He Can't Remember

После этого они долго не могли уснуть, лежа крепко прижавшись друг к другу, словно в коконе, отделяющем их от окружающего мира. Когда Петир проснулся наутро, то внутри у него стало появляться все тоже чувство страха, но когда он поцелуями разбудил свою Сансу, по максимуму использовав то, что они спали обнаженные, то ему стало казаться, что все вокруг стало чуточку лучше. Как если бы за ночь кто-то нажал невидимый выключатель, вся семья неожиданно потеплела к Петиру. Казалось, теперь они принимали его тем, кем он был — близким человеком их сестры и дочери, человеком, который потерял память, но, тем не менее, человеком, у которого было свое прошлое, как и у всех них. И в ответ, он попытался узнать о них немного больше. Робб и Джейни поженились не так давно и довольно скоропалительно. Их внезапная свадьба два года назад, казалось, потеряла всякий смысл, когда у Джейни на четвертом месяце произошел выкидыш. Это должны были быть близнецы. Санса показала ему их могилы, когда они прогуливались после завтрака и свернули к небольшому церковному приходу. Но, в тоже время, они продолжали выглядеть влюбленными, как и полагалось настоящим новобрачным. Она не была первой девушкой Робба, прошептала Санса Петиру. Как и не была той, которую предпочли бы видеть рядом с ним его родители, если на то пошло. Но, каким-то образом, они смогли справиться со всем этим. Петира несколько утешил этот факт. Робб должен его понять. Робб должен помнить, каково это, когда ты приводишь впервые домой кого-то, кто на первый взгляд кажется неподходящей для тебя парой. Джон Сноу был довольно интересным парнем. Двоюродный брат, который оказался на попечении Неда и Кет, когда сестра Неда умерла от осложнений после родов. Личность его отца оставалась загадкой, тайной, которая умерла вместе с его матерью. Что же касается всех его братьев и сестер, то они всегда принимали его за родного. И Петир сейчас наблюдал за Кейтилин, гадая, распространялась ли ее материнская любовь на того, который не был ее собственным сыном. Еще одна нить, еще одна полезная вещь, что связывала их. Игритт была совершенно не похожа на них всех. В ней, выросшей на улицах, была какая-то несдержанность, дикость, одновременно и привлекающая к ней, но и нервирующая при этом. Она совершенно не задумывалась перед тем, как сказать что-то, и частенько дразнила Джона за его рассудительность. «Бла-бла-бла», как говорила она. Но при этом между ними чувствовалась глубокая привязанность, проявляющаяся в самые неожиданные моменты. Петир наблюдал за ней, задумавшись, а что если он сам был подобным когда-то. Невоспитанным мальчишкой, если бы все так и оставалось в его жизни по-прежнему. И на это он и намекнул Игритт, когда она в очередной раз подколола его по поводу хипстерской одежды. Она использовала сарказм, чтобы найти путь к человеку, чем больше она иронизировала, тем больше старалась подружиться. И Петир ответил ей, наблюдая за тем, как меняется ее мнение о нем. И видя, что она все лучше относится к нему, Петир знал, что она повлияет и на мнение Джона. Арья была необыкновенно молчалива. Петир ожидал постоянных издевок, возможно, даже откровенной враждебности от сестры Сансы, с которой той были самые напряженные отношения. Но, если не считать пары сказанных фраз, девушка хранила молчание. Даже Санса сама была удивлена, намереваясь разобраться с причинами такого поведения позднее. И хотя сестра частенько действовала ей на нервы, Санса очень хотела получить у нее одобрение. Бран был тоже молчалив, но очень внимателен, это качество сбивало с толку, он не проявлял никаких чувств по отношению к Петиру, словно придерживаясь нейтралитета, безразлично помалкивая. Невозмутимый и непонятный. Рикон же, в отличие от него, вел себя совершенно по-детски. Он был намного младше, и, не скрываясь, проявлял свои чувства. Его было проще всего привлечь на свою сторону, и вскоре в его лице Петир нашел себе друга. После обеда все решили прогуляться по пляжу, который располагался буквально в двухстах футов от дома и, пройдя примерно с милю на восток, решили расположиться на берегу. Петир решился снять свою футболку, и все впервые увидели у него шрам. — Клево! — с энтузиазмом заявил Рикон, глядя на шрам, который словно разделял торс Петира надвое. По его длине и неровной поверхности было очевидно, что это не был шрам от хирургического вмешательства, и вскоре Петира засыпали вопросами. — А как ты получил его? А когда это было? А за что тебя так? — По правде говоря, я не помню. Это вызвало еще больше вопросов, и вскоре все стали строить предположения. Драка в баре, как сказал кто-то, вызвав смешок у Игритт. — Тогда ты явно проиграл, тощая твоя задница, — заявила она, и все немного нервно рассмеялись, пока он сам не присоединился к ним. Его пырнули осколком бутылки. Его ударили ножом. Его ограбили. Он выпал из окна. Он пытался спасти девушку. А может его противнику досталось даже сильнее. Неда не было с ними на пляже, но неожиданно там появилась Кейтилин. Все они еще продолжали гадать, выдвигая с каждым разом настолько все более нелепые предположения, что даже Санса, смеясь, присоединилась к ним. Возможно, его органы были вырезаны у него, когда он спал. А может быть он Бэтмен. Или вообще Лекс Лютор. Кейтилин молча слушала все это. Петир взглянул на нее, но, казалось, она сейчас была где-то далеко от них, напряженно сжав губы. — А как это, когда не помнишь, каким ты был в моем возрасте? — поинтересовался с детской наивностью Рикон. — Ты вообще ничего не знаешь? — Совсем чуть-чуть, — признал Петир. — Я пытался собрать все это по частям. Когда я пришел в себя, все, что у меня было — это мои ключи и бумажник. Мой телефон не уцелел. Так что это были единственные вещи, которые связывали мое прошлое и настоящее. Оказалось, что у меня была довольно спартанская обстановка в квартире, я догадался, что должно быть я недавно переехал туда. У меня не было даже фотографий. Было еще многое, что он не рассказал. Были пароли, которые он не мог вспомнить, чтобы прочитать файлы. Похоже, что он перестраховывался, расшифровка этих паролей оказалась невозможной. Это волновало его гораздо больше, чем он бы сам признал это. Даже больше чем, что у него не было настоящих друзей. — Но затем, понимаешь, на помощь пришли власти. Они предоставили факты. Когда ты родился, кто были твои родители, ну и все такое. Но в остальном… Что мне нравилось, какие были мои любимые игрушки, играл ли я в футбол, встречался с девушками… Я ничего не знаю об этом, но это и не настолько плохо, в конце концов. Это как головоломка, своего рода игра, когда ты пытаешься сложить все части вместе. — А это не сводит тебя с ума? — неожиданно выпалил Робб. — Ну то, что ты почти ничего не знаешь? — Это может стать навязчивой идеей, — ответил Петир столь же обыденно, словно говорил о погоде. — Я пытаюсь относиться ко всему…проще. У меня есть коробочка, куда я складываю вещи, которые несут информацию обо мне. Фрагменты воспоминаний, можно так сказать. И вот когда она наполнится, я перестану копать, иначе все это так никогда и не закончится. Санса практически почувствовала облегчение, когда ее мать предложила, не особо тонко, присоединиться к ней на прогулке вдоль берега. Девушка и так ждала этого разговора все утро. И как только они отошли на достаточное расстояние, мать и дочь заговорили наперебой. — Мам, я знаю, что он намного старше… — Санса, я бы хотела тебе кое-что рассказать… Они обе замолчали, рассмеявшись, после чего Санса предложила матери начать первой. — Твой отец многое наговорил вчера, и я знаю, что это ранило вас обоих, тебя и Петира. Он в порядке? А ты сама? Санса обдумала вопрос и кивнула. — Я думаю, что он понял, почему отец был зол. Это расстроило Петира, и это расстроило меня, но он не пытается закрывать глаза на то, каким он был раньше. Он узнал достаточно, чтобы понять, что причинил вред многим людям, когда делал свою работу. У них было еще многое, что нужно было обсудить, но выходные только начались, и Санса только что приехала, тогда как Кейтилин не видела ее почти полтора года. Но, в то же время, она понимала, что должна рассказать еще кое-что, считая, что будет неправильным скрыть это от дочери. — Я не знаю, поняла ли ты вчера, что я тоже узнала Петира… Мы знакомы с ним с самого детства. — Разве? — удивилась Санса. — Я подумала, что ты знаешь его из-за работы отца. — Я знала его задолго до того, как твой отец столкнулся с ним, — ответила Кейтилин. — И к слову, твой отец никогда напрямую не вел дела с Петиром, они не пересекались в суде. Но юристов высокого уровня не так уж много, а мужчины порой сплетничают не хуже женщин. — Тогда откуда ты знаешь Петира? Кейтилин сделала глубокий вдох. — Петир жил с моей семьей какое-то время, когда он был еще мальчиком. — Что? — удивленно приоткрыла рот Санса. — Именно так, — кивнула Кейтилин. — Представь, что я почувствовала, когда вошла в комнату и увидела его, а затем поняла, что он твой бойфренд. «Совпадение» — не совсем точное слово даже для этого. Это было какое-то безумие. Но Санса в ответ лишь покачала головой. — Петир не мог знать, он мне бы мне обязательно рассказал. Ты должна рассказать ему обо всем. — Обязательно, — заверила ее Кейтилин. — Но… Ты же понимаешь, что это значит, мам? — глаза Сансы засияли, когда она поняла, какие это может иметь последствия. — Ты можешь помочь Петиру! Эта та часть его прошлого, про которую, как я понимаю, он знает менее всего. И ты, больше чем кто-либо другой, можешь рассказать об этом! И Санса рассмеялась, она просто не смогла сдержаться. Это было какое-то безумие. Ее мать была права. Это не было совпадение, это было само провидение. Кейтилин улыбнулась, пытаясь поддержать энтузиазм дочери. Но, внутри себя она чувствовала неуверенность и даже опасение. — Просто… Не возлагай на это слишком много надежд. Понимаешь, для него это может оказаться травмирующим. Он окажется в…неловкой ситуации. — Ты говоришь сейчас о разнице в возрасте? — И об этом тоже, девочка моя, — женщина остановилась, поворачиваясь к дочери. — Ты еще слишком молода. Но к этому Санса уже была готова. — Мне уже двадцать два года, — ответила она. — В моем возрасте у тебя были Робб, Джон и я. — Я просто хочу, чтобы ты поступила мудро. Не торопись, осмотрись по сторонам. И вот сейчас Санса хотела было использовать свой козырь, сказать, что ей отлично известно, что мать уже была беременна Роббом, когда они с отцом поженились, а после этого она советует не торопиться? Правда Петир ей всегда говорил, что подобные знания на вес золота, и их следует использовать с умом. Поэтому она просто сглотнула и решила сменить тему. — А какой был Петир, когда он рос с тобой? — Он был довольно милым, — медленно ответила Кейтилин, задумчиво отводя взгляд своих голубых глаз. — Твой отец познакомился с ним в совершенно другой период его жизни. Но тот Петир, которого знала я, был хорошим мальчиком, который никогда не причинил бы зло близким ему людям. Санса внимательно посмотрела на мать. — Ты обязана рассказать ему это, — потребовала она у Кейтилин. — Это будет многое для него значить, когда он услышит об этом от кого-то другого, а не от меня. От меня Петир ожидает этого, но услышать это от человека, который помнит его таким… Это очень важно для него. Пожалуйста, мам, ты должна рассказать ему. — Разумеется, дорогая, — заверила дочь Кейтилин, хотя внутри у нее что-то болезненно сжалась от этих слов.

***

Санса нашла свою сестру снаружи, с все еще мокрыми после душа волосами, вода с которых капала на полинявшую от времени черную футболку с изображением хэви-метал группы, которую Сансе неоднократно приходилось слушать благодаря тонким стенам. Она устроилась на деревянном стуле рядом с Арьей, стараясь не пролить свой горячий чай с молоком, в то время как Арья, разумеется, пила Колу из бутылки. Некоторые вещи остаются неизменными, вне зависимости от возраста и образа жизни. Вот поэтому Санса и была озадачена. — Ты какая-то непривычно тихая. — По поводу твоего парня? — лукаво поинтересовалась Арья, и Санса дала ей в ответ подзатыльник, после чего обе рассмеялись. — Или ты бы предпочла, чтоб я допекла его? — Мне кажется, что ты затеваешь что-то ужасное, — призналась Санса. — То, что ты молчишь, пугает меня. Но Арья еще более смутила сестру, ответив на ее вопрос лишь загадочной улыбкой. Это было настолько не похоже на Арью, что Санса нашлась, что сказать лишь через несколько секунд. — Ладно, валяй уже. Скажи, что ты думаешь об этом? — Тебе не нужно мое одобрение. — Да кто говорит об одобрении! — но, на самом деле, Санса действительно хотела об этом знать, это было для нее важно. — Послушай, я понимаю, что он старше меня, и многие из вас считают это… — На самом деле, это совершенно не беспокоит меня. И вот теперь Санса была удивлена. — Вот так это? «Они жили долго и счастливо»? Петир — твой рыцарь в сияющих доспехах? — продолжила Арья. И хотя эти слова и были издевательскими, тон, с которым они были произнесены, таковым не был. Арья на самом деле хотела услышать ответ, и поэтому Санса ответила искренне. — Я никогда не чувствовала себя более счастливой. — Его прошлое не беспокоит тебя? — Я люблю его таким, какой он сейчас. И я считаю, что у нас с ним есть будущее. Этот ответ, казалось, удовлетворил младшую Старк. Она сделала очередной глоток из своей бутылки с колой, и обе сестры стали наблюдать за океанскими волнами. — Тогда тебе повезло, — наконец, произнесла Арья. Вот так, очередной сюрприз. Санса задумчиво прикусила губу, пока, наконец, ее не озарило. — Да у тебя появился парень! И по тому, как Арья фыркнула, Санса поняла, что она попала в точку и рассмеялась. Разумеется, появился. И да, должно быть между ними все было очень серьезно, раз Арья не стала безжалостно дразнить свою сестру по поводу Петира. — Расскажи мне о нем, — заявила Санса, подтолкнув плечом Арью. — Он старше? Арья улыбнулась. Она не краснела постоянно, в отличие от Сансы, но по ней тоже было видно, когда она была смущена или в замешательстве. — И как же его зовут? — Якен. — Якен… — нараспев повторила Санса. Это имя казалось таким необычным, экзотическим. Она посмотрела на сестру, с легким изумлением осознав, что у них двоих, наконец, появилось что-то общее. — Вот так это? «Они жили долго и счастливо»? — лукаво поинтересовалась Санса. — Он твой рыцарь в сияющих доспехах? Арья усмехнулась, нервно проводя пальцами по своей шее, но что-то в ее глазах подсказало Сансе, что она сейчас пересекла черту, и для Арьи ничего веселого тут на самом деле не было. — Тебе и правда повезло, понимаешь? Даже со всей этой потерей памяти и тем, как повел себя отец… Он ведь рядом с тобой, не так ли. — А Якен…? — Это сложно объяснить, — Арья распрямила плечи, словно готовясь нанести удар. — Он просто не может…не может с легкостью отойти от того, кто он.

***

Она пыталась не чувствовать себя неуютно в собственном доме, но Кейтилин было непривычно видеть мужчину, помогающего ей на кухне. Поначалу она противилась, как и всегда, отослав с кухни детей, даже девочек. Это был ее способ ведения домашнего хозяйства, даже Нед никогда не переступал порог кухни, в том числе и даже сразу после рождения каждого из их детей. Но Петир сейчас был на ее кухне, почему-то она разрешила ему находиться там. Это было своего рода проявление доброты к нему, подумала Кейтилин. Пусть даже и вот таким окольным путем, позволить внесли свой вклад в домашнее хозяйство, чтобы почувствовать свою причастность к нему. Она знала, насколько он хочет сблизиться с ними, все ради Сансы. Оба они старались ради нее. И вот Петир помогал теперь готовить ужин. Сначала он просто мыл овощи, но теперь он нарезал их для теплого салата по собственному рецепту. Петир хорошо готовил, и Кейтилин гадала, было ли это что-то из его прошлого, вроде мускульной памяти, или это то, чему он научился за последние несколько лет. — Прошу, скажи мне, если посчитаешь мое поведение нетактичным, — наконец, сказала она. — Но как это получается? Санса упомянула о твоей юридической практике… Тебе пришлось учиться всему заново? — Мне пришлось снова сдавать экзамен в адвокатуру, да. Просто, чтобы доказать, что я все еще могу заниматься практикой. Каким-то образом, та часть памяти, что содержала эти знания, не пострадала. Забавная эта штука, наш мозг. — Но ты же не занимаешься тем, что и раньше? — спросила Кет. — Моя клиентура изменилась, — тихо ответил Петир, понимая, к чему она клонит, и, пытаясь быть предельно откровенным. — Мне нравится считать, что теперь я борюсь за интересы простых людей. Она поняла, что он хотел этим сказать. Гораздо меньший доход, но зато больше спокойствия, устраняющего демонов из прошлого. Они продолжили готовку в тишине. Кейтилин поняла, что ей нравится находиться в его обществе. Это было так странно, ей нужно было столько ему рассказать, но ей не хотелось нарушать этот момент. — Я уверен, что вы знаете, что Санса рассказала мне о моем детстве с вашей семьей, — спокойно сказал Петир. — Но как так получилось? — Твой отец воспитывал тебя один. Он служил в спецназе, там и познакомился с моим отцом во время службы. И поэтому мой отец и забрал тебя к себе, когда твоему отцу пришлось уехать. — И сколько лет я прожил у вас? — Около восьми, а может даже и десяти. Петир задумался, потирая подбородок. — Это довольно долго. Кейтилин внимательно посмотрела на него, словно пытаясь что-то прочесть у него на лице. Возможно, увидеть какие-то проблески воспоминаний. — Ты и правда ничего не помнишь? Петир улыбнулся, но улыбка в этот раз была скорее просто из вежливости. На его лицо набежала тень, которая, впрочем, быстро исчезла. — Это все сложно. Чем больше я узнаю, тем больше это вызывает вопросов. Иногда, мне кажется, что я вспоминаю что-то, но я постоянно задаю себе вопрос, а не пытается ли это мой мозг просто заполнить пробелы. Ложные воспоминания, игра воображения. Мне… Мне тяжело доверять самому себе. — А ты вспоминаешь что-то из прошлого? Петир кивнул. — Лишь отдельные образы, все словно в тумане. Они отрывочны, и я не могу понять их. К примеру, я помню поездку на ярком красном трехколесном велосипеде. Просто как заворачиваю за угол. Но, должно быть, это было, когда я был совсем маленьким, возможно, еще до того, как я стал жить с вашей семьей. Я смутно помню женщину. Мне хочется думать, что это была моя мать. Кейтилин улыбнулась. — У Эдмара был подобный красный трехколесный велосипед. И я помню, как он катался на нем именно так. — Ох, тогда, возможно, я все неправильно помню. Возможно, это на самом деле Эдмар. Или это его велосипед. А я просто неправильно все понял. Боги, подумала Кейтилин. Как это, должно быть, ужасно, жить день ото дня вот так, пытясь что-что угадать… — Должно быть, это тяжело, — откровенно призналась она. — Потерять такую значимую часть своей жизни. И Кейтилин тепло улыбнулась ему. С готовкой уже было окончено и они просто стояли, беседуя, на кухне. — Но важно вот что, — продолжила Кейтилин, желая дать ему хоть немного определенности. — Я помню, каким ты был в детстве и, хотя мы оба знаем, что ты сильно изменился с того времени… Просто скажу так, сейчас ты очень похож на того мальчика, с которым я выросла. Я знаю, что ты изменился после аварии, но, может быть…может быть ты просто «перезагрузился». Вернулся к исходному состоянию. Они оба усмехнулись над приведенной ей аналогией. Это довольно подходяще, подумал Петир. — Думаю, мне нравится то, какой ты сейчас, — добавила Кейтилин. Петир как-то криво улыбнулся, и что-то внутри нее сжалось, когда Кейтилин услышала его ответ. — Да… Но не тот, каким я был прежде.

***

Это было похоже на своеобразный прорыв, и Петир не мог не чувствовать эйфорию. После этого ужин пролетел совсем незаметно. В этом был свой ритм, в который он смог влиться. Он теперь сидел в центре обеденного стола, а не с краю, и это давало ему возможность принимать участие в беседе со всеми. И вот он слушал, как Арья спорила с Джоном о регби. Он поддержал Арью ровно до того момента, пока они не заговорили об особенностях правил регби в Австралии, и тогда он сказал Арье, что тут она сама за себя, в этом он поддерживал Джона, на что Арья насмешливо скорчила гримасу. Робб много говорил о рынке жилья, и, казалось, искренне интересовался знаниями Петира. Игритт же принялась называть его «старый хрен», вновь превратившись в пацанку. — Эй, передай мне свой теплый салат, старый хрен, — торжественно скомандовала она, и, поскольку это было в ее духе, ей это сошло с рук. Санса покосилась на Арью, и обе девушки едва подавили смех. Их мать болезненно поморщилась, раздираемая противоречивыми чувствами, одновременно возмущенная, но все равно старающаяся принять выбор Джона. Она предупреждающе взглянула на Рикона, чтобы тот не пытался брать пример с Игритт. Бран же, как обычно, витал где-то в облаках. Даже с Недом Петир поддерживал легкую беседу, в основном о политике и о ситуации в мире. Ни слова о работе. Наконец, Петир и Санса помогли Кейтилин убрать со стола, а затем он отказался от предложения парней прогуляться до ближайшего паба в трех милях. При первой же возможности, он увел за собой Сансу. Арья и Игритт заметили их, тайком поднимающихся по лестнице наверх. Игритт игриво облизала губы, поймав взгляд Петира. — Собрались потрахаться? — растягивая слова, поинтересовалась Арья, и Санса предпочла сделать вид, что она не слышит обеих девушек, которые принялись изображать поцелуи, ведя себя словно школьницы. В этот раз она закрыла замок на входной двери, рассмеявшись, когда Петир подхватил ее за поясницу и опрокинул на кровать. Он моментально разделся, но остановил ее, когда она собралась снять свои трусики. — Нет, — сказал он хриплым от желания голосом. — Я сам. Она не сводила с Петира взгляда ни на секунду, когда он скользнул руками вниз, пальцем оттягивая тонкую полоску белой ткани, неспешно стягивая их вниз, касаясь каждого дюйма ее нежной загоревшей кожи. А затем он схватил ее за бедра и резко потянул к краю кровати, закинув ее ноги себе на плечи, медленно ведя пальцем вниз, до тех пор пока не достиг заветной точки. И вот оно, резкий выдох. Она уже сгорала от нетерпения, и, когда их взгляды встретились, то Санса и Петир улыбнулись друг другу. Она всегда казалась ему словно наградой, и сегодня впервые он почувствовал, что заслужил ее. Петир прижался ртом у нее между бедер, касаясь своим разгоряченным ртом ее клитора, наслаждаясь ей. Он знал, чего она ждет по тому, как она неожиданно замерла, рвано дыша. На секунду или две он оторвался от нее, а может даже и не три. А затем он пустил в ход свой язык, медленно набирая темп. Он был так счастлив, невероятно счастлив сегодня и хотел поделиться этой радостью. Когда он вновь коснулся ее клитора, она громко всхлипнула. Петир сомневался, понимала ли она сейчас, насколько она громко сейчас стонет, обхватив бедрами его голову и запустив руки ему в волосы. — О, да, Петир, еще, вот так, да, еще, еще… У него мелькнула мысль, что им стоило бы включить музыку, чтоб скрыть шум, но это не важно, он знал и другие способы. Он поднялся на ноги и лег на кровать поверх Сансы, одним плавным движением входя в нее, выбивая воздух у нее из легких, прежде чем крепко прижаться к ее губам, делясь с ней ее собственным вкусом, напоминая о том, где только что были его губы. Заглушая своим ртом ее крики, он чувствовал, как ее бедра движутся ему навстречу, в то время как он сам начал с каждым разом все глубже входить в нее. А затем она застыла, не в силах больше двигаться, и Петир тогда отпустил ее рот, и Санса принялась хватать воздух длинными неровными вздохами, полностью вымотанная. — Вот так, — улыбнулся он ей, читая в ее глазах любовь и желание. Это был чертовски приятный день. Один из лучших. — Как ты считаешь, ситуация налаживается? — Петир и вправду хотел знать это. — Я думаю, что моя семья потеплела к тебе, да, — Санса легла на него, глядя теперь прямо ему в глаза. — Я не сомневалась в этом ни на секунду. — Я думаю, что мне стоит показать Рикону мою коробочку с воспоминаниями, — сказал Петир, и улыбка Сансы стала еще шире. Это было настолько личное, но он все равно хотел поделиться этим с ее младшим братом. Со всей ее семьей. — Только убедись для начала, что убрал оттуда все неприличные фото, — поддразнила она, и Петир ухмыльнулся. — Разумеется, — согласился он, лукаво прищурив глаза. — Эти воспоминания только для меня. А позднее, когда она уснула, Петир извлек из потайного кармана в чемодане маленькую синюю бархатную коробочку. Он открыл ее, в лунном свете наблюдая за содержимым, гадая, будет ли этого достаточно.