Ричард, держа в руке пистолет, подошел к двери мастерской, приоткрывая ее, задел чертовы бубенчики, оповещая о том, что пришел покупатель. Сматерившись, он убрал пистолет за спину и зашел внутрь, но за прилавком никого не было. Саймон нырнул за ним следом, аккуратно прикрывая дверь и осматриваясь.
Повсюду были чучела животных, оленьи рога, медвежьи шкуры — в целом, ничем не примечательная мастерская, в которую вряд ли заглядывает кто-то, кроме охотников, желающих увековечить свои трофеи, да владельцев животных, чьи питомцы умерли и теперь были обречены стоять на верхней полке в напоминание.
— Отвратительно, — Саймон погладил чучело зайца, стоявшего прям на прилавке, — Никогда не понимал всей прелести охоты, хотя отец очень любил ее. Брат ходил с ним, но я — никогда. Я не мог понять, зачем убивать невинное существо без причины.
Ричард нервно усмехнулся. Пэил вполне мог сойти за вегетарианца-гринписовца, который до потери пульса защищает права животных, но он был чертовым серийным убийцей, который говорил, почему-то, о серьезных вещах с улыбкой на лице.
Если говорит начистоту — Стерн уже не был уверен, что испытывает к заключенному какую-то неприязнь теперь, а уж тем более агрессию. Со стороны он и правда казался удавом, который ищет свою жертву, а на деле оказался обычным человеком, который просто был сломанным. Жаль, что машины чинить просто, а людей — не очень.
Пройдя чуть глубже внутрь, Рич заметил приоткрытую дверь и развернулся, чтобы махнуть Саймону идти сюда, как вдруг задел стоящее рядом чучело медведя, которое с громким стуком упало на пол. Пэил наградил детектива убийственным взглядом, а после откуда-то снизу раздался громкий крик.
Они сорвались с места практически одновременно — полицейский, с ноги выбивая дверь, а убийца, перепрыгнув через прилавок с такой ловкостью, будто всю жизнь занимаясь паркуром, схватил нож и подбежал к двери. Ричард непонимающе посмотрел на него, но плюнул, сбегая вниз по лестнице. Крик повторила в конце коридора, но сразу же прекратился.
— Полиция Детройта, выходите с поднятыми руками! — Ричард медленным шагом двинулся к источнику звука, слыша какое шебуршение, — Выходите или я буду вынужден стрелять на поражение!
— Твою мать, Ричард, как же ты долго, — услышав родной голос, Стерн чуть не расплакался, из-за двери показался Рид, к шее которого был прижат нож. Полицейский дернулся, направляя пистолет на человека, державшего оружие, но после все-таки опустил его, — Саймон? Ты-то что здесь делаешь? Стоп, Ричи, ты что, взял
ЕГО себе на помощь?
Ричарду захотелось вломить Риду по его наглой роже — он умудрялся смеяться даже в такой ситуации, когда на кону стояла его жизнь.
— Саймон? — голос, немного напоминающий голос менеджера Белой Розы, Андреа, был чужим. Отняв лезвие от шеи Гэвина и, швырнув на пол, неизвестный уставился за спину Ричарда, — Брат? Ты привел ко мне полицию? Я сделал что-то плохое?
— Брат?! — Стерн, кинувшийся уже поднимать Гэвина, произнес это синхронно с напарником, — Этот чокнутый, твой брат?
Пэил улыбнулся своей глупой улыбкой и сделал несколько шагов вперед, помогая детективу поднять охуевшего в конец Гэвина, и посмотрел на стоявшего перед ними мужчину. В целом, что удивительного в том, что два серийных убийцы из одного города оказались в родстве? Каждый день такие совпадения происходят, не иначе.
Хотя, Ричард должен был догадаться, если внимательно бы слушал, смотрел и обращал бы на это внимание, ведь как минимум на допросе Мясник говорил о том, что его брат был с придурью и сбежал из дома, как только ему исполнилось восемнадцать, а те фотографии... Приглядись чуть сильнее - и станет заметно это чертово сходство.
— Привет, Ральфи. Давно не виделись, — убийца раскинул руки, призывая Райли обняться, — Что, не хочешь обнять родного брата? Что же, занятно.
— Ты привел их ко мне? Почему? — у Ричарда был такой же вопрос. Если Саймон знал, кто похититель — почему тогда помог найти? Неужели, все настолько с его родственными связями плохо, что убийца готов пойти против собственного брата? Конечно, он говорил, что любви к семье не испытывает, но когда ты один против всего мира - разве так лучше, чем иметь хоть какие-то связи? Тем более, с похожими на свои, увлечениями.
— Ты же знаешь мои принципы, Ральфи, я всегда был против убийства невиновных, — Саймон не дал себе возразить, дернув рукой, — А сейчас ты похитил близкого мне человека, хотел убить его и сделать своей куклой, разве это
справедливо? Ну же, Ричард, неужели ты не поддержишь меня?
Гэвин, который, казалось, больше охуеть уже не мог — все-таки это сделал. Головная боль никуда не делась, а вопросов появилось столько, что было непонятно, откуда вообще нужно начать. Каким образом Рич вообще вытащил Саймона из тюрьмы? Зачем? Они что, успели подружиться за то время… Кстати, какое время? Сколько он вообще валялся без сознания?
Рич, державший за талию Рида, осторожно отстранил от себя мужчину, давая ему облокотиться на стену и подошел к Саймону, опять будто под гипнозом — но полностью осознавая, что и
зачем он делает. Казалось, что изнутри его сейчас заполняла тьма, а голубой холод чужих глаз был единственным, на что можно ориентироваться, идя по этой тьме к свободе.
— Что ты чувствуешь сейчас, смотря на Ральфа? — Саймон обернулся на детектива, подходя к нему впритык и кладя правую руку на плечо, говоря все тише, — Ты хочешь
убить его?
Ричард хотел — он был слишком напуган за Рида, он был дико зол за все, что этот мудак совершил за свою жизнь, за всех девушек, за Тину, за мужчину, которого они нашли в доме, да за самого себя — за то, сколько он успел пережить за этот день, за то, что вообще посмел прикоснуться к Гэвину… Стерн поднял руку с пистолетом на стоящего перед ним Ральфа. Тот выглядел,
как олененок в свете фар, и только приоткрывал рот, смотря в упор на брата.
— Я… Не могу, он же безоружен, меня лишат значка, если я это сделаю, — Ричард повернул голову к Саймону, почти касаясь своими губами чужого носа, переходя почти на шепот. Ему уже почти не было страшно - только за свою душу, потому что других аргументов против убийства у него сейчас не было.
Гэвин уже не мог удивляться куда-то дальше — он просто молча стоял, держась за стену, словно за спасательный круг и смотрел, как Ричард, ранее так ненавидящий Мясника, сейчас с ним чуть ли не сосется, слушая все, что ему скажут. Это что, это вообще лечится?
— Скажешь всем, что это был я. Выхватил пистолет, выстрелил, больше пожизненного мне все равно уже не дадут, я все равно отправлюсь в тюрьму, — Саймон не успел договорить, потому что его слова заглушил выстрел, а после — звук падающего тела.
Рид перевел взгляд с упавшего на землю Ральфа на мужчин, а потом обратно. А замет медленно сполз по стене, чувствуя, как сознание от него ускользает, как мир снова погружается во тьму. Рич, краем глаза заметив, что его детектив падает, впихнул пистолет Саймону в руки, подхватывая тело и прижимая к себе, параллельно доставая из кармана пакет для улик, протягивая его для пистолета.
Сверху послышался гул полицейских сирен и скорой.
***
Через две недели после завершения расследования, Ричард встречал Рида у больницы, опираясь на его любимую машину и все-таки докуривая последнюю сигарету из той злополучной пачки, сжимая ее в руке и отправляя в мусорку, как будто вместе с ней он мог отправить все свои негативные воспоминания.
Гэв, снявший наконец-то с головы бинты, вышел из больницы, улыбаясь, ему был положен больничный до конца месяца — его все еще немного подташнивало, а мигрени могли накатить совершенно неожиданно, но ощущение свободы, тяжелого морозного воздуха, оповещающего о скорой зиме, вид Ричарда, такого самоуверенного, курящего сигареты, за которые сам же и пиздил — все это было
хорошо.
— Привет, — Стерн кинул на землю бычок, раздавливая его мыском ботинка, пряча руки в карманы пальто и подходя ближе, с легкой улыбкой смотря на своего напарника. Рид прикусил губу, пытаясь придумать какую-то остроумную шутку, чуть нахмурив брови, когда его сгребли в объятья. Гэвин расслабился, обхватывая Ричарда за талию, пытаясь зарыться носом ему под пальто. Им нужно было многое обсудить, купить новую прикроватную лампу и два телефона, но это все было абсолютно неважно сейчас, после всего, через что они прошли за этот год — они сделали это вместе.
— Знаешь, я тут подумал, — Гэвин чуть отстранился, поднимая голову и смотря в голубые глаза — теплые, словно летнее небо, — Может ну его, этот отдел убийств? Мне предложили перевестись в отдел по борьбе с терроризмом. Там, говорят, и платят побольше, да и обстановка поспокойнее. Ну что, Рич, ты со мной?
С тобой — хоть до конца этого ебанного мира обратно.
***
Классическая музыка играла на все помещение, эхом отдаваясь о каменные стены, Саймон сидел на кровати в своей камере, блаженно прикрыв глаза и слушая Бетховена, сжимая в руках книгу, которую все пытался дочитать. В последнее время он все больше и больше пытался понять о любви, изучая подходящую литературу, проще говоря — читая бульварные романы.
Несмотря на то, как все на них реагировали, Пэил не нашел в них ничего отталкивающего, даже наоборот — с интересом вчитывался в каждую главу, после анализируя собственные ощущения, пытаясь найти подходящие под описания. Он дико жалел, что доступ в интернет ему заказан, наверняка было бы проще пройти какой-нибудь тест, который…
Шорох справа заставил инстинктивно напрячься, но не выдавать свое волнение, только чуть приоткрывая глаза и поворачивая голову. Свет, падающий с потолка камеры, осветил фигуру вышедшего из тени охранника. Саймон непонимающе наклонил голову — для смены караула было еще достаточно рано, а для агрессии действия не имели смысла — хотел бы, уже застрелил бы из висящей на плече винтовки.
Спецназовец вскинул руку, поднимая забрало и смотря Саймону прямо в глаза. Книга из рук парня выпала прямо на пол за ненадобностью. На него смотрели
разного цвета глаза, которые он уже вряд ли когда-то забудет.
Чуть улыбнувшись, Пэил закрыл глаза, отворачиваясь обратно и возвращаясь к прослушиванию музыки. Будет жаль покидать это место так рано, все-таки, тюрьма
«Иерихон» стала ему почти что вторым домом.
