Твоя воля в его руках

      Время уже давно перевалило за полночь, когда Чонгук наконец-то оказывается дома. Квартира его встречает непроницаемой тишиной и какой-то пустотой. Сначала у Чона даже складывается впечатление, что его обокрали, хоть всё и остаётся на своих местах. Единственное, чего действительно здесь не хватает — это Юнги. Странное чувство Чонгука гложет. Его зверю неспокойно. Он тоскливо скулит и будто грудную клетку изнутри цапарает, наружу просится. Чонгук его голос у себя в голове заглушить пытается, ведь догадывается о причине такого поведения, догадывается куда его зверь так стремится. — Мы не пойдём за ним. Нам это не нужно, — шепчет вслух и для зверя, и для самого себя, но ни один в это не верит. Всю ночь альфа спит плохо. В квартире воздух полностью пропитан нежным ароматом гиацинтов. Хоть открой все окна нараспашку, а он никуда не денется. Чонгук тихо рычит от злости на самого себя, что на этом запахе всё своё внимание акцентирует, но ничего поделать не может. Перед глазами сразу же образ омеги появляется. Он такой же нежный, как и его аромат. Волосы шелковистые и белоснежные, как лепестки гиацинтов. Сразу хочется прикоснуться. Альфа головой трясёт, стараясь избавиться от наваждения и поворачивается на другой бок. Его собственные мысли пугают. С этим омегой у него ничего не было, кроме перепалки на приёме у Намджуна. Ни поцелуев, ни близости. Даже разговоров толком не было. За всё это время, что Юнги провёл с альфой под одной крышей, они лишь парой фраз друг с другом перекинулись. Пару раз омега делал для него завтрак, но Чон к нему не притрагивался и насмешливо советовал скормить эту стряпню бродячим псам. У Юнги тогда от негодования вспыхивали щёки, а после он, удивительно быстро взяв себя в руки, отвечал Чону, что именно поэтому ему и предлагает. Альфу это забавляло и в какой-то степени восхищало. Другие омеги сразу же терялись, обижались и уж точно никто из них не рисковал так открыто хамить в ответ. А многие и не оставались на завтрак, ведь сразу же с утра вылетали за дверь с купюрами в руках. Юнги не похож ни на кого из них. Под утро Чонгук всё-таки не выдерживает. Он садится на постели и берёт в руки телефон. Глаза режет от ярко света экрана и парень тихо шипит, ругая себя за то, что не снизил яркость. Пара секунд поисков, испытания для глаз и вот он смотрит в нерешительности на номер Чимина. С одной стороны, Чимин тот ещё болтун. С другой, он поддерживает связь с Юнги, видится с ним и созванивается. Логично, что у него есть номер светловолосого омеги. Конечно, не обойдётся без подколов, хитрых смешков и каверзных вопросов, но альфа уже решил, что узнать номер Юнги ему сейчас необходимо. С остальным он разберётся позже. Последующие несколько гудков тянутся словно вечность. Альфа даже удивляется тому, как можно так крепко спать, а потом вспоминает, что всё-таки это он ненормальный, который звонит друзьям в четыре часа утра, а не они, которые, как и все люди, в это время сладко спят. — Да? — слышится заспанный и совершенно ничего не понимающий голос Чимина. — Ну наконец-то, — облегчённо вздыхает Чонгук и мысленно отмечает, что первая ступень его плана пройдена и хотя бы контакт установлен с Паком. — Я уже думал, что не дождусь. — Если ты позвонил только ради этого, то я кладу трубку и кидаю тебя в ЧС, — грозится рыжий омега и, судя по звуку, зевает. — Нет. У меня есть к тебе дело. — Какое, блять, дело в четыре утра? Оно не могло подождать? — взрывается на том конце провода Чимин. Чонгук на секунду задумывается о том, почему он и правда не подождал до утра, слышит как на том конце провода Хосок сонно спрашивает у омеги кто звонит и что хочет, а потом приходит к выводу, что всё равно уже позвонил и отступать: во-первых поздно, а во-вторых не в его стиле. — Мне нужен номер Юнги, — старается звучать безразлично, но весь напрягается Чонгук. — Кого? — переспрашивает омега, не понимая о ком идёт речь. — Я сказал, что мне нужен… номер твоего друга, — нехотя повторяет Чон, мысленно давая себе подзатыльник и начиная жалеть о том, что позвонил и попросил. Лучше бы пробил, нашёл сам, чем спрашивал у этого болтуна. Хотя, нужно признать, через Чимина узнать гораздо быстрее. И унизительнее. — Номер Шуги? — Он не Шуга. Его зовут Юнги, — огрызается в трубку альфа. — Я не знаю, кто такой Юнги, я знаю только Шугу. И зачем тебе вообще сдался его номер? Я для своего друга только самого лучшего желаю. И, как ты мог догадаться, к тебе это никакого отношения не имеет. — Это один и тот же человек. А ещё он мой омега, так что просто скажи мне его номер, — злится Чон. Пару секунд в трубке слышится только неловкое сопение, а после Чимин, уже какой-то притихший, снова продолжает разговор. — Не знаю о чём ты, Чонгук. У него уже есть альфа и это не ты. Его альфа — Тэхён. И Шуга… То есть Юнги… любит его. Не лезь к ним. — Подожди, ты что-то путаешь, — сжимает телефон в руке до побеления костяшек альфа. — Нет, это ты что-то путаешь. Не звони ему и не лезь в их жизнь. У тебя свои развлечения и дела, а у них своя жизнь. Если ты захотел его трахнуть разок, то это не значит, что он твой омега. Я открою тебе секрет. — Да не в этом дело. Ты не понял, Чимин. — Я понял, что ты сам не знаешь о чём говоришь. Ты ничего не знаешь про истинность и никогда в неё и не верил. И я не собираюсь тебя просвещать, не то время и никакого желания. Но не путай свои привычные желания и истинностью. Это совершенно разные вещи. — Да ты собираешься меня выслушать или нет? — уже рычит в трубку Чон. — Нет. Доброй ночи. — Пак Чимин! Из трубки в ответ доносятся короткие гудки и Чонгук со злостью отбрасывает телефон в сторону. От ярости его просто трясёт и альфа сам даже пока ещё не решил, что его злит больше: то, что не поняли и не дослушали, или то, слова Чимина о том, что у Юнги есть альфа. Пожалуй, всё-таки второе. От этих слов Чонгук зубы настолько крепко сжимает, что кажется, будто эмали вот-вот будет крышка. О том, что Юнги живёт у Тэхёна, было прекрасно известно Чону, но альфа был уверен в том, что между ними ничего нет. Да, в это сложно поверить, но он почему-то верил. Юнги создавал впечатление невинного ангела, которого все земные грехи, пошлость и грязь никогда не касались. Не мог он быть в отношениях, а смотреть так холодно. Чонгуку, почему-то, при первом же взгляде на этого омегу показалось, что он умеет любить. И любит он по-другому. Смотрит на любимого по-другому, не так, как на Тэхёна. Если любит, то отдаёт всего себя и не скрывает чувств. Не скрывал бы теплоты в глазах и обожания. Просто не смог бы. А в его взгляде на Тэхёна ничего этого не было. Лишь удивление, обида и какая-то тоска. Тогда Чонгук этому значение не придавал, но сейчас прокручивает у себя в голове раз за разом. Пытается вспомнить как смотрел омега на него, но не выходит. Альфа даже слабо усмехается. Конечно не выходит, они ведь виделись даже редко, хоть и жили под одной крышей несколько дней. Чонгук был слишком занят своими делами, клубами, другими омегами, хотя они были лишь способом отвлечься хоть ненадолго о того, кто ждал дома. Альфу вдруг будто иглами пронзает мысль о том, что Юнги его действительно ждал. Пару раз Чон его заставал спящим на кухне с чашкой недопитого кофе. Один раз заспанный светловолосый ангел встретил его прямо на пороге. Чонгук прекрасно помнит, как ввалился домой насквозь пропахший выпивкой и другими разными запахами, доказывающими, что он был в эту ночь далеко не один. Помнит, что Юнги был в своей дурацкой пижаме с котами, удивлённо смотрел на него, а в глазах скользило разочарование, на которое тогда альфа даже не обратил внимания. Юнги тогда ему ничего не сказал. Молча кивнул на стакан воды и таблетку от головы на тумбочке, тихо вышел. Чонгук потирает виски и зарывается пальцами в волосы. Значит, Юнги всё-таки его ждал, Юнги пытался сблизиться, но он такой робкий и неопытный, что просто не знал даже как это сделать. Он наивно смотрел в первые дни и был даже в какой-то мере счастлив. Чонгук это видел. У омеги здесь была свобода. Чон прекрасно знал, что Юнги никуда не денется, поэтому никак не интересовался о том, чем омега занимается, с кем видится и куда ходит. Альфа думал, что читает этого омегу, как открытую книгу, но оказалось, что это был всего лишь пролог.

***

— Мне кажется, что в последнее время Чонгук ведёт себя как-то странно. Я привык, что этот малец всегда скачет выше головы, а тут какая-то тишина и бездействие полное, — задумчиво говорит Намджун, завтракая вместе с Джином в дорогом ресторане. — Он всего на три года младше тебя. Не такой уж и малец, — усмехается Сокджин. — Да и почему тебя так удивляет тишина? Тебе ли не знать, что тишина — предвестник бури. — В этом и дело, — кивает альфа, отпивая свой кофе. — У меня острое ощущение того, что грядёт буря. Омега на это лишь пожимает плечами. — Пускай. Нас это никак не касается. Пускай Чонгук с Тэхёном сам разбирается, а мы просто за этим понаблюдаем. В конце концов, выживает сильнейший. Слабакам в нашем деле не место. — С каких пор ты у меня стал таким мудрым? — усмехается Намджун и целует своего омегу в щеку. — Это ты намекаешь, что я до этого был глупым? — хмурится Сокджин и уклоняется от ещё одного поцелуя. — Нет. Просто раньше ты предпочитал не говорить о делах. Это тебя мало интересовало. — Это и сейчас меня не интересует особо, — пожимает плечами Джин. Альфа вопросительно на него смотрит, всем своим видом показывая, что ждёт объяснений этой фразы. — Просто я хочу увидеть, чем всё закончится. Что будет, когда два влиятельных альфы не поделили одного очаровательного омегу. — Ты находишь Шугу очаровательным? — усмехается Намджун, который не привык к тому, что его Джин просто так отвешивает комплименты другим омегам. Альфа привык к тому, что Джин готов трещать только о своих достоинствах. В шутку, конечно, но всё-таки. — Только глупый или слепой его таковым не считает, — совершенно серьёзно отвечает Сокджин.