Настоящие

      Проминая ботинками рыхлый слой серебристого снежка, Ривен бодро шагал к дому матери. Знакомая дорога вдоль реденьких каменных домов была устелена сугробами, а крыши сверкали мелкими песчинками на солнце. Чуть дальше, у кромки леса, возилась пара ребятишек и отстраивала снежный домик, а рядом с ними, вокруг маленькой сосны, шалила собака. В пути поглядывая на них, Ривен вспомнил, как и сам, будучи еще совсем мальчишкой, только оказавшимся под крышей родительского дома, без устали резвился зимой на улице. Ему было всего пять, когда Гриффин забрала его из приюта. И в его памяти все еще не угасло воспоминание, как на радостях он кинулся к ней на шею, а Гриффин, не до конца разобравшаяся в своих чувствах, неуверенно потрепала его по макушке.       Погрузившись в приятные воспоминания, он не заметил, как подобрался к воротам, которые, к счастью, не были закрыты. Значит она уже дома. Стараясь не создавать лишнего шума, он шустро пробрался вовнутрь. Поставил саквояж с вещами у вешалки, раскутался из теплого пальто, снял шарф с нашивкой Красного Фонтана и вынырнул из сапог.       Директриса Облачной Башни стояла на небольшой складной лесенке и оживленно пробегала кончиками пальцев по корешкам запылившихся книг. Через окно, в библиотеку сочились бледные лучи зимнего солнца, а в воздухе кружились едва заметные глазу пылинки. Под ногами приятно поскрипывал старенький паркет и по всему дому разносился аромат пряной выпечки. Гриффин почти никогда не готовит сама. Частенько обедает в школьном кафетерии, а дома перебивается кофе с покупными закусками, и лишь изредка, когда найдется немного свободного времени, готовит сама. Однако Ривен знает, что к его приезду, она обязательно испечет ему противень любимых карамельных булочек. И даже сейчас, стоя на пороге библиотеки, он чувствовал, как из кухни тянулся приторно-сладкий запах карамельного сиропа. Не в силах больше ждать, он легонько стукнул костяшкой указательного пальца по дверной раме. — Зимние каникулы начались раньше в этом году? — Гриффин не обернулась, она сразу поняла, что это ее сын вернулся домой. — А ты не рада? — На его лице заиграла добрая улыбка. — Ну что за вздор, — ведьма поправила чуть сползшие с переносицы очки и аккуратно спустилась с лесенки. — Но знаешь, мог бы и позвонить, хотя бы ради приличия.       Они рассмеялись, и Ривен поспешил заключить мать в свои крепкие объятия. Они не виделись целый учебный семестр, практически полгода, и он, конечно, успел по ней сильно соскучиться. Гриффин похлопала его по спине и чуть отстранилась, разглядывая лицо повзрослевшего сына. Со лба свисало несколько растрепанных малиновых прядей, и ведьма аккуратно зачесала их назад, отчего Ривен слегка поморщился. — Ладно, дела подождут, пойдем.       Гриффин усадила сына за стол, несмотря на возражения о том, что ему нужно разобрать чемодан из колледжа. Домашние посиделки это не про них, но разве можно противиться этой женщине? Строгий облик директрисы сменялся дома образом любящей матери, и просто женщины, которой ее знали всего несколько человек. Она расспрашивала его о колледже, о друзьях, о чем обычно и спрашивают родители своих детей после долгой разлуки. И о чем дети обычно отмалчиваются. Впрочем, никто из них не чувствовал себя напряженно или неуверенно, отношения у них были довольно доверительные всегда, даже когда Ривен, будучи подростком, любил наделать шума. Однажды, едва-ли, не проговорившись о том, кто его мать. А это в их семье было принято держать в секрете. — Скажи, — Неуверенно начал Ривен. — А почему ты взяла меня? — А почему ты спрашиваешь? — Ведьма подняла удивленные глаза, делая еще один глоток кофе. — Признаюсь, я часто думал об этом на учебе. Но так и не смог найти причину. Ты же самодостаточная, уверенная в себе и сильная, к тому же, волк-одиночка. Зачем же тебе дети?       Гриффин улыбнулась, и покачала головой, дескать, не там ты искал ответа. Она отставила пустую чашку и подошла к сыну со спины, укладывая ладони на его сильные плечи. Она знала, что этот вопрос однажды прозвучит в их доме. Ответ на него Гриффин знала с самого первого дня, с той встречи, когда решила для себя взять этого чудного потерянного мальчишку к себе. — Ты мог думать о том, что до появления тебя, в моей жизни итак было все, что нужно. Однако это не так. Ты можешь иметь все, и одновременно с этим не иметь ничего. Мое одиночество не смогли заполнить власть и знания. Но это смог сделать ты. — Ривен обернулся и протянул матери свои руки. — Ты научил меня смотреть на жизнь немного иначе. Под другим углом. — Ты всегда умела это делать, мама.