Вместо проклятия

      Мир снов – волшебный мир, в котором ты можешь быть, кем угодно, делать, что угодно, говорить, что угодно. И тебя за это не отправят в трюм на пиратском корабле. Во сне Эмма могла гулять с родителями, танцевать с отцом, скакать на лошади, писать картины. Но возвращение из мира грез было неминуемым…       Эмма разомкнула веки, когда первые лучи солнца пробирались сквозь мизерные трещины в «потолке». Тело ломило от усталости, которая не уходила от лежания на деревянном ящике. Кроме того, она заметила на плече синяки. Корабль то и дело кренило из стороны в сторону, заставляя девушку ударяться о края своей новой постели. Потерев плечо, девушка заплела волосы в косу, перевязав ее тонкой веревкой, тоже удачно найденной в этом Богом забытом месте.       Будь она в замке, в дверь давно бы постучали, возвещая о приглашении спуститься к завтраку. Или Нил, пробегающий мимо, шутливо колотился бы в дверь, думая, что разбудил ее. Вздохнув, Эмма попыталась открыть дверь, которая, к ее удивлению, уже была не заперта.       Выбравшись так, что подол платья чуть не остался в трюме, принцесса отряхнулась и огляделась. Все пираты были на своих местах и при работе. Кто-то чистил палубу, дозорные не выпускали из рук подзорной трубы, другие перевязывали тросы на леере, третьи чистили недавно пойманную рыбу. Двое вели беседу на капитанском мостике, когда один из них заметил девицу.       – Мисс Свон, доброе утро! – мистер Сми был явно доброжелательнее своего капитана.       Но откуда он знает про ее прозвище? Неужели у кого-то слишком длинный язык, чтобы обсуждать королевскую особу за ее спиной? И этот кто-то, видимо, прочитал ее мысли сейчас.       – Или ты думаешь, что мы будем звать тебя Ваше Высочество или мисс Прекрасная? – проговорив это, Джонс вернулся к штурвалу.       – В жизни не встречала таких невоспитанных хамов! – громко произнесла Эмма, запрокинув голову, обращаясь к капитану, который только ухмыльнулся, мельком глянув на нее. – Мистер Сми, к Вам это не относится, – подчеркнула принцесса.       – Спасибо, мисс Свон. Вы будете завтракать? – проворковал покрасневший Сми, отчего Джонс закатил глаза, прервав любезную беседу.       – Довольно любезностей, просто проводи ее в камбуз, – недовольно отрезал капитан, заставив Эмму улыбнуться.       Мистер Сми, сминая в руках свою красную шапку, спустился на нижнюю палубу, присоединяясь к девушке.       – Мистер Сми, а как Ваше имя? – несмотря на плачевность ситуации, Эмма считала необходимым наладить положительный контакт хоть с кем-то.       – Меня так давно называют Сми, что я не помню своего имени, мисс, – ответил полный мужчина, жестом приглашая принцессу в камбуз.       За время завтрака Эмма узнала много имен. Среди них: Джей, Джим, Джек, Джексон, Джозеф, Джос и Джес. Уникальная система имен нисколько не помогала Свон, а наоборот, больше запутывала.       В замке после завтрака она отправилась бы на конную прогулку. Или на пешую прогулку. Или играть любимые мамины мелодии… Здесь же оставалось только стоять возле фальшборта и задумчиво вглядываться вдаль, скрестив руки, пока тебя не побеспокоят. Она практически чувствовала на себе взгляд всей команды. Ее платье порвалось в нескольких местах и было серо от пыли. Она и сама мечтала нормально помыться, не используя при этом жестяной таз.       Солнце играло в ее волосах, пока она размышляла о пиратской жизни. Как они вообще могут так жить? Неужели у всех этих людей нет своего дома, и никто их не ждет? Она обернулась на капитана, что гордо стоял на своем месте. Неужели и его, капитана целого корабля, пусть хитрого, отчаянного и жестокого, но отважного, мудрого и… привлекательного – никто не ждет? Почему она захотела узнать о его семье? Ведь была же у него семья? Что с ним произошло, что заставило его пиратствовать?       Видимо, мысли девушки были так громки, что тот, о ком она в данную минуту думала, окликнул ее. Конечно, она не привыкла к такому обращению. Она вообще редко слышала крики. Только если Август кричал на своих подопечных. Случалось, что она прогуливалась по пристани в те моменты, дыша соленым воздухом, от которого сейчас уже тошнило.       – В следующий раз будь добр не орать на меня! – она поднялась на мостик так быстро, насколько позволяла пышность юбок.       – В следующий раз не исчезай из виду. За тобой нелегко уследить, – его взгляд был устремлен на горизонт, как будто он говорил сам с собой.       – Я не хрустальная статуэтка, к твоему сведению! И следить за мной не нужно! – нахмурив брови, она подперла бока руками.       – Нет, ты моя пленница и следить еще как нужно, – тем же спокойным тоном произнес пират, отчего девушка почти взрывалась.       – Что, если я вызову тебя… на дуэль? – она была не такой смелой, как почему-то хотела казаться перед этим напыщенным капитаном.       – Я поражен! – он наконец-то глянул на нее, картинно раскрыв рот и приложив ладонь к груди. – Ты умеешь держать шпагу? – спросил он таким тоном, будто спрашивал у ребенка.       – Мой брат – военный, он… много чего поведал мне! – она гордо вскинула голову.       – Вот как? Сколько ему лет? – спросил капитан, не думая, что опыт Прекрасного-младшего был больше, чем у него.       – Шестнадцать, – с не меньшей уверенностью продолжила белокурая принцесса, ввергая пирата в приступ смеха. – Почему ты смеешься? Он учился у лучших и с легкостью одолеет тебя в очном поединке!       – Тогда стоит украсть и его, чтобы проверить твои слова, – размышлял пират.       – Дай мне шпагу и проверишь! – огрызнулась девушка, сделав шаг к нему.       – Я после обеда не убиваю хорошеньких девушек, – он состроил извиняющуюся гримасу.       – Струсил?       Закатив глаза, мужчина жестом велел старпому принести шпагу для этой выскочки. Мистер Сми был весьма услужлив, появившись и найдя шпагу за каких-то несколько секунд.       – Что ж, – Киллиан нехотя достал из ножен свою шпагу, – нападай, – он отвесил картинный поклон, покрутив шпагой в воздухе.       – Ты нападай, – Свон ухватила шпагу, но держала ее неправильно, чем вызвала пиратскую ухмылку.       – Нет времени тебя учить, легче сразу скормить акулам, – подначивал Джонс.       – Ах ты…       Она сделала первый выпад, от которого пират с легкостью увернулся, заставив ее оступиться. После второго он спустился палубой ниже, девушка последовала за ним, нанося удар за ударом, один раз чуть не выронив оружие, а другой – еле удержав равновесие. Команда наблюдала за разворачивающейся на их глазах сценой, но никто не решался показать какую-либо реакцию на действия Свон, пусть отчаянные, но дерзкие.       Один раз ей удалось зацепить мужчину, порвав рукав синей рубашки, которая очень шла ему. Отвлекшись на это, Эмма получила по заслугам – несколько нитей бриллиантов слетели с бретелей платья, обрадовав бросившихся на их поиски пиратов. Сверкнув глазами, девушка продолжила нападать.       – Ты босиком? – после нескольких ударов заметил Киллиан.       – Тебя что-то смущает, пират? – ответила ему девушка, часто дыша.       Мужчина ухватился за ванту, ухмыльнувшись, потому что заметил препятствие за спиной девушки, о которое она немедленно споткнулась. Джонс подумал, что она сдастся, поэтому хотел выставить шпагу прямо у ее шеи. В тот же самый момент Эмма удержала равновесие и думала уколоть его в бок. Однако, когда она вскинула голову, его шпага полоснула ее по щеке, отчего девушка тотчас зашипела, опустив голову и зажмурившись. Соперник опустил оружие, но она не думала сдаваться, вновь подняв шпагу.       – Стоп! Довольно! Твое лицо!– крикнул он, заметив тонкую струйку крови, стекающую по щеке из короткой царапины.       – Мы не закончили! – крикнула Эмма в ответ, вскинув шпагу, которая была с легкостью выбита из ее рук резким движением пирата.       – Я сказал – хватит!       Он подошел к ней вплотную. Он был разъярен. Его грудь вздымалась часто и высоко, а в глазах играли дьяволята. Наглая девчонка вывела его из себя, вздумав бросить ему вызов, а он повелся, как глупый матрос. Отчего это? Она только сейчас дотронулась до раны, утирая кровь.       – Не ищи для себя проблем, лапочка, – он вернулся к прежнему обращению, играя желваками. – Тебе не одолеть меня.       С этими словами Джонс вернулся на мостик и пробыл там до самого вечера.       Она неплохо разозлила его днем, но это было только на руку. Казалось, капитан не обращал на нее внимания до самой ночи. Вернувшись «к себе», Эмма легла и вернулась к мыслям о сегодняшнем побеге.       Прошло несколько часов, но она не спала. Во-первых, спать в этой штуковине было жутким делом. Во-вторых, она не хотела проспать момент, когда на палубе останется только мистер Сми, и тот скоро заснет. Так было вчера, когда Эмма выглянула, чтобы проверить, кто будет дежурить ночью.       Как эти пираты до сих пор живы? Их дозорные спят, как и вся команда во главе с капитаном, полупьяный старпом еле держит штурвал, засыпая в середине ночи. Неужели удача сопутствует им все это время?!       Приоткрыв дверь, которую не запирали со вчерашнего вечера, Эмма прошлась взглядом по кораблю. Она заметила на мостике красную шапку, хозяин которой громко храпел, как дозорные в "гнезде". Выдохнув, девушка поднялась, но случайно выпустила из рук дверь, которая с шумом опустилась на пол.       Свон зажмурилась, инстинктивно схватившись за кулон и замерев. К ее удивлению, вокруг не было ни единого движения. Все на корабле словно застыло в эту безветренную ночь. Приоткрыв один глаз, принцесса в этом убедилась. Развевался только черный флаг, все остальное оставалось неподвижным.       Улыбнувшись своей удаче, которая, судя по всему, здесь передается всем, Эмма смело прошла к корме. Взяв юбку в руки, она перелезла через фальшборт и остановилась на мгновение. Биение ее сердца участилось, когда она посмотрела на белые гребни волн, оставляемых кораблем.       Сколько ей придется плыть, прежде чем отец найдет ее? Что если у нее ничего не выйдет? Она должна, по крайней мере, попытаться. Пока не поздно. С этими мыслями Свон прыгнула.       Вода была холоднее, чем воздух. Еще днем солнце припекало голову так, что море казалось теплым, как парное молоко. Но сейчас все было совершенно по-другому. Вода была ледяной.       Эмма двигалась, что есть мочи, но так медленно отдалялась от "Веселого Роджера", что со стороны могло казаться, будто это корабль преследует ее, а не она старается отплыть, как можно дальше. Раненую щеку жгло, зубы уже не попадали друг на друга, а соленая вода щипала ноздри и глаза, но девушка не сдавалась.       Если бы не чертов корсет...       Легкие сдавливал не только он, но и холодная толща морской пучины. Только сейчас до дальних уголков ума дошла одна простая мысль: она не проплывет долго. Сколько вообще она сможет продержаться в этой воде? О чем она думала, посмев бороться с безудержной стихией?       Руки уже не мелькали над водой так часто, как в первые минуты. Казалось, что ног она не чувствовала. Она не видела перед собой ничего, кроме синевы моря. Однако от корабля она отдалилась не больше, чем на сто ярдов. Пересилило желание выжить ее отвагу или нет, но в следующую секунду девушка остановилась, задержавшись над водой, как поплавок. Но не успела она оглянуться на корабль, как ногу пронзила острая судорога. Вскрикнув от боли и ухватившись за ногу, Эмма наглоталась слишком много воды, которая тут же сковала легкие.       Плыть она не могла, она не могла даже пошевелиться, поглощаемая морской бездной. Ни одной слезинки не упало из закрывающихся глаз, пока она любовалась луной. Это было последнее, что она видела перед тем, как отключиться. Последним, что она слышала, был всплеск воды где-то за спиной…       Она не чувствовала ничего. Чья-то рука перехватила ее вскинутую, как морская водоросль, руку под водой и потянула наверх. Затем, в кольце крепких сильных рук, ее подняли на палубу и аккуратно положили на кожаный плащ, придерживая голову. Она лежала без дыхания, ее губы были синее неба над головой, а тело – бледнее луны. Но даже в объятиях Смерти она была прекрасна.       – Этому не бывать! – прокричал капитан, отгоняя дурные мысли после нескольких попыток привести ее в чувство. – Крюк мне!       Он знал, что делать. Нужно только избавить ее от стягивающего одеяния, и она придет в себя. Как бы он ни был зол на нее, дерзкая девчонка не должна была умереть. Не сейчас. Не в таком юном возрасте. Не в его руках.       Крюком он с легкостью подцепил ткань корсета, распоров ее сверху донизу, отчего грудная клетка девушки тут же заняла привычную форму, а рот приоткрылся, нуждаясь в воздухе. Эмма осталась в нижнем платье, напоминающем ночную рубашку. Вода начала стекать по холодным губам, и Джонс, бросив крюк, приподнял девичью голову, откинув налипшие пряди волос со лба. Через секунду она зашлась частым кашлем и распахнула веки.       – Киллиан, – прошептала она осипшим голосом, медленно моргая и устремляя взор на спасителя, который склонился над ней на коленях в одних лишь брюках.       Он словно слышал свое имя в первый раз, опешив сначала, но затем быстро пришел в себя.       – Тебе жить надоело, дура? – он кричал на нее, будто она собиралась отвечать на этот вопрос. Вокруг них столпилось несколько человек из команды, которых удалось разбудить капитану для помощи.       – Я… я хотела… – ее всю трясло не то от холода, не то от страха.       – Мне известно, чего ты хотела, но до ближайшей земли нам плыть еще пятнадцать дней, и если не хочешь сдохнуть – не глупи!       Девушка только часто закивала, находясь на грани сознания. Джонс заметил это, мигом подхватив ее на руки и отнеся в единственную каюту, в которой была настоящая кровать с несколькими одеялами – свою. Кубрик не был настолько оснащен, матросы довольствовались малым.       – Снимай платье, – приказал мужчина, поставив Свон на ноги. На ее непонимающий взгляд он уточнил. – Одеяло. Возьми его и сними сырую одежду, тебе нужно согреться.       Он сам дрожал от холода, потому что был весь мокрый, поэтому взял одно из одеял себе, отвернувшись, чтобы не смущать девушку. Его голову, конечно, посетил странный вопрос, зачем он с ней церемонится, но он так же быстро растаял в воздухе, когда, повинуясь, Эмма стянула с себя платье.       – П-почему… к-как… ты с-спас меня? – она хотела бы говорить лучше, но зубы стучали от холода.       Не обращая внимания на ее реплики, Джонс повернулся к ней, обнаружив под одеялом, и подошел к столу, чтобы взять флягу с ромом. Откупорив пробку зубами, мужчина поднес флягу к губам девушки.       – Пей, – приказал он.       Горло больно обожгло, но девушка была не в силах противиться. Она практически чувствовала, как горячительная жидкость растекалась вяжущей волной по венам.       – А теперь спи. Не хватало мне еще лихорадки на борту, – холодно отозвался он, используя оставшийся напиток для себя.       Джонс взял сухие брюки и устроился на полу, привалившись к кровати. Он покрепче завернулся в одеяло и сомкнул веки. До утра оставались считанные часы, но эту ночь он запомнит навсегда. Ночь, когда он не отнял, а спас чью-то жизнь.