— Господин, — негромко окликает только что вернувшегося из офиса Тэхёна одна из горничных.
— Да?
— Вы просили следить за Шугой особенно внимательно…
— За Юнги, — машинально исправляет Тэхён.
После приёма, где он слышал настоящее имя омеги, почему-то больше язык не поворачивается звать его Шугой. Настоящее имя светловолосого парня не менее прекрасно, чем он сам, мягко звучит и очень ему подходит. Тэхён пришёл для себя к выводу, что в прозвище больше нет необходимости, однако прислуга ещё не привыкла к этим изменениям, поэтому периодически альфе приходится их поправлять.
— Да, простите, за Юнги, — сразу же соглашается женщина. — Я подумала, что должна сообщить вам о нём.
— А что случилось?
— Он не ест.
— Что он не ест?
— Ничего. Совсем. Не притронулся ни к чему из того, что мы ему приносили, а вопросы о том, чего бы он хотел, игнорирует.
Эти новости совершенно альфу не радуют, отчего он тут же хмурится.
— Хорошо, возвращайтесь к своим обязанностям, а я сам с ним поговорю.
Такое положение вещей заметно радует женщину. Она охотно кивает и тут же удаляется, радуясь тому, что избавилась от лишней головной боли, а заодно оставляя Тэхёна наедине с его мыслями и полученной информацией.
Приёмы с объявлением голодовки стары как мир. Юнги уже взрослый парень и должен был бы понимать, что ничего этими действиями не добьётся, а только хуже самому себе сделает. Но он, видимо, всё-таки решил показать характер таким неуместным способом. Это так по-детски, что Тэхён не может сдержать нервный смешок.
— Вот уж детский сад, — вздыхает альфа, поднимаясь со своего кресла.
С этим вопросом он решает не затягивать, а потому сразу же направляется в комнату омеги, чтобы выяснить что тут происходит и что за цирк Юнги пытается устраивать.
Поднимаясь к омеге в комнату, Тэхён ещё раз прокручивает всё в голове, чтобы решить с чего начать разговор. Поступок действительно глупый и если бы альфа не знал Юнги, то мог бы предположить, что у парнишки в голове ещё просто играет детство и юношеский максимализм, которые подталкивают его к таким действиям. Но только о том, какой Юнги на самом деле Тэхёну уже более менее известно. Сказать, что он светловолосого парнишку уже прекрасно знает у альфы почему-то язык не поворачивается. Это даже скорее было бы ложью, но вот с характером омеги он уже точно знаком и дело имел. Такие поступки не в его стиле, а это значит, что Юнги не пытается привлекать к себе внимание такими выходками и вряд ли поступает так специально, вряд ли пытается насолить Тэхёну и создать ему проблемы. Причина в чём-то другом. Вот это альфа и собирается выяснить у Юнги лично.
В комнате у омеги не горит свет, но самого парня Тэхён замечает сразу же. Он сидел точно также, как и в тот вечер, когда они вернулись домой после приёма. Альфе тогда его образ очень врезался в память, даже посильнее, чем тот, когда он несколькими часами ранее того же дня увидел Юнги таким красивым и только входящим в дом Намджуна вместе с Чонгуком. Омега красивым был всегда, а вот настолько разбитым Тэхён его не видел ни разу. Даже в тот день, когда Юнги узнал о том, что его собственный брат откупился им за свои долги перед альфой. Он был разочарованным и заметно обиженным, но не настолько подавленным, каким его видел альфа все эти несколько последних дней, что омега был у него снова.
— Что ты устраиваешь? — прерывает тишину Тэхён.
— Я что-то устраиваю разве? — негромко отвечает Юнги, чуть повернув голову и взглянув на своего гостя.
От его взгляда Тэхёну почему-то не по себе. Он какой-то совсем-совсем пустой, холодный.
— Что за голодовку ты объявил? Думаешь, что ты сделаешь мне этим хуже или сможешь меня разжалобить? У меня для тебя плохие новости в таком случае.
— Ничего подобного я не думаю. Просто не хочу есть.
— Вообще ничего что ли?
— Вообще ничего, — безэмоционально повторяет Юнги.
Такое состояние омеги Тэхёна совершенно не радует. Уж было бы намного лучше, если бы он устраивал скандалы, швырялся посудой, проклинал его, чем просто молча сидел в своей комнате, отказываясь от еды.
— Лучше бы ты пытался сбежать, чем этим занимался, — устало вздыхает альфа, потирая переносицу и ловит слабую усмешку парня.
— У меня получилось бы?
Этот вопрос застаёт Тэхёна врасплох. Он несколько секунд сосредоточенно смотрит на Юнги, стараясь понять, какой смысл омега вкладывал в этот вопрос и есть ли в нём подвох, но в ответ видит лишь пустоту. Парень не выражает никаких эмоций и терпеливо ждёт ответа на свой вопрос.
— Скорее всего нет, — отвечает всё-таки альфа.
— Ну, а если мы допустим вариант, что даже если получится. Куда мне бежать?
Альфа непонимающе смотрит на него, но Юнги только усмехается уголками губ.
— К папе? Там твои люди. Поймают и вернут обратно. К Чонгуку? — омега делает небольшую паузу. Тэхён может поклясться, что слышал, как голос парня дрогнул, когда он произносил это имя. — Не примет, у меня нет пути обратно теперь. Так куда мне бежать предлагаешь?
На это ответить Тэхёну нечего. Он понимает, что омега абсолютно прав, но удивлён тем, как здраво Юнги рассуждает, находясь даже в такой ситуации. Лишний раз убеждается в том, что этот парень поразителен.
— Ты прав. Некуда, — соглашается альфа, не отводя взгляда от Юнги.
— Вот и я об этом, — безразлично пожимает плечами светловолосый, но всё-таки искра жизни проскальзывает его в глазах, когда он задаёт свой вопрос. — Как папа?
— С ним всё в порядке, — Тэхён немного удивлён этому вопросу. — Ты ведь сделал всё, как я тебе и сказал, поэтому за твоим папой мои люди только наблюдают.
— Это может его напугать, если он заметит такую слежку, — устало вздыхает Юнги, глядя в окно.
— Не заметит, мои люди действуют очень осторожно, тебе не стоит об этом переживать. Твоего папу они не побеспокоят.
По лицу омеги видно, что он не слишком на эти слова полагается, но требовать больше гарантий не получится, поэтому он довольствуется и таким ответом, оставляя свои переживания невысказанными. И Тэхён прекрасно понимает, что он не тот человек, с которым Юнги готов будет делиться всем, что у него в голове. Никогда таким человеком не был, а после того, что сделал, уже и не станет. Это вполне ожидаемо, но почему-то всё равно больно ранит, но не самолюбие альфы, как ему хотелось бы думать, а сердце.
***
Последние несколько дней выдаются тяжёлыми и суматошными. Чонгук старается решить все свои рабочие вопросы, которых накопилось немало за тот единственный день, что он позволил себе вообще не появиться в офисе. Параллельно с этим он по частичкам собирал в памяти тот вечер приёма, все малейшие детали, лица, абсолютно всё, что помнил и что могло бы пригодиться. Несколько дней назад, когда он вернулся в пустую квартиру, он хотел этот день вычеркнуть из памяти и больше о нём не вспоминать, но вот ирония судьбы, сейчас он старается вспомнить всё до мелочей, что может помочь ему докопаться до истины, а ещё лучше сделать это как можно быстрее.
— Господин Чон, — заглядывает в кабинет секретарь.
— Да? — поднимает на него взгляд Чонгук.
— Только что звонил господин Кан. Он сказал, что его часть сделки выполнена и отгрузка товара завершена, все документы вместе с товаром, а остальное за нами.
— Хорошо, передай ему, что всё будет в лучшем виде, — кивает Чон. — Пусть Хан возьмёт пару ребят и займётся этим.
— Понял. Что-то ещё?
— Нет, на этом всё, можешь быть свободен.
Секретарь кивает и закрывает за собой дверь, снова оставляя альфу в тишине. Чонгук устало откидывается на спинку своего кресла и расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки.
Всё ещё слишком много вопросов остаются без ответов, а время идёт, что альфу дико бесит. Было много мыслей попробовать связаться с Юнги, но не было идей как это сделать без посредничества Тэхёна, которого Чон с удовольствием убил бы собственными руками, но до тех пор, пока он не разберётся с тем, что Ким затеял, нельзя этого делать. Да и Намджун. У Чонгука сразу закрались в голову догадки о том, что так может быть. Ещё когда он только услышал от Хосока, что тот видел здесь Тэхёна. Однако то были лишь догадки, а разговор с Джином расставил всё на свои места.
Чонгук задумчиво потирает затылок и усмехается своим мыслям. Намджун и правда хорош. Несмотря даже на то, что о его маленьком сотрудничестве с Тэхёном Чону стало известно, руки Чонгука по-прежнему связаны в отношении его. Напрямую он никакой неприязни не оказывал, угрозы не представлял, личными тайнами не делился, а в случае чего мог бы сказать, что вообще ничего не знал о том, что произойдёт. И будет в таком случае даже частично говорить правду. Удобно устроился. Из такого положения у него есть возможность без ущерба для себя оценить обе стороны и решить к какой примкнуть. Доказать свою дружественность и восстановить хотя бы просто партнёрские отношения с Чоном в этой ситуации всё ещё не поздно.
— Я всё ещё что-то упускаю, — сам себе делает замечание альфа, снова выпрямляясь в кресле.
***
— Слушаю тебя, Чан. Есть что-нибудь интересное? — сидя в своём кабинете дома, отвечает на телефонный звонок Тэхён.
— Да, господин Ким. Деятельность Чона возобновилась, дела его компании снова идут в гору.
— Не могу сказать, что рад это слышать, но допустим. Меня интересует другое. Он предпринимает какие-то попытки разобраться с нами или глушит боль утраты в ночных клубах. Я просил тебя за этим тоже проследить.
— Да, я помню, господин. Но ничего такого не было. Он ни разу не появлялся ни в одном из ночных клубов.
— Вот как. Вызовы кого-либо домой?
— Сложно установить точно из-за охраны, но по всей видимости тоже нет. К нему приезжал только его правая рука. Других лиц не наблюдалось.
— Ах, какая жалость. Мне даже нечем его скомпрометировать в глазах Юнги, — театрально вздыхает Тэхён, откладывая в сторону папку с документами, которую просматривал до звонка подчинённого.
Не первый день работая у Кима, Чан прекрасно понимает, что на такие речи босса не нужно ничего отвечать, а лишь ждать, когда тот отдаст новое распоряжение.
— Хорошо, Чан, я тебя понял. Продолжай наблюдение и не забывайте про папу Юнги. Не вздумайте попадаться ему на глаза и беспокоить его этим. А лучше знаешь… Займись этим лично. Хочу быть спокоен.
— Будет сделано, господин Ким.
Тэхён сбрасывает вызов и сидит в тишине ещё пару минут, задумчиво барабаня пальцами по своему письменному столу.
— Так ты и правда ради него изменился, Чонгук. Похвально, — чуть усмехается, поднимаясь со своего кресла. — Может быть в таком случае с тобой он и правда был бы в безопасности.
