***
Илона похожа на сказочную фею. Добрая и красивая. И Никита уверен, что девушка заслуживает лучшего, чем отношения с ним. Но блондинка до чертиков упрямая и целеустремленная. Если что-то себе в голову вбила, то уже очень трудно переубедить ее, но парень все равно иногда старается это сделать. — Ты же видишь, как он на тебя смотрит, — убеждает Лукашев девушку. — Он явно не против отношений, — Никита в такие моменты похож на дьявола, который всеми доступными средствами пытается соблазнить ангела, в лице Илоны, конечно же, на грех. Только вот чтобы там не думал Лукашев, Соломонова давно отреклась от белых крыльев. — А мое мнение уже не учитывается? — лениво спрашивает девушка, закидывая в рот очередной картофель. — У меня иногда такое ощущение, что ты себе только плохого желаешь, — морщится Никита, но тему все же больше не затрагивает. Илоне иногда и самой так кажется, только вот смелости признаться даже самой себе не хватает. Да и не хочется даже внутри быть сломленной девочкой, которая страдает. Соломоне хочется счастья, пусть и одностороннее. А как известно, если человек чего-то сильно хочет, это обязательно сбывается.***
Это была их первая ссора. И она удивила обоих. Никита напрягался, что весь тот лайт в их отношениях медленно угасает, оставляя после себя гнёт бытовухи. А Илона никогда бы не подумала, что может так громко и надрывно кричать, на мужчину, который ей даже не принадлежит. — Ты ни во что меня не ставишь, — срывается на хрип красивый женский голос. Никита едва заметно качает головой и прикрывает глаза, в голове возникает образ Соломоной в халате и бигудях, располневшей килограмм на пятьдесят. — А я разве обещал обратное? — Лукашев ссориться не любит, кричать ещё больше. Поэтому даже в самых накалённых ситуациях он на крик не созывается. — Я просто думала, — руки как-то неожиданно опускаются, кричать совершенно не хочется, как и в принципе говорить. Единственное желание Соломоновой — завернуться в одеяло и заплакать, но за три месяца отношений она ни раз не плакала, поэтому и в этот раз старается проглотить комок, образовавшийся в горле. — В этом и проблема, Илона, — бесцеремонно обрывает ее Никита. — Ты думаешь. Слишком много и слишком часто. Даже там, где нужно жить сердцем. Блондинка непонимающе хмурится, она, кажется, опять готова сорваться на крик. Но Лукашев не позволяет ей этого сделать — он резко подрывается с кухонного стула и выходит из квартиры. Илона впервые плачет и на несколько секунд задумывается о том, что пора это все прекращать. Как бы сильно она не любила Никиту, бесконечно тянуть их недоотношения в одиночку очень сложно. Но стоит на экране телефона появиться короткому сообщению, содержащему в себе всего одно слово, прости, как девушка забывает обо всем на свете.***
В отношениях с Никитой Соломонова постоянно открывала в себе все новые черты характера. Раньше она бы и подумать не смогла, что сможет почти ненавидеть свою подругу, с которой они многое прошли вместе. — Они просто танцуют, что ты заводишься? — неловко интересуется Кошелева, которой отношения Илоны и Никиты совершенно непонятны. — Она на нем повисла, — резко отвечает блондинка, продолжая прожигать танцующую парочку злобным взглядом. — Ты же слышала, она купила неудобные туфли, наверное, ноги устали, — Соломонова лишь качает головой. Кошелева умная, она всему и всегда найдёт логическое объяснение. Но Никита в своё время был прав, далеко не все можно объяснить. Илона впервые напивается. Она буквально накачивает себя текилой, лишь бы не видеть, как Никита усиленно флиртует с Назимой. И в какой-то момент алкоголь пробирается так глубоко, что она уже не может, да и не хочет следить за почти постоянно находящейся вместе парочкой. Только вот Лукашев в этот раз сам не даёт о себе забыть. — Ты что творишь? — в клубе шумно, а мозг сильно затуманен алкоголем, поэтому Соломона далеко не сразу понимает, что вопрос был обращён к ней. — А что я творю, Никитушка? — притворно удивляется девушка, наигранно и слишком фальшиво хлопая глазами. Никита ее такой никогда не видел, и на самом деле, совершенно не хотел бы увидеть ещё когда-нибудь. — Какого черта ты так сильно напилась? — Никита совершенно не любит, когда девушки напиваются, особенно до такого состояния. О чем он и сообщает Соломоной. — Ну и пусть не нравятся. Иди к своей Назимочке, — девушка приторно улыбается, выпивая очередной шот, после чего подрывается со стула и нетрезвой походкой пытается уйти. Никита может быть и ублюдок по мнению некоторых, но вот только бросить девушку, в таком состоянии не может. Особенно девушку, которая его и правда любит. Поэтому подхватывает сопротивлявшуюся блондинку на руки и тащит к выходу из клуба.***
Илона уже почти привыкла, что Никита дома ночует. Кажется вторую неделю, девушка как-то неожиданно перестала считать. Перестала вздрагивать каждый раз, когда казалось, что в двери должен вот-вот повернуться ключ. А ещё теперь она точно устала любить, поэтому, когда уже третья по счету неделя подходит к концу, а Лукашев так и не появляется. Блондинка с удивительно легким сердцем подхватывает чемодан и скидывает туда все свои вещи. Ждать, пока ее полюбят, она больше не готова. Как больше и не готова только давать, ничего не получая взамен. Илона впервые за долгое время не чувствует угрызений совести и неприятного щемления в сердце. И в какой-то момент она даже понимает, что все делает правильно. Никита возвращается спустя месяц. Врывается крайне счастливый и с огромным букетом цветов, которые, как он считает, помогут ему извиниться. Только вот натыкается он не на вечно улыбающуюся блондинку или громкую музыку, которая часто играла в этой квартире. А на полупустое, безжизненное помещение и дубликат ключей, бережно оставленный на самом видном месте. Илона в Никите поменяла многое, почти вылечила разбитое сердце и научила, что пользоваться людьми даже если они совершенно не против, нельзя. Потому что это всегда имеет последствия. Особенно если мудак неожиданно понимает, что план по спасению удался и он кажется влюбляется в своего спасителя. Только вот в отличии от большинства сказок, в реальной жизни это почти всегда происходит слишком поздно. Никита в Илоне не поменял ни черта. Совершенно ничего нового не внёс. Разве что показал, как напиваться до двухдневной головной боли, и как ссориться с лучшей подругой на почве бешеной ревности. В Соломоной настолько ничего не изменилось, что получи она сейчас короткое прости, послала бы чёртову гордость куда подальше и собрав вещи, вернулась бы к нему.