Полицейская девушка

Иногда мир становится шаткой конструкцией, способной пошатнуться от простого дуновения ветра, от простого чиха, который разрушит систему, будто бы она была простым карточным домиком, оставляя вечные следы на том, что люди называют душой. Жизнь не всегда похожа на сказку, и не всегда в ней хороший конец, где «жили они долго и счастливо», не для всех точно, не бывает такого, чтоб взять и решить свои проблемы выстрелом в упор, полюбить своего врага и уйти с ним за ручку в закат — даже если тебе вдруг это и приснится, ты, вскочив с кровати, будешь рад, что это всего лишь глупый кошмар, а твоя стена все так же чисто белая, как и была вечером. Звук сирен не похож на пение птиц, немного — на церковное пение, и в какие-то моменты это действительно похоже на отпевание — когда ты знаешь, что на заднем дворе этого дома ты откопаешь останки не меньше чем пятнадцати человек (и одной собаки) — тебе остается только молиться, чтоб их души спали спокойно, как и жители города, который тебя призвали охранять, потому что они сегодня смогут закрыть глаза без страха не проснуться. Весь Детройт выдохнул спокойно, когда по всем каналам показывали задержание одного из самых кровавых преступников столетия, который в одиночку держал в страхе тысячи людей и лишил жизни восемнадцать (и еще собаку). Гэвин же просто хмуро наблюдал за этим всем со стороны, хоть и являлся героем в глазах общественности, получив свою награду. Он отказался присутствовать на последнем суде, смотря за приговором по телевизору и вздрагивая от такой честной и открытой улыбки убийцы, который, будто бы, смотрел Риду прямо в душу. И даже спустя год он все еще просыпался с криками, видя на своей стене потеки крови, которые растворялись через пару минут, а детектив падал обратно в теплые объятья напарника, снова и снова отказываясь пойти к служебному психиатру. С ним все в порядке, это просто глупые сны, зачем врачи? Он ходил на работу с синяками под глазами, хотя, впрочем — новым это не было, галлюцинации на местах преступлений прекратились достаточно быстро, если полгода — это короткий срок, избавляться от плохих снов помогал только дешевый бренди и дорогой секс — дешевкой Ричарда назвать он не решился бы точно. Пил, пил, разве что не топился в алкоголе, благо — не в своих слезах, но что это может принести? Всякое начало — это конец, даже начало нашей жизни является концом беременности нашей матери, а концом чего может являться начало ебанной депрессии? Концом спокойной жизни разве что? Фотографии на доске в участке были развешены в пугающем порядке, даже глупый Гэвин смог углядеть в этом по-своему прекрасную мозаику. Пропавшая прошлой ночью девушка стала уже пятой в этом месяце, пятой, словно клонированной, такой похожей на всех остальных жертвой. Рид стоял, сложив руки на груди, смотря на фотографии, будто пытаясь взглядом прожечь в бумаге дыру или добиться от изображения ответов на свои вопросы. Кто? Зачем? Тяжело раскрывать убийства, если тел нет. Тяжело раскрывать убийства, если непонятно, убийства ли это. Дело о похищениях передали в их отдел после пропажи Эвелинн — седьмой пропавшей и второй в октябре, хотя только Бог знает, сколько еще девушек исчезли с лица земли, не имея ни семьи, ни друзей, которые могли спохватиться. Поначалу грешили на торговлю людей, даже ФБР привлекли, более того — действительно раскрыли человеческий трафик в страны третьего мира, но пропавших девушек ни следа, тогда и ФБРщики открестились от расследования, спихнув все на местный отдел убийств и укатив обратно в Вашингтон, поручая это дело Фаулеру. Сходство в девушках прослеживалось невооруженным взглядом — и негласно все его уже окрестили Кукольником. Гэвин не знал причин для этой дурацкой любви присваивать преступникам комичные имена. Может быть это помогало обезличивать их и не видеть за этой маской жестокости настоящих людей, которые просто сломались под давлением другой чужой такой же жестокости, какая теперь калечит? — Держи, твой кофе, — Ричард присел на край стола, протягивая Риду бумажный стаканчик, осторожно держа его за верх, — Все смотришь на них? Думаешь найти какую-нибудь зацепку? Гэвин кивнул. На последнем месте преступления они обнаружили обломок ногтя, но и тот, к сожалению — акриловый, не настоящий, да и следы женских туфель. Непонятно, были ли они оставлены похитительницей или же кем-то прошедшим там после, криминалисты были уверены, что для того, чтоб вырубить и дотащить девушку до фургона нужно быть как минимум ростом около 185 сантиметров, а много ли таких девушек расхаживают на шпильках? — Я не понимаю, зачем он похищает их. Изнасилование? Тогда почему мы все еще не нашли трупов? — Гэвин подошел к доске ближе, проводя указательным пальцем по фотографии девушки, — Как ты думаешь, кто его «Золотой билет»? Здесь ли она или он только смотрит на нее со стороны? Говорят, мы желаем то, что видим каждый день. Тина говорит — она его мать, которая издевалась над ним в детстве, и теперь он мстит. Ричард сделал глоток, чуть наклоняя голову вбок. Такие явления не были чем-то новым, они уже ловили психопата, что убивал и насиловал женщин, как две капли воды похожих на его мать в молодости, которая была до чертиков религиозной со всеми вытекающими. Только вот когда она пришла в участок на его допрос — он валялся у нее в ногах и умолял простить. Она просто молча ушла, а он на следующий день повесился на собственных кишках у себя в камере. — Я думаю, тут что-то другое. Они не просто похожи — они буквально идентичны, это действительно больше похоже на коллекцию. Он собирает их, будто кукол, но я не могу сказать больше, пока я не увижу тела, если он вообще позволит нам их увидеть, — Ричард поставил стаканчик, подходя сзади и обнимая за талию, кладя голову на плечо, — Я думаю, тебе стоит отдохнуть, ты на ногах уже сутки. Поиски продолжаются, но в таком состоянии ты ей ничем не поможешь, тебе надо поспать, Гэв. Рид дернул плечом. Напарник был прав — глаза отвратительно слипались, а мысли путались, но гражданский долг кричал, что девушка еще может быть жива, хотя здравый смысл и понимал, что помочь ей они уже вряд ли в силах, тем более — когда он уже не может складно думать. С утра голова встанет на место, и они смогут продолжить расследование, а сейчас нужно домой. — Я отвезу тебя, ты же еле на ногах стоишь, — Ричард вытащил из чужого кармана ключи от машины и потянул детектива за собой — Пошли, подумаешь по дороге.