***
Нобу уснул сразу же, как только Нана разрешила ему выпустить гитару из рук. А это наступило только после угроз соседей снизу, конечно же. Парень дремал с милой улыбкой на лице, отчего мне захотелось его обнять. Ведь они с Наной подарили мне незабываемый вечер! Пусть это был лишь набросок песни без слов, одна гитара и телефон вместо микрофона — Нана на кухонном столе в своем леопардовом плаще была воплощением ангела. Падшего ангела — Люцифера, который заклинал всё вокруг своим магическим пением. Пару часов прошли, как секунда, но я была счастлива и этим мгновениям, ведь для меня они были как не из мира сего. Они были незабываемы! Улыбаясь от уха до уха, тихо накрываю парня одеялом и выхожу из своей комнаты. Нана сидит за кухонным столом и докуривает пятую сигарету. Окурок зажат между ярко накрашенных красных губ. Недолго думая, я в мгновении ока оказываюсь рядом и забираю сигарету. — Эй, ты чего?! — Тише! Нобу спит… - Мой голос тихий, но угрожающий, как и ее недовольный взгляд, — Как ты можешь курить так много сигарет, у тебя ведь шикарный голос? Всё, с сегодняшнего дня ты бросаешь. Смотрю на нее даже не моргая, как и она на меня. Спустя секунду слышу тихий смешок. Да она смеется надо мной! — Перестань, глупышка, это меня уже не спасёт. Я курю с четырнадцати лет, да и люблю это дело. Возможно, даже больше секса. Она вынимает еще одну сигарету и закуривает ее, смотря на чистый листок бумаги, лежащий перед ней. Пальцы легонько проводят по его краям. — Да и сейчас мне это нужно. Я еще посижу, а ты можешь ложиться в моей комнате, раз уж Нобу занял твою койку. Ура! Моя мечта сбылась — я всегда хотела уснуть рядом с Наной, но в то же время… Я посмотрела на ее уставшие глаза и внутри меня что-то дрогнуло. Да, мы были знакомы совсем ничего, но мне очень хотелось помочь этой девушке воссоздать группу, а затем услышать ее пение на большой сцене. — Нетушки. Я тоже остаюсь - нужно обсудить, как найти новых участников для твоей группы. — Да не нужно, пока это не главное... - Нана отвечала машинально, что-то бормоча себе под нос. — Не говори так! Как же вы сможете играть без ударника и еще одного гитариста? — Нобу своей харизмой сможет играть за двоих, а ударник… — она подняла голову и подмигнула мне, — Сам придет, вот увидишь. Не понимая о ком она говорит, я лишь мило улыбнулась и кивнула. — А что же ты хочешь делать, если не искать новых участников? Почти час ночи… Девушка оперлась на спинку лавочки и посмотрела в окно, на ярко светящую луну. — Было бы классно придумать текст, но я не уверена, что это будет сегодня. Текст приходит сам собой, а не тогда, когда я этого хочу. Но сейчас я чувствую, что нужные слова вот-вот появятся на бумаге. Знаешь, что-то дерзкое, но в то же время чувственное... - говорила она быстро и думала, казалось, о совершенно другом, как будто ее здесь и не было, - И еще я хочу, чтобы там были английские фразы — люди бы быстрее их запоминали. Я застонала и немного съехала под стол. Что-что, а вот английский мой был ужасен! Всё что я знала, это банальные фразы, которые можно было прочитать на шариках на День влюбленных или на День рождения. Из-за этого я даже боялась выехать заграницу на отдых, ведь без знания языка я бы умерла от страха и стыда уже в аэропорту. Значит, я не смогу помочь Нане в этом деле, печаль... Но возможно есть какой-то выход! — А о чём бы ты хотела петь? О любви, правда? Это было бы так прекрасно, - мой голос поднялся на октаву, отчего я начала трещать, как влюбленная курица, - Слова «I love you…» или «I need you…» мне так нравятся! Нана посмотрела на меня исподлобья и тихо отчеканила: — Сомневаюсь, что она будет о любви. А если и так, то скорее уж о несчастливой. «Почему?..» Невысказанный вопрос застыл в моей голове, потому что девушка наверняка не ответила бы. Я любвеобильная глупышка, так все говорят. Мне нравится чувство бабочек в животе, нравится встречаться с парнями и раз за разом чувствовать любовь, но вот Нана… С самого начала нашего знакомства мне кажется, что она не верит в искреннюю и светлую любовь. Неужели ее кто-то ранил в прошлом? Подруга сделала затяжку и взяла в руки ручку. Пару раз она покрутила ею вокруг пальцев и поднесла к белому пергаменту. — Что ты там говорила перед этим? Что-то о любви... Какие фразы? — Эм… вроде бы «I love you» и «I need you», - запинаясь выпалила я с корявым акцентом, - А что? Девушка начала что-то бормотать себе под нос, пока я внимательно наблюдала за движением ее губ и ручки. Она ничего не писала, просто проводила ею в воздухе, выводя неизвестные мне слова. Пока что. — I need your love. I’m a broken rose. Хм… Да, это могло бы подойти. — Правда? Я засияла и глубоко вдохнула, расплываясь в улыбке. «Ура! Я всё-таки что-то сделала для Наны! Не верится, что это происходит вокруг меня! Я люблю знаменитостей и классную музыку. Я боготворю «Трапнес» и хотела бы когда-то повстречать Рена или Такуми — они такие красавчики! А сейчас и Нана будет творить что-то новое, аааааа!» — Всё, я устала. Нана резко поднялась со стола, складывая листок с набросками пополам. Пока я витала в облаках она успела записать еще что-то. Неверятно! — Ты идешь или переночуешь с Нобу? — Нет-нет, я с тобой! Спустя пару минут мы уже лежали в ее кровати. Каждая повернута спиной друг к дружке. Дыхание Наны было размеренным и тихим. Видимо она уже спала, в отличии от меня. После всего что сегодня произошло, сна ни в одном глазу не было. Даже считалки с овечками не помогали. Мелодия песни всё никак не выходила из моей головы. Сил лежать спокойно не было никаких, поэтому я все-же решилась проверить кое-что. — Нана… Ты спишь? — Да — Ха-ха-ха, и вовсе ты не спишь! Я перевернулась на спину, хохоча, а затем услышала тихое ворчание девушки: — Я говорю во сне… — А я слишком взволнована чтобы спать! — Да? Не волнуйся, я не интересуюсь женщинами. Максимум, что тебя может настичь — это поцелуй. Голос Наны был спокоен, готова поспорить, она даже улыбается сейчас. Глупая и прекрасная. — Нееет, не из-за этого же! — Тихо… Спи молча… Или я тебя вышвырну. Последнее предложение было сказано с детской угрозой, но я замолчала. Время и правда было позднее, даже можно сказать раннее. Утром вставать на работу, но перед этим нужно еще провернуть кое-какое дельце. Падший Ангел Нана еще найдет силы, чтобы отыскать дорогу к своему собственному музыкальному Раю. А я… Я ей в этом помогу! — Нана… А тамбурин вам в группе не нужен? — Неееет. Не нужен. Ладно... Я просто всегда буду рядом.***
Тихий кашель вытянул меня из омута воспоминаний. Комната была пуста — все уже разошлись. Нана сидела на подоконнике и медленно курила сигарету. Серая полоска дыма неспешно тянулась к потолку. Взгляд Наны был стеклянным — ее глаза отображали холод ранней весны, которая, казалось, заблудилась в зимних буднях. Не знаю, точнее не помню… Не могу вспомнить, когда мы поменялись местами. Беспечность всегда была моей стихией, уж точно не Наны, хотя с виду и не скажешь. Сейчас я чувствовала себя намного старше — словно родитель, застукавший своего ребенка за чем-то запрещенным. Видимо практика материнства, чтоб её… Я внимательно смотрю на эту курящую девчонку в красивом чёрном платье, с длинными пепельными волосами и ярким макияжем на спокойном лице. Смотрю, и мысленно осуждаю. Ведь так нельзя. Ей нельзя. — Ты сегодня пила таблетки? Нана не пошевелилась, словно не слыша. Её неподвижность завораживала, ведь издалека девушка напоминала мраморное изваяние некой забытой богини — вот только света или тьмы неведомо было никому. Даже ей. Подруга молча затянулась и выдохнула маленький дымчатый круг, провожая его взглядом. Типичное поведение, когда она не хотела слушать и слышать то, что непосредственно касалось чего-то важного. В прошлом многие пытались её вразумить и поставить на место, показать, что она не Принцесса-Мира-Всего, но всё это было впустую — лишь немногие знали, что подход к здравому смыслу Наны лежит далеко не через шантаж и упреки. Поэтому я неспешно подошла к окну и вытянула из пачки одну сигарету. Зажав ее кончик губами я слегка наклонилась вперед и замерла в ожидании. Зрачки девушки тут же ожили и сфокусировались на мне. Губы медленно растянулись в улыбке. — Неужели? — Да. — Ты будешь курить. — Именно. Ее взгляд немного смягчился, словно я зажгла маленькую искру, что еще не начала, но уже совсем скоро начнет гореть ярким синим пламенем. — И с каких пор ты куришь, Хати? Ответа не последовало, вместо этого я лишь немного подалась вперед, не отводя взгляда. Тебе придётся что-то сделать, Нана, ведь ты сама давным-давно дала мне очень точное прозвище… Мы молча сверлили друг друга взглядом, изучая насквозь. Через минуту она сдалась и со вздохом наклонилась ко мне, осторожно соединяя концы наших сигарет. Я сделала затяжку, наполняя никотином лёгкие, но не спешила отстраняться. Наши взгляды вновь пересеклись — этого было достаточно, чтобы уловить некое смятение и грусть в ее глазах. Она устала. — Ты сегодня пила таблетки, Нана? Ответом был поток дыма, выпущенный мне в лицо. Он лишь на мгновение повис в воздухе, как и озвученный мною вопрос, а затем незаметно растворился в пустоте комнаты. Я старалась заметить хоть что-то в мимике её лица, в глазах — но четно. Точно статуя: непоколебима, упряма, но как всегда прекрасна. Её пепельные волосы местами прилипли к вискам и шее, хотя в квартире было прохладно, не больше тринадцати градусов. Мои пальцы машинально провели мокрую дорожку по ее лбу, позволяя ощутить температуру тела. Ее рука быстро перехватила мою, убирая её на место. — Ненавижу жару. Хорошо, что сейчас только начало весны. Я нехотя отстранилась и тихо вздохнула, медленно набирая в легкие дозу никотина. Без вкуса — Нана не признавала женские сигареты. Считала это слабостью с тех самых пор… — Если хочешь, я могу приготовить ванную или… — мои пальцы нервно сжали «палочку здоровья». Мысли были хаотичны, но почему-то я чувствовала себя очень спокойно, — Мы можем сразу пойти спать. Как ты захочешь. Нана отрицательно качнула головой и посмотрела на меня с легкой улыбкой. — Всё хорошо, я бы хотела посидеть так еще немного. И вот мы сидим в нашей старой квартире, как сидели больше десяти лет назад. Изменилось ли что-то с тех пор? Слишком много всего, но это только с одной стороны. С другой же казалось, что все эти годы были просто дурным сном, который мы вместе забудем через некоторое время. Что перед нами открыты все двери — мы молоды и полны сил, чтобы жить так, как хочется, как чувствуется… Я бы многое отдала, чтобы это и вправду было так. — Помнишь нашу первую репетицию здесь? Мои губы расплылись в улыбке, которая вторила улыбке на лице подруги. Она думала о том же, о чём я размышляла всего пару часов назад — неужели это воспоминание вызывает у нее такие же сильные эмоции? — Ты сочинила текст к мелодии вашей первой песни, и Нобу — он тогда уснул в моей кровати. — А потом ты не давала уснуть мне. — Это не правда! — Правда, до сих пор помню, как ты возбужденная хохотала под одеялом и бурчала что-то о тамбурине, — Нана закатила глаза и мы вместе рассмеялись. Она отложила докуренный бычок и вытянула новую сигарету, зажигая ее с помощью зажигалки. Зажигалка?.. Я лишь хмыкнула, смотря в окно. Да, я курю вместе с ней, но мысленно всё еще осуждаю. Нане уже было достаточно. — А потом всё так быстро завертелось, что я и не заметила, как утонула… Нана вздохнула и заправила за ухо прядь волос, стараясь незаметно стереть со лба капельки пота. У нее не получилось, но я молчала. — А затем исчезло всё, что я так любила. Моё сердце сжалось на этих словах, вновь возвращая меня во времена десятилетней давности. Тогда мне казалось, что шанс на счастливую жизнь, может не сильно, но всё еще тлеет. Оказалось же совершенно наоборот, просто я об этом не догадывалась. — Знаешь, Хати, а ведь эта квартира и правда проклята, — Нана вновь сделала затяжку и слегка закашлялась, но быстро взяла себя в руки, — Именно здесь я впервые почувствовала всю ненависть, одиночество и боль, на которые было способно моё слабое сердце. Я непонимающе склонила голову, не обращая внимания на пепел, который падал с горящей сигареты прямо на мою одежду. — В смысле?.. — Всё ты. Из-за тебя я впервые чуть не сошла с ума. Или сошла?.. — девушка заметила мое замешательство и рассмеялась, поджимая под себя ноги, — Ты ведь даже не догадывалась, верно? — Я… Я была в полном замешательстве, потому что не помнила ничего подобного. Возможно мы и не виделись длительное время, но чтобы Нана раньше настолько переживала из-за меня? Когда? После смерти Рена? Конечно, тогда она сильно нуждалась во мне, но ведь мы были вместе вплоть до рождения ребенка… Нет, она не могла сходить с ума из-за меня. Скорее всё было наоборот — это я чуть не поехала крышей, когда она исчезла! А сейчас эта наглая девчонка сидит передо мной и издевается, не иначе. — Я не знаю о чём ты говоришь, так что не ходи вокруг да около, — мои пальцы сжались в кулак, которым мне страшно захотелось стукнуть подругу. Нана вновь закашлялась, а затем глубоко вздохнула и посмотрела на меня. — Когда я узнала, что ты беременна. Мои зрачки расширились от удивления, а пальцы руки расслабились. Я не понимала к чему она клонит. — Да-да, когда ты забеременела в первый раз и я узнала что этот ребенок от Такуми… Ох, я тогда впала в настоящее бешенство, Хати… Мои губы слегка задрожали, стараясь спокойно набрать в лёгкие немного чистого воздуха. Я смутно помнила это время. Уж для кого, а для меня это и правда было настоящим шоком — безответственная, наивная и эгоистичная дурочка, решившая оставить ребенка не имея при этом ни гроша за душой. У меня не было даже плана действий, не говоря о банальном отступлении. Да и разве аборт что-то изменил бы? Тогда, как мне казалось, я осталась одна. Совершенно одна. Но рядом оказался Такуми. Он поддержал меня, поэтому я ни о чём другом и не думала. Ни о своих чувствах, ни о чувствах Наны, ни кого-либо ещё… — И этот идиот Нобу. Я чуть не избила его, в отчаянии умоляя признать ребенка своим, но он всегда был слишком благородным и честным. Ведь вы всегда предохранялись, чтоб его! — Нана сильнее сжала сигарету, смотря на серое небо. Погода стремительно менялась, как и настроение нашего разговора, — А ведь всё могло сложиться иначе… Я слушала ее и отгоняла от себя почти что ощутимые угрызения совести. Да, много воды утекло с тех пор, но дураку было бы непонятно, что это до сих пор ранит Нану. Но в то же время она многого не знала, ведь у нас совершенно не было времени вот так поговорить. Возможно, сейчас наилучший момент, чтобы?.. После еще одной затяжки я шумно выдохнула и поджала дрожащие губы, собирая мысли воедино. Видимо, пора. — До сегодняшнего дня я не видела собственного сына почти что полтора года. В горле резко появился ком, который я попыталась сглотнуть — не получилось. Словно когда-то получалось. Всё, что касалось детей, делало меня уязвимой, поэтому я никогда не говорила о них с окружающими. Соседи так вовсе думали, что я несчастная вдова к которой иногда приезжает красивый любовник. Такуми от таких слухов явно был бы в восторге, но меня всё это порядком подбешивало — ведь у нас была семья. Муж, жена и двое детей. Видимо, лишь формально… — Рен всё время проводит в разъездах с Такуми и Рэйр… — я резко замолчала, заметив, как она поежилась при упоминании имён. Они ранят Нану. Также, как ранят меня на протяжении слишком долгого времени, но я уже смирилась, — …проводит за границей. Он предпочитает общество отца и Европу, поэтому редко появляется в Японии. На улице было холодно и пусто. Небо, затянутое густыми серыми тучами, напоминало ту самую ночь. Оно было неподвижно, словно ожидало какого-то невидимого знака свыше. Нет, это была другая ночь. Более радостная. Спустя мгновение я уже различала в воздухе маленькие застывшие льдинки, которые кружились в своем собственном зимнем вальсе. Шел снег. На моем лице появилась еле заметная улыбка. Так странно, ведь я давно перестала улыбаться искренне, как раньше, по-детски — теперь так улыбается только моя жизнерадостная дочь. — Всё это продолжается со второго дня рождения Сацуки. Именно тогда я и начала курить… Нана на секунду закрыла глаза, слегка мотая головой, переваривая услышанное. — То есть, уже более десяти лет ты играешь роль послушной женушки успешного музыкального продюсера, которая, как Хатико, ждет его из командировок с кастрюлей рамена в одной руке и вторым ребенком во второй? В ответ я лишь тихо рассмеялась и вздохнула, принимая столь язвительную, но правдивую колкость с ее уст. — Увы, всё выглядит именно так. Но я уверена, что совсем скоро мы с Такуми закончим этот спектакль. Окончательно. Она продолжала смотреть на меня. Сигарета в ее руке почти перестала гореть, но в глазах разгоралось что-то другое. Неведомое пламя. Возможно, любопытства. — Ясно… Так твоего мужа теперь без утайки обхаживает та стерва, да ещё и при сыне? Тебя это устраивает? — голос Наны превратился в сладкое пение дьяволицы. Увы, но даже мимолетное упоминание Рэйры заставляло её душу бурлить от злости и ненависти, а если добавить ко всему еще и Такуми… Сразу становится очевидным, что кровопролития не избежать. Она до сих пор не простила их. Почему-то я этому не удивляюсь. — Я не в курсе с кем он спит и, если честно, меня это не особо волнует. — Но ты ведь не оставишь этого просто так, да? Ты должна отомстить ему за все эти годы, Хати. — Нет, я не буду делать ничего подобного, — на этих словах я запнулась, стараясь упорядочить мысли и не думать плохо о своём дражайшем супруге. В конце-концов не он один был виновником того, во что превратились наши отношения. — Каким бы кобелем не был Такуми, он всё же обеспечивал нам спокойную жизнь на протяжении всех этих лет. Нана замолчала, вопросительно смотря на меня. Ее губы превратились в очень тонкую линию — видимо она сдерживает себя, чтобы не сказать чего-то язвительного. Я вновь вздохнула, пытаясь донести истину той, что сидела напротив: — Пойми, Нана, я благодарна Такуми, ведь он поддерживал меня все эти годы. Он делает всё необходимое для блага наших детей... — мой голос звучал тихо, но отчетливо, словно я уже произносила эти слова ранее в своей голове, — И я всегда буду уважать его за то, что он любит моих детей. Во всяком случаи он остается их отцом. Лично для меня он никогда не был кем-то особенным. Соответственно Такуми волен делать всё, что хочет. На лице Наны появилось лёгкое недоумение, которое лишь нарастало во время всей моей речи. Выслушав, она недоверчиво сдвинула брови: — Ты что, шутишь?.. — Нисколько. — Но ведь раньше ты любила его… — тон девушки начал звучать более резко, — Ты же была просто без ума от него еще до знакомства, несмотря на все после. А ведь он пользовался тобой как перчаткой, помнишь, Хати? Он считал тебя почти-что девочкой по вызову! Ну а когда обрюхатил, ты очень быстро побежала в его объятия, чтобы стать гребанной Миссис Такуми! Её голос сорвался на крик, но губами она всё еще сжимала сигарету, умудряясь при этом курить. Невыносимая девчонка! — Я ведь умоляла тебя не уходить, но ты все-равно ушла, помнишь? А теперь ты говоришь, что лично для тебя он никогда не был кем-то особенным?! — Да, так и было, Нана, но тогда я была идиоткой! Инфантильной дурой, понимаешь? Я была не права, чёрт побери, и уже сполна за это заплатила! Я тоже сорвались на крик, но также быстро замолчала, пытаясь прийти в себя. Наше дыхание сбилось, а на лбу Наны выступили капельки пота, заставляя меня опомниться. Ведь я не хотела ссориться, да и она, скорее всего, тоже. Спустя мгновение я всё же нашла в себе силы продолжить: — Ты не представляешь, сколько всего изменилось за эти годы. Эта история настолько запутана, что порой мне просто хотелось исчезнуть и никогда больше не появляться... — мои слова не были оправданием, скорее эгоистичной отговоркой, но всё же я хотела закончить, — Я чувствовала себя слабой из-за своих мыслей и чувств, но я должна была держаться ради детей. Я не могла позволить, чтобы они смотрели на своего отца, как на предателя, поэтому и терпела его выходки все эти годы. И нет, я не могла в одиночку содержать их и себя. Я просто не смогла бы… Лицо Наны исказила маска боли, словно она получила пощечину. — Тогда… Зачем вы завели второго ребенка, Хати? Это же просто… верх дебилизма, если вы друг другу уже давно совершенно чужие люди! Из-за нашей оживленной дискуссии сигареты погасли, поэтому девушка взяла зажигалку и быстро вернула их к жизни, вновь закуривая. Я сделала тоже самое, но не спешила отвечать. Мне было сложно даже начать думать об этом, не говоря уже о самом рассказе. То, о чём изначально знало лишь два человека. Секрет, который эти двое поклялись держать втайне во благо спокойной жизни других. Разве можно так просто его раскрыть? Если бы меня спросил кто-то другой, я бы даже бровью не повела и лгала дальше, как делала это на протяжении пяти лет. Но ведь я говорила с Наной. Она должна была узнать первой… Она единственный человек, который вообще должен был знать об этом. Теперь я осознаю, что вместе мы бы со всем справились. И тогда всё было бы иначе… Я не думала откровенничать, но слова возникали сами по себе. Мы так долго не говорили о наболевшем, что теперь было тяжело сдержать эмоции и говорить вразумительно, без криков или плача. Если бы я могла, то хотела бы замолчать и в этом молчании излить всю свою душу, всю боль и страхи, которые накопились за эти годы, чтобы найти… Что? Наверное утешение. Или поддержку. А может и ничего — просто выговориться, зная, что наши мысли никогда не покинут пределов этой квартиры. Вот почему Нана слушала меня, даже когда я молчала. Это подтверждало нашу тесную связь и то, что я всегда могу открыться ей прямо, без утайки и сомнений. Она не собиралась осуждать или высмеивать меня за проступки прошлого. Набрав в лёгкие по-больше воздуха, я выдохнула, смотря прямо в её большие глаза: — Сацуки — самое прекрасное, что случилось со мной в этой жизни, потому что она была рождена от любимого человека. Так что я ни капельки не жалею… Лицо Наны застыло, не выказывая никаких эмоций, а я, казалось, перестала дышать. Ее губы слегка приоткрылись, а пальцы выпустили из рук сигарету, которая вновь потухла раньше времени. Девушка быстро придвинулась ко мне и схватила ладонями моё лицо, слегка притягивая его к себе. Ближе к свету. Только сейчас я почувствовала влагу, которую Нана пыталась стереть с моих щек. Слёзы? Почему я плачу? Ее зрачки были большими от потрясения, а голос еле слышен, но всё же я поняла то, что она спрашивала: — Нобу?.. Правда, вы с Нобу?.. Нана повторяла этот вопрос, как мантру, а меня трясло. Я ничего не могла с этим поделать. Она всё поняла, сама догадалась, поэтому моё сердце буквально раскололось надвое от облегчения. Я молча кивнула и бросилась в её объятия, сотрясаясь новой волной неожиданных слёз. От горечи и боли. От чувства утраченного времени, а еще от радости, любви и тепла. Я вновь была маленькой девочкой, которую могут пожалеть и которая может кому-то довериться. Объятия Наны были нежными и крепкими — я была в безопасности. — Я так рада, Хати… — Нана… Дура… Как же мне тебя… не хватало… Снег за окном почти перестал идти — лишь некоторые пушинки приклеивались к окну, чтобы сразу растаять. Мои рыдания продолжались еще некоторое время и всё это время мы сидели рядом, тесно обнявшись. Если бы я могла, то остановила бы этот миг, чтобы Нана навсегда осталась рядом со мной. Только вот... Ничто не вечно под луной. Когда я перестала дрожать, подруга медленно отстранилась и бережно вытерла мои щеки подушечками пальцев. — Теперь я всё понимаю, Хати… Ты всё делаешь правильно, я поддерживаю тебя. Слова Наны были чудотворным эликсиром, который на мгновение излечил все мои раны. Никогда прежде я не чувствовала себя более целостно. Открыв глаза, я увидела красивое бледное лицо. Её глаза тоже были влажными от слёз. В их отражении я видела понимание и... усталость. Чёрт, забыла о самом главном! — Твои таблетки, ты ведь не пила их правда?.. Девушка лишь слабо улыбнулась, а затем наклонилась и внезапно прижалась губами к моим губам, даря нежный поцелуй. Её ответ. Лишь секунда, прежде чем её тепло исчезло. Я оказалась одна на подоконнике.***
— Пойдем, смоем с себя остатки вчерашнего дня, — Нана направилась к ванной, вытаскивая из волос маленькие заколки, а затем оглянулась, — И да, Хати… Позже я хотела бы зажечь благовонии. Он посчитал бы это глупым, как и отказ от лекарств, но я хочу сделать это… Затем она подняла руку и сняла с головы парик. Пепельные волосы оказались на полу, предоставляя взору мою Нану. Настоящую. Её черные, местами уже выпавшие, волосы. Её впалые щеки и круги под глазами, которые без парика сразу же приняли болезненный вид. Я любила её именно такую, даже если она не могла этого принять. Разве что… Мои губы слегка дрогнули и я машинально кивнула, не до конца понимая значения её слов. Лишь слабая улыбка девушки дала понять, что мне просто нужно принять её выбор. Только это было совершенно не просто. Она могла отказаться от таблеток, но я не могла так просто отказаться от нее. Нет, только не таким образом. Подруга облегченно вздохнула и еще раз устало улыбнулась мне, прежде чем скрыться за дверью ванной комнаты. Нана, спасибо, что ты рядом. Что слышишь меня. Что чувствуешь. Я принимаю тебя. И обещаю быть рядом до самого конца. С тобой. Неяркий свет ночного фонаря бликами отражался на моем лице, скрывая в своей тени слёзы, которые вновь стекали по моим щекам. Через минуту на подоконнике лежали две недокуренные сигареты.