Твоя воля в его руках

Человеческая жизнь странная штука. Она бесценна и в тоже время абсолютно ничего не стоит. Чонгук об этом хорошо знает и каждый раз его этот факт забавляет. Наблюдая за людьми, которые сами себе создают проблемы, гробят свои нервы и здоровье, ведут абсолютно разгульный образ жизни и отчаянно ищут острых ощущений на свою задницу, а потом с неподдельным ужасом осознают, что назад не повернуть и смерть уже дышит им в затылок, Чон не может сдержать презрительной насмешки. Такие жалкие и глупые. Неужели сами не понимают, чем им всё потом обернётся? Неужели думают, что что-то удастся скрыть, а кто-то может просто о чём-то так и не узнать? Забавно. Определённо забавно. Чонгук предательств не прощает. Крыс находят быстро, а расправляются с ними ещё быстрее. Оправданий Чон предпочитает не слушать. На самом же деле потому, что боится поверить и показаться слишком мягким. Парень уже давно уяснил, что если показать своё слабое место, то через секунду можешь ожидать удара именно туда. Поэтому сейчас, являясь главой крупного мафиозного клана, Чонгук никому не позволяет собой помыкать. С предателями расправляется жестоко и хладнокровно, прислуживать никому не собирается, а тем, кто пытается трусливо укусить исподтишка, кости в порошок стирает. О его методах ведения бизнеса знают уже все и не только в Корее. Его опасаются все. Даже более крупные шишки предпочитают не иметь с ним никаких проблем, ибо парень кажется монстром. В принципе, наверно так и есть. Молодой, сообразительный, неуязвимый. В свои двадцать четыре уже легко обводит вокруг пальца все правоохранительные органы, знает, где подёргать за ниточки и диктует свои правила игры повсеместно. Складывается впечатление, будто он видит людей насквозь и всегда точно знает, где нужно надавить, чтобы добиться результата. Одно его имя внушает бесконечное восхищение ровно настолько же, насколько внушает и ужас. Парня это не смущает. Такая репутация его вполне устраивает и пытаться менять мнение людей о себе он не собирается. Пускай боятся. Может быть хотя бы страх заставит их не совершать глупостей, ведь если это не поможет, то за каждый проступок придётся отвечать прямо перед Монстром.

***

— Итак, что мы имеем? — устало откидывается на спинку кресла Чон и лениво расслабляет галстук на шее. — В общем-то всё в полном порядке. Сделка с жирной свиньёй Джихэ состоялась и это развязало нам руки. Теперь мы имеем влияние за пределами страны, а он, сам того не подозревая, является всего лишь пешкой в игре, — отвечает Хосок, продолжая перебирать бумаги. К слову. Чон Хосок — лучший друг Чонгука и по совместительству его правая рука. За Чонгука готов порвать глотку кому угодно, что, собственно, уже доказывал не раз. Если Чонгук — Монстр, то Хосок — цербер, который без особого труда отгрызёт голову любому, словно машина для убийств. — Это хорошо. Странно, что наш дорогой друг Джихэ даже не выпендривался для приличия. Насколько я знаю, этот ублюдок просто охренительного самомнения, а в придачу ко всему ещё и любитель показухи, — морщится Чонгук и смотрит на друга с долей интереса. — Как тебе удалось так тихо и быстро заставить его принять наши условия сделки? — Я просто очень убедительный, особенно когда тебе это необходимо, — улыбается Чон старший и демонстративно хрустит пальцами. Чонгук на это лишь улыбается и одобрительно кивает головой. Другого он и не ожидал. Впрочем, здесь даже дело вовсе не в Хосоке, а том, что на эту самовлюблённую жирную мразь ничего не действует кроме грубой физической силы. Ничего плохого в том, что Чон проучил этого зажравшегося наркомана, Чонгук не видит. Особенно если учесть тот факт, что это даёт новые возможности для реализации товара. Просто чудненько. — Кстати, есть ещё кое-что, о чём ты, я уверен, должен знать обязательно. — О чём же? — с интересом выгибает бровь Чонгук. — Ким Тэхён. Он вернулся в Корею и, насколько мне известно, не один, а со своим омегой. — Ничему его жизнь не учит. Я же ясно сказал, чтобы он здесь больше не появлялся, — парень поднимается с кресла и подходит к панорамному окну, осматривая кипящий жизнью город с высоты двадцать седьмого этажа. — Соболезную его омеге, но тому явно скоро придётся оплакивать своего альфу. Кстати, что известно о подстилке Тэхёна? Может быть нам стоит убрать и его? — С чего бы это? — удивлённо приподнимает брови Хосок. — Ну как же, а вдруг эта шлюшка слишком много будет знать и будет вероятность того, что сможет своим длинным язычком ещё и разболтать чего лишнего? Ты об этом не подумал? — Ладно, хорошо. Я постараюсь что-нибудь узнать и о его омеге. Хотя я всё равно не могу понять тебя, Чонгук. С чего ты взял, что этот омега сразу окажется подстилкой Тэхёна? — Потому что все омеги шлюховаты. Это у них в крови, — коротко отвечает Чонгук и наливает себе виски. — Ты, пожалуйста, не обобщай, ладно? — не может сдержаться и раздражённо рычит Хосок, поднимаясь на ноги. — Мой омега, например, не такой. — Хорошо. Твой исключение, но остальные — продажные мрази, готовые в любой момент раздвинуть ноги перед тем, кто помашет перед их носом пачкой денег, — отрезает Чон и делает глоток. — Не пытайся меня переубедить, дружище. — А как же Сокджин? — А что Сокджин? Он спит с пока самым влиятельным и богатым человеком страны. Как ты думаешь, есть ли у него потребности какие-либо? Да и голову ему Намджун свернёт, если тот хоть попробует только пойти налево, — пожимает плечами Чонгук и выделяет голосом слово «пока». — Ладно, я тебя понял, омеганенавистник, — хмыкает Хосок. — К вечеру у тебя на столе будет вся возможная информация по омеге Ким Тэхёна. — И кофе. — И кофе, — кивает и выходит из кабинета босса.