Холод во тьме

— Ты открой этот заржавевший замок и увидишь сокровище...

      Конец лета отчего-то всегда печальный. Об этом говорили не только прискорбные выражения лица людей, но даже и сама природа. Небо было необычайно пасмурным, а дождь лил как из ведра. Крупные капли разбивались об землю точно так же, как надежды и мечты человека о реальности. Слишком болезненно и печально. Слишком несправедливо и отчаянно.       Холод в груди уже был не каким-то необычным делом. Это уже стало чем-то нормальным. То, что должно быть постоянно. Как дыхание и солнце.       Джувия была оглушена непрерывным барабаном дождя. Но этот непрерывный вальс капель никак не был способен оторвать её от всего того ужаса, который происходил в её голове. Все мысли, вопросы, доводы и подозрения смешались в какой-то запутанный клубок, который совсем никак невозможно было распутать. Всё это сумасшествие не оставляло её в покое, царапая грудную клетку и встав поперёк горла в виде болезненного комка. Она бы хотела избавиться от этого. Но как это сделать, когда все вокруг полностью разделяли её состояние?       Как ей быть спокойной, когда все в такой проливной дождь сидят у порога особняка, заблаговременно уже зная, с чем им предстоит столкнуться через некоторое время? Как её сердцу успокоиться, когда Биска, как некое подобие сумасшедшей, сидела у двери, устремив покрасневший взгляд в сторону ворот особняка, которых не было видно из-за темноты и дождя, и ожидая свою дочь, потерявшуюся сегодня во время школьной церемонии? Как Кане перестать опустошать бутылку за бутылкой и вспоминать тот момент, когда маленькая девочка исчезла прямо перед её глазами? Как Мире, Кинане, Венди, Эльзе, Эльфману, Нацу и Жерару держаться изо всех сил, когда этих же самых сил, собственно, уже и не было? Как быть Леви, которая до сих пор ни о чём не в курсе и совсем скоро должна вернуться домой?       Как им всем быть, когда они прекрасно понимают, что надежды нет совсем?       Они все, просто бледные и никакие, сидели у крыльца дома, ожидая свою участь. Ожидая ту боль, которую они уже переживали много раз.       Ворота особняка медленно распахнулись. Прогремел гром, и молния ярко окрасила небеса. В этот же момент все заметили чёрную машину, медленно въезжающую в особняк, и тут же с трудом поднялись со своих мест.       Где-то в глубине души каждый надеялся на чудо, на то, что всё будет совсем не так, как было в прошлых случаях, но когда они сквозь шум дождя услышали тяжёлые шаги в их сторону и заметили мужской силуэт, держащий на руках обездвиженное тело, просто почувствовали некий удар. Непосильный удар.       Удар, который в очередной раз убил.       Грей был мокрым до самой последней ниточки. С его иссиня-тёмных волос ручьём лилась вода, а чёрная рубашка прилипла к телу, вычерчивая каждый рельеф мышц. Его лица не было видно. На руках он держал маленькое девичье тело в светлой праздничной одежде.       На руках он держал лучик солнца.       Погасший лучик.       Фуллбастер остановился прямо у лестниц в особняк и поднял голову вверх, отчего крупные капли начали бить по лицу. Лицо его было всё таким же бледным, как и всегда, а глаза — необычайно спокойны и холодны. Так, будто в нём отсутствовала душа.       Так, словно он не совсем понимал, что вообще происходит.       Все отчаянно смотрели на него.       Но никто не мог решиться спуститься к нему и освободить его от слишком тяжёлого бремени.       Потому что знали: никто, кроме него самого, не сможет осилить эту тяжкую ношу.       Никто.       Джувия как будто наблюдала за всем со стороны. Будто она оказалась где-то в параллельной вселенной, на которую она никак не способна повлиять. Она просто стояла на месте и никак не могла понять, почему сами небеса так горько плачут. Она хотела шевельнуться, подойти к Грею, взять с его рук Аску и заставить её очнуться. Почему она на его руках? Разве можно в такой радостный для неё день спать? Нельзя же так…       Но Локсар совсем ничего не смогла сделать. Она так и застыла на месте, будучи оглушённой и внимательно следя за тем, как Грей с грохотом упал на колени и аккуратно положил девочку на кафельную поверхность, по которой ручьём бежала вода. Её аккуратно заплетённая коса была полностью испорчена и мокра, белоснежная рубашка местами грязная, чёрная юбка прилипшая, колени в синяках и ссадинах. А лицо… такое детское, красивое, опустошённое. Не было той радостной улыбки, не было тех жизнерадостных глаз, не было того огонька.       Не было.       Нацу, исказившись в лице, тут же сорвался с места и побежал в сторону ворот. Кинана и Венди прижались друг к другу, горько зарыдав в голос. Мира, будучи в состоянии крайнего шока, чуть не упала на пол, но её в самый последний момент успел схватить Эльфман, полностью разделяя состояние сестры. Лицо Жерара исказилось гримасой боли, и он тут же скатился спиной вниз по стене, зарывшись пальцами в волосы. Эльза смиренно стояла на месте так, как будто её совсем здесь не было, но тихо скатившиеся по щекам слёзы говорили об обратном. Кана так и осталась сидеть на месте и допивать очередную бутылку алкоголя, беззвучно роняя слёзы. Откуда-то со стороны ворот послышались звуки двигателя автомобиля, и к ним тут же на невысоких каблуках подбежала бледная Леви, которая застыла в пару метрах от сидящего на коленях Грея и тут же упала на землю, зарыдав от разрывающей боли в груди. Одна лишь Биска нашла в себе силы, чтобы подойти к девочке, оттенок тела которой уже был сине-красным, и присела рядом с ней.       Она с низко опущенной головой молча сидела некоторое время, разглядывая столь родные черты лица, а после посмотрела на спокойного Грея.       В тишине прозвучали два тихих слова:       — Что с ней?       И в тишине гремел ответ. Так сильно, что внутри сводило вены.

***

      Маленькие гробы гораздо тяжелее больших. В них люди несут не только труп ребёнка, но и всё то, что было у этого малыша и всё то, что он приносил. Радость, счастье, смех и смысл жизни. А это гораздо тяжелее и больнее, чем любой другой гроб.       Дождь не прекращался.       Джувия чувствовала себя так, будто оказалась не в том месте и не в то время. Как будто она не должна была быть здесь. Словно она чужая, случайно забредшая на абсолютно чужие похороны. Это было так странно. Она тихо стояла в стороне и не могла выдавить из себя каких-либо иных слов и эмоций. Её лицо оставалось таким же бледным и подавленным, а взгляд не мог оторваться от того, как маленький гроб опускают в глубокую холодную пропасть. Как маленькая девочка, которая ещё только вчера днём радостно носилась туда-сюда с огромными грёзами на предстоящую жизнь, а теперь безжизненно лежит в тёмном гробу. Она ведь должна была прожить долгую жизнь. Она ведь должна была всех озарять своим огоньком и смехом. А сейчас… Её просто нет.       Нет.       Вчера была, а сегодня нет.       Разве такое возможно?       Как такое может быть?       Кто-нибудь хоть мог предположить, что такое может произойти? Что это маленькое чудо может не стать?       Смерть всегда приходит неожиданно.       Эта мысль просто не могла уложиться в её голове.       Копились вопросы. Эти вопросы ужасно мучали, от чего ей хотелось разорвать грудную клетку и заставить себя перестать думать. Просто отключиться. Чтобы не чувствовать эту темноту внутри. Чтобы в принципе перестать что-либо чувствовать.       Вокруг были одни знакомые лица и никого более, лишь телохранители охраняли окружность от посторонних людей в лице надоедливых журналистов и прочих. Проливной дождь никак не хотел прекращаться, а холод пробирал до самых костей. Джувия отошла в самый дальний угол и со стороны следила за всеми. Жерар, Нацу и Эльфман молча опустили гроб в яму и отошли в сторону. Мира и Эльза стояли рядом с Биской, которая выглядела крайне плохо. Что же ещё можно было ожидать от матери, потерявшей своего дитя? Остальные девочки стояли поодаль и старались сдержать свои рыдания. А Грей…       Он был спокоен. Странно так… Он просидел на коленях до самого утра у дверей особняка, а под утро пришёл ещё и на похороны весьма в здоровом состоянии. Хотя, был ли он здоров? Что творилось в его голове? Неужели его особо и не задела эта потеря? Да разве такое возможно? Даже она сама чувствовала невероятную боль в груди, хотя знакома с покойной всего только два месяца. А он…       Все отошли в сторону, а Фуллбастер взял лопату и принялся закапывать могилу. Никто ему не стал помогать: ни Нацу, глаза которого были отсутствующими, будто его тело было здесь, а душа в другом месте, ни Жерар, который встал рядом с Эльзой и в поддержку взял её за руку, ни Эльфман. Диор, глава данной семьи, был весьма серьёзен и спокоен. Ничего удивительного, едва ли его хоть как-то задела подобная потеря: Аска всегда его недолюбливала, да и он сам тоже.       Грей кидал землю раз за разом. Локсар не могла оторвать от него взгляда. Она смотрела на него максимально внимательно, словно хотела найти в его внешнем виде хоть какие-то такие признаки, которые говорили бы о том, что ему чуть-чуть, но плохо. Но не было этого. Иссиня-чёрные волосы прилипли к лицу, отчего она плохо видела его лицо. Но усталость всё же начала понемногу просачиваться в его телодвижениях.       Никто даже и не пытался ему помочь. Не потому, что не хотели, а только потому, что знали — он не примет эту помощь. Не позволит хоть кому-то почувствовать эту невероятную тяжесть, когда собственными же руками закапываешь могилу родного человека.       Вдруг Биска, голова которой в неверии слегка была наклонена, оживлённо встрепенулась и обезумевшими глазами уставилась на почти уже закопанную могилу.       — Грей… — Её охрипший голос был до того странен и незнаком, словно окружающие впервые услышали от неё хоть какой-то звук. Она деревянными ногами сделала шаг вперёд и выставила дрожащие руки вперёд. — Грей, постой, перестань, пожалуйста…       — Биска… — осипший голос Эльзы, которая потянула к себе нежелающую сдвинуться с места женщину, прозвучал как что-то ужасно странное. Разве у этой девушки, несокрушимой и статной, может быть настолько сломленный голос?       — Пожалуйста, не надо… — поддержала Мира, безустанно роняя слёзы.       Но Коннел не стала их даже слушать. Казалось, она их даже и не слышала. Она просто видела перед собой могилу и землю. И ничего более. Вокруг была темнота.       — Грей, прошу. Моя дочка… она не сможет там дышать, если так много земли…       Но Фуллбастер даже и на секунду не останавливался. Он смело брал землю лопатой и кидал. Спокойно. Жестоко.       Все молча стояли на своих местах и единственное, чего желали — просто перестать чувствовать.       — Постой, прекрати! — разбитым голосом чуть громче закричала Биска и резко двинулась с места, упав прямо рядом с могилой, чтобы воспрепятствовать действиям Фуллбастера. Женщина горько зарыдала в голос, сжимая в кулаках мокрую землю. И Грей всё же остановился, отложив в сторону лопату и не отрывая спокойного взгляда от надгробия. — Что они сделали с моей дочерью? — заикаясь в каждом слове сквозь бесконечный поток слез, она шептала те самые слова, которые крутились в голове каждого. — Что они сделали? Она же… она же совсем ни в чём не была виновата… Грей…       Вдруг она резко подняла голову вверх и уставилась на Фуллбастера так, как будто осознала что-то невероятное. Будто увидела что-то иное. То, что ранее никогда не видела и не слышала, будто была слепа и глуха.       — Грей… — вновь повторила она, однако парень даже не шелохнулся с места, в то время как все остальные встревоженно начали переглядываться между собой. — Грей… — Биска резко поднялась с места и тут же пошатнулась, чуть не упав обратно на мокрую землю, но всё же успела спохватиться и устоять на двух подкашивающихся ногах. Прогремел сильный гром и подул прохладный, срывающий всё и вся на своём пути ветер. — Что ты сделал с моей дочерью?!       Джувия стояла, как вкопанная, в самом отдалённом углу и не могла выдавить из себя хоть какую-то эмоцию. Лицо её было искажено неверием от всего происходящего, глаза ужасно пустые, а чёрный платок на голове благодаря ветру уже давно скатился куда-то назад. Она следила за каждым присутствующим так, будто оказалась чисто случайно в этом месте. Жерар и Нацу молчали и смотрели себе под ноги так, будто вовсе не желали здесь находиться и участвовать во всей этой процессии. Кана сидела на земле, прижимаясь спиной к огромному дереву, и не отрывала покрасневшего взгляда от надгробного камня. Венди, Леви и Кинана стояли поодаль и никак не могли перестать ронять слёзы. Эльза и Мира пытались угомонить Биску, шепча ей слова утешения. Диор Леор, глаза которого были скрыты за чёрными очками, незаметно от всех удалился с места захоронения. Один лишь Грей спокойно стоял весь мокрый и грязный у могилы и, кажется, был готов услышать всё то, что накопилось в сердцах каждого.       — Что с ней?! Почему она там лежит?! — остервенело кричала Коннел, от голоса которой каждый нервно вздрагивал. — Она должна была пойти сегодня в школу! Почему она здесь?!       Секундная тишина стала подобием некого оглушающего рёва.       — Ты стал убийцей! — резко двинувшись с места, она как только можно сильнее ударила ладонями Фуллбастера по груди. Парень в очередной раз даже не сдвинулся с места и спокойно глядел куда-то в пустоту, не желая возражать выплёскиваемым прямо на него эмоциям. Женщина взмахнула указательным пальцем в ту сторону, где минутами ранее стоял Диор, но, не заметив его на месте, нервно усмехнулась. — Ты по приказу дяди с лёгкостью находишь людей! Хоть из-под земли достаёшь и убиваешь их, но ты так и не смог найти убийцу всех членов нашей семьи! Ты так нас защищаешь? Под землю ушли семеро наших братьев и сестёр, ты хоть кого-нибудь из них смог спасти? СМОГ ЗАЩИТИТЬ?!       Джувия стояла на месте. Стояла, но на самом деле хотела просто взять и исчезнуть.       Куда она вообще попала?

***

      Скрежет двери был необычным. Эти мрачные стены были необычными. Эта атмосфера была необычной. Как будто каждый угол напоминал о той слишком тяжёлой потере, которую пришлось пережить. Как будто она впервые переступает порог этого дома. Точно так же, как и два месяца назад.       Джувия посмотрела назад. Весь мир стал таким необычным, мрачным, серым. Она чувствовала сильное давление где-то в районе груди, но ничего не могла предпринять, чтобы избавиться от этой ноши. Её трясло, её тошнило, выворачивало наизнанку. Но она всё равно не видела никакого выхода из данного положения. Она вовсе перестала что-либо видеть, будто вся вселенная померкла.       Глаза были опухшими. Но не от слёз. Слёз здесь и подавно не было. Локсар не спала всю ночь. Хотя, она итак уже на протяжении двух месяцев ни разу нормально не поспала. Она вроде хотела купить снотворные?       Иногда так мало нужно для спокойствия. Просто поспать. Положить голову на подушку и уснуть хотя бы на мгновение. А после проснуться как все нормальные люди, а не от звука выстрелов или кошмарного сна. Неужели она так многого хотела? Неужели она и этого не достойна?       Локсар переступила порог. Вокруг тут же воцарилась тишина, когда дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Лишь отдалённо были слышны барабан дождя и раскаты грома. Девушка медленно прошлась взглядом по гостиной: вроде ничего и не изменилось, но было как-то непривычно и тягостно. Будто всё не то. Совсем не то.       Она медленно стянула с головы мокрый чёрный платок и отложила его в сторону. Деревянные ноги сами по себе направились в сторону лестниц, и ей стоило невероятно огромных усилий, чтобы добраться до спальни. Будто все силы, которые когда-либо у неё были, резко куда-то раз и навсегда исчезли, оставив себе на замену невероятную тяжесть и усталость. Её ноги подкашивались, одежда противно прилипла к телу, и Джувия приложила все свои последние крупицы силы, чтобы дойти до дивана и присесть на краешек.       Локсар не могла понять одного: разрывалась её голова от пустоты или от переполненности? Она не знала и, если честно, даже и не желала знать. Девушка лишь тяжело вздохнула, чувствуя непосильный ком в горле, и оглянулась по сторонам. Каждый угол был пропитан воспоминаниями.       Вдруг взгляд остановился на журнальном столике, на котором лежал детский альбом. А ведь ещё только вчера Аска вверила ей этот альбом и отправилась на церемонию, так и не вернувшись. Она должна была прийти и рассказать обо всём том, что с ней приключилось, как это делала обычно. Но её нет. Это маленькое чудо сейчас безжизненно лежит в гробу под толстым слоем земли. Почему?       Джувия медленно взяла в руки альбом и открыла самую последнюю страницу, где были изображены двое. Он и она.

— Греюшка! А вот у меня в альбоме нет тебя и Джувии. Можно я вас нарисую?

      Перед глазами всё поплыло, и она всё же дала волю эмоциям. Как же она на самом деле сильно привязалась к этой девочке. Как же она полюбила всех этих людей, которые сейчас переживали нелёгкие дни.       Громко зарыдав в голос, Джувия прижала к груди альбом и легла на диван, приняв позу эмбриона. Как же она на самом деле устала. Как же ей хотелось исчезнуть отсюда.

***

      — Уходи…       Джувия оглянулась по сторонам. Жуткий холод пробирал её до самых костей, а из-за темноты она ничего не видела дальше своего носа. Изо рта вырывался густой пар, будто она оказалась в эпицентре самой холодной точки мира, а под ногами было мокро. Локсар пригляделась к ногам и заметила, что это… кровь?       — Уходи…       Девушка тяжело задышала и в ужасе начала озаряться по сторонам, чтобы понять, кто именно шепчет ей это слово. Хотя, она уже поняла, кто это.       — Аска? — дрожащим голосом прошептала она, не видя перед собой ровным счётом ничего и никого.       — Уходи отсюда, Джувия. Здесь опасно. Беги.       Джувия пригляделась в темноте.       — Беги.       Напротив неё стояли какие-то люди, лица которых она неоднократно видела.       — Беги.       Они были полностью в крови: их лица, руки, белоснежная одежда. Всё-всё.       — Беги.       Голос эхом распространился по всему помещения, и Локсар пришлось приложить огромные усилия, чтобы заставить себя проснуться. Она подпрыгнула с места так, будто вынырнула из толщи воды после длительного нахождения, тяжело и глубоко задышав, и испуганно оглянулась по сторонам. Сердце билось в настолько ускоренном темпе, что грудная клетка больно сжималась, а дыхания едва хватало для нормальной жизнедеятельности.       Шли дни. Эти дни сменялись с невероятной скоростью, отчего Джувия даже и не могла понять, сколько уже прошло со дня смерти Аски. Шесть или семь? Да впрочем, неважно. Сейчас уже ничего неважно.       Девушка собрала уже подросшие до лопаток волосы в хвостик и сонно прошлась холодными ладонями по лицу. Она впервые на самом деле поняла смысл выражения «весь мир застыл». Именно это с ней и происходило в последние пару дней. Будто кто-то управлял её жизнью и теперь, кажется, ему немного надоело, и он решил временно всё приостановить. А временно ли?       Каждое утро она просыпается от всяких кошмаров. Каждый день она идёт в особняк, в надежде хоть кого-то там застать. Каждый вечер она сидит в этих четырёх стенах. Каждую ночь она засыпает с мучащими её разум мыслями.       Впервые за долгое время нахождения среди этой огромной семьи она видела этот величественный особняк настолько пустым и безжизненным. Будто он был давно заброшенным, хорошо охраняемым местом. Будто тот источник, который озарял те стены, просто погас. Хотя, так и было ведь. За пределы как всегда нельзя было выйти ни под каким предлогом. Иногда она замечала девушек, но те даже и не желали с ней контактировать. Эльза с Жераром изредка выезжали из дома, Диор вёл свой привычный образ жизни, остальных было не видать.       Его уж тем более.       Если остальных жителей особняка она хотя бы мельком видела, то Грея она в последний раз имела возможность увидеть только на похоронах. Он ни разу с тех самых пор не удосужился переступить порог хотя бы особняка, не то чтобы этого дома. Где он находился — никто не знал. Да и ей тоже особо не хотелось знать. Она неоднократно пыталась с ним связаться, просто чтобы выйти за пределы тех ворот, но все её попытки были тщетны. Этот человек на корню разорвал со всеми связь.       Каждого потрясла эта потеря. Каждого в очередной раз убила.       Локсар открыла дверь балкона, и в неё тут же подул прохладный ветер. От охранника, который стоял рядом с домом, она узнала, что ещё вчера ближе к вечеру приехала Миссис Фуллбастер. На самом деле она должна была приехать ещё пару дней назад, но из-за ужасных погодных условий смогла только вчера. Дождь не прекращался в который день.       Натянув на себя первую попавшуюся одежду, Джувия медленно побрела к выходу из дома в сторону особняка. Быть может, на сей раз ей всё же удастся с кем-нибудь столкнуться. Был бы Грей здесь, она непременно сделала всё, что в её силах, лишь бы выбраться из этого удушающего места.       Дождя уже не было, но небо было по-прежнему невероятно пасмурным и серым. Тишина давила как никогда раньше. Охранники все стояли на своих местах и особо не привлекали внимания. Локсар немного прогулялась по саду, никак не решаясь переступить порог особняка, и взгляд её случайно зацепился за беседку, где сидели двое. Кинана и какая-то незнакомая ей женщина. Скорее всего, это та самая Мика Фуллбастер.       — Грей исчез сразу после похорон, — смотря куда-то в небо, сказала Кинана.       — Он всегда так делал, — спокойно вздохнула женщина, укутавшись в плед. — Он у неё?       — Не знаю…       Джувия оглянулась по сторонам, думая, как всё же поступить: подойти, чтобы познакомиться, или оставить их? Да и, видимо, у них какой-то секретный разговор.       — Я думала, с появлением этой Джувии он перестанет идти к ней.       — И за день до трагедии был у неё, — поддержала её Кинана, слегка кивнув головой.       Локсар недоумённо нахмурилась. О чём они? Грей? Сейчас находится рядом с кем-то? И за день до смерти Аски был у неё? Это было… в ту самую ночь… Так вот, значит, куда он тогда уехал. Но кто этот человек?       Девушка тут же слегка покачала головой и уверенно двинулась к ним: неприлично подслушивать чужой разговор. Да и тем более, ей-то какое дело, рядом с кем сейчас находится этот парень и к кому он ушёл в ту ночь?       — Вы же знаете, Уртир очень дорога Грею.       Уртир?       Джувия вновь замедлилась. Уртир… Это же та самая девушка, с которой она неоднократно сталкивалась по телефону Грея. Так вот, значит, к кому он постоянно идёт… Но кто она? Может, близкая подруга? Возлюбленная? Странно, конечно, немного звучит, но Локсар уже убедилась, что этот вечной спокойный хладнокровный человек на самом деле умеет любить. Да только, приносит ли пользы всем окружающим эта любовь?       Локсар вновь покачала головой, вырывая себя из глубоких раздумий и воспользовавшись тишиной, с максимальной вежливостью вклинилась в компанию из двух людей.       — Здравствуйте.       Кинана, как и, собственно, Мика Фуллбастер, выглядели невероятно бледными и поникшими. Они перевели на неё усталые взгляды и измученно улыбнулись краем губ.       — Тётя, это Джувия, — представила её Кинана, поднявшись с места. Женщина смерила её оценивающим взглядом и в знак приветствия кивнула головой.       — Примите мои соболезнования, — охрипшим голосом сказала Локсар и присела напротив них, чувствуя себя не очень-то и уютно под пристальным взором этого человека. Видимо, она где-то глубоко в душе чем-то ею недовольна. Не то чтобы Джувию это волновало, просто не хотелось иметь с кем-то конфликтных отношений на данный момент. Стоп, а с чего она всё это решила? Может, эта женщина просто выглядит так?       — Спасибо, — спокойно выразила свою благодарность Мика. Наступила протяжённая тишина, которую она же вновь и нарушила: — Честно никогда бы не подумала, что мой сын женится. Конечно, мне не очень было приятно, что у вас всё произошло в моём отсутствии, но… раз уж это случилось, то хорошо.       Локсар, которая только-только напряглась, тут же расслабленно вздохнула и мысленно вычеркнула из головы очередную проблему.       — Значит, ты чем-то зацепила Грея.       «Ну да, своей жизнью», — саркастически подумала она, вспомнив начало всей этой невесёлой истории.

***

      — Честно, Гажил, всё здесь очень плохо, — тяжело вздохнув и переложив телефон к другому уху, Локсар присела на край дивана в огромной гостиной особняка и устало провела ладонью по волосам. Вокруг не было ни одной живой души: все сидели либо в своих комнатах, либо их не было вовсе. — Все до единого разбиты.       — Даже мне жаль их… — из той стороны связи донеслась какая-то возня и слова брата. — А где «этот»?       Джувия напряглась: неудобно ей было, конечно, разговаривать с братом о Грее. Даже страшно. Вдруг он опять начнёт старую пластинку про то, что заберет её обратно, не оставит, она не может быть женой такого человека и всё прочее.       — Без понятия. Уже неделю как не видела его.       — В общем, вставай и приходи ко мне. Или давай я сам заеду за тобой.       Девушка скорчила уставшее от всего происходящего лицо, раздумывая над тем, какую ей сейчас очередную отговорку придумать, чтобы отделаться от него. Просто так встать и выйти за пределы этого особняка нереально. А объяснить это она совсем не была в силах, поскольку потом Рэдфокс закатит очередной бессмысленный скандал по поводу того, что её здесь насильно держат, что таковым и являлось. Нет, безусловно, ей очень сильно хотелось уйти уже отсюда, ей было невероятно тягостно находиться в этих стенах, но, к сожалению, иногда простого желания недостаточно.       Смогла бы она хотя бы на мгновение связаться с Фуллбастером — сразу же сообщила ему о том, что хочет к брату. И не важно, позволит ли он уйти или нет.       Она просто осталась меж двух огней.       Локсар прокашлялась, придумав гениальную идею: можно просто сказать, что она не может в такое нелёгкое время оставить их всех и уйти. Здесь уж явно никак не возразить.       — Я… — только она начала, как тут же услышала звуки входной двери, а после увидела… Фуллбастера, который спокойно, но стремительно прошёл мимо неё на второй этаж, даже и на миг не взглянув в её сторону.       Но а вот Джувия от начала его появления и до самого конца исчезновения не смогла от него оторвать пристального удивлённого взгляда. Этот парень просто-напросто прошмыгнул мимо неё, как тихая мышь, и скрылся за углом второго этажа, который вёл в сторону комнаты Биски. Он просто… появился, а после исчез.       Он был таким же спокойным. Таким же холодным. Таким… никаким.       — Джувия?       — Я чуть позже тебе перезвоню, — застывшим голосом тихо пробурчала Локсар и тут же отключилась.       Что ей делать? Как быть? А ведь сейчас это её единственный шанс поговорить с ним и выбраться из этой клетки. Кто знает, когда ещё ей представится такая возможность. Но всё же, что делать? Может, подождать, пока он сам спустится? Вероятнее всего он направился к Биске, так что придётся уж подождать.       Ждала она минут пять, десять, полчаса и даже час. В телефоне не осталось ни одной дыры, где бы она не покопалась за время ожидания, а вся гостиная была вдоль и поперёк изучена. В конце концов, ей надоело бессмысленно ожидать, а потому, собрав все силы в кулак, направилась в сторону комнаты Биски, где ещё немного помялась, а после всё же решилась постучаться.       — Можно? — Локсар осторожно приоткрыла дверь, которая тут же противно заскрежетала, и остановилась на месте, так и не решившись пройти дальше. В помещении было невероятно темно из-за плотно задвинутых штор, но, в целом, благодаря свету, пробравшуюся снаружи, она заметила лежащую на кровати спиной к ней Биску и Фуллбастера, который сидел на полу рядом с ней. — Грей, можно с тобой поговорить?       Тишина. Стало до ужаса неуютно, будто она находилась в кругу людей, которые не хотели даже видеть её лица.       — Что? — тихо донеслось до неё.       Руки от чего-то похолодели, а в груди появилось неприятное ощущение. У неё тут же возникло острое желание уйти прочь, но что-то заставило её идти до конца.       — Я уезжаю к брату, — поставила она перед фактом. Что сейчас будет? Что он скажет? Будет ли он возражать? Неважно. Сейчас её уже ничто не волновало. Она не могла находиться в этих стенах. — Пока.       Звук захлопнувшей двери раздался как раскат грома. Тяжесть на душе так и не отступила. Правильно ли она поступает?

***

      Первое время всё было отлично. Близкие друзья, тёплые разговоры, родные стены — всё это зарождало в груди старые, давно забытые чувства. Она вспоминала свои счастливые годы жизни. Те самые годы, когда и предположить даже не могла, что в её жизни хоть что-то может так кардинально измениться. Настолько, что она потом будет думать, а реально ли это было тогда, действительно ли именно с ней всё то счастье произошло.       Из особняка, на удивление, ей удалось выбраться без особого труда: никто ей ничего не запретили, не пытались дозвониться до Фуллбастера, чтобы узнать, отпустил ли он или нет, не следили за ней и не предлагали подвезти. Даже такси не вызвали! Джувия, конечно, не на шутку удивилась, но была безмерно счастлива таким сложившимся обстоятельствам. Она сама заказала себе такси и прямиком приехала к Гажилу, который некоторое время не мог поверить своим глазам, а после радостно принял её. Из вещей она практически ничего не успела взять: настолько сильно ей хотелось скорее убраться оттуда, что схватила только сумку и впихнула туда футболку и шорты, по пути на выход случайно столкнувшись с Венди.       Она сидела всю ночь в кухне с Гажилом и разговаривала на всякие бессмысленные темы, думая о том, как же сильно ей не хватало подобной мелочи. Просто посидеть и поболтать. То, что всего два месяца назад она делала на постоянной основе. Они болтали до середины ночи, а после Рэдфокс ушёл спать, ведь рано утром ему надо было на работу. А Локсар даже и не хотелось спать. Она некоторое время побрела по всей огромной квартире и, предавшись ностальгии, зашла в кабинет, который когда-то принадлежал, нет, до сих пор принадлежит Джорджу Локсару, её покойному отцу. Там вроде и не было ничего необычного, но всё же пахло совсем иначе. Пахло чем-то родным, беззаботным. Так она там и уснула.       Всё также было неспокойно.       Наутро к ней заглянула Люси. Она длительное время расспрашивала у неё про ситуацию с семейством Фуллбастера, потом делилась личным мнением, но вскоре ей это надоело, и она изъявила желание пойти погулять. А вечером все собрались за большой дружественный стол. Пришли старые друзья, бывшие одногруппники и просто знакомые.       Было так хорошо. Все смеялись. Веселились. Не задавали лишних вопросов. Как будто не было всего того ужаса. Как будто всё «то» было просто кошмарным сном. Нереальностью.       Однако всё это веселье продолжалось ровно до тех пор, пока она не осталась одна. До тех пор, пока не проснулась утром абсолютно одна, в пустой квартире, с самой собой.       Со своими мыслями. Со своими вопросами. Со всеми теми воспоминаниями.       Локсар длительное время смотрела в потолок некогда своей комнаты, а после всё же решилась встать с места. Гажил как всегда рано утром ушёл на работу, Люси тоже, а она… одна. Абсолютно. Аппетита не было совсем, но зелёный чай она всё же заварила.       В груди отчего-то было до ужаса тревожно и омерзительно. Будто вот-вот кто-то проникнет в эту квартиру и пустит пулю ей в лоб. Разве такое возможно?       Разве такое невозможно?       Что и кто сейчас помешает злоумышленникам сделать то, что много раз пытались с ней сделать? Ведь его больше нет рядом… Она сама собственными же ногами встала и ушла от своей надёжной защиты, от того, кто обеспечивал ощущение безопасности.       Что с ней? Джувия оглянулась по сторонам. Она в родном отцовском доме, где прожила немалые годы. Она свободна и может делать, что хочет. Она член семьи главного лейтенанта. Так почему ей было так неспокойно? Почему эта тишина так давит? Разве не этого самого она хотела? Разве не ради этих стен и спокойствия она из кожи вон вылезла, чтобы выбраться из того особняка и прийти сюда? Почему тогда у неё было ощущение опасности? В чём причина?       Локсар прошла в гостиную и присела на край дивана. Тишина звенела, а плотно задвинутые шторы не позволяли увидеть то, что происходит на улице. Как глупо… Она думала, что если уйдёт из того места, где некомфортно, то ей станет легче. Но увы… Сейчас, сидя в пустой комнате с чашкой уже почти остывшего зелёного чая в руках, она поняла… Оказывает, куда бы ты ни пошла, ты берешь с собой себя.       Берешь свои мысли, вопросы, боль, переживания и тащишь их с собой.       Джувия тяжело вздохнула и шумно поставила чашку так и не тронутого чая на стол. Странно… Почему за всё это время с тех самых пор, как она покинула особняк, Грей ни разу не объявился перед ней? Он ведь раньше ни на секунду не оставлял её в покое, постоянно контролировал и всегда знал, где она, в чем она, с кем она и даже, казалось, о чём думала она. А сейчас… столько времени прошло…       Может, он всё же решил оставить её в покое? Или может он до сих пор не отошёл от столь тяжёлой потери? Непонятно.       Локсар прошлась холодными ладонями по лицу и нервно собрала волосы в хвост. Тишина невероятно давила. Настолько, что она просто начала задыхаться. Да что же с ней такое?! Почему она никак не может усесться в пределах этих стен? Разве не этого она так сильно хотела? Так почему сейчас она рвётся непонятно куда? Чего ей опять не хватает?       Телевизор стал неким спасением от кромешной тишины. Девушка просто взяла пульт и начала листать каналы в надежде найти хоть что-нибудь интересное. Что-нибудь такое, что сможет её отвлечь от этих мучающих мыслей. Однако отвлёк её вовсе не телевизор, а стук в дверь.       Джувия тут же подпрыгнула с места, отчего мгновенно потемнело в глазах, а руки необычайно похолодели. В голове пролетело лишь одно имя. Лишь одно имя, от которого появилось неумолимое ощущение безопасности. Будто до этого она сидела в засаде и всё же дождалась своего спасителя.       — А я ведь знала, что он не оставит меня в покое… — проворчала себе под нос Локсар и тут же поспешила открыть входную дверь, даже не удосужившись для начала хоть спросить, кто там. Но ведь это было итак очевидно! Но до чего же было её разочарование, когда напротив неё предстал далеко не тот, кого она ожидала увидеть.       Кого она почему-то хотела видеть.       — Кажется, ты не меня ждала.       Джувия остолбенела. Она просто уставилась разочарованным взглядом на напротив стоящего человека, в то время как в голове пролетели сотни тысяч мыслей, во главе которых стоял один единственный «Почему она так хотела увидеть именно его?». Что с ней? Что с ней происходит? Всего за секунду ей показалось, будто всё хорошо, всё нормально, а уже через другую секунду — будто весь мир рухнул на неё.       Всё вновь перемешалось в голове, а в груди стало невероятно тяжело. Так не должно быть. С ней не должно всё это происходить. Она не может позволить этим мыслям съедать её.       Локсар тяжело вздохнула и сфокусировала взгляд на Леоне. А он что здесь делает? После того, что себе посмел позволить, с каким лицом он вообще явился?       — Уйди! — без особой радости недовольно пробубнила девушка и уже хотела закрыть дверь, но разве этот человек позволит это сделать просто так?       — Джувия! — Бастия тут же преградил собой закрытие двери прямо перед его носом и просящим взглядом, полным сожаления, уставился на неё. — Я хочу сказать пару слов и всё… Честно, я, как только закончу, сразу уйду.       Джувия сделала шаг назад, чтобы избежать подобной невыносимой близости, и с огромной тяжестью в каждой клеточке поняла, что у неё нет ни сил, ни желания спорить и вообще хоть что-либо говорить. Да и мысли, которые не переставали атаковать её голову, не позволяли ей отвлечься на что-нибудь другое. Ведь чем скорее она выслушает то, что он хочет сказать, тем быстрее избавится от него без лишних скандалов и прочей ерунды.       Скорее всего, именно вчерашние гости сообщили ему о её местонахождении, вот и решил не упускать шанс.       Локсар молча отвернулась и направилась обратно в гостиную, где во всю шумел телевизор. Она на секунду присела на диван, попытавшись сконцентрироваться на том, что говорила молодая женщина по ту сторону экрана, но, как только в помещение зашёл и Леон, тут же, не найдя себе более удобного положения, встала с места и подошла к столу, где оставила свою чашку остывшего чая. В горле жутко пересохло.       — Я бы хотел попросить у тебя прощения за тот случай в парке… — после некоторого времени неудобной тишины тихо начал Бастия. — Честно, я сам не понял, что на меня нашло, просто…       Джувия начала задыхаться. Она чувствовала невероятное давление со всех сторон, с каждого угла. Будто на неё надвигались стены с целью раздавить в лепёшку. Да что с ней такое? Она явственно ощущала надвигающуюся опасность, что-то такое плохое, невозможное. Но что же это? Шторы были плотно задвинуты, чашка чая была почти опустошена, телевизор шумел привычно, Леон говорил непонятно.       — Я не должен был этого делать. Это было так…

По некоторым предположениям, молодая мать не смогла пережить смерть дочери…

      Локсар сжала в руках чашку и уставилась на телевизор так, будто после длительного поиска всё же нашла источник опасности.       Оно так и было.

Напомним, что ранее Аска Конелл по не выявленным обстоятельствам утонула в бассейне. В бессознательном состоянии женщину нашёл Грей Фуллбастер ночью седьмого сентября. Врачи до самого утра боролись за её жизнь, но так и не смогли вытащить из лап смерти. Была покойная захоронена рядом со своей семьёй…

      В ушах зашумело. Невероятно. Чашка из рук выпала. Разбилась. Леон посмотрел в сторону телевизора. Умолк.       Как бы она на самом деле хотела, чтобы ей всё это лишь снилось…

***

      Джувия не понаслышке знала, каково это, когда пожирает изнутри совесть. Заставляет миллиарды раз прокручивать в голове те или иные моменты, слова, действия. Корит за содеянное. Не оставляет в покое ни на мгновение. Она знала, что всё это такое, но в данный момент никак не могла понять, почему она чувствовала вину перед всеми за свой уход. Особенно перед ним. Что такого плохого она совершила? Непонятно.       Совесть шептала лишь одно: «Ты не должна была оставлять их одних в столь трудный момент».       Но ведь откуда ей было знать, что случится подобная трагедия? Откуда ей было знать, что уже тогда, когда она пошла к Грею, чтобы поставить его в известность о своём уходе, Биска уже была на пороге смерти? Она, подобно самому что ни есть эгоистичному человеку, думала лишь о себе, не обращая внимания на столь тяжкую потерю в этой семье.       Странно, но она явственно чувствовала вину. Вину перед покойной, жителями особняка… и уж тем более перед ним.       Сразу после того, как она в подробностях обо всём узнала из СМИ и от Леви по телефону, которая в слезах рассказала о том, что той ночью Биска совершила самоубийство, выпив неимоверное количество различных таблеток, Джувия немедля вернулась обратно в особняк. Встретила она лишь Венди и Кинану, которые, увидев её, горько зарыдали и излили всю душу. И сейчас вновь одна сидела в кухне мрачного дома, раздумывая над событиями последних дней. Почему всё это происходит?       Почему она сейчас так смиренно ждёт Фуллбастера, чтобы… Чтобы что?       Что она сделает? Что она скажет?       А разве что-то надо говорить? И вообще, есть ли какие-либо такие слова, которые можно сказать в их положении?       Почему она настолько остро чувствует вину? Отчего-то она думала, что не должна была уходить именно в тот момент, что это было неправильно. А потому с каждой секундой у неё укреплялось желание выразить свои соболезнования ему. Как бы там ни было, как бы она ни относилась к нему, как бы ужасно он ни поступил с ней, Локсар должна это сделать.       Каким бы чёрствым холодным человеком ни был этот Фуллбастер, он всё равно остаётся человеком, который потерял своего близкого человека.       Вдруг послышался звук открывающейся двери. Девушка соскочила с места и тут же замялась, ощутив что-то неловкое в своих намерениях. Что-то такое непонятное, невозможное, постыдное… Правильно ли она поступает? Стоит ли это делать? Она не знала, и от этого незнания было до жути неприятно.       Была не была. Что такого постыдного в простых человеческих словах «Прими мои соболезнования»? Если она сейчас этого не сделает, то это будет как минимум неуважение к покойным, которые, несмотря на то, что они были не так давно знакомы, стали достаточно ей близкими людьми.       Локсар уверенно зашагала к выходу из кухни, чтобы встретить Грея и поскорее сказать то, что хотела, но тут же замедлилась, услышав его разговор с кем-то.       — Да… я выполню заказ… — Холод и спокойствие сквозили в его голосе. Ощущение бесконечного отвращения и темноты вновь зародилось в груди. — По всем остальным вопросам обратитесь к Диору Леору.       Ей показалось, будто в этот же самый миг весь мир просто остановился, а эхом распространялось одно лишь слово «заказ». И она, честно, только с радостью подумала бы, что Фуллбастер говорит о каком-либо деловом заказе, связанном с компанией, но, зная этого человека и его «заказы», в голову лезли совсем иные мысли. Мысли, которые просто не желали укладываться в её голове. Потому что настолько они были нереальны, настолько бесчеловечны, что она просто потеряла дар речи. Ведь не может же быть такого. Не может человек быть настолько жестоким и… просто бесчеловечным.       Он ведь только-только предал земле двух своих близких людей. Как может сейчас так спокойно идти и в очередной раз лишать кого-то жизни? Как можно вообще кого-то лишать жизни за деньги и вообще просто так, от удовольствия, привычки?       Всё в её голове мгновенно перемешалось, и от негодования она уже не знала, что думать и куда себя деть. Аска умерла из-за него, Биска совершила самоубийство из-за него, все те люди, которые когда-то были частью этой семьи, умерли из-за него. А он…       Локсар тут же подняла голову, едва завидев Фуллбастера у порога кухни. Он на секунду бросил на неё максимально спокойный взгляд, а после прошёл к раковине, где помыл свои грязные руки. А она так и стояла на месте, понимая, что сейчас находится рядом с человеком, который множество раз лишал кого-то жизни. Рядом с убийцей. С теми типами людей, которых презирала и ненавидела всю свою сознательную жизнь. А она ещё, как глупышка, позабывшая истинную сущность этого чудовища, хотела посочувствовать ему и винила себя в чём-то.       — Какой заказ? — неожиданно вырвалось с её уст. Внутри всё вскипело так, как будто кипел переполненный по самое горло чайник. Она сама, собственно, не поняла, что с ней произошло, но его многозначительное молчание подействовало на её негодование и злобу как некий катализатор. — Грей, — она тут же повернулась назад и непонимающим взглядом уставилась в его спину. — Как ты можешь?       Фуллбастер спокойно выключил воду и взял полотенце, обернувшись к ней лицом.       — Что?       Локсар усмехнулась. Нервно. Ещё и делает вид, что ничего не понимает.       — Буквально вчера умерла Биска. Молодая женщина, жизнь которой была ещё впереди. Девять дней назад ты собственными же руками похоронил маленькую, ни в чём неповинную девочку. Поверхность их могил ещё даже не засохла, а ты что уже творишь?! — голос её неестественно задрожал. Она искренне не понимала его, его действий, хода мыслей. И от этого непонимания горела её голова, а от этого хотелось всё вылить наружу, что и она делала всегда. — Вчера ты отдал земле их, а сегодня отправляешь туда же других. Да кем ты себя вообще возомнил, лишая кого-то жизни? Ангелом смерти?       Фуллбастер молча отложил в сторону полотенце и смерил её холодным взглядом, в котором читалось полное безразличие к её словам. Да разве может быть человек настолько равнодушен?       — Все, кто считал тебя семьёй, умерли по твоей вине, знаешь, да? — даже не задумываясь над тем, что её слова могут задеть человека, неся в себе жестокий смысл, она говорила всё прямо глядя ему в глаза. Смешно. Её слова даже и капельки не заденут его оледеневшее сердце. — Ты своими убийствами навлекаешь беду на всех окружающих тебя людей… Как болото, всех тянешь в свою темноту. Все один за другим уходят в холодную темную могилу. Почему, ты не думал? — девушка на секунду замолчала, бегая по его лицу взглядом, в надежде увидеть там признаки того, что её слова хотя бы доходят до него. Как же глупо надеяться увидеть в грязи хоть что-то чистое и светлое. — Потому что они близки такому ужасному человеку, как ты.       Локсар прошлась по его внешнему неопрятному виду озлобленным взглядом и поняла, что, кажется, этой ночью он ночевал не дома. Неудивительно. Скорее всего, вновь отправился к той самой Уртир, о которой говорила Кинана.       Нет, пытаться что-то объяснить, донести до этого человека — пустая трата времени, особенно нервов. Потому она резко обернулась, чтобы выйти из этого дома и уйти как только можно дальше. Ей было мерзко смотреть на этого человека, находиться в одном месте, говорить ему что-то и даже просто дышать одним воздухом. Потому у неё возникла острая потребность умчаться как только можно дальше.       Но что-то вновь её остановило.       — Знаешь что, Грей? — девушка вновь обернулась к нему, а он и не отрывал спокойного взгляда, прижавшись спиной к стене. — Если ты когда-нибудь влюбишься… — она на секунду замолчала, думая над тем, стоит ли ей это говорить или нет. И всё же она решила продолжить. — Оставь её… Иначе ты её погубишь.       Возможно, ей показалось, но в этот момент, в эту секунду, в это мгновение она впервые заметила, как тёмный взгляд дрогнул. Так, будто она добралась до чего-то сокровенного, хорошо от всех утаиваемого. Такое может быть?       — Ты всех губишь на своём пути… Не уничтожай и её.

***

      Перед глазами всё плыло — слёзы сами по себе нескончаемым потоком текли по щекам, ни на секунду не желая останавливаться. Да что с ней?! Без понятия. Но она всё равно продолжала давить на газ и мчаться непонятно куда на огромной скорости, невзирая на светофор и на мимо проезжающих людей, которые недовольно высовывали головы из своих окон, сигналили да кричали на языке ругательств что-то о том, чтобы она была осторожнее. Но боль и злость, которые отдавались в организме дозой адреналина, давили на её рассудок, напрочь вытеснив оттуда здравомыслие.       Очередная капля слезы обжигающе прошлась по щекам, а ещё одна волна сигналов и криков заставили Джувию опомниться, резко завернуть на обочину и заглушить мотор. Она задыхалась. Что с ней?! Без понятия. Она без замедления вышла из машины и глубоко втянула в лёгкие побольше свежего воздуха, расплывающимся взором смотря на бескрайнюю водную гладь, на то, как волны бились о берега. Точно так же, как и она билась обо что-то невидимое. Болезненное.       Глаза горели неистовым огнём. Грудь сжималась от переполняющих её негативных эмоций. Что с ней?! Какое ей дело до того, кого там пошёл убивать этот чёртов Фуллбастер? Ей что с того, почему он так поступает? Почему её настолько взбесил и разозлил подобный факт? На каком основании она предъявила ему те слова?! Почему?! Она не понимала. Но то, что произошло часом ранее её до того задело, что она не знала, сквозь какую землю провалиться, чтобы перестать чувствовать. Просто. Перестать. Чувствовать.       Плечи тряслись от зябкого холода, а руки сами по себе на автомате убирали с лица пряди волос, которыми игрался сильный ветер. Локсар вытерла тыльной стороной ладони мокрые дорожки со щёк и тяжело вздохнула, чувствую невыносимый комок в горле. Она устало оглянулась по сторонам, пытаясь понять, куда её занесла злость, и случайно заметила неподалёку прилавку с вывеской, яростно кричащей о вкусных хот-догах с горячим чаем. Что-то ей это напоминает…       Не успела Джувия опомниться, как тут же ноги сами по себе загадочным образом оказались у этой прилавки, а взгляд следил за умелыми руками полненького мужчины.       — Ой, Джувия! — едва она сама додумалась поздороваться с владельцем данного местечка, как тот, заметив её, опередил. — Добро пожаловать! Чего стоишь там? Иди сюда!       — Здравствуйте, дядя Сэм… — охрипшим голосом тихо пробурчала Локсар, медленными шагами подойдя к столешнице и присев на невысокий стул. — Как поживаете?       Странно, но когда этот человек жизнерадостно начал рассказывать о том, как проходят его дни и чем он вообще занимается, ей стало гораздо легче и спокойнее. Она внимательно его слушала и старалась особо не отвлекаться, слегка улыбаясь краями губ. От него почему-то всегда так веяло счастьем и радостью, будто… будто она всю жизнь была с ним знакома, а не всего пару недель.       — …Я слышал о том, что произошло… — Вдруг с его лица спала обыденная радость и беззаботность, а на замену пришли серьёзность и сочувствие. Его громкий и мягкий голос стал необычайно тусклым. — Ты выглядишь очень подавленной. Что произошло?       Вокруг не было никого: лишь она, он, запах аппетитных хот-догов и звуки волн. Её до этого сосредоточенный взгляд резко потерял всякие признаки жизни, а нижняя губа едва заметно задрожала.       — Я не знаю… — опустив голову и теребя кольцо на безымянном пальце, тихо и надломлено прошептала Локсар. Она действительно не знала, что конкретно сейчас её так сильно волновало… Хотя, нет, она прекрасно знала, но не могла дать точного объяснения, почему её это волновало. — Почему он это делает? — после некоторого времени безмолвной тишины и раздумий с некой злобой прошептала Джувия, упрямо уставившись на мужчину, который, кажется, лишь по этим её словам понял, о ком и о чём речь. — Умерли совсем ни в чём неповинные люди. У этой девочки жизнь только-только начиналась. Биска… она… — Голос необычайно задрожал при упоминании имён покойных и осознания всего происходящего ужаса, — она была ещё совсем молодой. А он… Что сделал он? Возомнил из себя там ангела смерти и, как ни в чём ни бывало, пошёл убивать! Почему он это делает?!       Казалось, все звуки на свете резко исчезли именно в этот момент, отчего её слова эхом распространились по всей местности. Сэм, который молча сидел напротив, опустил голову и смотрел куда-то сквозь поверхность стола. А Локсар упрямо покрасневшими глазами уставилась на него так, будто именно он один мог дать ответы на мучающие её вопросы.       — Мне нечего сказать…       Девушка нервно усмехнулась. Иного ответа она и не могла ожидать.       — Да здесь невозможно и слова даже сказать! — озлобленно прошипела она, перестав теребить осточертевшее ей кольцо. — Он просто… просто… — До того её переполняли негативные эмоции, что она напрочь потеряла дар речи и не могла связать и двух слов нормально. — Просто чудовище какое-то! Так ведь нельзя! Те, кого он вознамерился убить, тоже люди. У них также есть семья, близкие люди, родные! Никто не имеет права отнимать у кого-то жизнь. Никто не имеет права кого-то к чему-то принуждать. Это невообразимо! Как можно быть настолько бесчеловечным?!       Её слова мрачным осадком осели на душу каждого. Протяжённая тишина затянулась гораздо дольше, чем ожидалось, но за эти минуты молчания каждый смог оценить ситуацию по-своему и сделать выводы.       Совершенно разные выводы.       — Грей неплохой человек… — вдруг неожиданно спокойно выпалил Сэм, отчего Джувия едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть с места и не закричать в голос. Лишь уважение к этому человеку и воспитание не позволили ей это сделать.       Да кому она минутами ранее тут выплёскивала эмоции и правду? Как можно защищать этого нелюдя, зная все его проделки?! Почему он из раза в раз повторяет одно и тоже? Хороший, неплохой, разбитый и так далее! Что со всего этого, если он всё равно идёт по пути, сплошь и рядом испачканный кровью?! Какой толк от его «неплохой», если на деле видно его истинную сущность? Она не понимала. И именно это непонимание сводило её с ума.       Она широко распахнутыми глазами уставилась на него, нервно сжав кулаки, и искренне удивлялась тому, как можно закрывать глаза на подобные поступки. Неужели только её волновало всё то, что творил этот парень?       — Он действительно неплохой человек… он один из тех людей, с которыми произошло много чего плохого.       Джувия тяжело вздохнула и прошлась холодной ладонью по напряжённому лицу. Кажется, она ошиблась, думая, что этот человек сможет понять её злость. Видимо, для всех нормально, что их близкий человек направо и налево убивает людей, прикрываясь тем, что и с ним произошло много чего плохого. Какая разница, что случилось?! Да пусть хоть весь мир обрушится ему на голову! Он всё равно не имеет никакого права посягать на чужую жизнь!       И это, казалось, понимала только она одна.       Локсар не стала больше ничего говорить. Это бесполезно — она это уже поняла. Потому посидела ещё некоторое время в тишине, а после, когда уже начало слишком холодеть, решилась всё же вернуться обратно. Иного выхода у неё и не было.       — Ладно уж… — Медленно поднявшись с места, она вернула в реальность затерявшегося в своих мыслях мужчину. — Спасибо, что хоть выслушали. Я пойду.       Однако старик резко, но мягко схватил её за левую ладонь и странно взглянул прямо в глаза.       — Ты открой этот заржавевший замок и увидишь сокровище.       Джувия, несколько насторожившись подобному порыву, не совсем поняла смысл его слов, но решила не подавать виду, потому и слегка кивнула. На прощание она с измученной улыбкой махнула ему и под пристальным взглядом мужчины отправилась к своей машине.       — Эх, Джордж-Джордж, эта девочка ни чем не отличается от тебя…

***

      Мрачный дом в очередной раз встретил её бескрайней тишиной и неимоверным холодом. Джувия так и застыла на месте, не в силах сделать всего один единственный шаг, чтобы переступить порог этой обители пантеры. Настолько это место было на вид тёмным и холодным, что ей было уже страшно ступать на эту территорию, как будто боясь, что её могут растерзать. Возможно, оно так и было.       Поэтому Локсар не могла сделать ни шаг назад, ни вперёд. Позади её поджидали охранники, которые, бесконечно извиняясь и чувствуя себя неудобно перед ней, не могли отпустить её в силу приказа «свыше». А впереди её ждала бескрайняя тьма. Тьма, где было неимоверно холодно.

— Человек может любить двух людей одновременно?

      Эхо детского голоса болезненно пробежалось в её голове.       Джувия нервно оглянулась через плечо. Взгляд её застыл на крыльце, и на секунду ей показалось, будто там, на этих ступеньках, она увидела маленькую девочку. А ведь всего два месяца назад, на следующий день после свадьбы, она вышла из дома и заметила на лестнице жизнерадостную Аску.

— Я думаю, что нет. Когда человек любит двух людей одновременно, то получается, что… любит он второго, а к первому только привязан. Если бы этот человек любил первого, то ведь и не влюбился бы во второго. — Получается, милый Грей меня не любит, а только привязан… Я хотела выйти за него замуж, когда вырасту! — Ты когда вырастешь, найдёшь для себя человека, который будет любить тебя точно так же сильно, как и ты любишь других.

      Нижняя губа вновь задрожала, а ком в горле начал давить с ещё большей силой. Тогда она особо даже и толком не знала эту малышку, будучи забитой своей болью и страданиями. А сейчас… Эта малышка стала ей невероятно близка, а боль, хоть уже и иная, также мутил и ломал её сущность. Никто ведь и не мог подумать, что её может и не стать в один лишь миг… Кто настолько является бесчеловечным, что посягнул на жизнь совсем ни в чём неповинной девочки? Почему они это сделали? Почему они нарушили покой и идиллию в этой семье?       Ответ был крайне очевиден.       Фуллбастер.       Локсар озлобленно поморщилась и уверенно вошла в дом, захлопнув за собой дверь. Судя по тому, что во дворе не было припаркована никакая чёрная машина, этого парня нет ни здесь, ни в особняке. Вот и прекрасно. Хоть отдохнёт от него.       Она спокойно сняла обувь у порога и, чувствуя невероятную дикую усталость, зашагала в спальню. Вдруг она услышала посторонний звук, чем-то напоминающий звук будильника или звонка. Непонятно. Джувия остановилась прямо на месте и оглянулась по сторонам, с целью найти источник этой мелодии. В гостиной не было ничего, на кухне также, в спальне уже подавно. Так где же? Локсар, обыскав каждый угол, остановилась прямо посреди гостиной и прислушалась. Звук исходил… из кабинета Грея.       С того самого кабинета, который всегда был заперт на ключ, но сейчас дверь его была слегка приотворена. Странно, Фуллбастер никогда и ни за что не оставлял это помещение открытым. Джувия, немного пораскинув головой, решила всё же проверить, что это там так бесконечно звенит.       Войдя в кабинет, где было слегка темновато, Локсар не решилась включить свет. Уж она то помнила свой прошлый печальный опыт вторжения в эту запретную зону. Джувия вновь оглянулась по сторонам и заметила ноутбук, лежащий на столе и который, собственно, издавал эту надоедающую мелодию. Девушка уверенно подошла к столу и открыла крышку гаджета, где на экране светился какой-то документ. На него она и нажала…       — Грей…       Джувия резко шарахнулась с места и в ужасе сделала пару шагов назад, когда ноутбук резко перестал издавать пищащий звук, сменившись на чей-то разбитый, охрипший до невозможности голос…       На голос Биски.       — Я подумала… нет, я неоднократно думала… Почему это со всеми нами происходит? Ты думал?       Локсар так и застыла, не в силах хоть шевельнуть пальцем. Сердце билось в бешеном темпе, а по всему телу нескончаемо бежали мурашки при каждом слове покойной. На что она вообще нажала?       — Мне было всего одиннадцать, когда я попала в плен. Там я повстречала Гилдартса и маленькую ещё Кану. Я пробыла там три года, и только потом встретила Альзака. Мы так сильно полюбили друг друга. Постепенно я познакомилась со всеми остальными. Потом с тобой.       О чём речь? Какой плен? Неужели это предсмертное обращение Биски Грею? Из невнятных слов Леви она поняла только то, что покойная той ночью, когда пришёл Грей, выпила неимоверное количество различных лекарств, побочный эффект которых оказался пагубным. Судя по её тяжёлым вздохам и невнятной речью, Биска в этом аудио говорит сразу после необратимого поступка.       До чего же было жутко это слышать… Слышать этот тяжёлый голос. Такой, будто говорящий человек еле как сдерживался, чтобы не заснуть.       — Ты оказался нашим спасением. Благодаря тебе мы выбрались оттуда. Благодаря отцу Сильверу. Не было ни одного мгновения, когда я бы не была благодарна вам. Я вам обязана своей жизнью. Альзак был обязан вам жизнью. Все-все… Но только не Аска…       Голос её глубоко вздрогнул, и Джувия явственно ощутила нехватку кислорода.       — Она ни в чём не была виновата, Грей… Я потеряла своего мужа и дочь…       — Биска, пожалуйста…       По телу пробежался разряд адреналина, когда она как будто из по ту сторону связи услышала охрипший тихий голос Грея. Это… это же запись телефонного разговора, получается.       — Это должно было рано или поздно случиться… Прости меня, пожалуйста, за те слова на похоронах. Я знаю, что ты их никогда не забудешь, но всё же… прости. Я до последнего своего вздоха благодарна и тебе, и отцу Сильверу.       — Что я ему скажу?       — Скажи, что мы оказались слабыми… Этот мир для сильных, для таких, как ты.       Воцарилась тишина. Такая тишина, от которой стало невероятно тяжело и плохо. Так, будто вся вселенная рухнула на её плечи в этот момент. Все мысли в голове необычайно перемешались, отчего она и не знала даже, что думать. Всё просто запуталось: то одна мысль брала вверх над другой, то другая, то вообще третья.       Однако не успела девушка даже толком прийти в себя, как на экран ноутбука, будто имея какой-то посторонний доступ, воспроизвелось какое-то видео. Небольшой бассейн. Пустой. Точнее стремительно наполняющийся водой. А на дне этого бассейна находилась… Аска?       Джувия застыла. Она не могла шевельнуть и пальцем. Лишь её покрасневший взгляд был устремлён на экран ноутбука, где показывалась съёмка со стороны. Вот Грей, как ошпаренный, вбегает в зал и тут же спускается к Аске, которая почему-то не могла сдвинуться с места. Он что-то ей говорит и внимательно осматривает ногу. Что там? Локсар неосознанно предположила, что, скорее всего, эта девочка привязана ногой к чему-то, отчего не может сдвинуться. Это не верёвка, и не прутики… Это… кандалы? Фуллбастер что-то говорил перепуганной девочке и велел ей отвернуться, а сам, поднявшись с места, направил в сторону её ноги дуло пистолета и выстрелил пару раз. Кажется, в надежде вызволить её оттуда. Но безрезультатно.       Вдруг парень задрал голову вверх и начал что-то кричать. Так, как будто в помещении находились ещё кто-то.       Вода стремительно наполнялась, достигнув коленей Аски. Фуллбастер ещё что-то успокаивающее ей сказал и тут же вылез из дна бассейна, начав бегать по всему помещению как обезумевший в попытках что-то найти. Как будто ключи, которые позволили бы снять с девочки кандалы. Однако время было неумолимо.       Вода достигла Аску до середины. Но Грей так и беспомощно бегал из стороны в сторону, иногда отвлекая успокаивающими словами плачущую девочку.       В тёмно-синем взгляде отражалась неимоверная боль и отчаяние. Она впервые видела Грея таким: перепуганным до последних чёртиков, отчаявшимся, беспомощным, слабым. Почему-то ей всегда казалось, что он несокрушим, что его на этом свете вообще ничего не задевает. Но сейчас на видео она видела абсолютную противоположность. Он как осточертелый бегал туда-сюда, в попытках спасти дорогого ему человека.       Спасти, уже заблаговременно прекрасно зная, что это просто невозможно.       С глаз сорвались две крупные капли слезы и шумно разбились об паркет в тот момент, когда парень, потеряв всякие свои силы, в отчаянии упал у бассейна и беспомощно посмотрел в потолок. А Джувия смотрела с такой тухнущей надеждой, будто Грей вот-вот мог найти то, что искал, и вызволить из этой пропасти малышку. Как же странно…

— Ну ладно, всё равно мне одного Греюшки достаточно. Он меня от всех на свете сможет один защитить.

      Вновь этот детский голос. Вновь это непреодолимое желание перестать что-либо чувствовать.       Вода достигла шеи Аски. Фуллбастер вновь резко поднялся с места и принялся обследовать каждый угол помещения. Уже когда девочка с головой погрузилась в воду и в этом месте были видны пузырьки, парень что-то нашёл на одном завышенном месте, кажется, ключ какой-то, и тут же с разбегу прыгнул в воду. Прошло некоторое время. Длительное утомительное время. Как же странно смотреть за уже произошедшим событием с надеждой, что это не случится.       Грей резко вынырнул из толщи воды и поднял на руках бездыханное тело девочки.       Джувия не выдержала. Она резко захлопнула крышку ноутбука, тяжело дыша, и как ошпаренная выбежала из кабинета так, будто он был проклят. Жуткий страх подкрался к ней откуда-то исподтишка и завладел каждой клеточкой её тела. По бледности лица она могла смело соревноваться с мертвецами. Девушка испуганно оглянулась по сторонам и, не найдя более разумного выхода, стремительно выбежала из дома и направилась в сторону особняка. Она не могла оставаться одна… она чувствовала, будто кто-то за ней тщательно следит. И это ощущение не покинуло её ровно до тех пор, пока она не столкнулась с Эльзой, которая сама вошла через другую входную дверь и молча присела на диван в гостиной. Её взгляд был отсутствующим, как и она сама, впрочем.       Дыхание было сбивчивым, перед глазами всё крутилось, а в ушах звенело, отчего она совсем не понимала и не слышала всего того, что заставило всех обитателей особняка собраться на втором этаже. Даже прислуги как-то обеспокоенно переглядывались между собой и боязливо смотрели вверх.       — Я тебе сказала, принести мне ещё! Где?!       И только через некоторое время Локсар начала понимать все те слова, которые громким эхом распространялись по всему особняку. Неконтролируемая дрожь никак не желала отступать, захватив каждый миллиметр её кожи, и сколько же усилий ей пришлось приложить, чтобы перестать явственно видеть и слышать всё то, с чем ей довелось столкнуться минутами ранее. Джувия с трудом помахала головой и расплывающимся взором посмотрела туда же, куда смотрели и все остальные.       — Заткнись и пошла немедленно! Принеси мне то, что я сказала!       Любопытство было сильнее любого иного страха. Локсар приблизилась к лестнице, которая вела на второй этаж, и поняла, что эти громогласные разъярённые крики принадлежат Кане. Что на сей раз произошло? Почему она так яростно кричит на, скорее всего, прислугу? Обычно она всегда тактична со всеми, а тут… Девушка, решив оставить свои предположения в сторонке и не додумывать что-то своё, медленно поднялась на второй этаж, где у комнаты Каны собрались почти все жители особняка. Альберона стояла у двери, напротив неё чуть ли не плачущая прислуга, неподалёку — обеспокоенные Венди, Леви и Кинана. Ближе к ней стояла расстроенная Мира.       К ней Джувия и подошла.       — Но господин Грей!.. — дрожащим голосом и низко опущенной головой прошептала прислуга.       — Пошла! И! Принесла!       — Что происходит? — подойдя к внимательно следящей за всей ситуацией Мире, она, итак будучи крайне испуганной и обеспокоенной, тихо спросила, чтобы особо не привлекать внимания.       — Кана… — Голос Мираджейн был необычайно охрипшим и дрожащим. Таким, будто она впервые за долгое время смогла заговорить. — Она с ума сходит, кажется.       Ну конечно! Как тут не сойти с ума? Локсар и самой недолго осталось, если всё будет продолжаться в таком же темпе…       — Почему?       — Она винит себя в произошедшем… — не отрывая покрасневшего взгляда от не перестающей кричать во весь голос Каны, Штраусс с огромной тяжестью вздохнула. Насколько Джувия сама была осведомлена, в тот день, первого сентября, на школьной церемонии Биска оставила Аску с Каной и ушла в уборную. Но когда вернулась, застала лишь перепуганную Альберону. — Пьёт непрерывно уже неделю. Грей узнал об этом и запретил давать ей алкоголь, вот и кричит на кого попало.       — Да пошла ты к чёрту! — вновь закричала Кана, надрывая голосовые связки. По ней ведь и нельзя было сказать, что она пьяна. Видимо, небольшое количество алкоголя не так мощно действует на неё, как действует на других. Вот и хочется ещё. — Выполняй, что я сказала!       — Кана!       Вдруг по коридору разнёсся чужой голос. Голос, который можно узнать среди тысячи, миллионы, миллиарды других. Голос, который был все также необычайно спокойным и холодным. Голос, который уже и вовсе не казался таким необычайно спокойным и холодным. Голос, от которого у синеволосой девушки сердце забилось в ещё больше усиленном темпе.       Джувия с трудом заставила себя обернуться через плечо и заметила стоящего на ступеньках Фуллбастера. Перед глазами тут же пролетели те видеосъёмки: его отчаяние, тщетные старания, маленькая девочка. Невыносимая боль собралась в виде комка в голе, отчего дышать стало гораздо труднее.

— Грей неплохой человек…

      Какое-то непонятное чувство раздавливало её в щепки…       Кана обезумевшими глазами переключила всё своё внимание на Грея, как и все остальные.       — Довольно! — голосом, не терпящим каких-либо возражений, отчеканил парень и слегка взмахнул в сторону головой, обращаясь к испуганной прислуге. — Возвращайся на своё место.       Молодая девушка, и секунду не раздумывая, тут же убежала на первый этаж, стараясь особо не стучать громко каблуками. Воцарилась звенящая тишина. Джувия настороженно переводила покрасневший взгляд с Фуллбастера на Альберону, не имея даже и представления, что будет дальше.       — Приди в себя, — после некоторого времени безмолвного молчания твёрдо сказал Грея. По его внешнему виду сразу было понятно, что он крайне недоволен всем происходящим. Локсар ясно смогла это понять. Теперь ей гораздо легче различать его эмоции и состояние под толстым слоем спокойствия и хладнокровности.       — Я в себе, Грей! — резко вспыхнув, как вспыхивает спичка, Кана взмахнула руками, в одном из которых держала опустошенную бутылку, и гневно уставилась на него. — Дайте мне то, что я хочу, и всё! Больше ничего я не требую!       — Это погубит тебя однажды.       — Меня уже давно погубили! — неожиданно ещё сильнее взревела девушка, заставив сердца каждого задрожать и сжаться. — Нас уже давно погубили, Грей! Так какой смысл сейчас от чего-то воздерживаться?       В секундной тишине раздались подавляемые рыдания Кинаны и Венди, которые стояли в сторонке и становились свидетелем того, как прямо на глазах гибнут живые люди.       — Посмотри на нас, Грей. Что от нас осталось? — Ярость и гнев резко перемешались с явственной болью и отчаянием. — Что от тебя осталось?!       Голос ужасно вздрогнул, а на глазах выступили слезы, которые тут же покатились по щекам. Грей резко умолк, а взгляд его стал пустым. Так, будто его просто отключили. Так, будто в голове заигрались совсем не вовремя всплывшие омерзительные воспоминания.       — Мой отец, Альзак, Лексус, Эвегрин, Лисанна, Ромео, Уртир! Все они ушли. Теперь и Аска с Биской. Отец Сильвер… — задохнувшись от собственных же болезненных слов, Кана всхлипнула и неуклюже вытерла мокрые дорожки со щёк.       Джувия удивлённо нахмурилась. Ее отца она уже знала, Альзака также. А кто все остальные она особо понятия не имела. Но вот Уртир…       — Я не такая, как ты! Они губят тебя на протяжении уже восьми лет. Они тебя уничтожили, в порошок стёрли, но ты всё также держишься!       Надрывающийся голос эхом распространялся по всему огромному особняку, задевая не только стены, но и чувства и воспоминания каждого из присутствующих. Но если все остальные помнили события последних восьми лет немного расплывчато, то вот Грей Фуллбастер помнил всё до самых-самых мельчайших деталей.       — Я умру, Мира умрёт, Эльфман, Леви, Венди, Кинана, Нацу, Жерар, Эльза — все-все! Но ты останешься! Ты здесь стоишь и всё также думаешь, что сможешь нас защитить, но нет! Если бы это от тебя хоть на один процент зависело, то мы были бы такой же дружной полноценной прекрасной семьёй, как и на этом портрете!       Секунда, и бутылка, которой размахивала она в своей руке до этих пор, резко полетела в сторону огромного портрета, где была запечатлена счастливая семья. Кинана, Венди и Леви, стоящие чуть поодаль, испуганно шарахнулись в сторону, Джувия и Мира — также. Один сам Грей спокойно лишь перевёл взгляд направо. Осколки с шумом разлетелись в разные стороны точно так же, как и жизни каждого из этих людей, запечатлённых на изображении, а на холсте появилась небольшая вмятина.       — Перестань, Грей! — даже не дёрнувшись от своего спонтанного поступка, о котором было ясно понятно, что она будет жалеть, Альберона понизила тон голоса и всхлипнула. — Это наша участь…       Джувия смотрела на портрет. Смотрела, но никак не могла понять, что всё это вообще значит…       — Мы все дети этой «системы D»… — чуть ли не шёпотом проговорила Кана и сделала пару шагов назад, не отрывая отчаянного взгляда от Грея, который, в свою очередь, не отрывал взгляда от холста. — Мы прокляты, понимаешь? Для нас не существует счастья…

***

      Джувия могла бы сказать, что, видимо, она утром проснулась не с той ноги. Она бы могла сказать, что, наверное, её сглазили. Она бы могла сказать, что, кажется, её дорогу перешла чёрная кошка. Она бы могла много чего ещё сказать, но не может. Ведь она не верит в приметы и всякие прочие суеверия. Поскольку ни одно из всех этих суеверий не могло обрушить на её голову весь тот ужас, который произошёл с ней всего за один день. За один день весь её мир перевернулся, всё её мировоззрение, все её понятия счастья и несчастья.       Странно, но иногда люди считают, что если есть деньги, то, значит, есть и счастье. Признаться, Джувия и сама порою была подобного мнения, и всегда считала, что семейство Фуллбастера счастливо только благодаря его многомиллиардному доходу. Но сегодня она сама собственными же глазами увидела и поняла, что хоть закидай деньгами человека, его это даже и не заставит улыбнуться, если рядом нет близкого человека.       Сегодня она увидела, как это — быть мёртвым, будучи живым. Сегодня она осознала, что всё всегда не так, как кажется. Сегодня она некоторые вещи переосмыслила и поняла совсем иначе.       Ноги совсем не держали. Будто весь моральный груз, который когда-либо существовал на этом свете, в один день свалился именно на её плечи. Она не знала, куда идти. Не знала, куда себя деть. Она теперь не знала, где её место.       Локсар с огромным трудом спустилась на первый этаж в гостиную особняка. Вокруг не было ни одной живой души. Но ей казалось, будто она слышит чьи-то рыдания. Чувствует чью-то боль. Ей казалось, будто сами стены горько роняли слёзы. До того ей здесь было некомфортно и плохо, что у самой невольно капали слёзы с глаз.       Девушка остановилась посреди помещения. Было темно, ведь практически повсюду был отключён свет. Лишь фонари извне освещали. Но даже так она смогла заметить Эльзу, которая одиноко сидела на диване. А ведь вроде она там сидела с тех самых пор, как Джувия сама прибежала в этот особняк.       Не зная, зачем и почему, но ноги повели её к тому месту, где сидела Скарлет, откинувшись на спинку дивана. Она молча глядела куда-то сквозь стены так, словно её просто отключили, лишили всяких чувств и эмоций.       Джувия присела рядом и сохранила то же гробовое молчание. Голова одновременно и пустовала, и была переполнена.       — Грей с отличием окончил одиннадцатый класс школы Тэйл… — тихий голос Эльзы казался таким необычным. Таким странным и незнакомым. В этом голосе больше не присутствовали твёрдость и грациозность, которые завораживали раньше. В этом голосе была лишь пустота, да и только.       У Локсар даже и мимика лица не изменилась. Она всё также ровно сидела на месте и втыкала в стену, как будто слыша её голос под толщей воды. Школа Тэйл… Эта школа была знаменита тем, что там обучаются лишь самые высоко умственно развитые дети с IQ выше среднестатистической нормы, а также получали образование не за деньги, а за знания: и бедный и богатый были на одном уровне. Программа обучения достаточно жёсткая, а потому не каждому удавалось там держаться в планке. Зато выпускались из этой школы будущие учёные, профессора и крупные бизнесмены. В общем, одни влиятельные люди.       С отличием окончить данную школу — это практически просто нереально. Но в случае с Фуллбастером — это обычное явление.       — Был декабрь месяц. Ему исполнилось восемнадцать, — монотонным голосом продолжила Скарлет, как будто рассказывала уже надоевшую историю. — Знаешь… тот Грей, который сейчас перед нами, полностью отличается от того Грея, которого знали мы. Он был… таким весёлым, жизнерадостным. Прям как Нацу. У него были мечты, были цели. Мы все были одной дружной полной семьёй и думали, что ничто это не сможет изменить.       Джувия опустила голову. Какое же это ошибочное мнение — думать, что ничто не изменится и всё будет так прекрасно всегда.       — Оказывается, ничто не вечно, — Эльза как-то странно вздохнула и в этот момент в её голосе появились какие-то отголоски жестокости вперемешку с отчаянием. — Ровно через два месяца, двадцать четвёртого февраля было покушение на нашего отца Сильвера. На родного отца Грея. Через месяц был убит Гилдартс, тот, кто был нам опорой. Родной отец Каны. Через три месяца прямо у дверей особняка и перед глазами Биски выбросили расчленённое тело Альзака, её мужа. Биска на тот момент была на девятом месяце беременности. Тогда явился Диор Леор. Непонятно, откуда он взялся, поскольку сам Сильвер редко о нём рассказывал. Он забрал к себе Грея, и вернулись они только через полгода.       Отчего-то по спине пробежали мурашки, но она виду не подала.       — Он забрал нашего Грея, а вернул непонятно кого. Чёрствый кусок глыбы. Его невозможно было узнать. Он ни с кем не разговаривал, не говорил, что произошло. Просто начал убивать людей. Налево-направо… — Сердце задрожало. — Но это никак не исправило положение. Убили Уртир, его родную сестру. В день свадьбы и мужа Миры, Лексуса. Потом Ромео. Год назад, за пару недель до того, как Грей сел в тюрьму, убили Эвегрин, жену Эльфмана. Она была беременна. И Лисанну, родную сестру Миры и Эльфмана, а также будущую жену Нацу. И вот сейчас Аска. Теперь Биска.       Джувия нахмурилась. Она всегда считала, что все беды, которые обрушились на эту семью, произошли именно потому, что первый начал творить бесчинство именно Фуллбастер. Что он сам спровоцировал. Сам виноват. И теперь ему кто-то просто мстит за то, что когда-то давно он убил близкого человека этого «кто-то». Но сейчас, из слов Эльзы, получается, что он убивает, потому что его близких начали убивать. Но разве это оправдание? Но кто начал первый эту игру? Кто покусился на жизнь мирных людей?       — Кто всё это делает? — не отрывая пустынного взгляда от пола под ногами, онемевшими губами едва выдавила из себя Локсар. Она уже знала ответ, но отчего-то хотела это услышать вновь.       — Не знаю, — после длительного молчания каким-то изменившимся голосом сказала Скарлет. Голосом, в котором сквозила абсолютная ненависть с беспомощностью. — За восемь лет мы так и не смогли найти этого человека. За восемь лет этот человек погубил нас всех… Астматик… разбил и уничтожил. Почему? Никто не знает.       Теперь всё постепенно начало раскладываться по полочкам. Теперь всё стало гораздо яснее, чем когда-либо раньше.       — А Грей… — характер голоса вновь изменился. Приобрелись нотки серьёзности и неизбежности. — Иначе и не могло быть. Убили и убивают… Ценность жизни просто меркнет перед глазами. Ты перестаёшь что-либо чувствовать.       Джувия настороженно с трудом повернула голову налево, покрасневшими глазами пробежавшись по профилю похолодевшей Скарлет.       — И тебе будет всё равно. И ты будешь убивать людей… Каждую ночь думая о том, кто убил тебя.

***

      Она вновь стояла здесь — напротив этого мрачного дома, который всегда встречал её таинственной мрачностью и холодом. Она стояла так, как человек, возвращавшийся обратно в свой дом после великой потери. После того, что разбило его вдребезги.       Она стояла, но на самом деле должна была уже идти. Разум подсказывал ей идти в обратную от дома сторону, но вот сердце…       Джувия сделала шаг.       Вперёд.       Она спокойно сняла обувь и, обернувшись, чтобы закрыть дверь, только сейчас заметила припаркованную рядом машину Грея. Значит, он дома.       Осторожно прикрыв дверь, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Локсар медленно отправилась на второй этаж. В том самом кабинете горел свет. Он там.       И он, скорее всего, уже увидел те аудио и видеозапись.       Отчего-то появилось крохотное желание отправиться в тот кабинет и воспрепятствовать прослушиванию и просмотру тех ужасов, но что-то погасило этот порыв, и девушка поднялась в спальню. Это ведь её никоим боком не касается, а значит, и вмешиваться никак не должна.       Спальня встретила её тишиной и темнотой. Джувия включила рядом с постелью Грея одну лампу, которая слегка осветила помещение, присела на край дивана и почувствовала, будто с её ног сняли тяжёлые кандалы, с которыми она ходила весь день. Тишина необычайно звенела, а вся она сама мысленно находилась рядом с тем кабинетом. Увидел или нет…       Вдруг послышались шаги по лестнице в сторону спальной. Локсар настороженно перевела взгляд на дверь, которая тут же с шумом распахнулась и по инерции врезалась в стену. В помещение чуть ли и не в буквальном смысле слова ввалился Фуллбастер, выглядя так, будто потерял рассудок. Он, словно обезумевший зверь, бросился к шкафчикам и начал что-то в них шаркать. Она уже видела его таким… Неоднократно.       — Ты куда положила мои таблетки, которые тебе Венди дала? — охрипшим и нервным голосом спросил он, небрежно раскидывая все вещи ящиках в разные стороны.       — Я… — Джувия тут же подпрыгнула с места, вспомнив, что пару дней назад, непосредственно перед уходом из особняка, Венди, не найдя самого Грея, дала ей те самые лекарства, которые он пил при сильных головных болях. Но куда она их тогда положила? — Я не помню, — опасливо прошептала она, внимательно следя за его резкими движениями.       Ещё тогда Венди рассказала ей о сильных приступах головной боли, которые не оставляют в покое этого парня до тех пор, пока он не выпьет те обезболивающие. В тот момент в её голове особо не созрел вопрос, откуда и по какой причине у него эти, по её словам, настолько невыносимые боли и почему бы ему не обратиться к врачам. Сейчас же эти вопросы просто обухом топора навалились на неё.       — Вот чёрт… — и вдруг она вспомнила. — Грей, когда Венди пришла и отдала мне те лекарства, я торопилась на выход и просто закинула их себе в сумку. А сумка сейчас у Гажила дома.       И ведь действительно. Утром она так быстро приехала обратно в особняк, что даже забыла прихватить с собой вещи.       Фуллбастер с трудом сквозь невыносимый звон в ушах и разрывающую в клочья боль услышал сказанное и тут же прекратил свои поиски, на минуту застыв с прижатым лбом к тумбочке. Через некоторое время он, не издавая и звука, поднялся с места и перешёл на постель, разлёгшись и схватившись за пряди иссиня-тёмных волос. Казалось, таким образом парень пытался унять ту боль, которая резала его изнутри на кусочки.       А Джувия так и стояла на месте, с каким-то бесконечным чувством вины следя за каждым его телодвижением. Что делать? Не будет же он так лежать с этой болью из-за её глупости… Надо что-то сделать.       — Грей… — Локсар тут же полезла в свою тумбочку, чтобы отыскать там свои таблетки, которые она иногда принимала при частых головных болях. Да только помогут ли они ему? Девушка понятия не имела, но совсем не могла стоять на месте и смотреть на чьи-то страдания. Совесть не позволяла. — Грей, давай я тебе дам другие обезболивающие, — охрипшим голосом говорила она, в темноте всё-таки отыскав дрожащими руками упаковку с виду красных лекарств. Насыпав себе на ладонь две штучки, Джувия быстрыми, но неаккуратными движениями налила стакан воды и настороженно приблизилась к парню. — Они тоже эффективные, Грей.       Однако сам Фуллбастер никак не реагировал на её слова. Он молча сжимал в кулаках пряди волос и морщился от боли. Локсар, переминаясь с ноги на ногу, присела на постель рядом с ним и потыкала его в плечо.       — Грей, давай, а…       И всё-таки он услышал её и, приняв сидячее положение, закинул в рот всё, что она ему подала. Джувия взяла с его рук опустошённый стакан и поднялась с места, чтобы вернуться обратно к своему дивану, но тут же ощутила, как её схватили за кисть руки.       — Постой… — тихий охрипший шёпот дошёл до её сознания. Локсар обернулась и посмотрела на свою руку, которую сжимал Грей. Что он хочет?       Фуллбастер не стал говорить что-либо ещё. Он аккуратно притянул её обратно на постель, и она отчего-то покорно присела у изголовья, внимательно и несколько настороженно следя за каждым его движением. Некоторое время Джувия сидела на месте, подобрав под себя ноги, бесконечно борясь с желанием встать и уйти отсюда прочь. Нет, а что он хочет? Неужели что-то хочет сказать? Или сделать? Непонятно.       И вдруг, совсем неожиданно, спустя длительного молчания, Грей просто поддался вперёд и медленно положил голову на её колени. Перед глазами как-то странно потемнело, а где-то в районе груди появился некий дискомфорт. Локсар чисто по рефлексу слегка дёрнулась в сторону, на секунду испугавшись этому его непонятному порыву, и застыла на месте. Застыла настолько, что старалась даже не дышать. Что он делает?       Фуллбастер принял для себя удобную позу эмбриона, найдя более подходящее место для своей головы на её ногах и, кажется, случайно пройдясь ладонью по её бедру, вызвав у девушки табун мурашек, и просто… решил поспать? Серьёзно? Но Джувия продолжала также сидеть на месте, чувствуя только какое-то стеснение. У неё не было неприязни, непреодолимого желания уйти, недовольно начать кричать, как раньше, спрашивая его о том, что себе он вообще позволяет. Не было всего этого. Наоборот, ее руки сами по себе потянулись вперёд и неуверенно застыли над его головой. Что она делает? И всё же эти же сами руки, как отдельные части тела, аккуратно легли на его макушку, а пальцы принялись перебирать иссиня-тёмные волосы.       Странно, она всегда думала, что они жёсткие… а на самом деле такие мягкие. Даже приятные.       Грей больше не морщился от боли, а Джувия не чувствовала дискомфорта.

— Ты открой этот заржавевший замок и увидишь сокровище.