— Да, она как лучик света во тьме...
Это было что-то крайне непонятное. Крайне нереальное. Ей хотелось разорвать свою грудную клетку от тех эмоций, которые переполняли её по самое горло. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно от невероятного урагана из бабочек в животе. Ей хотелось прекратить всё это буйство. Ей хотелось продолжения этого самоубийства. Она явственно чувствовала, как её переполняет холод. Как тьма тянет её в эту пропасть. Но она никак не могла себя остановить и оторваться от этих ледяных губ. От этого непонятного страстного порыва. От этого простого человеческого желания чувствовать. Но что именно? — Грей… — с уст вылетело лишь это имя. Лишь это имя застряло в голове. Лишь этот образ. Она сжимала в кулак иссиня-чёрные пряди. Она позволяла холодным рукам гулять по её спине и животу, вызывая нескончаемый поток мурашек. Она жадно целовала холодные губы, притягивая всё ближе и ближе. Она хотела куда больше, чем просто страстные поцелуи и касания. Она хотела не его. Она хотела забыться. — Ещё… — сквозь безудержный поцелуй истомно простонала Локсар, прижимаясь к мужскому телу всё плотнее и плотнее. Но этого было мало. Катастрофически мало. Девушка резко двинулась с места и уселась на его коленях, не отрываясь от умопомрачительных губ и чувствуя, как мужские руки пробрались сквозь тонкую ткань топа и притянули ещё теснее. Она чувствовала взаимность. Ровно до тех пор, пока холодные руки резко не ослабли. — Постой… — в темноте лестничной площадки и абсолютной тишины, где были слышны лишь тяжёлые вздохи, Джувия услышала одно простое холодное слово, которое её разум также весьма просто проигнорировал. — Нет… — уверенно прошептала она, с такой же уверенностью притянув к себе парня и вновь впившись в отказывающие во взаимности губы. — Нельзя, — тихий шёпот распространился по всему помещению как некий разрушительный гром. Холодные руки уже не просто ослабли, а пытались отстранить женское тело. — Ты пожалеешь, остановись. — Я… — Приди в себя, адвокат! — Фуллбастер резко и совсем не аккуратно отсадил со своих коленей девушку и поднялся с места. Бабочки в животе, устроившие разрушающий всё и вся смерч, мгновенно ослабли и померли, оставив после себя мучительную пустоту. Непонятный порыв и желания резко сменились осознанием всей омерзительности поступка. Мир перед глазами перестал крутиться и вертеться, а в ушах до ужаса мерзко зазвенело. Она перестала что-либо видеть и слышать, будто кто-то залил всё её нутро расплавленным свинцом, внушая ей что-то жуткое. Отвратительное. То, что заставило её закрыть ладонями уши и тяжело задышать. То, из-за чего по её покрасневшим щекам покатились холодные капли слёз. — Что я делаю, а?.. — дрожащим голосом едва ли слышно прошептала себе под нос Локсар, чувствуя невероятное давление где-то слева в груди. Мучительный звон в ушах резко исчез именно в тот момент, когда она услышала сильный хлопок дверью и рычания двигателя машины. Девушка медленно подняла голову и поняла, что рядом уже нет никого. Она одна. В абсолютной звенящей тишине, которая резала слух и заставляла понимать всю ничтожность своего поступка. Только она одна в невыносимой тишине, пока её душа горько рыдала под гнётом отвратительных эмоций, которые сожрали всё её нутро. Чувство нереальности происходящего нахлынуло так же внезапно, как и горечь от безысходности ситуации, в которую она с лёгкостью втянула саму себя. Ощущение полной ничтожности било по мозгам гораздо сильнее, чем гнев на саму себя. Что же она наделала?***
Стук невысоких каблуков эхом распространялись по пустому подъезду. Бледный свет мелькал, отчего и без того уставшая Хартфилия лишний раз тяжело вздыхала и пыталась в своей сумке найти ключи от квартиры. Дом её встретил тишиной и тиканьем стрелки часов, где время показывало уже час ночи. И так каждый её день проходил с тех пор, как она съехала от родителей: весь день работа, а по выходным — литературное творчество. Безусловно, она ни на что не жаловалась, но иногда так чего-то не хватало… чего-то необычного. Но чего именно жаждет её душа — она понятия не имела. Люси оставила у прихожей все свои вещи и погладила мордочку проснувшейся с прибытием хозяйки кошки. — Как поживаешь, Амора? Кошка тут же в ответ замурлыкала и последовала за девушкой в комнату. Хартфилия устало распласталась на кресле и медленно начала стягивать с себя одежду до тех пор, пока не заметила подозрительное движение под её окном. Сердце тут же ушло в пятки, а руки и ноги онемели. Поскольку она жила на первом этаже, да и ещё без решёток на окнах, девушка тут же подскочила с места и выключила свет. Стук по стеклу. Люси медленными шагами, стараясь быть незамеченной, подошла к окну и сквозь плотные шторы пригляделась к тому, кто стоял по ту сторону. Это был… — Йо, Луиджи! Весь напускной страх тут же улетучился куда-то в стратосферу, и на замену пришло раздражение и некое чувство спокойствия. Хартфилия тут же включила свет и с крайне недовольным лицом открыла окно, уставившись на довольное лицо Нацу Драгнила, который что-то прятал за спиной. — Ты что здесь делаешь?! — Да что ты орёшь сразу? — Отойди от моего окна! — Хорошо! Перестань кричать! — сохраняя своё прекрасное настроение, Нацу, как будто бы он сто лет знаком с хозяйкой данной квартиры, спокойно под пристальный непонимающий взгляд положил на подоконник какой-то небольшой завёрнутый пакет и, воспользовавшись замешательством девушки, резко залез в комнату. — Так лучше? У Хартфилии вылезли глаза на лоб. Что он себе позволяет? — Да ты!.. — возмущённо запыхтела она, указав обратно в сторону открытого окна. — Выйди немедленно из моей квартиры! — Я всего лишь!.. Э, ты что делаешь? — Вызываю полицию. — Нет-нет… — Резко оказавшись прямо напротив Люси, которая с появившимся откуда-то в руках одним носком набирала номер экстренной помощи, Драгнил выхватил с её рук телефон и игриво улыбнулся. — Только не это. — Отдай! — тут же заверещала Хартфилия, отчего её голос из-за открытого окна эхом распространился по всему кварталу. — Послушай, успокойся, — выставив перед собой руки, так, чтобы показать, что он никакой угрозы не представляет, парень захлопнул окно и схватился за пакет, распаковав его одним неаккуратным движением и вытащив наружу какой-то горшок с маленьким цветочком. — Я пришёл только для того, чтобы возместить прошлый ущерб твоим цветам. — Что это? — немного успокоившись после приступа ярости, Люси не очень-то и добрым взглядом уставилась на маленький горшочек в его руках. — Горшок. Цветок какой-то. — Зачем? — Ну, чтоб ты посадила их там, в огороде самодельном своём. — Какой «посадить», балбес? На дворе уже сентябрь. — Чего?! Так быстро, что ли? — И вообще это комнатный цветок. — Разбирался бы я ещё. — Немедленно выйди из моей квартиры. — Ну ладно, — Нацу сконфуженно надулся, уже думая, что устроит целую презентацию, посвящённую всей эволюции и истории из жизни этого непонятного цветка, которого он купил лишь по рекомендациям продавца цветов за углом этого дома. Он спокойно положил обратно горшок на пустой подоконник и быстро оглянулся по сторонам. — Я это оставлю здесь. Поливать не забудь. Там мне флорист сказал, что хватит поливать и один раз в неделю… или два раза? Да не помню. Также надо будет ещё… — Однако заметив на себе не совсем доброжелательный взгляд девушки, Драгнил цокнул и тут же полез через окно обратно во двор. — Хорошо-хорошо, Луиджи, я ухожу. Хартфилия тут же закрыла прямо перед его носом окно, напоследок недовольно крикнув: — Я Люси!***
Выстрел. Выстрел. Выстрел. Ещё выстрел. Джувия резко поднялась с места, и также резко потемнело в её глазах, отчего она чуть было не упала со своей постели на пол. Она, тяжело дыша с бьющимся с невероятной скоростью сердцем, боязливо оглянулась по сторонам, будучи оглушённой звуками каких-то непонятных выстрелов, и поняла, что это был лишь сон. Двери балкона стояли нараспашку, отчего в комнату пробирался прохладный ветерок, а небо только-только начало светлеть. Локсар измученно встала, чувствуя странную тревогу и боль по всему телу, и посмотрела на настенные часы, где время показывало только пять утра. Было холодно. Жутко холодно и темно. То ли в душе, то ли вокруг… Девушка медленно подошла к балкону, откуда дул несильный ветер, и, плотно закрыв тяжёлую дверь, поёжилась от холода. В голове неслись с невероятной скоростью разнообразные мысли, но лишь одна мучительно сжирала её разум. Она осторожно посмотрела в сторону нетронутой постели: он ещё не приходил… Однако в эту же секунду все мысли улетучились из головы, когда она поняла, что звуки выстрелов — это вовсе не были задатками её сна. В темноте ночи она заметила во дворе каких-то посторонних, незнакомых ей людей, которые смотрели прямо на неё… а после также направили прямо на неё свои оружья. Раздался выстрел. Локсар успела только вскрикнуть, мысленно окончательно распрощавшись со всей своей жизнью, но пуля, которая была выпущена из ствола пистолета лично для неё, тут же отскочила от стекла балкона и отлетела в сторону. Не найдя времени даже для того, чтобы понять, что, кажется, даже стекло балкона бронированное (теперь понятно, почему эта дверь была такой тяжёлой), она неуклюже упала на пол, а после мгновенно поднялась с места и как ошпаренная вбежала в санузел, наглухо заперев за собой дверь. Тяжело дыша, девушка отошла в противоположную от выхода сторону и прижалась спиной к стене, прижав ладонями рот и чувствуя себя крайне плохо. Что это сейчас было? Ей, случаем, не померещилось это? Но нет, это было как наяву. Она явственно увидела пару незнакомых людей, которые окружили дом. Они не были похожи на охранников. Да и, судя по тому, как они прицелились именно на неё, это явно враги. Но что происходит? Откуда они появились? Где вся охрана? Как они смогли пробраться в особняк? И самое главное… Где Грей? Кто её защитит на сей раз? Это ли её конец? Джувия не знала. И от этого неведения ей хотелось плакать. А что если это было вторжение? Вдруг ещё никто не в курсе? А ведь ещё только пять утра — все точно спят. Девочки из особняка, Аска, Нацу, Жерар, Эльфман… Они все в опасности, получается. Но что она могла сделать? В ушах до ужаса звенело, будто кто-то минутой ранее беспрерывно орал у уха, а перепуганные до ужаса тёмно-синие глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь зацепиться за что-то такое, что могло бы ей помочь. Что ей делать? Вот если бы Грей… Если бы Грей был рядом, то он бы защитил её, не так ли? Сердце сжалось. Болезненно и мучительно. Ей хотелось плакать от своего плачевного положения, ей хотелось биться головой об стену от своей беспомощности, ей хотелось перестать чувствовать этот камень в груди, который был доказательством её слабости. Впервые в жизни ей так сильно захотелось, чтобы Грей был рядом. Чтобы сделал то, что делал постоянно, когда ей угрожала опасность. Чтобы сказал, что всё будет хорошо… Но его не было рядом. Он ушёл ещё ночью, когда она сделала то, что не стоило было делать. То, о чём даже и не должна была подумать. Послышался выстрел. Явственный. Реальный. Неподалёку. Локсар испуганно зарыдала в голос и тут же вновь прикрыла рот ладонями. С глаз стекали крупные капли слёз, а лицо покраснело. Шаги. По комнате кто-то медленно ходил. Стук. За дверью кто-то тихо стоял. — Адвокат… Адвокат. Всего одно слово, а сколько облегчения и радости. Одно единственное слово, которое было словно глоток свежего воздуха. Одно слово, которое заставило её радостно подпрыгнуть с места и в приступе паники подбежать к двери. Одно слово и серьёзное мрачное лицо, которое напомнило ей всё то, что случилось этой ночью в лестничной площадке, и заставило её застыть на месте.— Приди в себя, адвокат!
Эти слова как громогласный грохот эхом разнеслись в её голове. Перед глазами потемнело, но она даже так видела напротив себя эти тёмные глаза, которые словно с ног до головы сканировали её насквозь. Девушка почувствовала себя крайне неуютно под столь пристальным взглядом и опустила голову, заметив в его руках два пистолета. Это полный крах. Как она могла так опозориться перед ним? Как она вообще теперь будет смотреть ему в глаза? Сожаление, да и только…***
— Нет, с этим определённо надо что-то делать… — под гнётом мрачной атмосферы тяжело на душу каждого легли слова Жерара, который устало вздохнул и откинулся на спинку дивана в гостиной. — Они это просто так не оставят. — Как они смогли отключить охранную систему? Как они смогли вообще зайти так далеко? — уставившись в одну точку, тихо бурчал себе под нос Нацу и в неверии качал головой. — Это просто… нереально. — Это вполне реально, когда в дело вмешивается ОН. — Все тут же одновременно посмотрели на Эльзу, сохраняющую неприступную стойкость в спокойствии. Жерар прикрыл веки, выглядя явно сонным, Нацу озабоченно почесал голову, а Грей как всегда по привычке молча и спокойно стоял у окна и вглядывался пустым взглядом в светлое небо. Одна лишь Джувия сидела неподалёку от Нацу и старалась особо не привлекать к себе лишнего внимания, внимательно вслушиваясь в слова каждого. Но она всё также не понимала, о ком речь, собственно. — Нацу, а кто это был? — тихо спросила она у Драгнила, боясь, что её сейчас вообще отсюда выгонят. Чувство страха теперь не позволяло ей оставаться наедине с самой собой, каждый раз воспроизводя в её голове пережитое. Если бы она вовремя не закрыла дверь балкона, то её бы в живых сейчас и не было. Если бы… Всегда «если бы»… — Ну, был же тот подонок… как там его… — поморщившись так, будто пытаясь что-то вспомнить, парень почесал шею и измученно тихо вздохнул. Локсар уже давно убедилась, что этот человек является полной противоположностью Фуллбастера, который запоминал даже самую незначительную деталь. — Пришёл же в компанию тот тип, всё поговаривая: «В здравии и согласии будем воевать друг с другом пока смерть не разлучит нас». — Она слегка кивнула: такое невозможно забыть. — Так вот, это был он. Девушка нервно поёжилась и прикусила нижнюю губу, чувствуя внутри себя что-то крайне неприятное и липкое. Как они смогли просто так взять и напасть на самую хорошо охраняемую территорию во всём мире, куда даже и муха не могла пробраться? Да и тем более, какой был смысл это делать, если даже и недальновидному понятно, что шансы хоть как-то нанести вред этой семье просто ничтожны? Ведь они успели только пробраться во двор и их тут же скрутили. Но как они смогли, собственно, это сделать? В голове крутились некоторые мысли, от которых стало не по себе. — Живых нет? — не отрываясь от лицезрения пейзажа за окном гостиной своего дома, Фуллбастер холодно бросил эти слова так, будто ему было всё равно на произошедшее. Будто каждый его день именно так и проходит. Каждое утро начинается с выстрелов. Возможно, так оно и было. — Никого в живых не осталось, — подал голос уже почти засыпающий Фернандес, вновь приняв серьёзное сидячее положение. Джувия задумчиво переводила взгляд с одного парня на другого. — У всех пробит череп. Я и Нацу поймали только двоих, завязали их. Через пять минут возвращаемся и что же мы видим? Их тоже убили. — Кажется, чтобы не было утечки информации, кто-то быстренько их прихлопнул, — выдвинула свою гипотезу Эльза. Наступило молчание. То самое молчание, во время которого всегда задумываются над чем-то сложным, мучительным, невыносимым. Жерар и Нацу выглядели крайне уставшими и сонными. Сразу было видно, что ночью они даже и часик не успели вздремнуть. Эльза неустанно смотрела в пол и не подавала каких-либо признаков жизни, решив для начала разобраться со всеми своими мыслями в голове. Она всегда была такой: неприступной, таинственной. Казалось, иногда даже проще узнать, что происходит в голове Фуллбастера, чем у неё. Грей по привычке был необычайно спокойным и лишь стоял у окна, наблюдая за серыми тучами. Одна лишь Джувия чувствовала себя до ужаса мерзко и противно, каждый раз вздрагивая от того выстрела, который был предназначен для неё. Не хватало ей только бояться остаться наедине… — Грей, что будем делать? — спустя некоторое время безмолвной тишины тихо спросил Нацу так, будто даже и не желал знать ответа. Так, будто здесь решения и не может быть. Словно тупик. Лабиринт. Протяжённое молчание. — Усильте охрану. Сегодня первое сентября… У Аски всё должно пройти соответственно и безопасно. Возражений и не было. Потому что и более подходящего ответа и решения не было. Нацу, Жерар и Эльза, не видя смысла уже здесь находиться, молча поднялись со своих мест и покинули дом, оставив после себя шлейф нарастающего напряжения и неудобства. Локсар проводила их настороженным взглядом, мысленно моля не оставлять её одну здесь, и случайно остановилась на лестничной площадке. Перед глазами мгновенно пролетели кадры того самого момента. Джувия всегда творила всякую дичь, когда находилась в состоянии опьянения, но чтобы вытворить подобное… Это просто не укладывалось в её голове. Как она могла настолько опозориться? Чёрт, да ей теперь стыдно находиться рядом с этим парнем. Каждый раз глядя в его сторону, она видела только этот момент, и ничто более. А он… Она бы хотела бесконечно много раз понадеяться на то, что этот человек не будет вспоминать тот ужас, но, учитывая его феноменальную память, он запомнил каждую секунду и, следовательно, никогда и ни за что не забудет это. Впервые ей было настолько тягостно от этой тишины. Впервые ей захотелось, чтобы Грей дал ей понять, что всё хорошо. Впервые за последнее время она вновь почувствовала то самое давление и напряжение, которое она постоянно чувствовала рядом с ним. Интересно, что сейчас творится в его голове? Думает ли он о том, что мучает её? Вдруг он после этого думает, что она к нему что-то чувствует? А может он и вовсе этому особого значения не придал, раздумывая над нападением? Нет… Она должна ему дать понять, что «то» было ошибкой. А может, не стоит? — Я не понимаю, что на меня нашло… — даже не попытавшись собраться со всеми своими силами, которых было не так уж и много, Джувия осторожно посмотрела на Фуллбастера, который стоял к ней спиной и даже не дёрнулся. Как всегда, впрочем. — Это ничего не значило, — уже чуть более увереннее добавила она, встав с места и медленно направившись на второй этаж. Вдруг что-то вновь заставило её остановиться. — И вообще, — она резко вновь обернулась к нему, — в тот день, когда я по собственной же воле захочу тебя поцеловать… я лучше повешусь в ту же секунду. Запомни это.***
До этого каждый её день был расписан строго по определённому графику. В сутки спала всего семь часов. Рано утром за два часа до работы вставала на пробежку и фитнес для поддержания себя в идеальной форме, принимала душ, обязательно завтракала, шла на работу, в двенадцать часов дня перекусывала, в два — обед, вечером ровно в семь возвращалась обратно. Если надо было, то по пути заглядывала либо в магазин, либо к подругам, готовила ужин, проводила совместно время с любимыми и ложилась спать ровно в одиннадцать. И ей всё это нравилось, и ничуть не приносило тоску и рутину. А сейчас… А что сейчас? Она может неожиданно после трёх-четырех часов сна проснуться от перестрелок во дворе. Только под конец дня вспомнить, что она вообще ничего не ела за весь день, спокойный фитнес и пробежка видоизменились до побега от злоумышленников, друзей и родственников она видит только через видеосвязь, нормальная работа осталась только в мечтах и прошлом. Да и, собственно, она каждое утро просыпается с осознанием того, что может и не дожить до вечера. Это уже как-то в норме дел. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову, и она в очередной раз понятия не имела, как быть дальше и что делать вообще. Ей хотелось спокойствия и уверенности в том, что её жизнь не находится под постоянной угрозой. Ей хотелось чего-нибудь старого, простого, родного. Ей хотелось домой. В свой собственный дом. Нет, не в тот дом, где она жила с Леоном. Ей хотелось к маме и папе. В отцовский дом к брату. К тому, кто никогда не подвергнет её жизнь опасности и не позволит кому-то навредить ей. Джувия тяжело вздохнула и посмотрела на Биску, которая заплетала косу Аске. Что-то больно обожгло её сердце. Когда-то давно и её мама заплетала ей косу в школу. Она также морщилась от того, как мать расчёсывала её, как туго заплетала, чтобы волосы не торчали с разных сторон. Она также улыбалась. Она была такой же невинной маленькой девочкой, которую в будущем ожидали такие трагедии. А потом её матери просто не стало. Как и теперь её длинных синих волос. Интересно, а что ждёт эту маленькую девочку? Будет ли она счастлива в жизни? Где она будет через год, через два, три, десять, двадцать? Сможет ли она реализоваться в этом жестоком мире, оставшись такой же доброжелательной и отзывчивой? Едва ли. — Всё, быстрее сделай пару фотографий с тётями, а то Грей внизу ждёт уже целый час. — Завязав хвостик косы тонкой резинкой, Биска нежно поцеловала свою дочь и направила её к девочкам, которые ожидали её снаружи, чтобы сделать пару снимков в честь такого знаменательного дня. — А ждать он не любит. Аска вприпрыжку выбежала из комнаты, и в помещении, где воцарилось молчание и спокойствие, остались только Джувия и Биска. — Слушай… — воспользовавшись моментом, Локсар решила утолить своё любопытство. — Почему Аска на год отстаёт от своих сверстников? А ведь и в правду. Все обычные дети идут в школу уже в семилетнем возрасте, а Аска, которой ещё пару месяцев назад исполнилось восемь, только вот идёт в первый класс. — В прошлом году накануне этого дня она тяжело заболела. Лечились длительное время, а потом ещё восстановительный период, — тяжко вздохнув, Биска печально опустила голову, и взгляд случайно зацепился за фоторамку, где была запечатлена счастливая супружеская пара. Джувия невольно посмотрела туда же. — Было очень тяжело: Грей сидел в тюрьме, не желал никого видеть, а она была очень сильно к нему привязана… прямо как отец с дочкой. Вопросы вновь в наглую возникли в голове. Почему никто не желает дать ей внятные ответы? Откуда в этом доме так много секретов и недосказанности? — Что стало с её отцом? — разглядывая молодого мужчину на фотографии и беременную женщину, тихо, боясь вновь остаться без ответов, прошептала Локсар и медленно перевела взгляд на побледневшую Коннел. — Его убили… — онемевшими губами пробурчала себе под нос она. Так, будто прямо напротив себя увидела труп своего мужа. Так, будто оказалась в тот самый день, в том самом месте… Вдруг женщина резко шелохнулась, словно её ударили током, и подняла голову. — Я не хочу об этом говорить… Джувия в очередной раз разочарованно вздохнула. Видимо, ей никогда не светит раскрыть тайну этого дома, которая скрыта за семью замками. А может, лучше и не стоит проявлять излишнее любопытство? Ведь, как говорится, чем меньше человек знает, тем лучше спит. Может, это и хорошо, что она не всё знает. Оставаться в неведении иногда гораздо лучше, чем страдать от правды. — Аска… — спустя пару минут очередной навалившейся тишины тихо прошептала Биска. — Она единственная, кто приносит мне радость в этой жизни. Локсар перевела взгляд на дверь, за которой минутами ранее скрылась маленькая девочка. Эта малышка была поистине прекрасным созданием, заполняя радостью и счастьем пустоту этого величественного особняка. — Да, она как лучик света во тьме.***
Фуллбастер весьма спокойно для своего положения оттолкнулся от капота машины и сначала посмотрел на наручные часы, а после вновь взглянул в сторону особняка. — Если я окажусь не прав, то врежь мне! — откуда-то послышался недовольный голос Нацу. — Достал уже! С самого утра всё жужжишь и жужжишь перед ушами! — Зачем мне тебя бить? Божий параноик, иди сам себя бей! Грей молча прошёлся взглядом по двум парням, идущим к нему навстречу и выглядящим не очень-то в хорошем расположении духа. Кажется, сегодня все встали не с той ноги. — А ты что здесь стоишь? — решив ненадолго отвлечься от своего разгорячённого спора, который шёл с самого утра, Нацу уныло остановился напротив Грея. Остановился и Жерар тоже. — Жду Аску и Биску, — спокойно сказал Фуллбастер. Однако только самые близкие люди прекрасно знали, что этот парень уже на грани нервного срыва. Ждать он вовсе не любил. — Полтора часа назад сказали, что выйдут через пять минут. Фернандес понимающе вздохнул, прочувствовав всю боль и негодование своего брата. Уж он то не понаслышке знал, каково это ждать девушку перед выходом. У него вечно была абсолютно схожая проблема с Эльзой: каждый раз ему приходилось чуть ли не часами ждать свою возлюбленную, которая выполняла сто ступенчатый уход за своим внешним видом и ещё пятьсот лет выбирала одежду. — Парень, послушай. Тебе на будущее, — похлопав Грея по плечу, Жерар сделал весьма понимающий отцовский голос, который хотел дать самый что ни есть жизненный совет своему дитя. — Единственное, что я знаю в этой жизни — это то, что если девушка сказала, что выйдет через пять минут, значит, что выйдет она в лучшем случае часа через два. — И не факт, выйдет ли она вообще, — согласно закивал Нацу, присоединившись к мужской солидарности.***
Выстрел. Джувия нервно дёрнулась, как будто её с ног до головы облили ледяной водой, и тут же подпрыгнула с постели. Дыхание мгновенно сбилось, словно она пробежала марафон в несколько сотен километров, а кожные покровы были гораздо бледнее, чем у покойника. Она, вся дрожа от непомерного дикого холода, мгновенно посмотрела в сторону балкона, где дверь была наглухо заперта, а после услышала подозрительное шевеление неподалёку справа. Посмотрев туда же, она столкнулась с тёмным взглядом, направленным прямо на неё. Сразу стало спокойнее. Это был сон. Всё в порядке. Ведь он рядом. Локсар устало прошлась холодными вспотевшими ладонями по сонному лицу и поморщилась от невыносимой головной боли. А ведь она ещё только час назад ложилась спать в надежде, что хоть немного сможет выспаться и головная боль пройдёт, но нет, видимо, в этом доме ей не светит нормальный полноценный сон. Бессонница уже стала делом нормы, а боль спутником всей её жизни. Девушка вновь посмотрела на Грея, который снимал с себя верхнюю одежду, чтобы переодеться. На часах было ещё только двенадцать утра. А ведь он должен был сегодня сопроводить Биску, Кану и Аску в школу. Так почему рано вернулся? — Вы вернулись? — охрипшим голосом спросила она, укутавшись в своё одеяло. Как же было неудобно спать на диване. Да и конец лета выдался невероятно прохладным и ветреным. За окном скапливались тяжёлые серые тучи: кажется, ближе к вечеру будет дождь. Фуллбастер холодно обернулся к ней лицом и уставился на неё так, будто она задала невероятно тяжёлый вопрос. Джувия удивлённо похлопала глазами, под давлением его мрачного взгляда почувствовав себя невероятно неуютно. Неужели он опять вспомнил прошлую ночь? — Нет, — спокойно сказал он и тут же обернулся обратно к своему шкафу в поисках подходящей одежды. — Что? — Только я вернулся. Локсар, будучи недовольной тем, что этот парень отвечает таким недовольным тоном, раздражённо отвернулась от него, но тут же вновь вернулась в свое исходное положение. Судя по его недовольному лицу (странно, как она смогла это заметить, если оно было таким же спокойным?), кажется, он чем-то раздражён. Девушка мысленно удивилась: этот человек умеет быть раздосадованным. Ещё больше она удивилась тому, что за его вечно спокойной маской смогла различить какие-то хоть иные эмоции. Такими темпами начнёт его мысли читать… — А Аска где? — У них там какие-то развлекательные мероприятия. Кана и Биска с ней остались, а меня отправили обратно. Джувия перевела взгляд на балкон. Мрачные тучи всё плотнее и плотнее сгущались, ветер со свистом вырывал листья с деревьев и нещадно трепал их из стороны в сторону, солнца и в помине даже не было. Странно. Насколько же была переменчива погода в Магнолии… Насколько же сильно ей хотелось домой. К родным и близким. Ещё ни разу с тех пор, как она оказалась в этих четырёх стенах, ей не хотелось в свои родные места так, как хотелось сейчас. Локсар не понимала, откуда взялась эта невероятная тяга. Просто… она сильно устала. — Грей, — неуверенно прошептала девушка, не отрывая усталого взгляда от балкона. Мысленно она уже всё понимала… — Я бы хотела на пару дней поехать к брату. Тишина. Она была настолько звенящей и омерзительной, что девушке просто захотелось заткнуть уши. Просто отчего-то заплакать. От той тяжести, которая скопилась в виде огромного комка в горле. От всего того, что заставляет её прогибаться. От всей ситуации. От этой жизни. — Зачем? Она нервно усмехнулась и опустила голову. Зачем? Действительно, зачем же? От слишком прекрасной жизни, видимо, вот зачем. — Я… соскучилась по нему, — её охрипший голос слегка вздрогнул, а вставший поперёк горла ком стал невыносимо давить. Что с ней? — И устала. — Сейчас нельзя. — А когда можно? Их взгляды встретились. Тёмный холод и тёмно-синяя усталость. Настолько их взгляды разительно отличались друг от друга. Настолько они были упрямы и непоколебимы. Настолько они не хотели уступать друг другу. И Джувия в очередной раз удивилась его спокойному каменному лицу. Она смотрела прямо ему в глаза и прекрасно понимала, какой ответ ей сейчас прилетит. Она прекрасно видела, что сейчас, буквально через минуту, а то и меньше, начнётся очередной никому не сдавшийся спор. Она всё это осознавала, но продолжала сохранять тишину, искренне надеясь, что на сей раз пронесёт, и он не станет бессмысленно тянуть дело, которое можно будет решить за считанные секунды. Она слепо билась об скалы. — Никогда. Его ответ был крайне краток и ясен, как белый день. И её реакция была ожидаема и ясна, как белый день. — Грей! — Однако в место того, чтобы услышать собственный недовольный голос, она услышала чей-то посторонний встревоженный крик с первого этажа. Кажется, это была Эльза. В этот же момент в помещении раздался звук звонящего телефона. Джувия встревоженно посмотрела в сторону двери, которая под напором тяжёлого удара Скарлет резко распахнулась и по инерции врезалась в стену, а после перевела взгляд на Грея, глаза которого были устремлены на экран телефона… а лицо небывало бледное. До ужаса бледное. Будто он увидел на экране телефона что-то крайне устрашающее. Уничтожающее. Убивающее. Что-то в районе груди неприятно заёрзало. Эльза резко остановилась у двери, выглядя не менее испуганно. Да чтоб она была чем-то насторожена? Эта вечно спокойная девушка, которая одним лишь своим взглядом могла заткнуть даже Грея? Эта девушка, которая, казалось, была просто нереально сильной и непоколебимой? Ей что, всё мерещится, что ли? Руки Фуллбастера дрожали так, будто ему не хватало дозы наркотиков. Взгляд его был застывшим на двух кнопках разного цвета: красный и зелёный. Ему непомерно захотелось швырнуть телефон в стену, но пальцы сами по себе, будто это отдельные части тела, нажали на зелёный кружочек, и руки подвели гаджет к уху. — Грей… — жуткий механический голос. В ушах зазвенело. — Помнишь, как впервые пошёл в первый класс? Какие были мечты и цели! Грей пустым взглядом смотрел лишь в одну точку. Казалось, весь мир застыл: птицы перестали летать туда-сюда, ветер больше не вырывал с деревьев листья, тучи перестали сгущаться. В голове застыли все воспоминания. Те самые воспоминания, которые никогда и ни за что не оставляли его в покое. Те самые отвратительные, переполненные ужасом и болью воспоминания… Эльза сделала шаг вперёд, не отрывая испуганного взгляда от парня, но так и не решилась подойти ещё ближе. — Жаль, что наша малышка не увидит всего этого… Джувия чувствовала себя так, будто оказалась не в том месте и не в то время. Она обеспокоенно поёжилась и прислушалась к едва слышимому голосу, доносящемуся из телефона Фуллбастера. Она уже слышала этот голос. Этот механический отвратительный голос. По всему телу пробежали мерзкие холодные мурашки, а в глазах потемнело. Этот голос — предвестник нескончаемых бед. — Ты же помнишь условия, не так ли? — этот голос заставил сжаться сердца каждого. — А, глупый вопрос. Этот голос уничтожил мир каждого. — С уважением, дыхание перехватывает, как у астматика… Рука невольно скатилась вниз, а телефон едва не выпал на похолодевший чёрный паркет под ногами. Всё вдруг стало слишком темно. Слишком холодно. И болезненно. И в этой кромешной тишине прозвучал охрипший голос Эльзы: — Кто? Это слово было олицетворением крайней степени отчаяния. Будто человек, который выдавил из себя этот незначительный тяжёлый звук, уже заранее знал, что услышит, и знал, что это неизбежно. Что бы они ни сделали. Фуллбастер стоял с низко опущенной головой. Так, словно потерял все те силы, которые были у него минутами ранее. Так, будто понимал, что ЭТО уже неизбежно. Так странно… Как может человек, который до этого, казалось, был несокрушим и непобедим, сейчас так пусто смотреть себе под ноги и выглядеть самым слабым существом во всём мире? — Аска. Одно слово, как звук забиваемого об гроб гвоздя. Одно слово, которое смело всё со своего пути. Одно до боли в груди невозможное имя.