Оказалось — ходить на каблуках не очень сложно, главное просто привыкнуть и не снимать их даже дома, в какой-то момент начнешь понимать, что можешь даже бегать — каблуки не будут помехой, и даже танцевать, пластично двигаясь под музыку, было вполне реально, разве что какой-то страх высоты развивался, когда внезапно оказывался на одном уровне с Ричардом, который, вообще-то, был на голову выше Рида.
За три дня упорных тренировок с труппой, Гэвин поблагодарил маму, которая в детстве отправляла его на бальные танцы и айкидо, все давно забытые умения, приправленные сотнями просмотренных видеороликов о стриптизе, принесли свои плоды — его все-таки поставил на ночное выступление вместе с Роззи и ее «девочками», утянутыми жесткими корсетами, который предстояло надеть и Риду.
Очередное орудие пыток, не меньше — пережимает ребра, и вдохнуть получается через раз, уже на репетициях мужчина не мог понять, как вообще эти
девочки так радостно скачут по сцене, умудряясь сгибаться в разных позах. Благо — его роль была достаточно простой, он был совсем на заднем плане, так что особо долго страдать ему не пришлось бы.
Надев на себя нужные шмотки, но, пока что, проигнорировав корсет, детектив подошел к сцене, выискивая глазами певицу. Ричард сегодня не работал — его смен были два через два и за барной стойкой был Стиви, который уже умудрился зацепить себе какого-то мужчину средних лет, который слушал болтовню парня с влюбленным взглядом. Рид закатил глаза.
— Эй, Гэв, у нас проблема, — обернувшись на свое имя, он увидел Кармелиту, одну из танцовщиц из его номера, — Пойдем со мной, — девушка схватила его за руку и потащила обратно в сторону гримерки, игнорируя протестующие вопли.
— Роззи петь не может, она даже не говорит, совсем, — класс, ну конечно, главная певица этого бара потеряла голос, да, но зачем им нужен Гэвин сейчас, он явно не сможет заменить ее, даже если очень сильно захочет. А он не захочет, точно нет, — Знаешь, мы подумали, что ты в плане танцев самый неопытный, но Андреа говорит, что ты умеешь петь, поэтому…
— О, нет, нет, нет, — Рида к микрофону даже ссаными тряпками не затащишь, нет, ни в коем случае, как бы он ни хотел помочь, делать этого не станет, — Нет, даже не предлагай!
Кара втолкнула его в комнату, где сидели остальные девушки, и умоляюще взглянула ему в глаза.
— Ну Гэвин, пожалуйста, ты же знаешь, как это важно для всех нас, если ты умеешь — ты просто обязан спеть, — Ну конечно, ему же так не наплевать на судьбу совершенно не знакомых ему переодетых мужиков? Рид покачал головой, он уже понял природу общения подобных людей — они все обожали друг друга с первой встречи, а потом пиздели друг про друга за спиной, да и общались они всего три дня, почему он уже оказался им что-то обязан?
— Гэв, ну я же слышала, как ты напевал нашу песню себе под нос, когда переодевался, у тебя талант, ты не можешь скрывать его от мира, пожалуйста, один раз всего, — Гэвин сложил руки на груди, прислоняясь спиной к двери и ощущая вибрации от включенной в зале музыки. Если так подумать — роль певицы была гораздо проще, чем танцевать на каблуках и с точки зрения реализма стоило согласиться, но…
Но он просто не мог заставить себя спеть перед кем-то еще хоть раз, просто не мог. И даже на корпоративе в караоке он просто сидел, нажираясь всем, что только перед собой видел, надеясь, что никто не будет на слабо пытаться впихнуть ему микрофон. Конечно, Рич пытался его уговорить, но вовремя заткнулся, увидев реакцию. А этим же не объяснишь, в чем дело. Он даже не сказал им, что на самом деле полицейский под прикрытием, мало ли что.
— Гэв, давай, если наше шоу провалится, нас всех уволят, мало ли желающих выступать в самый людный час в самом популярном клубе города? — Да, вылететь с работы он не хотел точно, по крайней мере — пока они не поймают Кукольника, а там — в тот же день помашет ручкой этому сборищу лицемерных проституток, которые ради денег могли раздеться хоть догола, превращая кабаре в бордель.
Тяжело вздохнув, он оглядел комнату. Все смотрели на него с мольбой в глазах, и он все-таки сдался — в конце концов, может быть со сцены он сможет получше разглядеть клиентов и найдет нужного. Все-таки — последние четыре дня от похитителя не было никаких вестей, и сейчас, в пятницу, ему самое время хотя бы сходить развлечься.
— Ладно, дайте хоть текст мне, а то я на слух ее учил, оставьте меня одного, я попробую порепетировать, — Гэвин чуть не упал от налетевших на него коллег, пытающихся на радостях расцеловать его или обнять, — Эй, эй, осторожно, я сорок минут красился, и да — корсет я надевать не буду, я в нем дышать не могу, не то что петь.
Роззи усиленно закивала, показывая жестом всем выметаться из гримерки, лишь бы Рид не передумал. Оставшись в одиночестве, он взял любезно предоставленный листок и опустился в кресло, сжимая руку в кулак и пытаясь настроиться на нужный лад.
На первых строчках его голос дрожал, будто бы его колотило — и отчасти так и было, звук собственного голоса заставлял внутри все сжиматься от страха и ненависти.
«Убежать невозможно от предчувствий тревожных»
Насколько же к месту была сейчас строчка из песни, настолько, что писавший ее человек сейчас наверняка в гробу перевернулся бы, будь он мертв. Рид не был в курсе, кто являлся автором, да и если честно — не особо желал узнавать, хотел просто повторить текст, выступить и сбежать домой, на радость хотя бы Ричард не увидит этого, будь он в клубе — Гэвин бы точно провалился бы под сцену от неловкости.
«Все орудия в ножнах, умирает художник»
Когда пришло время, Рид наскоро поправил макияж и остановился на мгновение, смотря на себя в зеркало. В голове всплыли отвратительные воспоминания из самого детства, произошедшие уже после смерти матери и Гэвин вдруг снова почувствовал себя маленьким мальчиком, совершенно беспомощным, испуганным и потерянным. Прикрыв глаза, он постарался выбросить все это из головы хотя бы на следующие пару минут.
«Проиграет он эту войну»
Гэвин уже проиграл. Конечно, можно было бы сказать, что он проиграл только бой, но не войну — он потерял только Тину, но он все еще мог поймать психопата, мог остановить его, но большей проблемой было то, что имел он в виду совершенно другое. Он проиграл войну с самим собой в первую очередь, со своим прошлым тоже — он все еще был зациклен на своих воспоминаниях, которые делали его таким, каким он был сейчас, хотя этого никто и не замечал, эти мысли заставляли его разум сжиматься в комок, защищаться, прятаться, только бы -не помнить- все, что было.
«Вкус поражений неприятен, несет потери мозг-предатель, хожу вперед-назад по тонкому льду»
Рид шел по сцене — но будто и правда по льду, будто бы один неверный шаг — и его навсегда поглотит темная холодная вода, утягивая его на дно, заставляя задыхаться в своем страхе, он будет погружаться все глубже и глубже, видя перед собой медленно отдаляющийся свет на поверхности, но не имея возможности всплыть еще хоть когда-нибудь. Его воспоминания — алый омут, и он точно не был готов сейчас услышать под ногами трескающийся лед.
«Дорога в никуда, жди меня, я иду»
До микрофона оставалось пару шагов и Гэвин на секунду замер, тяжело вздыхая и мысленно отчитывая секунды проигрыша, чтобы вовремя начать, после все же подходя и обхватывая его рукой
словно член. Открыв глаза, он не увидел ничего, кроме прожектора что светил прямо на него, да, это значительно облегчало задачу, так кажется, что никто и не смотрит, что он один и может петь только для себя. Раз-два-три-четыре…
«Продуктивность все ниже»
Ричард стоял в дальнем углу, напротив сцены, сложив руки на груди и завороженно наблюдая за Гэвином. Он специально не сказал, что придет, чтобы сделать сюрприз, но, теперь, видимо, придется так же незамеченным уйти, учитывая,
как Рид не любит петь на людях, хоть и делал это сейчас настолько восхитительно, что на глаза буквально слезы наворачивались, и хотелось петь вместе с ним.
«Но пока тело дышит, голос будет услышан»
Голос Рида пробирал до самой души, обволакивал и заставлял сердце трепетать, но вместе с этим, казалось, будто это похоронная песня, даже не столь из-за текста, сколько из-за проскальзывающих в голосе Гэвина интонаций, которые знал только Ричард, голос полной безысходности, и от этого внутри Стерна все разрывалось, ему хотелось забрать мужчину со сцены, прижать его к себе и не отпускать никуда.
«Дорога в никуда, жди меня»
«Дорога в никуда,
жги меня».
