***
— Что-то произошло? Это первое, что спрашивает Чимин, когда оказывается в офисе, чтобы вместе с Хосоком отправиться на ужин, и видит Чонгука, который мрачнее тучи сидит в своём кабинете. — Пока нет, — отвечает Чон старший, проследив за взглядом своего омеги. — Не обращай внимания. Побесится и успокоится. Это же Гук. — Вот именно, это же Гук. Когда его в последний раз так омеги волновали? Я уверен, что это он из-за Шуги. — Его зовут Юнги! — раздаётся раздражённое рычание из кабинета. — А тебя — рыжий предатель! Хосок только закатывает глаза и спешит всё объяснить надувшемуся Чимину, который уже набрал в лёгкие побольше воздуха и собрался продолжить эту перепалку через дверь, потому что заходить в кабинет Чонгука сейчас, это всё равно что зайти в клетку к разъярённому тигру. Лучше сразу убейте. — Успокойся, Чимин. Он остынет. Но лучше не произноси этой клички, когда находишься здесь. Чонгуку очень не нравится. — Какой нервный нашёлся — фыркает Чимин, но сменяет гнев на милость и тут же по-лисьи усмехается. — Что, так ему в душу мой друг запал? — Наверно да, но никогда же ведь не признается, что влюбился, — также усмехается Чон, целуя своего омегу в макушку. — Я вас слышу! И клянусь дьяволом, если вы сейчас же не перестанете меня обсуждать под дверью, я повыдёргиваю вам ноги! Парочка лишь переглянулась и весело улыбаясь, отправилась ужинать, оставляя Чонгука наедине с его мыслями, заботами и паршивым настроением. Альфа ещё несколько минут добросовестно пытается собрать все мысли воедино и переключиться на работу, но все попытки заканчиваются провалом, поэтому он устало трёт виски и откладывает бумаги в сторону. В кабинете становится так тихо, что даже не по себе немного. Шумные Хосок и Чимин уже отправились домой, чтобы провести вечер в компании друг друга и не думать ни о чём. Охрана ждёт внизу, всегда готовая следовать за ним, но вот только куда? Куда он хочет? Домой уже не тянет. В клуб тоже. Дома пусто, а в клубе слишком людно. А также дома этот запах. Он просто невыносим. Невыносим потому, что никуда не улетучивается и постоянно напоминает об одном человеке. А от этого хочется всё бросить и помчаться к нему. Эти желания Чон старается обрубать на корню, но с каждым разом всё сложнее. В груди будто растёт пустота и единственное, что её может заполнить — не принадлежит ему. Но ведь если так тянет, если внутренний зверь с ума сходит, значит, связь всё-таки есть. Значит, всё-таки не такая уж и пропасть между ними. Молодой мужчина резко глаза открывает и садится в кресле ровно, лихорадочно мысли в порядок приводя. Совершенно спонтанная и неожиданная идея врывается в его сознание: стоит узнать о его семье, родственниках, близких друзьях. У альфы сомнения по поводу того, что к последним относится кто-то кроме Чимина, но попытаться ведь стоит. Раз этот омега так засел в голове, то хочется убедиться, что он действительно тот, ради кого стоит чем-то жертвовать, хочется посмотреть на то, как и с кем он рос, чем жил и чем дышал. Альфа для себя решает, что узнает о Юнги всё, что только возможно, и встретится с ним вновь обязательно. Почему-то у Чонгука отчётливое ощущение, что этот омега его не разочарует, хоть это и противоречит всем принципам альфы, которых он придерживался до этого. Но во-первых, Чон привык доверять своему чутью, а во-вторых, ничто не стоит на месте, во всём нужны изменения.***
На улице серо и вот-вот пойдёт дождь. Но это совершенно не волнует Юнги, который впервые за долгое время чувствует себя таким счастливым, что едва ли не парит по улице, не обращая внимания ни на что вокруг. Он так скучал по всем своим любимым местам, где когда-то проводил время с друзьями, где любил побыть в одиночестве. Парню даже дышится свободнее в отсутствии охраны, следовавшей раньше за ним везде. Тэхён согласился на уговор и позволил омеге встретиться с папой, взяв с него слово, что тот не наделает никаких глупостей и не будет пытаться сбежать. И Юнги слово дал. Свобода, конечно, пьянит, но омега прекрасно понимает, что бежать ему некуда. Попытается скрыться у папы — Тэхён найдёт в два счёта и тогда проблемы будут не только у Юнги. Друзей не осталось, а единственные знакомые — Хосок и Чимин, но они не вариант. Омега прекрасно понимает, что сейчас ему из этой паутины не выбраться и здраво решает хотя бы в ней не запутываться ещё сильнее. Омрачать долгожданную встречу с папой не хочется этими невесёлыми мыслями. Парень забегает в кондитерскую, покупает тортик и спешит наконец-то домой. Туда, где его всегда ждут и по-настоящему любят. Не за то, что он красивый. Не за то, что его можно выгодно использовать. А за то, что он просто есть. Юнги сияет и с нетерпением стучится в дверь, пока она не открывается. На пороге стоит папа, такой родной и тёплый, что омега забывает обо всех своих проблемах и бросается в заботливые объятия. Наконец-то покой, наконец-то можно оставить все тревоги за дверью. Так кажется Юнги до тех пор, пока в нос не ударяет очень знакомых запах. Омега жмурится, не веря собственному чутью, выбирается из объятий и непонимающе смотрит на папу, всё ещё не в силах поверить, затем на обувь и дорогое чёрное пальто на крючке. — Папа, не говори мне, что… — слабо улыбается, стараясь выглядеть непринуждённо, но внутренне весь напрягается Юнги. — Что, сынок? Но парень уже смотрит за спину папы. На пороге кухни стоит он, скрестив руки на груди и довольно улыбаясь уголками губ.