчаянно закивала головой, надеясь, что он сейчас уйдет. — Умница. Не скучай без меня, я скоро еще приду, твой папаша мне денег задолжал, а отдавать, как ты знаешь, ему нечем, вот я возьму натурой, твоей натурой. Только в следующий раз будь порасторопней, мне не в прикол трахать бревно.       Мужик снова ухмыляется и покидает комнату, а Вика сползает на пол, обнимая колени руками и глотая соленые слезы, ручьем льющиеся из глаз. В таком состоянии ее и находит Стас, вернувшийся с работы, когда пьяная компания разошлась, а отец так и уснул лицом в тарелке.       — Боже, малышка, что с тобой случилось? — у Вики нет желания рассказывать, снова переживая унижение, но под пристальным взглядом брата она плавится и выкладывает ему все до мельчайших подробностей. Стас сначала вскакивает, сжимая кулаки, рвется на кухню, чтобы как следует отметелить отца за то, что он позволил своему дружбаны измываться над единственной дочерью, но один взгляд на уставшее и заплаканное лицо сестры тут же остужает его пыл. Стас садится рядом с ней на пол, обнимая и прижимая к себе, стараясь закрыть от всей гнили этого чертового мира и забрать боль на себя, ведь эта девочка еще такая маленькая, ей всего семнадцать.       Наутро, когда Вика уходит на пары, парень врывается на кухню и почти до бессознательного состояния избивает отца. Он никому не позволит издеваться над младшей сестрой. Никому и никогда, даже родному отцу, хотя, какой он нахер после этого родной?!       Вика открывает глаза, прогоняя жуткие воспоминания подальше и решая, что же ей делать. Она категорически не хочет домой, впрочем, их квартиру уже и домом-то нормальным невозможно назвать. Девушка смотрит на часы, понимая, что до окончания смены Стаса еще около часа, и она вполне может его подождать около склада, где брат работал грузчиком. Зарплата, конечно, не айс, но хотя бы что-то. По крайней мере, на еду и кой-какие шмотки хватало, а касательно всего остального можно было и потерпеть.       Ехать на общественном транспорте не хотелось совершенно, трястись в душном автобусе, в котором бывает ездят люди совсем не первой свежести, а таких кадров ей вполне и дома хватало. Вика решает пройтись, благо не так далеко — всего четыре остановки. Главное, чтобы дождь не пошел, у нее не было с собой зонта, да и Стас такие аксессуары не особо таскал с собой. Проходя мимо роскошных ресторанов и ярких вывесок бутиков, девушка видела счастливые лица прохожий, улыбки на их лицах, и от этого ей становилось еще гаже на душе, ведь она так давно не улыбалась, так давно не ощущала настоящего счастья, так давно искренне не смеялась. Она быстро доходит до нужного места и сразу замечает брата, который занят перетаскиванием многочисленных коробок из подъехавшей машины на склад.       — Привет, малышка, — Стас целует сестру в щеку, стараясь не касаться ее пальто руками, чтобы не испачкать. — Я уже скоро освобожусь, подождешь?       — Привет, конечно, подожду, — она улыбается брату немного натянуто, но он привык к ней такой, слишком давно знает, слишком переживает за нее, слишком любит.       — Тогда проходи внутрь, там Маринка как раз чай пить собиралась, обязательно с тобой поделится. У нее вроде бы и что-то сладенькое всегда есть, — братик подмигнул Вике и снова принялся за работу, необходимо было успеть все закончить. Правда, он и сам не особо стремился раньше оказаться дома, но слоняться по улицам тоже не особо хотелось. Благо, что когда Стас был дома, отец вообще ни его, ни младшую не трогал — побаивался еще с того самого случая год назад.       Вика вошла в здание склада и уверенным шагом двинулась в сторону кабинета главного бухгалтера, коим и была Марина. Девушка как раз заваривала чай, когда дверь отворилась и на пороге появилась Вика.       — Привет, Викуль, — дружелюбно прощебетала Астахова, увидев, кто именно к ней пожаловал. — Проходи. Чай будешь? Или кофе? У меня вкуснейшие пирожные, ты обязательно должна попробовать.       Так, за чаем, вкусным десертом и разговорами пролетело полчаса, и Стас освободился. Попрощавшись с коллегами, брат и сестра покинули это замечательное место. Домой уже ехали на метро, потому что на улице начинал сеяться мелкий противный дождь, а мокнуть вообще не хотелось.       В квартире было подозрительно тихо, и Вика уж было подумала, что отца нет, но он сидел в гостиной, перещелкивая каналы. Полностью его проигнорировав, девушка прошла в свою комнату, куда десятью минутами позже прошел и Стас. Ребята вместе готовились к занятиям, прерываясь на разговоры на посторонние темы, немного отдыхая от изучаемого материала.       Ближе к полуночи Вика уснула в обнимку с книгой по Введению в педагогику, и брат любезно перенес ее на кровать, укрывая одеялом. Хорошо еще, что хватало денег платить за квартиру, иначе в комнатах был бы просто собачий холод.       Выйдя в гостиную, парень обратил внимание на отца, который бездумно пялился в ящик. Как ни странно, он был трезв, что бывало крайне редко.       — Сын, — мужчина перевел взгляд на Стаса, который смотрел на него сверху вниз, причем не совсем дружелюбным взглядом. — Мне нужны деньги.       Вот так, блять, просто. Мне нужны деньги. А то, что сын горбаться не покладая рук, его не колышет совершенно.       — Денег нет, — жестко и безапелляционно отрезает парень, надеясь про себя, что разговор окончен. Но он ошибается.       — Я должен Славке пять тысяч, он требует, — голос отца срывается, будто бы его владелец вот-вот готов разрыдаться, но парня этим уже не проймешь.       — Нехер было занимать, никто бы не требовал. Еще раз повторяю: у меня денег нет. Нужны деньги — устраивайся на работу. Меня заебало уже, что ты пропиваешь мои кровно заработанные.       Стас был зол, но держался, чтобы не сорваться. Он безразлично глянул на отца и прошел в сторону ванной. А на утро из бумажника пропало пять тысяч, которые и самого Стаса могли спасти от долгов хотя бы на пару недель.

***

      Вечера Антона Миранчука не особо отличались друг от друга, особенно после изнурительных тренировок, после которых только и хотелось, что лежать и тупо пялиться в телек, по которому шла очередная футбольная передача. Как будто ему в реальной жизни не хватает футбола?! Распорядок дня был заучен до мельчайших подробностей, записан на оперативку мозга и на всякий случай запечатлен в телефоне — мало ли, какие-нибудь изменения.       Сегодняшний день был таким же, как и вчерашний. Утренняя тренировка, на которой тренер буквально всю душу вытряс, втолковывая, что предстоящий важный матч с «Краснодаром» обязательно нужно выиграть, а не как в прошлый раз — проиграть с позорным счетом 3:0 в пользу «быков». Благо, Леша был всегда рядом и временами остужал его порывы высказать Сёмину все, что накопилось в душе. Мало того, что парень редко выходит в старте, так еще и получает за это регулярно.       — Тош, может, выйдем прогуляемся, а то сидим безвылазно, будто бы нам по шестьдесят? — Леша плюхнулся рядом на просторный диван, выжидающе глядя на брата.       — Пойдем, заодно и еды какой-нибудь прикупим, — согласился Антон, поднимаясь на ноги и уходя в спальню переодеваться в более подходящую для московской погоды одежду, то есть джинсы и одну из многочисленных фирменных толстовок со значком «Локомотива» на груди. Алексей же уже был готов, он заранее знал, что брат согласиться выбраться из квартиры.       Они гуляли пару часов, и уже на обратном пути домой зашли в любимый супермаркет, где их уже знали все продавцы и кассиры, особенно Зиночка из кондитерского отдела, которая частенько советовала им вкусные новинки, «благодаря» которым ребятам приходилось больше впахивать на тренировках, чтобы согнать лишний вес.       Стоя в очереди около кассы, Антон с интересом разглядывал остальных покупателей. Контингент был довольно разный: от расфуфыренных дамочек, до детей, покупавших чипсы и тут же на выходе начинавших хрумтеть вредными снэками, чтобы успеть до дома, где явно не обрадуются, что сынок или дочка потратила деньги на подобную хрень, приносящую только вред здоровью.       Впереди через пару человек стояла девушка с корзиной, в которой лежали пачка гречки, пачка риса, буханка хлеба, несколько видов овощей, пару бутылок йорта и пачка кукурузных хлопьев.       «Неужели худеет?» — подумал про себя Миранчук, осматривая незнакомку, фигура которой, судя по тому, как хорошо на ней сидело пальто, была идеальной. Кассирша пробила товар и озвучила стоимость, отчего лицо девушки тут же потускнело. Антон тщательно следил за происходящим, не обращая внимания на Лешу, который что-то с упоением ему рассказывал.       — С вас пятьсот шестьдесят рублей, — угрюмо повторила женщина, а девушка только тщательнее стала рыться в карманах. На подставке для денег лежало четыреста рублей, и, судя по всему, незнакомке не хватало. Достав из бумажника тысячную купюру, парень протиснулся вперед и положил перед недовольной кассиршей деньги.       — Возьмите, здесь без сдачи, — женщина опешила, но приняла такой внезапный порыв молодого человека. Вика же стояла, словно истукан, удивленно глядя на Миранчука, и совсем не понимала, что происходит.       Антон только улыбнулся и вернулся к Леше, лицо которого тоже выражало крайнее удивление.       — Девушка, не задерживайте очередь, вы же здесь не одна! — кажется, женщина снова стала самой собой и решила показать свои самые противные качества.       Собрав в пакет купленные продукты, Вика отошла от кассы, чтобы не создавать толпу. Стас ждал ее снаружи, до этого остановившись около ларька с сигаретами. Он курил мало и редко, но порой это был единственный способ, чтобы привести мысли в норму и успокоиться. Девушка ждала, пока незнакомец расплатиться и за свои купленные продукты. Антон ловко сложил все в рюкзак, и уже хотел было пройти мимо Вики, когда та его окликнула.       — Молодой человек, подождите, пожалуйста, — Миранчук тут же обернулся на голос, сталкиваясь с зелеными глазами незнакомки. — Вот, держите, — она протянула ему те самые многострадальные четыреста рублей. — Дайте мне свои координаты и я верну вам остальное.       Миранчук вытаращил глаза. Он еще никогда ничего подобного не видел. Чтобы девушка желала вернуть ему деньги, да еще и такие незначительные! Обычно было наоборот — из него только тянули финансы, не задумываясь тратя на всякую ересь.       — Не стоит, девушка. Я не обеднею, — он улыбнулся, но Вику переубедить было совсем нереально. Она не привыкла быть кому-то что-то должна, поэтому всегда старалась отдавать долги в срок, даже если и сама оставалась полностью на мели.       — Не спорьте, пожалуйста, я все равно верну. Не бойтесь, я не буду вам названивать по ночам с предложениями поразвлечься, — девушка была очень серьезной, отчего рука Антона сама потянулась к карману, что достать телефон. Протянув девушке гаджет, он почти жестом попросил ее вбить номер в память сотового.       Вика немного заторможено записала цифры. Она чуть ли не впервые видела такой крутой телефон, что там уж говорить о том, чтобы держать в руках. У нее была обычная старая цветная нокиа, которая главное что работала, а на остальное девушке было откровенно плевать.       — Как вас записать? — Миранчук тоже стал подозрительно серьезным, а Леша стоявший поодаль наблюдал за развернувшейся картиной, почти разинув рот.       — Должница, — просто ответила Вика, не обращая внимания за изменением выражения лица парня. Антон что-то долго печатал, а потом набрал номер. У Вики заиграл телефон, но она не стала его доставать, нащупала кнопку в кармане и отбила звонок. Не хотела позориться перед молодым человеком своим допотопным телефоном. — А как вас записать?       — Антон, — Миранчук снова улыбнулся, а Вика только кивнула. Как будет дома, запишет.       Пройдя мимо парня, девушка даже не обернулась на него, в то время, как сам Антон не мог отвести взгляда. И что это, мать его, только что было?! Он твердо знал, что воспользуется ее предложением встретиться. Только он ни в коем случае не возьмет от нее денег. Ни за что на свете.