Твоя воля в его руках

      В своём преобладающем большинстве люди чертовски непостоянные создания. Сегодня хотят быть врачами, а завтра космонавтами. Сегодня любят, а завтра ненавидят. Чонгук тоже натура непостоянная по своей природе, но есть в нём характер, сила воли и упорство. Может произойти множество перемен в его жизни, но тот факт, что бизнес остаётся для него на первом месте — неизменен. Об этом знает и всё окружение парня. Поэтому когда Хосок получает сообщение, в котором Чонгук ему говорит, что приедет в офис попозже, а сейчас у него есть дела поважнее, то очень долго пялится в экран, перечитывая в третий и четвёртый раз, перепроверяя номер. Ошибки нет, написал Чонгук. — Что там такое? — лениво интересуется Чимин, заглядывая через плечо альфы. — У тебя такое удивлённое лицо сейчас. — Чонгук сказал, что задержится, потому что у него появились какие-то более важные дела. — Может быть какая-нибудь встреча, — пожал плечами рыжий омега, не придавая этому особого значения. — Ты же знаешь, что он тот ещё трудоголик, а свою империю готов выстраивать 24/7. — Да, но он поставил бы меня в известность или даже взял бы с собой, — покачивает головой Чон. — Что же это за дела тогда такие? В комнате несколько минут висит звенящая тишина. У обоих мысли сходятся, но ни один из парней не уверен в своих предположениях, поэтому не торопится озвучивать. — Думаешь… — первым прерывает молчание Чимин, неуверенно выдвигая свою версию. — У Чонгука проблемы из-за того полицейского, который уже грозил Тэхёну, что всех разоблачит и заставит отвечать перед законом? Альфа задумчиво смотрит на Чимина и ещё раз прокручивает в голове такой вариант. Слишком много «но». Слишком мелкая рыбёшка этот капитан Чхве Соквон, несмотря даже на свою азартность и острое чувство справедливости, которые движут им прямо навстречу проблемам. Сейчас он не способен волновать Чонгука и Хосок это прекрасно понимает. У полиции ничего на них нет. — Перед законом? — Чон улыбается и ерошит небрежно рыжие пряди своего омеги. — Ты забываешь, Минни, что тот, у кого есть власть и деньги, тот и есть закон. Младший лишь морщит нос и неопределённо фыркает. Он всегда так делает, когда Хосок начинает объяснять ему, как ребёнку, простые истины современного мира. Чимин и сам всё прекрасно понимает, но всё равно считает, что альфам в своих делах нужно быть осторожнее, ведь всегда может найтись кто-то, кто будет сильнее тебя, богаче, лучше. Кто-то, кто сможет уничтожить всё, что ты строил годами, что тебе было дорого. Чимин за альф просто переживает и хочет, чтобы они были осторожнее, но те его воспринимают несерьёзно и думают, что всесильны. Омегу такая слепая самоуверенность иногда просто бесит. В такие моменты он устраивает Хосоку целый выговор, но тот всегда его спокойно выслушивает, обнимает, гладит по голове и шепчет на ухо: «Всё будет хорошо, Минни. Пока мы держимся вместе, никто не способен нам помешать». Чимин своему альфе верит, но не беспокоиться не может. Мы слабы перед человеком, если влюблены. Омега об этом прекрасно знает. Каждый раз с мыслями о том, что его альфа всегда к нему вернётся засыпает и просыпается. Каждый раз себе места не находит, если Чон задерживается после какого-нибудь рискованного поступка. Хосок с Чонгуком сумасшедшие и рискованные. Это в их крови и никуда не денется. Чимину остаётся только ворчать и искренне верить, что они и правда особенные, самые-самые. И он почему-то верит.

***

— Чего уставился? Ты портишь мне аппетит. Чонгук устало закатывает глаза и мысленно у себя спрашивает, почему он всё ещё такое неуважение к себе терпит. И ладно ещё дома, где никто не слышит и не видит, что Шуга альфе постоянно дерзит, характер и острые зубки показывает. Но не в ресторане же, где все сразу начинают тихо шептаться, на их столик посматривать, что брюнета не радует совершенно. — Ешь и не капризничай, — отрезает альфа. — Я тебя привёз сюда не для того, чтобы ты меня выставлял посмешищем перед людьми. Шуга лишь губы поджимает. Что-то подобное он уже слышал от Тэхёна, когда тот его тоже пригласил на ужин. Хотя можно ли считать предложение, от которого у тебя нет шансов отказаться, обычным приглашением? Омега в этом очень сильно сомневается. Ни одному из этих парней не интересно чего он действительно желает. Оба видят в нём красивую куколку, выгоду, наживу, игрушку, украшение. Всё что угодно, но не личность. — В какие игры вы играете? — неожиданно серьёзно даже для самого себя спрашивает Шуга. — О чём это ты? — Не притворяйся. Зачем ты меня забрал и привёз к себе? На общежитие твоя квартира не похожа. — Я же сказал с самого начала, что буду тебя перевоспитывать, — даже как-то неуверенно отвечает Чонгук, впиваясь взглядом в блондина. — К чему эти вопросы? — Просто хочу заранее сказать, что не собираюсь быть пешкой в ваших играх. Разбирайтесь со своими личными проблемами, не впутывая в них меня, — в глазах омеги ни намёка на шутку. Чонгук отчётливо понимает, что Шуга им не верит и видит будто насквозь. Знает всё о том, что альфы друг друга не переносят. Скорее всего знает это именно от Тэхёна. Не удивительно будет, если Ким заранее настроил омегу против своего врага, выставил его в глазах Шуги как подлеца, мудака, тирана. Но альфу больше злит другое. Если всё это Тэхён и говорил омеге, то он был недалёк от истины. Чон с собой честен. Он не тот, кому нужно доверять. Он не тот, к кому можно поворачиваться спиной. Но раньше это Чонгука совершенно не беспокоило. Какое ему дело до того, кем его считают люди? Сейчас же Чону не хочется, чтобы Шуга был такого же мнения о нём, что и все. Ведь этот омега не все. Он другой. Чонгук чувствует, а чутьё его не подводит. — Мне плевать на то, какой ты на самом деле, — будто читая его мысли, холодно говорит блондин и делает глоток жасминового чая. — Мне не жить с тобой, чтобы это меня волновало. — А вдруг придётся? — неопределённо усмехается Чон, но в глазах ни намёка на улыбку, лишь колючая сосредоточенность и темнота. Такая же, как и в первую их встречу. У светловолосого парня холодок по спине бежит от этого пристального взгляда и слишком уж странного вопроса. За несколько дней проживания под одной крышей Шуга, конечно, уже привык, что от Чонгука можно ожидать чего угодно, но этот вопрос выбил у него землю из-под ног. Омега никогда всерьёз не задумывался об этом, а сейчас альфа явно ждёт, что парень скажет. Почему он так хочет получить ответ на свой глупый вопрос? Очевидно же, что они чертовски разные и ни за что не уживутся вместе. Даже эти несколько дней прошли в постоянных спорах. И омега прекрасно понимал, что играет с огнём. Видел, что это не Тэхён, который соберёт всё своё терпение и закроет глаза на их разногласия. Это Чон Чонгук, у которого в глазах цвета горького шоколада темноту разрезают языки дикого пламени, которое вот-вот на самого омегу перекинется, лизнёт по коже, распространится всюду. Это Чон Чонгук, у которого заостряются черты, с лица не сходит опасная усмешка, больше напоминающая оскал, пульсирует вена на шее. Шуга понимает, что всё это уже давно не шутки, а альфе скоро могут надоесть эти игры с добычей, но со своим длинным языком ничего не может поделать. — Ответь на мой вопрос, Шуга, — требовательно проговаривает Чон, не сводя глаз с аккуратненького личика напротив. — Мин Юнги, — снова неожиданно для себя выпаливает омега. — Что? — темнота в глазах напротив слегка отступает, выдавая замешательство альфы и удивление. — Меня зовут Мин Юнги, а не Шуга, — не собирается уже отступать назад светловолосый, а мысленно сам у себя переспрашивает, правильно ли сделал, что выдал этому альфе своё настоящее имя, которого не знал даже Тэхён. — Мин Юнги… Юнги… — альфа откидывается на спинку кресла и слегка прикрыв глаза, проговаривает имя снова и снова, смакует каждый слог на языке. Приятное на слух, краткое и лаконичное, звонкое, но в тоже время нежное и мягкое. Это имя определённо больше подходит светловолосому прелестному созданию, что сидит сейчас напротив и настороженно таращит глаза, старается найти подвох в словах и действиях альфы.

Мин Юнги. Так зовут ангела, попавшего в лапы дьявола.