***
Тем вечером, после ужина, когда Петир помогал убирать со стола, настояв, чтобы Санса присоединилась к остальным на балконе… Тем вечером Кейтилин наблюдала, как Петир вытирает тарелки, задумчиво прикусив нижнюю губу. Она стояла рядом и чувствовала, что сейчас произойдет что-то важное. И когда затем Петир, наконец, спросил ее, может ли он поговорить с ней и Недом наедине, Кейтилин поняла, что он хочет им сказать… О чем он хочет их попросить. — Не сейчас…возможно позже. Я бы хотела поговорить с тобой наедине для начала сама, — сказала она ему тогда. Они выбрали момент, когда Нед отправился с мальчиками на рыбалку, едва скрыв облегчение от того, что Петир не присоединился к ним, сославшись на головную боль, которая была, впрочем, неудивительна в его случае. Кейтилин же подговорила Джейни, наиболее осмотрительную из всех трех девочек, устроить ланч и поход в кино, и, в итоге, они с Петиром остались наедине в доме на целых шесть часов. В итоге, Петир предложил сходить пройтись, и они выбрали длинную тропу, ведущую к утесу. Кейтилин рассказывала ему разные мелочи об этом месте, иногда вспоминая семейные праздники, которые они проводили здесь, пока не переехали окончательно. Петир же в основном молчал, жадно вбирая в себя информацию. Там не было ничего особенного, но он старался запомнить все возможное. Петир оказался истинным джентльменом, всегда взбирающимся вперед на уступы, а затем, разворачиваясь, предлагавший свою руку, чтобы помочь. Кейтилин нравилось это. Он явно не придавал этому значения, для него это было привычное поведение. Такое внимание к другим удивляло Кейтилин, это было столь по-старомодному рыцарственно, что она почувствовала, что ее Санса в надежных руках. Практически позавидовала. Ее собственный муж глубоко любил ее, но был совершенно невежественен в подобных вопросах. Нед видел лишь ее силу, забывая о том, что она тоже хотела бы, чтобы о ней заботились. Когда они, наконец, добрались до утеса и встали, наблюдая за синевой вдали, обдуваемые соленым морским воздухом, развевавшим волосы Кейтилин цвета темной меди с вплетенными в них нитями серебра, Петир решил начать разговор. — Миссис Старк, — начал он, вновь предпочитая обратиться к ней официально. — Я понимаю, что вы, возможно, не в восторге от моих отношений с вашей дочерью. Я… Я догадываюсь, что вы решили поговорить со мной наедине, чтобы попросить меня держаться подальше от… — На самом деле, нет… Ответ Кейтилин настолько изумил Петира, что он замолчал, прервав свою заранее подготовленную речь. Кейтилин вновь перевела взгляд на береговую линию вдали, пытаясь подобрать слова, чтобы начать то, что она должна была ему сказать. Но нужные слова так и не приходили ей в голову, поэтому Кейтилин решила поговорить о выдвинутом Петиром предположении, надеясь, что сможет повернуть разговор к нужной ей теме. — Ты и вправду значительно старше, — подтвердила она и без того очевидное. — А она еще очень молода. — Она бесхитростна, но умна, прозорлива, но доброжелательна. А судя по тому, что я увидел за эту неделю, она многое взяла от вас. Похвала семейному сходству — это то, что мог сказать любой бойфренд вашей дочери, чтобы сделать вам приятное. Но у Кейтилин перехватило дыхание, все это звучало так искренне у него сейчас, не вызывая у нее недовольства. — Если вы опасаетесь, что я ей просто решил воспользоваться ей как-то, или, что еще хуже, что это, ну, какие-то грязные намерения или… пристрастия… Петир вздохнул. Фетиш на мужчин постарше, вот что он хотел на самом деле сказать, но он прекрасно понимал, что это вряд ли понравится матери девушки, на которой он собирался жениться. — Хотя у меня и у Сансы есть разница в возрасте, это не имеет значения для нас. Это как единение двух душ, двух сердец. В этом нет ничего…фрейдистского в нашей любви друг к другу, — он вновь посмотрел на Кейтилин, пытаясь убедить ее. — Ничего фрейдистского… — эхом повторила за ним Кейтилин приглушенным голосом. Ее лицо приобрело странное выражение, и она вновь отвернулась, глядя на воду, позволяя ветру откидывать ее волосы назад. Она сильнее укуталась в свою шаль, надеясь не чувствовать себя так…противоречиво. — Петир, — наконец, сказала она, решив говорить напрямую. — Я привела тебя сюда не для того, чтобы разубеждать тебя жениться на Сансе. Мы здесь, потому что я хочу рассказать тебе еще кое-что о твоем прошлом, прежде чем ты окончательно решишь стать частью нашей семьи. Осмотревшись, Кейтилин заметила скамейку, стоящую в пятидесяти шагах от них и предложила присесть. — Как работает твоя память? — Что вы име…? — Есть какой-то шанс на то, что ты однажды все вспомнишь? Так это работает? Петир пожал плечами, и пусть это движение со стороны могло показаться легкомысленным, лицо его стало серьезным. — Такие случаи бывали. Но прошло уже семь лет, а те мелочи, что я вспомнил, едва можно учитывать. Можно сказать, что у меня нет никаких шансов, как бы горько мне не было это признавать. Кейтилин удрученно кивнула, прежде чем сделать глубокий вдох. — Есть еще кое-что, что ты должен знать о том времени, что ты провел с моей семьей Петир. И я бы хотела попросить тебя, чтобы ты выслушал все от начала до конца, прежде чем начнешь задавать вопросы. Пожалуйста, мне нелегко об этом говорить. Петир недоуменно поднял брови. — Я весь ваш, — ответил он, отметив, как Кейтилин поморщилась от его выбора слов. Она замолчала, и Петир просто сел рядом, наблюдая за ней. Прошедшие семь лет научили его терпению. — Мы росли вместе, все четверо. И мы были примерно одного возраста. Я была на пару лет старше тебя, а ты был примерно одного возраста с Лизой. Эдмар появился намного позднее — он на целых десять лет моложе. И как мне кажется, хоть он был мальчиком, со мной и Лизой ты проводил гораздо больше времени. Ты стал жить у нас, как мне кажется, когда тебе было восемь лет, а прожил примерно около десяти. И как многие подростки, мы подчас вели себя странно. К примеру, играли в безобидные игры с поцелуями, «тренируясь» ради мальчиков, в которых были влюблены в старших классах. И мы…ну…практиковались на тебе. Это все было не в серьез, мы смеялись, ты был весьма доволен собой. Вот только с годами страсть Лизы к тебе становилась все сильнее. Ну, а ты…ты увлекся мной. Глаза Петира изумленно расширились, но, верный данному слову, он промолчал, позволив Кейтилин продолжить. — И через какое-то время ситуация стала совсем напряженной. Лиза почти со мной не общалась. Жить с Лизой и так было трудно, мы всегда соперничали друг с другом, и я не всегда была добра и терпелива с сестрой. Но ты оказался в центре всего этого, и все стало только хуже. Тебя она раздражала, а я не понимала, что мне делать с твоими чувствами ко мне. Я думаю, это было тяжело для всех нас. А на втором году обучения в колледже я стала встречаться с Брандоном, который понравился и моему отцу. У него было хорошее положение в обществе, все это всегда было важным для моего отца. Ты был тогда в отчаянии, что заставило Лизу ненавидеть меня еще сильнее. А затем, были те танцы в клубе «Gold Arbor». Кейтилин кивнула, увидев понимание в глазах Петира. Картонная подставка под стакан. — Лиза упросила, чтобы тоже отправиться туда, а ты был только рад присоединиться, полагаю, чтобы сорвать мое свидание с Брандоном. Не знаю почему, но Лиза вбила себе в голову, что я собираюсь лишиться невинности с Брандоном после танцев. И ты пришел, чтобы проследить за мной, а Лиза, чтобы проследить за тобой. И ты не выпускал меня из вида весь вечер. Должна признаться, что ты выглядел тогда просто невероятно, ты взял напрокат костюм, уложил волосы назад, и мне, тогда уже почти двадцатилетней, нравилось подобное внимание. Брандон вел себя высокомерно, и я позволила тебе протанцевать со мной большую часть ночи, в основном, чтобы наказать его. А вот затем, похоже, я перестаралась. Брандон ушел из клуба, и я не могла его найти. Разумеется, тогда ведь еще не было мобильных телефонов. Я была просто опустошена, и, я думаю, что после того как ты танцевал со мной всю ночь, а потом увидел, что я страдаю из-за другого…ну, ты начал пить, а я присоединилась к тебе. А затем к нам присоединилась Лиза. Я не была постоянной посетительницей таких заведений, Лиза, впрочем, тоже. Мы не привыкли столько пить, да и ты сам, если уж на то пошло. Поэтому поверь мне, что я на самом деле мало, что помню о той ночи, когда мы напились. Кроме того, что на следующий день ты был твердо уверен, что мы с тобой провели ночь вместе, в то время как Лиза, в свою очередь, была твердо уверена, что ночь ты провел с ней. Петир изумленно открыл рот, и Кейтилин отвернулась, глубоко смущенная. — Могу я говорить сейчас? — спросил он после минуты молчания. — Есть еще кое-что. — Еще кое-что? Кейтилин выглядела на самом деле расстроенной, готовясь продолжить свой рассказ. — Я переспала с Брандоном вскоре после той ночи. Лиза была права, пусть даже я и не планировала переспать с ним после танцев, это был лишь вопрос времени. Лиза узнала об этом, боги, я даже не знаю как! Я никогда не говорила ей ничего. Ну и, разумеется, она рассказала тебе. Петир замер. — А дальше ты устроил скандал, когда Брандон пришел к моему отцу. Ты был расстроен, более чем. Ты и в самом деле хотел убить его, как мне показалось. Вот только он был на шесть лет старше и почти на голову выше тебя. Но ты налетел на него с такой яростью, что…вот так ты и получил свой шрам, Петир. Кейтилин посмотрела на него полным стыда и сочувствия взглядом. — Дальше стало только хуже. — Не может быть! Это прозвучало намного жестче и саркастичнее, чем он намеревался сказать, но все это было уже слишком для человека, страдающего от амнезии, чтобы узнать это за один день. — Так получилось, я думаю, что эта драка сломила тебя. Я была расстроена из-за Брандона, но, выместив свою обиду на тебе, я поступила несправедливо. Я была зла на тебя, и даже ни разу не проведала в больнице. Я ужасно себя повела тогда, а вот Лиза… Она всегда была рядом. А после всего этого, ты пил практически каждый вечер, и я мало что слышала о тебе, до тех пор… До тех пор, пока Лиза не забеременела. Петир напрягся в ожидании. — И что было дальше? — хрипло спросил он. — Ты настаивал, что это был единственный раз, что ты не помнил сам себя из-за сильных лекарств. В любом случае, мой отец пришел в ярость. Лиза хотела выйти за тебя замуж. Ну, а ты, как мне показалось, был слишком шокирован всем происходящим, чтобы понимать, чего ты хочешь сам. Отец был против и заставил ее сделать аборт, заявив, что не позволит ей «потратить свою жизнь на какого-то безродного выскочку, который не может держать свой…», — она резко выдохнула. — В любом случае, это был последний раз за долгие годы, когда я слышала о тебе. Ты получил стипендию, а затем еще одну. А в следующий раз я услышала твое имя уже от Неда. Петир лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Что он мог сказать после такого невероятного признании? После такого столкновения с прошлым? — Мне очень жаль, — выдавила Кейтилин, обхватив свои плечи руками. — Мне было тяжело решиться рассказать тебе все. Даже Нед не знает об этом! Но я подумала, ведь ты хочешь жениться на моей девочке…и я представила тогда, каково это будет. Что если через какое-то время, после того, как вы поженитесь, ты все это вспомнишь? Я не хочу, чтобы ты посчитал себя обманутым. Ты заслуживаешь знать правду о своем прошлом со мной и моей сестрой. — А Лиза… С ней все хорошо? Кейтилин кивнула. — Мы не особенно близки. Она сейчас вдова, ее муж скончался, оставив ей довольно большое состояние. У нее есть сын. Если о чем Кейтилин и умолчала, так это о том, какие проблемы были у Лизы с деторождением после того аборта. Или о том, как все обсуждали ее вызывающее отсутствие на похоронах их отца. — Эммм… — Петир поднялся, потирая руки, словно озяб. — Если вы не против, мне нужно немного пройтись. — Я надеюсь… — расстроено произнесла Кейтилин. — Я надеюсь, что это не изменило твоих намерений в отношении Сансы. Петир не нашел в себе сил, чтобы посмотреть на нее после всего услышанного. — Мне нужно время, чтобы все обдумать, миссис Старк.***
Обед они провели раздельно. Петир не вернулся до двух часов дня, и Кейтилин сделала себе сэндвич, к которому даже не притронулась, и налила две чашки чая, который так и не стала пить. Петир вошел через заднюю дверь и направился на кухню, поприветствовав Кейтилин легкой застенчивой улыбкой, которая не отразилась в его глазах. Он согрел чайник и молча налил им по чашке крепкого черного чая. Петир протянул Кейтилин кружку, и та взяла ее, тихо поблагодарив. Она пыталась не показывать, как встревожена она была сейчас, как отчаянно она надеялась, что только не разрушила счастье своего собственного ребенка тем, что не могла больше держать язык за зубами. — Я люблю Сансу, — начал Петир, крутя в руках кружку. — И я не хочу, чтобы мое прошлое перечеркнуло все то хорошее, что у нас есть сейчас и будет в будущем. Кейтилин кивнула. — Могу я кое-что спросить…? Той ночью, после танцев, после всей этой выпивки и вот затем наутро… Мы не спали вместе? Кейтилин рассказала ему абсолютно все, что она знала, все, во что она верила сама, и повторила это снова. — Нет, Петир, мы не спали вместе. Петир посмотрел ей в глаза, словно пытаясь найти там ответ, который он хотел узнать, но затем напряжение исчезло с его лица, сменившись облегчением. — Хвала богам, — рассмеялся он, а Кейтилин облегченно выдохнула. — Пусть это… Пусть это все останется между нами, миссис Старк. — Хорошо, Петир… И давай уже обращаться друг к другу по имени, а то мне неловко. — Разумеется, Кейтилин, — улыбнулся он. Кейтилин улыбнулась ему в ответ, почувствовав невероятное облегчение, словно с ее плеч свалился тяжелый груз. — А ты замолвишь за меня слово перед Недом? — С удовольствием.***
Когда Санса проснулась, то Петир лежал на боку рядом с ней. — И как долго ты наблюдаешь за мной? — Совсем чуть-чуть, — тихо ответил Петир. Санса взглянула на него, пытаясь привыкнуть к полутьме в комнате. Было еще очень рано, и солнце только начало всходить, а через приоткрытое окно тянуло прохладным утренним воздухом. Его глаза были непроницаемы, и она не знала наверняка, о чем он сейчас думал, хотя и догадывалась, что Петир думал о ней. — Я довольно мило побеседовал с твоими родителями прошлым вечером, — начал он, отводя взгляд. Петир потянулся рукой куда-то назад, а когда повернулся обратно, в руке у него была коробочка. Санса резко села на кровати, совершенно не чувствуя прохладный воздух, обжигающий сейчас кожу. Эта коробочка была такая же, как его коробочка для воспоминаний, разница была лишь в цвете, в то время как его коробочка для воспоминаний была темно-зеленого с серым цветов, эта была яркая, цвета морской волны. — Открой ее, пожалуйста… Ее сердце бешено забилось. Санса взяла коробочку, а потом ключ, который протягивал ей Петир. Вставив ключ в замочную скважину, она провернула его. Сама коробочка была размером с папку для документов, но, может, немного больше. Единственным, что лежало внутри, оказалась другая коробочка, темно-синего цвета, намного меньшая по размеру. И тут Санса все поняла. Петир заговорил снова, тихим голосом рассказывая о том, как он попросил у обоих ее родителей разрешения и из благословения. И как они в итоге согласились. Даже Нед, который предсказуемо отвел потом его в сторону и напомнил, что у него есть четыре сына, двое из которых довольно крепкие, на случай, если Петир вновь превратится в негодяя. Но затем Петир объяснил ей и предназначение большой синей коробочки. — Я довольно долго копался в своем прошлом, Санса. Это новая коробочка для воспоминаний, которые будут у нас. Если только… Если только ты сделаешь меня самым счастливым человеком в мире, став моей женой. Санса Старк, ты выйдешь за… — Разумеется, — вскрикнула она, рассмеявшись затем. — Да, да, да… Он поднял палец вверх, привлекая ее внимание. — Подожди… Есть еще кое-что, что я планировал сделать. С этими словами Петир продемонстрировал ей ключ от своей старой коробочки с воспоминаниями. Той самой, серо-зеленой, что он по крупицам наполнял все эти годы. Он толкнул оконную раму, открывая ее и, размахнувшись, выбросил ключ. С тихим звоном ключ ударился о раму и отлетел обратно, падая за изголовье кровати. Санса и Петир недоверчиво посмотрели друг на друга, прежде чем громко рассмеяться. Тогда он открыл маленькую бархатную коробочку и достал оттуда кольцо, от которого они оба не отводили взгляда, когда Петир надевал ей кольцо на палец. Она охнула, полностью зачарованная увиденным, наблюдая как утренние лучи солнца, отражаясь в гранях камня в кольце, танцуют на потолке. Санса потянулась к Петиру, касаясь рукой с кольцом столь любимого ей лица. И когда их губы встретились, она знала, что никогда не забудет этот момент. Коробки вскоре были отодвинуты в сторону, когда Петир вновь забрался под стеганое одеяло. В это утро они занимались любовью неспешно, чувственно, словно отбрасывая последние сомнения этим новым и страстным ощущением. Санса не торопясь оставляла отметки на его коже, наслаждаясь свободой в том, чтобы все видели, что этот мужчина принадлежит ей. Мужчина, которого она никогда не забудет. Они не отводят взгляда друг от друга, их тела крепко прижаты друг другу. Впервые Санса испытывала подобное головокружение, они оба глупо улыбались, смеясь даже во время того, как занимались любовью. Даже когда он принялся покусывать ее шею там, где она не смогла бы скрыть это от семьи за завтраком. Она была его. Она с нетерпением ожидала, когда сможет показать кольцо семье и рассказать обо всем. Но вначале, Петир предположил, что лучше всего будет сходить в душ для начала. Санса пошла первой, и он наблюдал лениво, как она суетится по комнате, ища, что надеть. Это знаменательный день, сказала Санса. Она, вероятно, захочет сделать фотографии. Что-то, что можно будет положить в их новую коробку памяти. Петир дождался, пока зашумит вода в ванной, после чего спустившись с кровати, залез под нее, чтобы достать ключ, который упал за изголовье. Как же хорошо, что он промахнулся, подумал Петир. Его бумажник был на комоде, и Петир потянулся за ним. Это был тот же самый бумажник, что он использовал до аварии, хотя, честно говоря, выглядел он ужасно. Но Петир был сентиментален в данном случае. Во втором отделении бумажника, где лежали обрывки от билетов и рецептов, уже практически истершихся от времени, было фото, которое и извлек Петир. Вот оно. Он, сидящий на кровати, волосы взъерошены и в них нет ни следа седины. Зажженная сигарета дерзко зажата во рту, а сам он выглядит пьяным вдрызг. Но счастливым, чертовски счастливым. А вот и она рядом с ним, в ее руке зажженная сигарета, голова на его плече, и они оба улыбаются на камеру в ожидании таймера. Три…два…один… Ее грудь была выше и более упругой тогда, разумеется, даже без лифчика. Петир прищурился, едва разглядев ее темно-рыжие волосы между ног, столь же буйные, как и все эти 80-е года. Кет была права. Она была тогда сильно пьяна, и он не меньше. Она явно не могла этого помнить, но вот он так и не забыл. Он вставил ключ в замочек своей старой серо-зеленой коробочки с воспоминаниями и убрал фото внутрь. В этот раз, когда он выбрасывал ключ, его рука не дрогнула.