Боль сильна, но твои глаза сильнее

Когда обиды сойдут на нет, Когда ты будешь готова гореть в огне, Когда ты будешь готова простить меня, Впустить меня в свой рассвет. Когда желания одержат верх, Когда от жажды остаться с тобой навек, Я перестану бояться, что гнев небес Скажет мне "Это конец". Сергей Лазарев "Сдавайся"

Вика открыла дверь и поспешила удалиться вглубь квартиры. Сергей быстро вошёл. — Вика! — позвал громко Макеев. Каштанова стояла в межкомнатном проёме, смотрела на него, спокойно и как будто, равнодушно. Сергей спешно подошёл и встал вплотную. — Вика, ты чего творишь? Вик, что опять??? — сантиметрах в трёх от её губ со злостью и одновременно с нежностью проговорил он. — А чего дверь не закрыл? — с улыбкой проговорила Вика, как будто и не почувствовала этой злости. — Твою мать, Каштанова! — Сергей почти перешёл на крик, его выводила эта издевательская улыбка. Но выдохнул и вернулся закрыть входную дверь. Возвращается: Вика переместилась в спальню. Он быстро подошёл и придвинул её к стене, по обе стороны от неё поставил руки, всем видом давая понять, что теперь уж он её не отпустит без ответа. Спойлер: отпустит. — Дай я пройду, — беспокойно сказала Вика. — Сначала ты объясни мне, что происходит, что я сделал не так??? — Макеев пытался сдерживаться в эмоциях. Получалось не очень. — Серёж, ну… всё так. Просто… — запутавшись в мыслях и словах, Каштанова смотрела своими ледяными в горячие карие макеевские. — Что просто? Ну, договаривай! — он снова переходит на крик. Её мысли провалились куда-то в его слова. Она закрыла глаза. Тишина разрывала на части обоих. Сколько прошло времени? Одна минута, две? Полчаса? Было невыносимо вот так стоять. Вдруг Вика открыла глаза и хотела освободиться от оков Макеева. — Куда собралась? Я не отпущу, Вик — ответил Сергей, чуть приподняв уголки губ и теперь уже опустив руки на её талию. — Серёж, я так не могу — тихо ответила Вика и посмотрела в макеевские глаза. Руки медленно положила к нему на плечи, поглаживая шею. «Да всё ты можешь, Каштанова, кого ты обманываешь…» — мысленно возразила себе же. — Как «так», Вик? Я совсем не понимаю, ничего не понимаю, — сказал Макеев, глядя в бездонные ледяные глаза. Вернее, сейчас они не холодные, они излучают тепло. Одной рукой держал Вику за талию, другой — гладил её спину. Дыхание учащалось, в груди всё сжималось, напрягалось, да и не только в груди, и он подвинулся ближе, чтобы почувствовать её, — Вика, ты очень красивая. «Господи, нашёл, что сказать, Макеев» — пролетело где-то в голове у Сергея параллельно с тем, как он губами прикоснулся к её шее и начал выводить какие-то узоры. Вика закрыла глаза. Она чувствовала, что он на грани. Да и она тоже. Принципы вновь были расстреляны дробью. Дыхание давалось обоим трудно. Вдох — просто, формально, чтобы жить; выдох — через какое-то несчетное количество секунд. Снова жадный вдох и они замирали. Страшно было дыханием спугнуть то, что происходило между ними. Она путалась в его волосах, он — осторожно подбирался губами к первой застегнутой пуговке домашнего платья-рубашки. Вдруг резко Макеев выпрямляется, видит чуть приоткрытые губы и целует, целует страстно и резко, так, что у Вики вырвался стон. Своими порывами Серёжа не в силах управлять, руки опускаются на бедра и замыкаются сзади, на её ягодицах, резко прижимает её к себе и пятится так с ней назад. Она видит, что вот-вот и они столкнутся с кроватью, мычит, пытается отстраниться, но поздно, Макеев ударяется пяткой, и они падают, он подхватывает её, кладёт на спину, нависает сверху. Он расстегивает несколько пуговиц на её платье, она — возится с его ремнём, но безуспешно. Серёжа расстегивает его сам, стягивает джинсы, окидывает взглядом Вику от локонов и прекрасных горящих глаз до… живота. «Всё, не могу» — Серёжа не в силах терпеть эти поэтапные раздевания, впрочем, как и Вика. Всё остальное приподняв, либо приспустив, с жадностью пытаются получить то, о чем так взаимно мечтали все дни разлуки. Лежат в обнимку, жадно глотают воздух. У обоих — ощущение, что они только что побывали в эпицентре шторма в 12 баллов по шкале Бофорта. Пролежав минут 10 у него на плече, Вика уснула. Он смотрел сквозь локоны на её ресницы, на красивую грудь, нежные стройные ноги. Трепетные чувства захлестнули так, что снова учащалось дыхание, и бежали мурашки. «Что у тебя там в голове, чёрт знает…» — думал Макеев, стараясь усмирить своё дыхание. Чтобы не разбудить. Затем, сам уснул. Проснувшись, Вика осторожно поднялась с плеча Сергея и встала. «Ну что, Каштанова, ты снова на те же грабли, поздравляю» — подумала Вика и вышла из комнаты. Сергей проснулся сразу, как почувствовал, что она встаёт. Решил, что несмотря на произошедшее приятное, придётся закончить разговор. Встал и пришёл на кухню. Шипела кофеварка, приятный аромат наполнял, кажется, уже всю квартиру, она — стоит у окна. — Вика, — начал Макеев, ему сложно было переходить так быстро от приятного к полезному, — может всё-таки поговорим? — О чём, Сергей Петрович? — не поворачиваясь, ответила Вика голосом спортивного директора. — Ты предлагаешь перейти на «Вы», Виктория? — ошеломленный Макеев улыбался, — ой, простите — Михайловна. — Ну, давай поговорим, — она повернулась, лицо было серьезно. Она вновь себя ругала за эти «грабли», и не было сил уже ни на что. Она готова была решить всё раз и навсегда. — Почему ты бегаешь от меня? — Я не бегаю, Серёж. Я не могу вот так, понимаешь? Скулы заиграли на лице Макеева. — Вик, ты можешь договаривать? Как «так»? Как ты не можешь? — Серёж, это ошибка. Это ни к чему не приведет. — Так, почему? — Да потому что ты женат. У тебя проблемы в семье, но когда-то они разрешатся, и у тебя все будет, как прежде. И я не хочу в этом участвовать, извини. — Вик, — сказал Макеев, едва сдерживая улыбку и подходя ближе. — Я не договорила, — ответила Вика, вытянув руку, чтобы не допустить Макеева ближе. — Тихо, не надо договаривать, а то глупостей наделаешь, — сказал он уже с откровенной улыбкой, взяв её вытянутую руку в свою и прислонил к губам. — Почему глупостей? Я уже всё решила, давай больше не… — У моей жены другой мужчина, а развод у нас через месяц, — перебил Сергей, потому что не мог допустить продолжения её фразы. Вика закрыла лицо руками. — Господи, какая я дура, — еле слышно прошептала Вика себе в ладони. — Вот же ж, — засмеялся Сергей. — Серёжа! — Не я это сказал, — нежно-издевательским тоном сказал Сергей и приблизился к Вике, чтобы поцеловать. — Всё, отстань от дуры! — засмеялась Вика и, увернувшись от Макеева, выбежала из кухни. Сергей догнал её в спальне и повалил на кровать. — Всё, ты победил, пойдём пить кофе, — сказала Вика и поцеловала его в губы. — Вик, я всё же приглашаю тебя на ужин. Завтра. Только если ты сбежишь… — с улыбкой сказал Макеев, глядя прямо в глаза Вике. Вика перебивает его поцелуем. — Я подумаю, — сказала Вика, улыбаясь. — Нет, мы не пойдём пить кофе, пока ты не ответишь, — снова этот нежно-издевательский тон. — Ладно, я согласна, — ответила Вика, Серёжа выпустил её из своих объятий, и уже из прихожей Вика добавляет, — Но это только ради кофе. — Ну как ребёнок… Иди-ка сюда, любимая!