N7

Два года спустя Туманность Змея Система: Вдова Космическая станция: Цитадель Джонатан пребывал в откровенно скверном настроении. Разведчик N7 медленно, по-военному статно шёл по стальной поверхности Цитадели и с каждым шагом всё больше закипал. Глядя вокруг, казалось, что ничего не изменилось — разумные всё так же спешат по своим делам, редко встречающиеся на станции кроганы так же хотят попасть в президиум, Авина всё так же отвечает на вопросы тысяч людей каждую секунду в разных точках станции... К сожалению, коммандеру не казалось – вокруг действительно ничего не изменилось. А патрулей СБЦ и вовсе словно стало только меньше. Вообще, последние пару недель казались Шепарду чёртовой шуткой высших сил. Не то чтобы он верил в Бога, но детство на Земле приучило его верить хоть во что-то. Он придерживался простой точки зрения — человек просто должен верить, не так важно во что: в Бога, в Дьявола, в самого себя... Это было одной из важнейших частей внутреннего стержня Джонатана. Даже имя, которое ему дали, по сути было продуктом чьей-то веры: тот молодой паренёк, что нашёл его на улице, когда самому коммандеру не было и года, дал Джонатану имя крайне смышлёного английского преступника из средневековья и фамилию его искусного подельника [1]. Иными словами, вера в удачу — и бывший СПЕКТР не мог не перенять части мировоззрения своего первого «опекуна». Какова была вероятность, что его найдёт именно он, да к тому же позаботится (как мог, конечно) и даст хоть какое-то воспитание? Да, на улице, да среди беспризорников и неблагополучных улиц Земли. Но сам разведчик смог выжить, и это само по себе чудо — как и то, что его смогли воскресить. В последнем коммандер до сих пор не был уверен — вокруг всё слишком тихо и мирно. Слишком. Нет, он конечно не дурак, да и юношеский максимализм уже давно выветрился из его головы и крови, но... Нельзя же быть настолько тупыми и непроходимыми идиотами?! Он понимал, что галактическое сообщество и Совет в частности крайне избирательно, мягко говоря, смотрит на все окружающие их события. Но назвать «Властелин» кораблём гетов?! Это уже было выше понимания Джонатана. Так и хотелось вспомнить весь запас словечек с Земли, да завернуть их позабористее и выплюнуть в лицо всех советников. Но Шепард был прагматиком, и понимал, что это не даст никаких результатов кроме ещё большей порчи отношений с политиками, да и переводчик очень аккуратно отфильтрует всю нецензурную тираду. Джонатан ещё больше замедлился, и подошёл к огромным окнам, чтобы просто присесть и полюбоваться видом восстановленной Цитадели. Всё же, несмотря на то что величественный вид станции успокаивал сам по себе, ему неимоверно хотелось улететь с неё и сделать своё дело. Тело мучали боли, и гадки они были тем что носили абсолютно непредсказуемый характер. Проект «Лазарь» пусть и был доведён до конца, по мнению Лоусон и Призрака - но только вот Шепард сам так не считал. Чудес не бывает, и попытка пойти против самой природы и смерти не могла пройти бесследно. Запахи почти полностью утратили свои краски, вкус еды был менее насыщен. Хорошо, что с моторикой — даже с мелкой — был полный порядок. Где-то даже умудрились улучшить и без того неплохие показатели, такие как переносимость кислорода кровью, количество вырабатываемого надпочечниками адреналина, зрение. Обычный вселенский принцип: где-то прибыло, где-то убыло. Джонатан никому кроме себя не признается, но благодарность его «Церберу» действительно была очень высока. За чертой была пустота. Идеальное ничто. Просто умер - и ничего после. Для него действительно всё словно было несколько мгновений назад, и возможность снова видеть, хоть как-то чувствовать, просто жить... Это дорогого стоило. В буквальном смысле — несколько миллиардов кредитов. Самое странное в этом всём были его импланты, которые зависели от его настроения. В злости Шепард почти в буквальном смысле мог испепелить неосторожного собеседника взглядом. Глазные импланты начинали светиться красным светом, придавая глазам потусторонний, адский цвет, а уж в сочетании с лицевыми, которые ещё имели неприятное свойство вскрывать всё несовершенство искусственно взращённой кожи... В общем, временами лицо коммандера напоминало самый страшный и бредовый сон крогана, настолько оно внушало страх. Странно, что «Цербер» не продумал этот момент. Или продумали даже слишком хорошо. Джонатан сделал мысленную пометку на будущее — нужно спросить Миранду про эти импланты поподробнее, мало ли сколько ещё всего там накрутили, и спрашивать коммандер будет с особым пристрастием, но не слишком жёстко. Он никогда себя не был "героем" или "злодеем" — всё зависело от того, кто или что перед ним. Джонатан Шепард не верил в Божии заповеди, но предпочитал следовать одной, которую сам для себя и создал — поступать с окружающими так, как они поступают с тобой. Безусловно, жизнь вносила свои коррективы — как с теми же советниками пару часов назад — но сам коммандер ничего и никогда не забывал. Улица научила его тому что если твоя память слишком коротка, и ты слишком добр, то на коротком же поводке тебя держать и будут. Однако и отбитых отморозков, которые ни с чем ни считаются, улица так же очень быстро прожёвывала и выплёвывала — законы свои есть везде, даже среди беспризорников на Земле. Особенно среди них. Джонатан поймал себя на мысли, что до смерти ему не были свойственны философские измышления. Наверное, сейчас ему всё ещё слишком тяжело было смириться с таким долгим “сном”. А ведь тогда у него была семья... Шепард уже несколько раз пробовал связаться с N7. Удачных попыток не было, и Андерсон уже успел сказать, что никакие частоты — во всяким случае, именно те, которые использовал разведчик для связи — не менялись. Кроме того, он узнал немного подробностей о периоде после своей смерти от адмирала — уже целого адмирала! — Андерсона. Нет, безусловно, Джонатану не было сложно поверить в успех старого друга, скорее наоборот - он был рад и знал, что к этому всё идёт. Его назначили адмиралом буквально за пару суток до кончины капитана «Нормандии», только вот сам он не успел об этом узнать. Но всё же... Действительно тяжело примириться с тем что удалось обмануть старую и костлявую — но и два года тоже немалая цена. Андерсон, ныне являющийся помощником и голосом здравомыслия советника Донелла Удины, не смог чётко и внятно объяснить Шепарду, что сейчас с N7, и статусом самого Шепарда в Альянсе. Однако опытный разведчик по взгляду адмирала смог понять, что связано это в первую очередь с тем что на Цитадели невозможно быть уверенным в то что ты один, и тебя никто не слышит и не видит - шпионы здесь встречались чаще, чем Азари на Тессии. Тем удивительнее что с Советом в этот раз было многократно легче, и те в кои-то веки проявили благородство: они не стали ставить палки в колёса, и почти прямо сказали: „Вы СПЕКТР, но только формально. Мешать вам никто не будет, пока вы не выходите из Терминуса. Постарайтесь шуметь поменьше“. На данный момент такие отношения с Советниками полностью устраивали Шепарда — можно сконцентрироваться на задании, и не отвлекаться на их "пожелания" и прихоти. Да, если у коммандера всё получится, то Совет свою выгоду поимеет, сообщив широкой общественности что Шепард действовал как их агент под прикрытием, используя ресурсы «Цербера» и выполняя важную миссию по спасению человечества, или что-то подобное. В иной ситуации Джонатан может быть и подумал, как бы переиграть ситуацию в свою пользу, но сейчас не то время и не та ситуация: угроза человечеству со стороны жукообразных коллекционеров была гораздо важнее интересов нескольких инопланетных политиков, насколько бы они не были влиятельны. Ну, а если не получится... Скажут, что бегал какой-то двойник, просто очень похожий на погибшего два года назад Шепарда, и был закономерно ликвидирован, дабы не очернять память "великого спасителя Совета и Цитадели". Политики выкрутятся и смогут из любой ситуации смогут извлечь свою выгоду, в этом Джонатан точно не сомневался. А вот в своём слухе он всё же начал сомневаться и вновь подозревать «Цербер» в не самом качественном ‘ремонте’. Причиной тому было что он услышал, как нему движется со спины довольно большая группа людей. И если его не обманывал слух — а это было более вероятно — то с такой поступью ходят очень мало людей по всей Галактике. Эту поступь Шепард не мог описать словами, нужно просто знать и слышать самому. Так ходил он сам, Андерсон... И все члены специального подразделения, кое носит гордое имя N7. Шепард обернулся, и понял, что «Цербер» винить в том что его плохо собрали точно не следует - пока, во всяком случае. Шесть человек. Две молодых женщины и четверо крепких мужчин. Все в лёгкой броне, и у всех на левой части нагрудника есть два очень хорошо известных символа. Такая же, как и у него самого... была когда-то [2]. Он всех их помнил, знал и работал с ними. Прекрасные люди и те, кто стали ему настоящей, крепкой семьёй где каждый был готов отдать свою жизнь за брата или сестру — либо же, если понадобится, пролить столько чужой крови, сколько потребуется. — Ну привет, Шеп! Чего кислый, как будто в сухпайке одни лимоны? Это была Ольга Новак — настоящая Фурия, где слово «фурия» было применимо более чем на двести процентов. Не самый мирный характер и прекрасные биотические способности, которые закрепили и развили в рамках программы, которая так и называлась: «Фурия N7». — Какой кислый! Да ты посмотри на него, Оля, какой красавец — как будто и не помирал, а словно с побережья Марселя вернулся! Это уже был Этьен Дюпон: милейшей души француз, сердцеед и разведчик. «Тень N7» что всегда был на виду — ведь как известно, если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место. — Ребята... У Шепарда резко пересохло в горле. Он никогда не лез за словом в карман. Мог словесно послать и Совет в самую глубокую задницу галактики, если придётся. Но сейчас все слова просто исчезли. Он видел, что его не забыли. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Даже сейчас, спустя столько времени. − Мы долго искали тебя, коммандер, − подал голос Фоули. – А в итоге просто пересеклись в том месте, где меньше всего ожидали встретить тебя. У судьбы странное чувство юмора, Джонатан. Разведчик улыбнулся. По-доброму, так как почти никогда и никому не улыбался. Адам был прав. Шотландец всегда был склонен к лёгкой философии, то было неотъемлемой частью его характера. Даже внешне он чем-то напоминал сам образ мыслителя – сухое лицо, на котором никто и никогда не видел даже лёгкую щетину, тёмные волосы с лёгкой сединой до плеч и постоянная задумчивость. Правда, в противовес этому он так же обладал характерным для любого члена спецподразделения крепким телосложением и вычищенной до блеска бронёй. − Может лучше всё же на корабле? А то на нас уже смотрят. Дужа Пшжежен. Немногословный, и от того, как всегда, говорящий по делу, он был подобен скале даже среди собратьев – не зря он был одним из «Разрушителей N7», что играючи справляются с любым тяжёлым оружием. Никогда бы Шепард не подумал, что рваный, похожий на гулкие выстрелы «Мстителя» голос может его радовать больше чем пение лучших азари с Иллиума – и всё же, факт есть факт. Да и прав был в чём-то поляк – прохожие на них уже откровенно пялились. Слишком уж колоритная компания [3]. − Конечно, Дужа. Компания из семи человек двинулась к кораблю. До него было не очень далеко идти, поэтому дошли быстро и по пути не разговаривали, несмотря на общее для всех желание. Правда, Ольга, увидев силуэт SR-2, всё же не удержалась от того чтобы высказать своё восхищение кораблём. Шепард вновь улыбнулся, подумав, что она точно сойдётся характером с Джокером. Процедура дезинфекции при прохождении через стыковочный шлюз была максимально быстрой, и уже через несколько секунд вся компания смогла подняться на борт «Нормандии». Первое что их встретило — это ехидный комментарий "великого и ужасного знатока чёрного юмора" (как он сам себя порой называл), а так же просто скромного пилота «Нормандии», Джеффа Моро, более известного под прозвищем “Джокер”. — Ну и кого ты притащил в этот раз, Кэп? Вечно ты кого-то на корабль тянешь... Но стоило тому повернуться как всё ехидство застряло где-то очень глубоко, так и не найдя выход. Правда, выход нашло кое-что другое. — Чтоб мне всю оставшуюся жизнь порно с ханарами смотреть! — эмоционально высказался Джефф. — Мы тоже очень рады видеть тебя, Джокер, — улыбнувшись, кивнул Михаил. — И обязательно зайдём тебя навестить. — Да-да, — столь же быстро Джокер повернулся обратно к панели с органами управления и вернулся к своим делам, понимая, что сейчас не самое подходящее время для разговоров. — Секретные дела секретных солдат. Хоть бы молоденькие азари заходили, так нет, одни машины для убийства... Да, Джокер действительно умел пошутить. Тонко или грубо — зависело уже от обстоятельств. Сейчас они были самыми благоприятными. Но всем хотелось поговорить, и наконец-то понять, что происходило последние пару лет, и что происходит сейчас. Слухи слухами, а достоверную информацию никто не отменял. До зала собраний добрались буквально за минуту, всего пару раз встретив удивившийся экипаж — всё же, с увольнения ещё многие не вернулись, а отбытие планировалось только через два часа. Капитану было достаточно пары пассов рукой над панелью, чтоб из стола выдвинулось семь не очень больших, но достаточно комфортных кресел. — Присаживайтесь. Сам Шепард занял место по центру, ближе к стене, на правах капитана корабля. Впрочем, это была простая формальность — все прекрасно понимали, что здесь Джонатан Царь и Бог, и это просто привычка, можно сказать — профессиональная деформация, не более. — Я на самом деле очень рад всех вас видеть, друзья, — начал Шепард. — Извините что без накрытого стола, сами понимаете. — Ещё будет шанс наверстать, Шеп, — отозвалась Ольга. — Мне вот интересно, откуда такой красивый корабль, со столь знакомыми формами… И с такой мерзопакостной эмблемкой снаружи. Джонатан на секунду прикрыл глаза. Проще начать со сложной части, чтобы потом точно не было вопросов. Но всё же, сами обстоятельства его воскрешения и нынешнее положение были крайне пренеприятными. — Я расскажу вам с самого начала, что и как происходило, а вы задавайте вопросы, хорошо? — собравшиеся кивнули. — Для этого, нужно вернуться на пару лет назад. Насколько я понял, никто особо расследованием моей смерти не занимался? — Да, — слово взяла Шото. — Адмирал вряд ли тебе сказал об этом, но кто-то очень сильно, всеми возможными методами блокировал расследование. Мы так и не смогли выяснить кто это был, но судя по всему, адмирал Андерсон и адмирал Хакетт разобрались с этим. Полагаю, что замешан в этом был и Совет, может быть — и сами правительства азари, турианцев, саларианцев. В любом случае, не наш уровень. Но мы приложили все усилия чтобы найти тебя, или выяснить что с тобой произошло. Сайсю на несколько секунд замолчала, давая своему брату по оружию обдумать сказанное. Сам же Джонатан сейчас переживал целую бурю эмоций. Внешне, он, как и обычно сохранял спокойствие — с новыми имплантами контролировать эмоции стало даже проще чем раньше. Но всё же тот факт, что братство, его семья не забыла о нём... Это было единственное слабое место Шепарда. Семья для того, у кого никогда её не было — самое дорогое, и коммандер был именно таким. В правдивости слов своей японской коллеги Джонатан даже не сомневался — в таких обстоятельствах врать никто из N7 не стал бы, да и сам он лично знал всех присутствующих — пусть шапочно и мимолётно, но суть от этого не меняется. — И выяснили мы, к сожалению, не очень много. С другой стороны, это "немного" компенсируется качеством информации. Возможно, кое-чего из этого не знаешь и ты, Джонатан, − капитан кивнул, понимая о чём говорит японка. – Ты помнишь последние часы своей жизни, а если точнее – тех, кто атаковал SR-1? − Не совсем, − вопрос немного выбил капитана из колеи. – Я помню, что мы не успели опознать атаковавших нас, а сигнатуры были неизвестны. Точно, что корабль был один – но это не помешало ему превратить Нормандию из прекраснейшего судна в груду металлолома за несколько минут. Сайсю кивнула, показывая, что это известная информация. Джонатан же так и не смог забыть образ первой Нормандии и ощущения. Да, «Нормандия SR-2» была лучше по всем параметрам, но к сожалению, как бы это не было банально, это просто другой корабль. Тот же проект, те же внешние обводы и внутренние особенности, лучшие материалы. Сентиментальность не была присуща Джонатану, как и любому из N7, но первый и почти личный фрегат навсегда останется в памяти Джонатана. − А вот здесь и наступает самое интересное, − продолжила речь японки Ольга. – По нашему собственному расследованию, повреждения SR-1 носили крайне нестандартный для общих видов вооружения характер. Ты прав – за несколько минут уничтожить Нормандию, смог бы только «Путь Предназначения» или какой-нибудь турианский дредноут. Однако при манёвренности Нормандии, которую можно смело помножить на мастерство Джокера… В общем, готова поставить годовой бюджет волуссовского протектората [4] что будь этих дредноутов хоть с десяток – ни один выстрел бы даже не задел вас. А поскольку корабль всё-таки был один, оружие должно было быть невероятно точным, а системы наведения – столь же невероятно совершенными. − Оль, не тяни кота за причинное место, − выразил своё недовольство Михаил. – Ближе к делу. − В общем, мы узнали следующее – на рынке есть единичные образцы ручного оружия на основе технологии излучения частиц, − сделав несколько пассов над инструментроном, все присутствующие смогли увидеть голограмму оружия, о котором говорила Новак. – Прошу. Оружие было явно ручным, и представляло из себя причудливое соединение органических и неорганических деталей. По бокам оружия и сверху располагалось нечто, похожее на скальную породу – из этого же материала была сделана рукоять. Каменные “лепестки” прикрывали внутреннюю часть оружия, состоящую из металлических частей. − Раздобыть образцы было непросто, − снова взяла слово Сайсю. – Однако, изучение и сравнение их с образцами вооружения всех известных рас дало нам понимание того что ничего подобного на рынке нет. Мы сами смогли найти лишь две единицы такого вооружения у банды одного батарианца, а изучение истории данных образцов привело нас к тому что попали они к нему благодаря коллекционерам [5]. − Подожди, ты хочешь сказать, что два года назад мой корабль был атакован коллекционерами? – удивившись, спросил Шепард. − Именно так, более того, − изображение оружия, повинуясь изящным движениям японки, было разложено на десятки разных частей. – Оно буквально прожигает легкую и среднюю броню за считаные мгновения. С тяжёлой… Не сильно лучше. Барьеры и щиты ещё способны защитить, но их мощность должна зашкаливать. Теперь представь, если увеличить мощность этого оружия в десятки, а возможно и сотни тысяч раз. − Мы получим оружие, способное уничтожить даже дредноут в рекордные сроки, − закончил мысль Джонатан, на что получил кивок Сайсю. – Не говоря уже о фрегате. В комнате ненадолго повисло молчание. Каждый думал о своём, но примерно в одном ключе - технологическое преимущество коллекционеров было крайне неприятным, но неоспоримым фактом. – Именно так, Шеп, – отозвалась Ольга. – Всё остальное что мы смогли узнать это скорее частности… И видимо то что мы уже рассказали не сильно тебя удивило. И теперь мне, да и всем нам ещё интереснее узнать о том какие шашни ты крутишь с трёхголовой псиной. Среди всех присутствующих прокатились лёгкие смешки, даже Джонатан не сдержал улыбки, несмотря на крайне щекотливый характер вопроса. Кто бы что ни говорил, но хорошая и не очень шутка очень даже помогала в их работе. – Ну что ж, переходим к главному. К сожалению, отношения у нас довольно близкие на данный момент, как бы мне не хотелось обратного, - все присутствующие мгновенно подобрались, внимательно слушая каждое слово Шепарда. – Я действительно... Погиб два года назад. И как бы я не любил постоянно вносить улучшения в своё оборудование, это не помогло. Я умер ещё до того как вошёл в атмосферу Алкеры − система жизнеобеспечения брони не выдержала, и произошла разгерметизация. Солдаты, несмотря на всю свою выдержку, весь опыт сражений и операций почувствовали явственный холодок пробежавший по спине. Вакуум беспощаден ко всему живому, и умереть от удушья было одним из немногих реальных страхов разумных, что бороздили космос. Какая бы у всех из N7 ни была подготовка, никто из них, в том числе и собравшихся исключением не были. Жуткая и крайне болезненная смерть. – А дальше в игру вступил «Цербер», - продолжил Джонатан. – Я не знаю, как именно они смогли получить моё тело, но судя по всему, проект "Лазарь" был начат в рекордные сроки. Меня восстанавливали 742 дня, а израсходовано было более четырёх миллиардов кредитов. – Mourir comme ça! – Этьен присвистнул от удивления, и добавил чуть тише: – Интересно, откуда у Призрака такие деньги?.. – Однако, проект не был завершён, – продолжил Шепард. – Я очнулся в момент, когда станция, на которой меня восстанавливали, была атакована неизвестным противником. Честно говоря, не самая лучшая побудка - пусть на станции я сражался только с ущербными мехами ЛОКИ, но мышечная память была частично утрачена, как и некоторые навыки по взлому – очень многое изменилось за прошедшие два года. Так что испытать тело пришлось сразу же в довольно жёстких условиях. Позже, когда почти удалось выбраться, я встретил главу проекта – Миранду Лоусон. От неё один из встреченных и сопровождавших меня – Уилсон – получил пулю в голову. Он оказался "кротом" который и саботировал систему безопасности станции. Джонатан ненадолго прервался, давай услышанному осесть в головах своих братьев и сестёр. Даже для него это было чересчур - всё же для него словно прошло несколько секунд между воспоминаниями об удушье и жёлтом луче главного калибра корабля коллекционеров... И тем как он очутился под выстрелы и крики персонала станции, что без устали работали над его мёртвым телом. – А как же выжившие? – задал резонный вопрос Петровский. – Только двое, не считая меня – Джейкоб Тейлор и Миранда Лоусон. – Понятно, – несколько неожиданно подхватил немногословный Дужа. – Либо в «Цербере» служба внутренней безопасности совсем мышей не ловит, либо решили устроить тебе полевой тест. – Ставлю на оба варианта, – уверенно ответил Адам. – Одно другого не исключает. Что было дальше? – Перелёт на челноке до ещё одной станции. По пути Миранда устроила мне нечто вроде ликбеза по ключевым моментам моей жизни. Зачисление в войска, Скиллианский блиц, назначение СПЕКТРом, операция на Вермайре... – Полагаю, они хотели убедиться в том что с твоей памятью и личностью всё в порядке? - уточнила Шото. – Да, я тоже так думаю, – кивнул Шепард. – Судя по всему, да и слова Миранды это подтверждают, Призраку было важен тот факт, что я – именно тот человек, который вёл расследование дела Сарена Артериуса и помог одолеть «Властелина». – Боже, это точно наш Шеп-скромняга, – ехидно вставила Ольга. – Уж кому-кому, но не тебе приуменьшать свои заслуги в победе над жнецом и спасении задниц Совета. – Это точно наш Шепард, – впервые за долгое время, абсолютно искренне и открыто улыбнулся Адам. – Только ты, Джонатан, можешь назвать спасение Галактики "расследованием" и "помощью". Вообще, для постороннего человека, окажись он сейчас здесь, прозвучавшие слова были бы крайне странными. Дело в том, что несмотря на то что Шепард не был робкого десятка, да и за словом в карман не лез, вне зависимости от того, кто перед ним, со своими собратьями Джонатан был, как правило, предельно вежлив и даже несколько скромен. Когда Шепард только закончил обучение и смог вступить в N7, эта черта почти сразу проявила себя и стала поводом для беззлобных шуток и подколов, без которых в их работе, что называется «никуда». А разгадка довольно проста – это одна из тех немногих черт, которую Шепард смог сохранить ещё с детства, не взирая на всю прожитую жизнь – когда обстановка была тихой и все были «своими», он предпочитал не рассказывать о своих делах и поступках, а если всё же приходилось это делать – то максимально приуменьшая свой вклад… На словах, конечно же. После слов Фоули, атмосфера разом стала легче. Всё же, всех присутствующих изнутри ело совсем небезосновательное опасение. Никто из них не мог быть до конца быть уверенным что это именно их брат – до нынешнего момента. Последние сомнения у всех собравшихся улетучились, в том числе − и у самого Шепарда. Искренние улыбки и радость на лицах этого маленького, но такой родной группы людей были для него словно бальзам на душу. Он до последнего момента сомневался - а действительно ли он тот, кто оборонял Элизиум, заставляя организм под стимуляторами работать на износ? Действительно ли он тот, кто смог убедить старого крогана отказаться от, возможно, единственной надежды для его народа? Тот ли он человек, что решился оставить на смерть Кайдена Аленко? Сейчас он мог с уверенностью сказать не только другим людям, но и самому себе: “Я – коммандер Шепард. Солдат Альянса систем. N7. Первый СПЕКТР-человек.” Каждое слово, каждый слог теперь находил отклик в душе Джонатана. Он вряд ли когда-нибудь признается кому-либо, но по-настоящему он воскрес именно здесь и сейчас - на борту фрегата «Нормандия SR-2», в окружении своих братьев и сестёр по оружию. К сожалению, долго наслаждаться моментом у капитана не вышло. Дверь в зал открылась с характерным звуком, впуская женщину в знакомой Джонатану чёрно-белой форме. – Коммандер Шепард, я... Кто все эти люди? На пороге стояла старший помощник капитана – Миранда Лоусон. Выглядела она спокойной, но Шепард уже достаточно успел узнать её, чтобы сказать – старпом находится в крайней степени удивления и недоумения. − Господа и дамы, познакомьтесь друг с другом, − незамедлительно ответил Джонатан. – Это мой старший помощник и отличный специалист-биотик, Миранда Лоусон. Миранда, это – мои друзья и товарищи по известной тебе программе «N7». Этьен Дюпон, прекрасный разведчик и биотик… − К вашим услугам, миледи! – очень галантно кивнул темноволосый француз. − Адам Фоули, один из лучших боевых инженеров во всей Галактике которых я знал, – Шотландец отсалютовал Миранде. − Дужа Пшжежен, специалист по тяжёлому оружию и всего что касается прорыва вражеской обороны… − Будем знакомы, – подобный скале, широкоплечий и ростом за два метра, даже среди такой неординарной компании Дужа выделялся и, не шелохнувшись, ограничился словами. − Михаил Петровский, способный затеряться даже среди турианцев на Палавене, − обозначенный обладал в противовес поляку абсолютно неприметной внешностью и средним для военного ростом, что подтверждало слова капитана о способностях Петровского – он поприветствовал Миранду, просто махнув рукой. Шепард же продолжил представлять присутствующих в зале людей. – Ольга Новак, могущая дать фору в искусстве биотики даже матриарху-азари, и обладающая исключительным чувством юмора… − Шепард улыбнулся, как и голубоглазая блондинка. − Привет, сестрица, − Ольга, улыбаясь обозначила рукой жест «Виктория». – Спасибо что собрала нашего Шепа. − И конечно же, Сайсю Шото, − японка на мгновение пересеклась взглядом с Джонатаном, показывая взглядом что её точную специализацию раскрывать нельзя. – Прекрасный солдат и аналитик с нестандартным мышлением. Шото поклонилась по-японски, слегка наклонившись всем телом. Все присутствующее были представлены, и ждали реакции Лоусон – и она не заставила себя ждать. − Хм… Миранда обвела всех подозрительным, слегка высокомерным взглядом, словно мама, почти поймавшая только что нашкодившего ребёнка. Никого из них, конечно же, было таким не смутить − не те были люди, чтобы смущаться от одного лишь взгляда человека, с которым все они только познакомились. − Рада всех вас приветствовать на борту Нормандии, − слова старпома были столь сухими, что сомнений в том что Лоусон далеко не рада не могло быть даже у глухого – ледяное лицо говорило за неё гораздо больше. – Однако, капитан, должна заметить, что этот корабль… − Мой, – Шепард спокойно прервал Миранду – та поджала губы. – И предвидя все твои вопросы – позже. Мы с… друзьями не договорили. − Но… − Я. Сказал. Позже. Слова, произносимые Шепардом, были похожи на залпы планетарной артиллерии. В глазах капитана угрожающе блеснул красный огонёк имплантов, свидетельствуя о том что сейчас с ним лучше не спорить. − Поняла, капитан, − Миранда быстро вернула себе, уверенность, сложив руки за спиной. – Разрешите идти? − Разрешаю, − махнул рукой Шепард. Лоусон спокойно и гордо вышла из зала, закрыв дверь. В комнате до сих пор витала недобрая атмосфера, что подкреплялась буквально буравящим дверь взглядом капитана Нормандии. − Уф, − выдохнула Ольга. – А ты с ней не слишком жёстко, Шеп? Всё же, мы здесь гости… − Нет. Вы – мои гости и друзья… Даже больше, − решительно ответил Джонатан, делая акцент на первых двух словах. – А она – приставленный ко мне специалист из террористической организации, и я абсолютно уверен, что Призрак получает отчёты от неё напрямую, как и ещё от доброй половины экипажа корабля. Поэтому – нет, – весомо закончил свою короткую, но очень красноречивую тираду Шепард. − Но всё же, я хотел бы спросить вас о дальнейших планах. Присутствующие переглянулись. − Мы можем и хотим помочь, Шепард, вне зависимости от того что ты будешь делать и куда полетишь, − сказала Новак. – Адмирал Андерсон и Адмирал Хакетт дали добро на то чтобы мы помогли тебе. Сейчас решение было за Шепардом. Всё же, они ещё до своего прилёта на Цитадель, что было чуть более суток назад, знали, что по слухам, Джонатан уже успел зажечь на Омеге, изрядно проредив местные ячейки самых крупных наёмнических группировок и попутно остановив какую-то эпидемию, новости о которой ещё неделю назад мелькали даже в крупнейших галактических средствах массовой информации. По сути, решение сейчас стояло не о том, уйти ли в такую своеобразную самоволку, или нет. N7 были специальным подразделением, что подчинялись напрямую старшему офицерскому составу Альянса систем, начиная с вице-адмиралов [6]. Вчера вечером все присутствующие имели приватный разговор с адмиралом Андерсоном у него в квартире – та была одним из немногих мест где можно было не опасаться прослушки − в котором тот подтвердил, что Джонатан жив, но не сообщил о своём месте нахождения. Они получили скорее просьбу, чем приказ – встретиться с Шепардом и оказать ему всё возможное содействие, и конечно все семеро с пониманием и уважением отнеслись к словам адмирала. Единственным “тонким” моментом была Сайсю, поскольку она была «Тактиком N7», о чём они и сказали адмиралу, но тот, усмехнувшись, ответил, что этот момент уже предусмотрен, и при них же связался со своим старым другом – адмиралом Хакеттом. Тот, полностью выслушав рассказ отряда о расследовании и просьбу Андерсона, незамедлительно дал добро – всё же, о программе «Тактик N7» знали лишь адмиралы, и только они могли дать добро на привлечение их к той или иной операции, а слово двух адмиралов значило очень много. Стивен Хакетт верил Шепарду и понимал, что угроза Жнецов реальна, а потому и вынес такое решение, несмотря на то что Джонатан в данный момент сотрудничал с Цербером. Однако, он так же прекрасно понимал, что сейчас просто невозможно начать открытую подготовку к возможному вторжению – даже если Комитет по обороне вынесет положительное решение (что уже само по себе было почти невозможным), для Совета Цитадели подобное не останется незамеченным, а даже гипотетический вооружённый конфликт с другими расами был сейчас абсолютно неприемлем. К счастью, на уже вынесенное Хакеттом решение его влияния и полномочий хватит с лихвой – всё же, он был не только адмиралом, но и одним из действительно самых уважаемых людей в Альянсе. Поэтому, вопроса о самоволке и не стояло – разрешение на содействие получено сразу от двух адмиралов. И несмотря на крайне неожиданную встречу на Цитадели (отряд в момент встречи Джонатана как раз двигался к докам, готовясь к вылету на Омегу и продолжению расследования), это событие однозначно сыграло на руку небольшому отряду. Шепард думал недолго. − Тогда, друзья, − Джонатан встал, и торжественно, так, как казалось всем, умеет только он сам, сказал: − Спасибо – всем вам. Добро пожаловать на борт фрегата «Нормандия SR-2». Слова были сказаны. Все понимали, что впереди их ждёт очень много работы. Но собравшиеся были настоящим братством. А таким людям, когда они вместе – всё по плечу. Особенно, когда они – N7.