— Любить хочу… И быть любимой.
Самым страшным становится тот момент, когда приходит осознание того, что тот, кто становится прошлым, на самом деле должен был стать будущим. Тот единственный, с которым представлялась будущая жизнь. Тот, с кем ассоциировалось «счастье». И сейчас этот человек не что иное, как «боль» и «разочарование». Джувия в очередной раз прошлась ладонями по лицу и тяжело вздохнула. Её добивали её же мысли. Изнутри. На куски. Она устало развалилась на своём диване, никак не желая подниматься с места, и мельком перевела взгляд на настенные часы, где показывало уже десять утра. Погода была прохладная, отчего девушка по самую макушку натянула на себя одеяло и вновь прикрыла веки, желая в кои-то веки нормально выспаться. Это было просто невыносимо: она уже живёт здесь больше двух месяцев, но ещё ни разу не смогла нормально выспаться. Бессонница никак не желала оставлять её в покое, отчего Локсар уже начала реально беспокоиться о своём самочувствии. Нужно будет обратиться к Венди или Люси, может, они, как состоявшиеся врачи, дадут ей советы, а может и снотворное. — Да, мам, всё в порядке, — в спальню как всегда спокойно вошёл Фуллбастер, придерживая телефон между ухом и плечом и параллельно расстёгивая пуговицы на чёрной рубашке. — Оплачивай все больничные и погребальные расходы из моей карты. Я скажу Эльфману — он подготовит самолёт к вечеру. Локсар резко поднялась с места и вылупленными глазами уставилась на парня, который даже особо и не обратил на неё внимания. Его мать возвращается?! Джувия в сотый раз за это утро тяжело вздохнула и измученно уставилась в одну точку. Вроде, насколько она сама знает, Мика Фуллбастер в тот же роковой день, когда она столкнулась с Греем, срочно уехала в дальнюю страну к своей единственной родне, которая была тяжелобольной. Судя по разговору Фуллбастера, этот человек всё же скончался, и она возвращается. И что же теперь будет? Биска ведь как-то раз случайно сказала, что Мика была крайне возмущена и недовольна тем, что её сын так скоро женился и даже не удосужился поставить её в известность, а узнала она, собственно, из СМИ. Только этого ей не хватало… Эта женщина явно будет ей досаждать и мешать жить спокойно. Хотя, спокойной жизни у неё и в помине не было, но всё же… Локсар было крайне не по себе от осознания того, что она уже завтра столкнётся с очередной проблемой, которую вряд ли Грей сам отзовётся решить. Как всегда страдает она сама одна… Девушка ещё раз посмотрела на часы. А ведь через четыре часа у неё судебное разбирательство и ей, как бы, нужно уже собираться потихоньку. Но желания идти туда, тем самым встретившись лицом к лицу с Леоном, не было от слова совсем. Ей просто хотелось бросить всё здесь и сейчас, лишь бы не видеть этого человека, ещё и Фуллбастер ни на секунду не будет от неё отходить. Идеально. Но, как бы она там не хотела с ним сталкиваться, явиться в суд ей всё же придётся. Джувия перевела уже с утра пораньше уставший взгляд на Фуллбастера, который стоял у балкона с голым торсом. Давно она не видела его раздетым… Локсар уставилась на его левую руку, где ранее были незамысловатые маленькие татуировки-звёздочки, которых, если её память не подводит, сейчас стало чуть больше, чем ранее. Странно, зачем он их вообще набивает? Далее она посмотрела на всё его тело, которое было в небольших свежих порезах, ссадинах и уже старых шрамах. Откуда всё это? А ну да, у профессионального киллера, на которого зуб точат два самых крупнейших опасных семейства, такое иногда бывает. Нечего так удивляться. — Грей, — поднявшись с места, она потянулась и бросила свою подушку и одеяло на не заправленную кровать Фуллбастера. Им приходилось скрывать от посторонних тот факт, что они спят не на одной постели, а потому Джувия каждый раз мучилась и просыпалась одновременно с Греем, чтобы вдруг случайно не заглянули девочки (что они довольно часто делали) и не застали их спящими в двух разных местах. Тогда ведь будет много вопросов… Да, ей уже по самое горло стояло то, что ей приходится каждый раз притворяться, будто она без ума от их любимого брата. — У меня через четыре часа судебное разбирательство. Парень спокойно повернулся к ней лицом, и Локсар всем сердцем начала молиться небесным силам, чтобы он не начал очередной бессмысленный спор. — А у меня через три часа встреча с дочерней компанией, где нужно будет подписывать бессчётное количество бумаг и вся прочая ерунда. Потом с ещё одним человеком, с которым мне нужно решить важные вопросы. — Ты зачем мне это рассказываешь? — Не знаю, — он совершенно невинно пожал плечами, будто вовсе не понял, к чему она вела. — Я думал, мы сейчас как истинные муж и жена рассказываем друг другу о планах на сегодняшний день. — Спустись с небес, — недовольно поморщилась Локсар и начала приводить помятую постель в порядок. — Мне нужно быть там в два часа. Парень молча оставил на столе свой телефон и подошёл к шкафу, где начал выискивать чистую одежду. — Перенеси, — выпалил он, а глаза вылезли на лоб у неё. — Что перенести? — Суд. — Грей, ты издеваешься? — возмущённо выпалила она и уставилась огромными глазами ему в спину. Нет, вот она прямо чуяла, что этот тип вновь начнёт играться на её нервах. Она это просто предвидела! — Как я могу издеваться над своей жёнушкой? — Хватит меня так называть! Я устала уже с твоим этим «жёнушка»! — не выдержав резко обрушившееся на неё негодование, Локсар, имея под рукой только подушку и не контролируя свои действия, запустила эту же подушку прямо в парня, который в этот же момент обернулся и, как ни странно, спокойно поймал прямо у лица летящий в него «снаряд», даже не изменившись в мимике лица. — У меня есть имя, понимаешь? Джувия! Меня зовут Джувия! — А меня Грей. — Безразлично пожал плечами Фуллбастер и бросил обратно подушку на своё законное место. Джувия успокаивающе вздохнула и мысленно отметила про себя, что вообще-то можно взять с собой и Нацу, с которым в миллиарды раз было лучше и комфортнее. Нервы будут на месте. И настроение тоже. — В общем, я должна быть там в два. — Я занят, — проходя мимо неё с вещами в санузел, Грей вновь пожал плечами так, будто совсем ничего не мог сделать. — Хорошо, я тогда пойду с Нацу. — Зачем? — Чтоб тебе было спокойно! Фуллбастер резко остановился с вещами у дверного проёма и как-то уже не совсем невинно посмотрел на неё, отчего у девушки внутри появилось смешанные чувства, а по телу пробежали мурашки. Она не поняла почему, но почему-то умолкла и слегка увела взгляд в сторону, не в силах выдержать на себе его потяжелевший взгляд. Так странно, иногда с ним было так легко, а иногда… будто этот тёмный взгляд желал продавить её сквозь землю. — Мне спокойно в двух случаях: когда ты со мной и когда ты дома. Резкий хлопок дверью. Джувия слегка вздрогнула и посмотрела на то место, где он стоял секундами ранее. Послышались звуки бьющихся о кафельную поверхность капель воды. — Нет, ну вот что он себе позволяет? — недовольно прошипела она себе под нос, агрессивно начав поправлять края постели. — И что значит «когда ты со мной и когда ты дома»? — девушка, пытаясь пародировать Фуллбастера, поморщила лицо и подделала себе грубый голос, параллельно прибирая со стола грязные кружки с небольшим количеством оставшегося чая, чуть не вылив содержимое на его телефон, который мирно лежал на этом же столе. — Сам идёт куда хочет, когда хочет, как хочет, в чём хочет и с кем хочет. А мне не разрешает даже случайно взглянуть на какого-нибудь мужчину и выйти за черту ворот дома. Не дай Бог, если я ещё надену платье чуть выше колен. Достал! Я что, твоя собственность, что ли?! Нет, видите ли, я его жена и должна вести себя нормально. Да кто ты такой вообще?! «Жёнушка, жёнушка» — достал меня уже! Никакая я тебе не жена!.. Локсар тихо, так, чтобы этот тип её не услышал, агрессивно говорила ещё очень много чего прочего до тех пор, пока чей-то телефон не завибрировал. Девушка резко умолкла и невзначай взглянула на экран его телефон, где высвечивался чей-то незнакомый номер. Её вообще не волновало, кто ему звонит, а потому не совсем аккуратно отложила в сторону гаджет, чтобы вытереть пыль со стола. Но случайно нажала на зелёную кнопку на экране телефона, тем самым приняв звонок. — Грей, ты когда уже придёшь? — послышался женский, несколько знакомый голос. — Ой… — Грей? Вот потом ты ещё скажешь: «Уртир, ты опять обиделась, что ли?». Конечно же, я… Локсар резко нажала на красную кнопку и бросила на постель чужой гаджет, мысленно упрекая себя за неосторожность. Ещё подумает, что она лазила в его телефоне и проявляла любопытство в чём-либо… Ей, конечно, совсем не было интересно, кто ему звонит и с кем какие у него отношения, но эта Уртир… Джувия уже где-то слышала про неё.— Грей сейчас занят. Что надо? — А вы кто? — Я Уртир.
Ах да, Локсар же разговаривала с этой девушкой в тот день, когда её не выпускали из особняка. Скорее всего, она ему какая-нибудь близкая знакомая. Да неважно.***
Джувия быстрыми шагами поднималась по лестнице огромного особняка на второй этаж в надежде застать Венди в своей комнате. В руках она держала документы судебного медицинского заключения той самой убитой девочки, где не совсем понимала некоторые сложные медицинские термины. К сожалению, пару дней назад, когда она заполучила эти бумаги, благодаря старательным «усердиям» Фуллбастера ей не удалось нормально поговорить с врачом, который выдал ей всё это, успев объяснить только некоторые моменты. И теперь, не имея каких-либо таких углублённых врачебных знаний, которые помогли бы ей разобраться во всём, ей нужен был специалист, который объяснил бы ей, что значат эти непонятные сложные слова. Конечно, она и с Люси попыталась разобраться с этим, но та, извинившись, сказала, что занята очередной практикой. И теперь ей могла помочь только одна лишь Венди. На неё вся надежда, ведь уже через два часа начинается судебное заседание. Локсар тяжело вздохнула и завернула за очередной угол, в спешке чуть не столкнувшись с кем-то. Подняв голову, она заметила Эльфмана, который, судя по всему, до момента столкновения с ней разглядывал огромный семейный холст на стене. Тот самый холст, где была запечатлена счастливая семья Фуллбастеров. Джувия, извинившись, также застыла напротив картины и, переводя взгляд с изображения на громадного мужчину, заметила, насколько печальны были его глаза. Она неоднократно интересовалась всеми этими незнакомыми людьми, запечатлёнными на этом снимке. Здесь самому Грею было от силы лет семнадцать-восемнадцать. Он выглядел… так необычно. Так жизнерадостно, что, если бы этот парень не был похож на того Грея, которого она знает, то подумала бы, что этот человек вообще кто-то другой. Ей говорили про мать и отца Грея, а также про мужа Биски. И всё! Кто эта молодая светловолосая девушка, которую обнимали Эльфман и Мира, в то время как она сама глядела на радостного Нацу? Кто этот статный блондин со шрамом в виде молнии на глазу и девушка с вьющимися русыми волосами, стоящие рядом с ними? Кто этот мужчина, которого обнимает Кана? А этот тёмненький мальчик? Кто эта девочка рядом с Сильвером Фуллбастером? Все эти восьмеро сейчас отсутствовали в данной семье и что с ними случилось — неизвестно ей. И никто не собирался её просвещать в курс произошедшего.— Этот снимок был сделан за два месяца до неминуемой трагедии…
Локсар вспомнила слова Леви, когда она впервые столкнулась с этими фотографиями. Она вновь посмотрела на Эльфмана, и сердце её невольно сжалось от того, насколько было опечалено его лицо. Он обычно был тихим мужчиной, иногда только выкрикивая своё странное «Мужик!», и редко с кем-либо добровольно лез разговаривать. За эти месяцы пребывания в этой семье она сталкивалась с ним от силы два-три раза и ни разу толком не смогла завести с ним нормальную беседу. — Что с ними произошло? — в абсолютной тишине особняка её шёпот послышался как громогласный крик. Внутри всё помрачнело, а руки невольно сжали документы ещё сильнее. — Я… — басистым голосом протянул Эльфман, не отрывая взгляда от холста. — Я не смог стать настоящим мужчиной… Я не смог защитить свою семью. Не сказав более что-либо ещё, он медленно прошёл мимо неё и отправился на первый этаж. А Джувия так и осталась посреди длинного коридора, слыша отдаляющиеся шаги и нарастающее любопытство и сострадание по отношению к тем, кто смотрел на это изображение глазами, полные боли и печали.***
Сквозь разрушенные нервы и очередной скандал ей всё же удалось уговорить Фуллбастера поднять свою королевскую пятую точку и быстрее работать ногами. Конечно, ей пришлось уйму сил и нервных клеток потратить для того, чтобы уговорить его пойти с ней, но всё же это того стоило. Даже несмотря на то, что она вошла в зал заседания с достаточно длительным опозданием. Пришлось отделывать свою измотанную душу длинными пробками и бессчётными количествами извинений. Всё проходило достаточно гладко. Она говорила всё только по делу, с лёгкостью игнорировала Леона, присутствующего здесь в качестве прокурора, старалась особо не замечать пристальный взгляд Грея, который даже сюда умудрился пробраться. Как же многое он мог себе позволить только благодаря одной своей фамилии, имеющее колоссальное влияние. В итоге уголовное дело отложили на две недели. Джувия была крайне недовольна вынесенным решением, но ничего не могла с этим поделать, так как понимала, что, согласно закону, это дело именно к этому и должно было прийти. Проблема заключалась в личном характере: ей совсем не хотелось хоть как-то и где-то пересекаться с Бастией. Выйдя из зала заседания вместе со своим подзащитным и Фуллбастером, который молча стоял рядом и читал объявления на стендах, Локсар кратко объяснила клиенту то, какими будут их дальнейшие шаги, и попрощалась с ним. Так уж быть, потерпит она ещё немного Леона, а потом, спустя две недели, полностью вычеркнет его из своей жизни и совсем не будет о нём думать. Ей даже уже и не хочется о нём думать. Джувия без особо пышного настроения дёрнула Грея за плечо и пошла в сторону выхода. Чувствовала она себя до безобразия устало и измотанно. — Миссис Локсар! — услышав позади себя голос, который ей на данный момент совсем не хотелось слышать, девушка нехотя остановилась и, придав своему выражению лица максимальную непринуждённость и спокойствие, в компании Грея посмотрела на идущего к ним Леона. — Я могу с вами поговорить? Джувия, поняв по взгляду и тону голоса, что он хочет уединиться с ней без присутствия «телохранителя», настороженно перевела взгляд на Фуллбастера, который продолжал сохранять могильное спокойствие. И который сам же ответил за место неё мужчине: — Говорите. Локсар мысленно тяжело вздохнула и, заметив резко раздражившийся взгляд Леона, в очередной раз пожаловалась небесным силам на свою несчастную судьбу. Сейчас эти двое точно устроят очередную перепалку. Ещё и в суде. — Вы миссис Локсар? — с явным недовольством в голосе обратился Бастия к так и не изменившемуся ни в лице, ни в голосе Грею. — Здесь вообще нет никакой «Миссис Локсар». Есть только Локсар-Фуллбастер, и я, её муж. — Тогда я вас, как мужа миссис Локсар-Фуллбастер, попрошу оставить нас наедине. — Извините, но мне, как мужу миссис Локсар-Фуллбастер, придётся отклонить вашу просьбу. — В таком случае… Джувия тяжело вздохнула и, уже умирая со стыда от косых взглядов посторонних людей, которые удивлённо следили за разворачивающимся цирком, резко перебила этих двоих: — Прекратите! Как малые дети! Они тут же умолкли, упрямо прожигая друг друга насквозь взглядами. Локсар чувствовала себя крайне неуютно и нервно, а мозги напрочь отказались выполнять свои функции, отчего она так и ничего лучше не смогла придумать, как взять Грея за локоть и отвести в сторону. — Грей, я с ним быстро поговорю и вернусь. — Пытаясь придать своему внешнему виду и голосу максимум уверенности в собственных же словах и действиях, она убедительно взглянула в потемневшие холодные глаза и искренне надеялась, что парень не станет в очередной раз упрямиться. — Жёнушка, мы о чём говорили, когда… — Пожалуйста, — тут же перебила Локсар, слегка сжав его напрягшийся локоть. Она впервые не стала возмущаться по поводу того, что он вновь назвал её этим отвратительным «жёнушка». Просто сейчас не время и не место. — Ничего лишнего… просто деловой разговор. Она не отрывала своего взгляда от его тёмных глаз до тех пор, пока он сам не сделал шаг назад и не отвернулся к полюбившемуся стенду. Локсар мысленно поблагодарила все небесные силы, развернувшись назад и встретившись лицом к лицу с Леоном. Она сделала максимально спокойный вид делового адвоката и последовала за ним в кабинет, активно отгоняя от себя посторонние мысли. Бастия первое время молчал и рылся в стопке бумаг, а после, поняв, что время неминуемо утекает в никуда, начал говорить что-то ужасно непонятно, растерянно и отрывчато. Она разглядывала знакомые документы, которые он всучил ей в руки, и слушала всё то, что уже сама знала. Он что, издевается над ней? — Мистер Бастия, — максимально твёрдым голосом заговорила она, резко перебив его невнятный растерянный бред, и шумно бросила на стол папки с документами. — Я всё это уже знала и все эти документы у меня под рукой. Мужчина первое время молчал, а после устало вздохнул, окончательно сдавшись, и остановился. В его глазах мгновенно развернулась борьба с чем-то невидимым, на лице ярко выразилось крайнее отчаяние данным положением, и Джувия прекрасно понимала, с чем именно было связано это отчаяние и что за борьба велась у него внутри. Но её это уже не волновало. Теперь уже каждый за себя. — Прости меня, пожалуйста, — тихо прошептал он, опершись руками о край стола и низко опустив голову. — До свидания! Девушка, почувствовав, будто кто-то больно поцарапал её грудную клетку, резко направилась к выходу, не желая вообще что-либо от него слышать. Не желая больше чувствовать то, что было ранее. То, что убило её когда-то. Но он тут же вполне ожидаемо преградил путь. — Джувия, нет, пожалуйста! — он схватил её за плечи, пытаясь остановить, и Локсар сделала два шага назад, грубо скинув его руки со своего тела. Сердце забилось в бешеном темпе, а всё нутро скрутило от мерзкой темноты и тошноты. — Я сам не понял, что на меня нашло, как я всё «то» мог сказать. Я просто… я схожу с ума, понимаешь? — невнятно начал бурчать он, отчаянно пытаясь что-то отыскать в её глазах. То, чего уже давно там нет. — Я когда вижу его рядом с тобой, когда… когда он держит тебя за руку, смотрит на тебя… я… я теряю себя. Я не знаю, что мне делать и как быть дальше. Я застыл на одном месте, понимаешь? Ни вперёд не могу двинуться, ни назад. Я вижу, как ты несчастна, как ты не хочешь находиться рядом с ним… я вижу твою ненависть к нему. Ненависть? Локсар взглянула в сторону двери, за которой находился Грей. Ненавидела ли она его до сих пор? — Нет, — тихо прошептала она, качая головой. Была ли эта ненависть? Присутствовала ли она до сих пор? Чувствовала ли она то же самое, что и месяц назад? Она не знала. — Всё уже прошло… Бастия в отчаянии сделал шаг вперёд, а Джувия попятилась назад, в очередной раз за столько лет их отношений желая уйти отсюда и не находиться так близко. — Джувия, милая моя, пожалуйста. Послушай. Я вижу, что ничего не прошло. Твои глаза потухают рядом с ним. И твои же глаза говорят мне, что у меня ещё есть шанс. Локсар усмехнулась. Уверенно. Но несколько болезненно всё же. Единственное, что она знала в своей жизни сейчас и в чём была уверена, так это то, что ни за что в жизни не сможет всё забыть и вернуться к нему. Это превыше её любви и всяких её желаний. Да, пусть здесь его вины не было совсем. Пусть в этой истории он самый невинный. Пусть он и есть тот, к кому отнеслись самым несправедливейшим образом. Её всё равно что-то сильно отталкивало от него… Возможно, вся вина лежит именно на ней. Возможно, проблема именно в ней. Она не могла сейчас дать полный внятный ответ, почему она перестала видеть своё будущее с этим человеком. Она не могла сказать, почему в ней ведётся борьба между любовью к этому человеку и разумом. Сейчас ей хотелось просто вернуться домой и посидеть в тишине. — Приди в себя! Грубо? Да. Больно? Очень. Давит? Невероятно. Но это нужно сделать. Она, всем своим видом и взглядом выражая полный отрицательный ответ на его слова, уверенно зашагала к выходу. К умиротворению и спокойствию. Их история уже давно завершилась. И нет смысла теребить старые раны.***
— Это мама с тётей Кинаной и Леви. — А это кто? Джувия с интересом ткнула в рисунок, где были изображены молодые девушки. Она разглядывала детский альбом, вдоль и поперёк изрисованный Аской, и искренне удивлялась, как эта маленькая принцесса может так много рисовать. В альбоме были различные изображения: от человекоподобных существ, которых она именовала людьми, до растений и животных. Конечно, было сложно понять, кто именно из их семьи изображён, но девочка сама объясняла, кто есть кто. И сейчас они, листая страницы объёмного альбома, добрались до самых-самых старых, где уже было немного сложно ей понять, кто эти люди на рисунках. Локсар, заметив затянувшуюся тишину, взглянула на девочку и заметила, как с её лица медленно скатилась улыбка. Она что-то не то сказала? — Это тётя Лисанна и тётя Эвегрин, — осевшим голосом пробурчала девочка, медленно перевернув лист. На следующем листе был изображён один единственный мужчина. — А это мой папа… Джувия, резко почувствовав себя крайне неуютно, поёрзала на месте и поняла, что, кажется, затронула запретную тему. Она как-то раз слышала про неких Лисанну и Эвегрин, а также про мужа Биски, Альзака, и, судя по тому, как каждый реагировал при упоминании этих персон, их уже довольно давно нет среди живых. И сейчас, следя за тем, как девочка, глаза которой всего минуту назад горели радостью и азартом, теперь грустно потухли и застыли на рисунке, Локсар убедилась, что не стоило спрашивать о них и вообще лучше не смотреть остальные рисунки. До чего же страшно, наверное, расти без отца… — Я всё это рисую, чтобы потом все рисунки показать дедушке Сильверу, когда он очнётся… Джувия удивлённо выпрямилась и взглянула не менее растерянным взглядом на Аску, которая тут же захлопнула альбом и положила его на стол. Что значит «когда он очнётся»? — А что с ним?.. — и только девушка хотела хотя бы от неё хоть что-то узнать, как тут же из ванной комнаты вышел Грей, поправляя края своей чёрной футболки. — Аска, пойдём? Собственно, почему они здесь сидели? С утра пораньше к ним наведалась Аска, истошно умоляя сегодня сходить с ней за школьными покупками и всякими прочими канцеляриями. Джувия, конечно, совсем не была против, ведь давно она не выходила на улицу просто так, прогуляться и походить по магазинам, но когда в это дело, как обычно, вклинился Грей, желание у неё куда-либо пойти напрочь отпало. Почему? Да потому что он не позволит ей надеть то, что ей самой хочется. Ни на шаг от неё не будет отходить. Не дай Бог, если она чисто случайно взглянет в сторону какого-либо мужчине, то он точно выколет и ей и этому несчастному глаза, ведь, видите ли, она его жена и носит его фамилию, а значит должна держать честь и достоинство этой фамилии. Конечно, Локсар неоднократно пыталась и до сих пор пытается объяснить ему, что ни эта фамилия, ни её статус жены, ни что-либо ещё для неё ничто не значат, но этот парень до самого конца стоит на своём. Самое главное, она совсем не понимала, как такой холодный равнодушный ко всему и вся человек может печься по поводу того, что скажет общество про его супругу. Обычно таким людям наплевать на общественное мнение… И всё же девушке пришлось согласиться составить компанию Фуллбастеру и Аске, поскольку последняя очень долго и чуть ли не слёзно умоляла сходить вместе с ними. А этой маленькой принцессе невозможно было в чём-либо отказать. — Греюшка, — девочка тут же озарилась, радостно подпрыгнув с дивана, и схватила со стола свой альбом. — А вот у меня в альбоме нет тебя и Джувии. Можно я вас нарисую? «Только не это…» — мысленно простонала Локсар и прошлась ладонями по разгорячённому лицу. Иногда этой девочке такие мысли приходили в голову, что просто хотелось плакать. А если учитывать тот факт, что Грей никогда ни в чём не отказывает ей, девушке просто не спастись. Но не успел даже Фуллбастер дать свой ответ, как Аска тут же подскочила к нему, взяла его за руку и усадила на то место, где сидела сама — рядом с недовольно сидящей Джувией. И почему ей приходится всё это терпеть? — Вот так… Джувия сядь поближе. — Подтолкнув её практически полностью вплотную с парнем, девочка тут же принялась поправлять её синие локоны. А после перешла на Фуллбастера. — Греюшка, руку вот так. — Аска, особо не церемонясь, взяла мужскую руку и положила на её талию. Локсар мгновенно сквозь тонкую ткань топа почувствовала ужасный холод его рук и попыталась возразить, но девочка тут же усадила её обратно, да и ещё вдобавок заставила слегка прижаться к нему. По всему телу мгновенно пробежали мурашки от холода его рук, а сердце замерло в каком-то непонятном чувстве дискомфорта. — Ага, вот. Всё не двигайтесь. Я же буду художницей и должна уже учиться! — Аска тут же отскочила от них в противоположную сторону, уселась на кресле и принялась что-то старательно вырисовывать на чистом листе. Джувия выглядела так, будто кто-то насильно приковал её на месте и поил соком лимона. Она старательно пыталась хоть как-то незаметно отодвинуть себя подальше от этого парня, но тот, как будто они такая счастливая супружеская пара, молча сидел на месте, не давая и ей хоть брыкнуться с места. Ну конечно, разве он может упустить такой шанс — поиграться на её нервах? Вдруг Аска резко остановилась и детским подозрительным взглядом посмотрела на них, будто заподозрив в каком-то тайном деле. Она тактично убрала альбом обратно на журнальный столик и подошла к ним, разглядывая их со всевозможных ракурсов и сторон. — Посмотрите друг на друга, — вдруг выдала она, спустя длительное время каких-то своих размышлений. — Аска! — стараясь особо не выдавать своё нарастающее негодование и приступы некой паники, Локсар хотела уже вырваться из капкана его холодных рук, но вновь ничего не смогла сделать. — Ну посмотрите! Джувия крайне недовольно повернула голову направо, слегка приподняв вверх, и тут же столкнулась с темнотой и задумчивостью. Люди рождаются без масок. С единственным лицом, с которым они должны предстать миру, обществу, родным и друзьям. Они начинают узнавать себя, стоя перед зеркалом, внимательно всматриваясь в черты своего лица, печалясь и радуясь, плача или улыбаясь. Они узнают себя такими, какие есть на самом деле. Они продолжают смотреть на людей и верить, что напротив них их настоящее лицо. Но потом понимают, что не всё можно показывать миру. И, как итог, начинают носить маски: весёлые, печальные, сильные, независимые. Есть маски, под которыми ничего не видно. Есть даже маски, которые скрывают глаза. Представляете, глаза скрывают? А ведь они являются зеркалами души. Но нет, видимо, маска гораздо сильнее. Есть маски, которые делают людей совершенно. Каждая маска что-нибудь скрывает под себя. И самая опасная для человека маска — это та, что скрывает их от самих себя. Потому что эти маски носят настолько долго, что уже не могут понять, где маска, а где лицо… А после, не имея какого-либо опыта, тем самым не совладав над такой мощной силой, и сами становятся маской. Джувия так и застыла на месте, не в силах оторвать взгляда от темноты и опасности мужских глаз. Они были настолько переполнены холодом и мрачностью, что абсолютно то же самое совладало над её нутром. Всё скрутилось в тугой узел, отчего где-то в районе сплетения она явственно почувствовала невероятное тёмное давление и неприятные ощущения тошноты.— Ещё раз посмотри на человека, которого ты называешь жестоким… Может, он разбивает, потому что когда-то его разбили?
Что могло его разбить? Что поспособствовало этой темноте и опасности, которые полностью забили всю его душу? Почему на тех фотографиях восьмилетней давности был изображён до ужаса другой парень в том же обличии, а сейчас она видит полную его противоположность? Что могло случиться с тем весёлым улыбчивым парнем, глаза которого светились жизнью и счастьем? Что произошло с его семьёй? Скольких он убил за эти восемь лет? Был ли он уже убийцей, когда была запечатлена та фотография? Ресницы затрепыхались, а до этого поджатые губы сами по себе невольно слегка разомкнулись. Ей стало невероятно сложно выдерживать на себе этот замораживающий взгляд: настолько он был тяжёлым и мрачным, что иной раз казалось, будто он хотел продавить её этой чернотой сквозь землю. Действительно ли когда-то эти глаза светились? Локсар слегка опустила взгляд ниже, на его губы. Точно именно эти губы растягивались в счастливой улыбке? До чего же странно и необъяснимо…***
Джувия слегка дёрнулась от не особо громкого звука выстрела из детского ружья, который тут же растворился в шуме, состоящем из радостных криков, различных музыкальных исполнений и прочих развлекательных сооружений. — Вот ты даёшь, братан! — радостно воскликнул мужчина, подскочив к небольшой мишени, которая была закреплена на стене далеко от них. — Ещё никому не удавалось забить десятку с такого расстояния! Да и ещё с первого раза! Фуллбастер спокойно выпрямился и положил некую подобию дробовика на стол, совсем никак не реагируя на радостную хвалу владельца данного развлекательного местечка. Он под громкие аплодисменты присутствующих незнакомых людей, окруживших их и ставших свидетелем такого «чуда», дал «пять» Аске, которая держала в одной руке пышную сахарную вату, а другой рукой прижимала к груди большого плюшевого зайца. — Ну, он же профессионал в этом, — максимально скептическим видом и наигранным голосом пробурчала Локсар, скрестив руки на груди. Уж она-то прекрасно знала, насколько хорошо он мог стрелять… — Я во всём профессионал, жёнушка. — Услышав явный намёк в её словах, Грей спокойно вручил ей в руки выигранного огромного белого медвежонка, совсем не обращая внимания на восхищённые взгляды молодых девушек, которые окружили их. Ну конечно, не каждый день можно встретить в развлекательных парках самого красивого миллиардера. Такое нельзя ведь упускать. На его слова и восторженные взгляды малолеток Джувия лишь фыркнула и искренне не понимала, как можно быть настолько глупыми и вестись на внешность. Да и, тем более, что может быть особенного в этом парне? Вокруг ведь полно красивых людей… Опять же, что они здесь делали? После длительных школьных покупок, в процессе которого она минимум двадцать раз поцапалась с Фуллбастером, как кошка с собакой, и в очередной раз убедилась, что он — самый упрямый и невыносимый грубиян, не знающий никаких других цветовых оттенков, кроме чёрного, Аска изъявила огромное желание прогуляться по парку аттракционов и поесть местной сахарной ваты. Поскольку Грей был в самом расцвете сил и в хорошем расположении духа, сразу завернул в сторону крупнейшего парка, совсем не обращая внимания на Локсар, которая была больше похожа на умирающую амёбу, чем на молодую девушку. Но сейчас Джувия чувствовала себя более-менее хорошо и даже влилась в их компанию. Она брезгливо отдала одному из четырёх телохранителей, которые шли за ней по пятам, совсем не нужного ей и не вызывающего дикого восторга медвежонка и последовала за Фуллбастером, который подозрительно смотрел то на неё, то на что-то ещё справа от себя. Туда же посмотрела и она. — Нет-нет… — Будучи оглушённой от диких криков, в которых отчётливо слышались хлещущий адреналин и утробный ужас, Локсар сделала шаг назад и с пробежавшими по спине мурашками покачала головой. — Я не полезу туда. Её взору предстала невероятных размеров высокая железная монстр-горка, которая пугала одним лишь своим видом всех посетителей данного парка. Во всём Фиоре эта «Гора страха», как её именовали, была самой огромной и устрашающей конструкцией, привлекающей миллионы людей. Для любителей экстрима и бьющего через край адреналина это, конечно, было самое то, но Джувия от слова совсем не была готова в данный момент получить порцию столь ярких ощущений. Лучше уж покататься на колесе обозрения, чем скатиться со стометровой высоты вниз, а после плеваться кишками. — Слабо, адвокат? — с ноткам издёвки в голосе спокойно спросил Грей. — Нет, у меня просто мозги на месте. — Слабо значит. — Эй! Локсар возмущённо уставилась на парня, который в это время с самым невинным выражением лица отвернулся к Аске и что-то начал с наигранным разочарованием ей говорить: — Видишь, она всего на свете боится. Джувия ещё больше возмутилась. Да чтоб она после всего пережитого хоть чего-то боялась? Он что, издевается? Да она одной ногой стояла на опасной мине, убегала от преследователей, мимо неё пролетали пули, чуть не превратилась в сосульку в морозильной камере, перед её глазами убили десятки людей. Столько всего произошло! Нет, она не позволит кому-то говорить про неё подобное! — А я прокачусь! Девушка уверенно двинулась к месту посадки, где уже набирались люди и занимали сиденья. Да что для неё обычная горка? Она множество раз находилась между жизнью и смертью, и теперь что, какая-то несчастная горка может её запугать? Уж она-то покажет этому Фуллбастеру, где раки зимуют! — Кажется, она сошла с ума… — с саркастическим выражением лица вздохнул Грей и, щелкнув Аску по носу и дав её на попечительство телохранителям, тут же отправился на то место, где Локсар уже расплачивалась за «полёт на небеса» и занимала своё место. Рядом с ней и он сел, уставившись спокойным взглядом на её упрямое серьёзное лицо, активно пытающееся игнорировать его присутствие рядом с собой. — Ты серьёзно? — не переставая сохранять гробовое спокойствие, спросил Фуллбастер. Детские крики и мелодия всячески перебивали их голоса, отчего приходилось повышать тон до громогласности. — Более чем. — Так уж и быть, разрешу тебе взять своего любимого мужа за руку, чтоб не испугаться и не слететь отсюда. — Ага, сам меня ещё скинешь. — Твоё доверие тронуло меня до слёз. Хорошо, посмотрим, как ты бросишься мне на шею. Джувия, до этого из последних сил старающаяся не обращать внимания на него, слегка оглянулась по сторонам и заметила, что весь «корабль» уже полностью забит людьми, а значит, сдвинутся с места они с минуты на минуту. Сердце ускоренно забилось, а что-то в районе живота противно заёрзало. Чёрт, да ей же не выжить. Стараясь глядеть на всё максимально бесстрашным взглядом, который, не будь её актёрского мастерства, уже давно выдал бы её разрастающийся с каждой секундой утробный страх, она видела перед собой огромный длинный высокий ужас, по которому им предстоит прокатиться. И на что она только согласилась… Локсар горделиво посмотрела на мужскую руку, которую протягивал ей рядом сидящий Грей, и единственное, что ей сейчас захотелось сделать, так это просто вырвать этот ремень безопасности и умчаться с этого места, как только можно дальше. Она нервно заёрзала на месте, когда парень, как ни в чём не бывало, убрал протягиваемую руку и подготовился к старту, и уже хотела закричать во весь голос, чтоб они остановились, но что-то не позволило ей это сделать, отчего она замолчала как рыба на суше. Ну подумаешь, всего лишь-то умрёт… Экипаж медленно сдвинулся с места, наращивая скорость, и у Джувии сердце отдало последний глухой удар. Дальше в глазах только потемнело, а к горлу подкатила тошнота. Она предостерегающе прижалась всем телом к спинке кресла, вцепилась в ремень и зажмурила глаза: они медленно поднимались вверх, откуда потом резко спустятся на огромной скорости вниз и дальше. Ей стало страшно. От той высоты, на которую они забрались. От того, насколько сильно забилось её сердце. От того, каким спокойным был Фуллбастер. Кажется, он просто наслаждается происходящим. — Грей… — Доходя до пика вершины, она невольно схватилась за его локоть и впилась длинными ногтями в плоть. Парень, на секунду посмотрев на свою руку, молча вновь повернул голову в исходное положение и совсем не обращал внимания на то, что они уже на высоте чуть больше восьмидесяти метров от уровня земли. — Грей… Нет. Боже. Экипаж застыл на самом пике. Джувия затаила дыхание и до побеления костяшек впилась в кожу Фуллбастера, совсем не слыша крики других пассажиров. Сердце замерло, и как только «корабль» с невероятной скоростью полетел вниз по рельсам, оно вновь забилось в бешеном темпе. Джувия успела только закрыть глаза, прикусить нижнюю губу и невольно прижаться всем лицом к мужскому плечу, ощущая себя чуть безопаснее. — Не-е-е-е-ет! Волосы метались из стороны в сторону. Локсар перестала что-либо понимать и слышать. В ушах стойко стоял ультразвук, горло болело, а внутренняя темнота разрасталась с каждой секундой. Но даже так она никак не могла оторваться от Грея и взглянуть своими глазами, когда же этот, казалось, бесконечный полёт подойдет к концу. Ей было страшно смотреть. Ей было страшно оторваться от Грея. Сейчас она чувствовала себя немного безопаснее. Джувия напрочь перестала что-либо понимать и слышать. Она даже и не сразу заметила, что их «корабль для адреналина» давно уже остановился и все люди на подкашивающихся ногах вышли и ушли выблёвывать всё то, что съели ранее. Вернул её в реальность мужчина, который отвечал за данный аттракцион, хорошенько так похлопав по плечу и подёргав. Девушка с трудом оторвалась от плеча Грея, который за всё время поездки ни разу не шелохнулся и сейчас просто спокойно вылез, насильно взяв её за руку, чтобы вытащить с места. — Боже… — измученно прошептала Локсар и тут же колени предательски подкосились, отчего она резко полетела вниз, но в самый последний момент успела схватиться за плечи Грея, а тот, в свою очередь, молча обхватил её талию, притянув к себе. Девушка затуманенным взглядом посмотрела на спокойное лицо, которое было до ужаса расплывчатым и непонятным. Весь мир крутился перед глазами, но она всё равно отчётливо видела темноту и спокойствие в глубинах этих чёрных омутов. Она с трудом стойко встала на ноги и только при помощи Грея смогла присесть на самую ближайшую лавочку, измученно корчась. Чувствовала она себя крайне плохо. — Меня тошнит. — Я бы тоже хотела покататься! — Тут же подбежала к ним радостная Аска в компании телохранителей и подала бутылку чистой воды. — Покатаешься на лошадках, пока эта наша «бесстрашная» приходит в себя? — Сев на корточки перед девочкой, Фуллбастер указал в сторону карусели с лошадками. Аска тут же закивала головой. — Грей, меня тошнит… — чувствуя приближение рвоты, Локсар обратилась к парню в надежде, что тот найдёт выход. — Рей, Макс, — обратившись к двум стоящим рядом телохранителям, Фуллбастер взял девочку за руку и пошёл в сторону карусели, — отведите её в уборную. Разнополого туалета не было. Джувия чуть ли не вбежала в кабинку, оставив за дверью телохранителей, и больно упала на колени перед унитазом. Однако, на удивление, из неё не вывалилось всё то, что она съела часами ранее. Она немного посидела около туалета до тех пор, пока приступы тошноты не отступили, а после уныло вышла из кабинки. — Что всё это значит? Локсар испуганно дёрнулась и тут же обернулась в сторону выхода, ошарашенно распахнув тёмно-синие глаза и невольно сделав пару шагов назад. Перед глазами неожиданно вновь потемнело, и ей стоило огромных усилий, чтобы сфокусировать взгляд на Леоне, который непонятно откуда оказался здесь, в помещении, где не было никого, кроме них двоих. Что он здесь делает? Откуда он появился? Как он её нашёл? Вопросы разом хлынули на неё, но в его лице она не видела ровным счётом ничего, кроме ярости, растерянности и чувства безысходности. — Что? — невольно выпало с уст. Стоя на подкашивающихся ногах, она явственно чувствовала, как её сердце забилось с невероятной скоростью, а где-то в районе живота вновь разрослось мерзкое ощущение темноты и опасности. Бастия растерянно, будто сам не понимал, зачем сюда пришёл и о чём, собственно, говорит, оглянулся по сторонам и с огромной тяжестью вздохнул. Он сделал шаг вперёд. А она едва себя сдержала, чтобы не броситься из этого помещения обратно на выход. К Фуллбастеру. — Он же насильно женился на тебе, так почему… — с абсолютным отчаянием в голосе прошептал мужчина, выглядя крайне невменяемо и нездорово. — Ты его простила… Джувия непонимающе нахмурилась и окинула его с ног до головы презрительным непонимающим взглядом. Что он несёт? Какой ещё «простила»? — Что за бред? Ты пьян, что ли? — Ты так спокойно на него смотришь, так непринуждённо… позволяешь ему касаться тебя, проводишь с ним время… Джувия, я тебя теряю. Локсар нервно усмехнулась и прошлась холодными ладонями по напряжённому лицу, совсем ничего не понимая. Кому она столько всего сказала недавно? Почему он никак не поймёт? Почему всё никак не налаживается? — Ты меня уже потерял, Леон. И вообще, ты что, за мной следишь? Бастия тяжело вздохнул и оглянулся через плечо, опасаясь того, что сюда вот-вот кто-нибудь может войти. А Джувия молилась, чтобы хоть кто-то посторонний появился здесь, но только не Грей или стоящие за этой дверью охранники. Она даже боялась представить, какой очередной скандал возникнет между этими двумя. Особенно, если учитывать явно невменяемое состояние Леона, то это будет просто неизбежно. — Пожалуйста, любимая, дай мне шанс. Пожалуйста, — взмолился мужчина, сделав ещё пару шагов к ней. Джувия испуганно дёрнулась в сторону и прижалась к краям раковины, стараясь проанализировать ситуацию и найти максимально безопасный выход. — Та девушка ничто не значила для меня. Клянусь. Я люблю только тебя. Очень сильно, понимаешь? Я смогу вытащить тебя оттуда, поверь мне. Доверься мне, умоляю тебя. Довериться? Локсар вновь усмехнулась. Нервно. Весьма болезненно. О каком доверии может идти речь? Этот человек был самым ценным в её жизни. Она любила его больше себя самой. Она ценила его настолько сильно, что, иной раз, боялась этого ощущения. Она даже себе не доверяла так, как ему. И этот же самый человек с такой лёгкостью от неё отказался. Не попытался что-то сделать, выяснить, узнать, поговорить. Он просто взял и выбросил её из своей жизни. Просто… оставил. От кого угодно она это ожидала (даже от Гажила или Люси), но только не от него. И сейчас говорить о каком-либо доверии просто не было смысла. Они уже давно потеряли друг друга. В этом, возможно, виновата и она. Нет, безусловно, она тоже виновата. А потому Локсар прекрасно понимала, что их отношения больше не спасти. Это полный крах. То, что было раньше, больше не будет. Как раньше больше никогда не будет. — Разве я не заслуживаю второго шанса? Джувия крайне недовольно нахмурилась и перевела взгляд в сторону двери, рядом с которой он стоял. Глядя на него, она вспоминала всю пережитую боль. Она чувствовала себя ничтожеством. Ни на что неспособной. Она задыхалась здесь. Она задыхалась рядом с ним. — Уйди с моей дороги, — гневно прошипела она, предприняв попытку пройти мимо него к выходу. Но тот тут же преградил ей путь, схватив за плечи. — Я тебя не оставлю. — Я сейчас позову тех, кто стоит за этой дверью. — Джувия… — Отойди! — Нет! — Ре!.. Джувия не совсем поняла, что произошло. Хотя, может, не хотела понимать? Она просто насильно почувствовала вкус столь знакомых губ на своих губах. Она почувствовала сильную боль в области плеч. Она почувствовала дикую горечь и бушующее пламя в груди. Она с широко распахнутыми глазами поняла только то, что её насильно заткнули поцелуем. И от этого понимания её лицо стало багровым. На неё резко нахлынула волна ярости, отчего она силой оттолкнула от себя нависшее над ней мужское тело и с такой же силой дала ему пощёчину, отчего по всему пустому помещению эхом распространился звук соприкосновения тел. — Ты что себе позволяешь?! — охрипшим голосом прокричала она, с отвращением вытерев губы запястьями. Бастия, явно не ожидая настолько бурной реакции, ошарашенно застыл на месте с покрасневшей щекой и округлившимися глазами глядел прямо на неё. — Исчезни из моей жизни, понял?! Исчезни! Возвращайся к той девушке, которая заменила меня, делай всё что хочешь, но не лезь ко мне! Я не хочу тебя вообще видеть! Голос окончательно сорвался, и только тогда она поняла, что телохранители, стоящие за дверью, вероятнее всего сейчас же прибегут на шум, а следом за ними и Фуллбастер. Потому она, бросив на застывшего на месте Леона крайне озлобленный взгляд, стремительно направилась к выходу, попутно стараясь привести свой разбушевавшийся внешний вид в нормальное состояние, чтобы не вызвать лишних вопросов. Не видя перед собой ровным счётом никого и ничего, она тут же как ошпаренная подбежала к Грею, который не отрывал взгляда он катающейся на карусели Аски. Лицо было до ужаса бледным, а дыхание сбивчивым. Девушка растерянно оглянулась через плечо и невольно ещё раз прошлась ладонями по губам, ощущая, будто они стали грязными. — Всё в порядке? — Заметив её несколько странное поведение и состояние, Фуллбастер окинул её мрачным взглядом, а после посмотрел на телохранителей, которые сами также растерянно пожали плечами. — Да… — растерянно закивала головой девушка, будто встретившись лицом к лицу с привидением. До этого бегающий из стороны в сторону тёмно-синий взгляд остановился на парне. Всё хорошо, да? — Грей, давай вернёмся, пожалуйста… мне очень плохо. Тёмный холодный взгляд опасно направился в сторону небольшого здания, откуда минутой ранее выбежала она. Джувия поняла… Он всё понял.***
— Мне тогда было вроде пятнадцать… или четырнадцать. Не, шестнадцать. Да неважно! И отец такой скандал закатил, когда застал нас в спальне! Мол, моя девочка ещё маленькая, а уже без девственности сидит. Кана как-то неуклюже в непонятно который раз разлила по бокалам янтарную жидкость и бросила на пол опустевшую бутылку, туда же, где лежали ещё несколько таких же. Она в очередной раз заикнулась, находясь в состоянии крайнего опьянения, и протянула синеволосой девушке переполненный по самые края бокал, ностальгически рассмеявшись над собственными же словами и тёплыми болезненными воспоминаниями. Джувия расплывающимся взором приняла в себя очередную порцию одурманивающего напитка собственного производства Каны и удобнее разлеглась на её постели, пребывая в том же состоянии, что и собеседница. А может и хуже. Внутри всё обожглось от очередной дозы, но это жжение было ничем по сравнению с тем, что жгло её грудную клетку. — Но отец Сильвер заступился за меня, — после нескольких секунд мрачного молчания добавила Альберона и грустно поникла. — Гилдартс звали его… Он был таким… несносным. Странно. А ведь всего час назад она, абсолютно никакая, вернулась в особняк и уже хотела запереться где-нибудь в ванной комнате, чтобы вылить из себя всю горечь и боль, которые давили на неё с невероятной мощью, но путь ей преградила Кана со своими собственноручно производственными алкогольными напитками. Её предложение составить ей компанию поначалу казалось не очень-то и заманчивым, но после, через пару минут, Локсар всё же решилась «расслабиться», как говорится. И вот, теперь она в комнате Каны, в стельку пьяная лежит с ней на постели и думает непонятно о чём. А может и не думает вовсе. — А где он сейчас? — без особого интереса просто так спросила Джувия, залпом допив до дна напиток. — Его убили. Девушка отложила в сторону опустевший бокал и, явно совсем ничего не понимая и даже не поняв смысл услышанного, откинулась на постель. Зеркальный потолок комнаты был до ужаса странным. Она сама была странной. — Кто? — Тот, кто убил всех остальных. Раз за разом… — прокручивая жидкость по краям бокала, медленно прошептала Альберона и на удивление полностью затихла. Её до этого звонкий невменяемый голос резко потух. — Я его так сильно любила, но никогда не показывала этого. За окном царил мрак, а на часах показывало час ночи. Джувия удивлялась тому, как же быстро пролетело это лето. А ведь уже первое сентября. Уже осень. — Мой отец тоже скончался… — заплетавшимся языком пробурчала Локсар, не отрывая затуманенного взгляда от окна напротив. — Через два месяца будет уже ровно год. Я его тоже очень сильно любила… и мне его так не хватает. Интересно, что бы он сказал, увидь её в таком состоянии? Как бы он поступил? Поперёк горла встал противный ком, а потухшие глаза покраснели от непрошенных слёз. Как же всё же его не хватало… — А знаешь! — вдруг резко оживилась Джувия, с трудом приняв сидячее положение. Альберона, сидящая напротив, подняла голову и вновь взяла ещё одну бутылку. — Я также в семнадцать влюбилась в одного парня. Он его так ненавидел! — Почему? — Он был старше меня на семь лет. Да и просто не понравился почему-то. Локсар, будучи совсем не в себе, прошлась ладонями по уставшему лицу и понимала только то, что нужно держать язык за зубами, что у неё в данном положении получалось не совсем хорошо. Она тяжело вздохнула, в то время как в голову лезли сотни тысяч различных воспоминаний: от самых счастливых до самых болезненных. Почему с ней такое произошло? Почему с ними такое произошло? Кана, решившая для себя, что довольно соблюдать правила этикета, принялась запивать свою ностальгию прямо с горлышка бутылки. — Знаешь, — безразличным голосом начала она, в полумраке комнаты уставившись на засыпающую девушку странным взглядом, — я вот смотрю на тебя и на Грея, и мне кажется, что вы совсем не… — Жёнушка. Не успела Альберона окончить свою мысль, как тут же в комнату бесцеремонно вошёл Фуллбастер. — А, вот и мой телохранитель явился! — без особого настроения съязвила Локсар. Где-то в глубине души она даже радовалась тому, что этот парень пришёл за ней, иначе, если бы всё продолжалось такими же темпами, то она бы уже давно выдала все свои тайны до последней крупицы. Грей включил свет и окинул её спокойным взглядом, в котором ясно читалось неодобрение её данным положением. Джувия и сама была не в восторге, но в данный момент совсем ничего не соображала. Совсем ничего. — Пошли. Локсар с трудом слезла с постели, ощущая, будто находится где-то на корабле посреди бушующего океана, и кое-как надела сандалии. Весь мир крутился перед глазами, а саму её шатало из стороны в сторону. Но даже это не помешало ей весело распрощаться с уже засыпающей Каной и самостоятельно выйти из особняка, чтобы добраться до мрачного дома на другом конце территории. И зачем вот этому Фуллбастеру надо было отдельно жить от своей семьи? Чем ему не понравился этот огромный особняк? Что, места мало было, что ли? Ночь была прохладной. Стоя посреди дороги под пристальным наблюдением парня, Джувия глубоко вдохнула всей грудью чистый воздух и усмехнулась. Два месяца назад она в абсолютно таком же состоянии после свадьбы возвращалась в этот дом. Она сделала шаг по каменной плитке и печально улыбнулась. Как же быстро пролетело время. Как же резко всё изменилось после той ночи. А что изменилось? — Помнишь, как мы в ночь свадьбы также возвращались обратно домой? — невменяемо усмехнулась Локсар, взглянув затуманенным взглядом на идущего рядом парня. Тот лишь коротко задумчиво посмотрел на неё. И она поняла. — А ну да, ты же всё помнишь. Этот дом напротив казался уже таким обыденным. Будто всё так и должно быть. Будто всё именно к этому и должно было привести. — Он мне сказал, что я пошла за тобой из-за денег, — неожиданно даже для самой себя выговорила Джувия, грустно пожав плечами. Она, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, дотронулась до кольца на безымянном пальце. Грей не смотрел на неё. — Из-за этого кольца. Ночь. Было темно. Холодно. Но уже безопасно. Девушка тяжело вздохнула и остановилась у крыльца дома. — Я хотела с ним мирно разойтись, но он этого, видимо, не хочет, — невнятно бурчала она себе под нос, сделав шаг вперёд. В непонятное будущее. Грей всё также молчал, совсем не обращая внимания ни на неё, ни на её слова. — Он мне ещё и изменил, а я и слова не сказала, — продолжала девушка нести непонятный бред, совсем не понимая всего того, что говорит. Она, опершись о стену, с трудом сняла с себя обувь и бросила её куда-то в сторону. В доме всегда пахло чем-то необычным, непривычным. Интересно, она когда-нибудь действительно привыкнет к этой новой жизни? Локсар уныло поплелась по ступенькам, которых, кажется, в три раза стало больше. Позади послышались неспешные шаги. Она почему-то в очередной раз тяжело усмехнулась и печально вздохнула, как будто стараясь так выдохнуть из себя всё то, что так много накопилось. За своими мыслями она случайно споткнулась о ступеньку, и её лицо чуть не встретилось с холодной поверхностью, если бы не вовремя подхватившие её за локоть холодные руки. Странно. Уже не было противно ощущать на себе холод его рук. Было всё равно. Сейчас ей на всё было всё равно. Она позволила ему поднять её, а после всё же отпустил. — Грей, — Локсар остановилась прямо посреди лестницы, отчего вслед за ней и он остановился, и вновь вздохнула, а после печально устремила уставший сапфировый взгляд прямо в его тёмные. — Я его очень люблю. Но в тоже время уже не хочу любить, — усмехнулась она, совсем не заметив каких-либо изменений в его лице. Действительно, ему то что с того? Она вновь зашагала по лестницам, и на сей раз реакция Фуллбастера подвела его, поскольку она резко споткнулась и ударилась коленкой об острый угол ступеньки. Но боли она не почувствовала. Джувия, кто знает в который раз за сегодняшний день, тяжело вздохнула и, понимая, что у неё уже нет ни сил, ни желания подниматься дальше по ступенькам, присела на своём месте и грустно прижалась боком к холодной стене. Почему в этом доме всегда так мрачно? Даже и свет не включили… Немного постояв в тишине, Фуллбастер также присел рядом с ней на ступеньку и устремил взгляд куда-то в пропасть. — Мне уже не нравится это чувство, — спустя некоторое время тишины сломленным голосом прошептала Локсар, чувствуя непосильный ей ком в горле. Что-то в районе груди начало царапать ей сердце, и она заёрзала на месте, оттолкнувшись от стены. Тёмно-синий взгляд направился на парня. — Я тоже хочу быть счастлива. Весь мир застыл на этом моменте. Если секундами ранее она хоть что-то более-менее понимала, то сейчас она окончательно полностью перестала что-либо понимать и осознавать. Стало до жути холодно, отчего по спине пробежали мурашки, и она невольно прижалась плечом к мужскому плечу. Он совсем не обращал на неё внимания, будто она здесь просто пустое место. Он совсем не грел. — Любить хочу… — едва слышно прошептала она, не отрывая от его спокойного профиля внимательного взгляда. — И быть любимой. Тёмный взгляд направился на неё. Этот взгляд пробил. Насквозь. Джувия сжалась от столь повышенного внимания в свой адрес и с трудом сглотнула ком в горле. Это было всё также невыносимо. Его темнота была невыносима ей. Взгляд соскользнул ниже. На его подбородок. Мысли скрутили всё её нутро, но голова напрочь отключилась, отчего она не понимала, что происходит и что произойдёт. Джувия вновь посмотрела в этот холод. Посмотрела с такой надеждой, будто могла в этих омутах найти ответы на свои вопросы. Будто могла найти выход из данного плачевного положения. Она не видела ничего. Локсар невольно поддалась вперёд. В ушах ужасно зазвенело, а перед глазами весь мир перевернулся с ног на голову. Но даже это не помешало ей поддаться ещё ближе и неуверенно дотронуться губами до столь холодных губ. Даже этот холод не помешал ей продолжить и углубиться дальше в эту тьму. Даже эта тьма не помешала ей поддаться ещё ближе и обвить его шею руками, прекрасно понимая, что эти холодные губы навряд ли двинутся в ответ и поступает не так, как ей бы самой хотелось. И даже это понимание не остановило её, когда она всё же получила отчего-то желанную взаимность. И грубо. И нежно. И жадно. И медленно. Она чувствовала на своих губах привкус холода, а на талии такие же холодные руки, прижимающие её всё ближе и ближе. Она понимала, что поступает совсем неправильно, но какое-то чувство полностью заглушало это понимание, отчего она целиком отдалась этому непонятному погубному порыву и запустила пальцы в иссиня-тёмные волосы, углубляя одурманивающий поцелуй и жаждая продолжения. Большего. Невозможного. Нереального. Всё страстнее и безудержнее.