***
— Как школа? — Отлично. Появился новый друг. — Что ещё за друг? — возмутился Эрик. — Ты уже нашла другого хахаля? — Эрик… — усмехнулась я, перевалившись на другой бок. — Ты же знаешь, только ты в моей голове. — А сердце? — Только ты в голове и сердце. Только ты… — повторяла я, чувствуя приятный озноб. Не тот обычный озноб, а который появляется лишь у больных любовью. Счастье и трепет попали прямо в тело, словно все это время я была взаперти со скованными руками, грудной клеткой и горлом, которые были обвешаны железными цепями. Они так давили и мешались, медленно убивая, но вдруг меня освободили от пытки, и я ощущаю привкус свободы, о которой так долго мечтала. Я будто порхаю, как птица, по небу, смотря на мягкие и окутавшие меня облака. А это просто влюблённость внутри меня решила взять всё в свои трепетные, но такие властные ручонки. — Учителя хорошие? Всё нравится? — Да. Всё волшебно. Конечно, есть свои нюансы, но в общем всё нравится. Однако… — запнулась я. Говорить или не говорить? — Да ничего, всё и впрямь прекрасно. — Точно? Селеста, расскажи мне, — забеспокоился Эрик. — Точно. — Соврала я. Потребность рассказать о неясном факте про Беатрис являлась тогда серьёзной проблемой. Разболтать об этом кому-то безумно хотелось, но говорить о Беатрис, ещё и с Эриком? Плохая идея. — Ладно. Селест, мне нужно в гараж, там уже парни ждут. Я пойду, хорошо? — Эх… — расстроенный вздох пронёсся по моей комнате и послышался на другой стороне трубки. — Хорошо, заранее добрых снов, люблю, — постаралась сказать это хоть немного неунывающим голосом. — Люблю. Не забывай! Только ты у меня в сердце и голове. — Почувствовала я, как поднялись уголки его рта вверх, и мои невольно сделали так же. Я лежала звёздочкой на постели, вслушиваясь в своё дыхание. Думала о том, как бы поскорее сдать экзамены и поцеловать губы Эрика, увидеть его глупую улыбку, обнять Реган, послушать её дурацкие метатеории, которые чудовищно смешат меня. Но не хотелось оставлять бабулю одну. Лучше она поедет со мной, и я буду целовать её в щеку, поднимать настроение, когда она совсем тосклива. А родители? Я скучаю по ним, адски тянет расплакаться и броситься лицом в подушку, но я держу себя в руках и вспоминаю те прекрасные моменты, когда мы были вместе. Во время бессонных ночей из-за кошмарных сновидений, мама лежала рядом, гладя мои волосы, и тихо пела колыбельные. Она так ласково перебирала каждую прядь и аккуратно клала её к остальным, а я лишь прижималась к ней всё сильнее. Она нежно и не спеша прикасалась губами к моему лбу, успокаивая меня. Я помню эти ночи до мельчайших движений. Это всё, что осталось у меня от самых ранних воспоминаний.5
1 февраля 2020 г. в 20:07
Я откинула длинные волосы за спину и уселась на подоконник. Положила рядом с собой портфель и принялась рассматривать новости в социальных сетях. Ничего интересного там не обнаружив, — даже Реган мне ничего не написала — я убрала телефон в сумку и стала думать об Эрике. Болтая ногами, я только и вспоминала наш до безумия сладкий поцелуй, незабываемые объятия, мягкие прикосновения. Да даже воспоминания о наших «гляделках» грели мне душу. Его ласковая улыбка переносила мой разум куда-то в тёплые страны, где я сидела у лазурного берега океана, который робко касался стоп приятными волнами.
— Ты же Селеста, да? — помешал мне какой-то парень-ботан в до жути забавных очках.
— Да, а что?
— Я Лиам, приятно познакомиться, — твёрдо сказал он. — Я твой одноклассник, расскажу тебе о школе и нашем классе. Ох, тут рассказывать и рассказывать.
— Да что тут рассказывать? Школа ведь хорошая, а с классом что может быть не так?
— Селеста-Селеста… — вздохнул он. — Ты многого не знаешь об этом жутком месте!
— И что же, например? — подняла я одну бровь и наклонилась к Лиаму.
Он потоптался и сказал:
— Подвинься, пожалуйста.
Я отодвинулась и дала ему присесть, он положил свой портфель чуть-ли не на мой — так близко они были — и всё-таки сел, одновременно аккуратно и небрежно. — Ну так, слушай. Ученики здесь совсем поганые, один другого готов прибить ради своей выгоды. Все разделены на компашки: элита школы; добряки — я их люблю больше всего, они и вправду хорошенькие, но их не так много; ботаники — я один из них, но мы заинтересованы только размножением бактерий и всякой такой шнягой; ну, конечно, «бродяги», они вроде вместе, а вроде нет — ещё те чудаки! Всё по стандарту, ничего интересного.
— А что насчет «элиты»? О них ты ничего не сказал.
— По-моему, по их названию всё ясно… Самые противные ученики, до ужаса эгоистичные и высокомерные. Их компания очень большая по сравнению с другими: вся футбольная команда да ещё и всякие глупые, но красивые девушки. Они ведут себя шлюховато, а парни только рады.
— Видимо, во всех школах имеются гадкие люди, вроде этой «элиты». В моей прошлой школе тоже есть такие. А самая выдающаяся из них — Беатрис Лэнгфорд. Омерзительно тупая дамочка, — высказалась я с каплей ревности в голосе. Всплыли все её издевки и гадости, что она вытворяла каждый школьный день. Она сделала так, чтобы я её возненавидела, но я лишь принимала всё, что она говорила и делала. Желание опустить меня перед всеми, отвращение и неприязнь были чертовски сильны, но почему она меня не переносила, я никогда не понимала.
— Беатрис училась с тобой? — выпучил глаза на меня ботаник. Он был очень удивлён.
— Да, а ты её знаешь?
— Конечно, она училась вместе с нами довольно долго, а потом они семьёй резко переехали куда-то. Никто не знает куда и почему. Это остаётся тайной школы с того самого года, — задумался об этом он. — Правда, тогда она ещё не была такой плохой. Весьма миленькая девчушка, только вредная немного. Я был её одноклассником. Занимательное всё-таки совпадение!
— Беатрис училась тут? Помню, что она давненько со мной в классе, — это оказалось таким интересным, что я вместе с Лиамом погрузилась в свои мысли, однако мне не казалось это совпадением. — Была. Была со мной. — Добавила я.
Беатрис училась в Осло? Как же это странно. Я ничего не помню до восьмого класса, но я всегда думала, что Беатрис знаю с малых лет. Она словно была рядом с детства, и было дико, узнать, что знаю я её вовсе не с детства. Меня слегка испугала такая весть, так подозрительно непонятно.
— Ну, ты не переживай. Тут есть и хорошие ребята. В любом случае я всегда помогу с домашкой, да и собеседник какой-никакой, — перевёл тему Лиам, поправляя свои спадающие очочки.
— Хорошо, — протянула я руку. — Будем друзьями, Лиам. — Он пожал мою руку, и его улыбка расплылась до ушей.
Лиам приятный парень. Хоть и ботан, он совершенно не надоедал, а наоборот, его знания удивляли и очень нравились мне. Я увлечённо слушала, что он говорит. А шутки валились из его рта, как будто он копил их там тысячи лет. Он оказался хорошим другом, который способен выслушать, поддержать, дать совет и сам что-то рассказать. Невероятно, что у него не было друзей, он был симпатичным: высокий, прилично одетый, русые волосы зачёсаны набок, что очень шло ему. И его круглые очочки, они только украшают его чёткие скулы и подбородок, а сочетание его темно-синих глаз с зелёным свитерком ослепительно. Он и вправду очень милый, к тому же до безумия умный. Просто мечта.