Твоя воля в его руках

      К пустоте в квартире Чонгук давно привык. Начиная с минимализма при выборе оформления интерьера своего жилья и заканчивая отсутствием в нём кого-либо живого, кроме самого хозяина апартаментов, который и сам то дома появлялся не слишком часто. Чонгук даже домашних питомцев не заводил, ведь за ними нужен постоянный уход, их нужно воспитывать и проводить с ними время, которого и так всегда не хватает. К отношениям у альфы был тот же подход. В его голове была лишь одна модель отношений, которую он мог воспринимать как что-то серьёзное. Это нырять с головой в человека, любить в нём абсолютно всё и вместе до тех пор, пока смерть не разлучит вас. А всё остальное это не то, это какие-то глупости лишь для развлечения. С таким критичным отношением и позицией «либо всё, либо ничего» Чонгук встретил того, кто вписывался в категорию «всё» в понимании альфы. До этого Чону казалось, что достойных этого омег просто нет, но увидев его понял, что ошибся в этом своём суждении, но одновременно подтвердил свою теорию насчёт того, что может утонуть в человеке с головой. Глядя в глаза Юнги он тонул в нём всё глубже и никак не доставал до дна. Его будто просто не существовало. Так и случилось, что с появлением Юнги всё начало меняться. Дорогое и роскошное, но при этом совершенно лишённое домашнего уюта жилище изменялось на глазах. Чонгук даже не мог объяснить, как лишь наличие Юнги в его доме делало всё таким уютным, а у самого хозяина апартаментов появлялось желание быстрее заканчивать все свои рабочие дела и мчаться домой, где его ждёт этот удивительный омега. И хоть прошло не так уж и много времени, которое альфа даже не хочет считать, но Чон постоянно вспоминает моменты с омегой с теплотой и тоской. На деле прошло не больше недели, но для Чонгука каждый день без Юнги рядом равен был вечности. Каждую ночь, стараясь уснуть, альфа злился на себя и ругал за то, что не проводил ещё больше времени со своим светловолосым ангелом. Юнги этого заслуживал. Юнги заслуживал вообще всего, но Чонгук не успел ему этого дать, о чём бесконечно жалел и в чём не мог перестать себя винить. Попытки Хосока привести его в чувства и заставить хоть немного отвлечься от этого гнетущего уныния не увенчались успехом. Весь офис уже лишь по настроению и взгляду своего начальника понимал, что тот не в лучшем расположении духа и у него что-то случилось. Без повода к нему даже старались не заглядывать, а секретарь вёл себя тише воды и ниже травы, чтобы его присутствие было практически незаметным для Чона, а все отчёты и договоры, необходимые для подписи, старался оставить на столе альфы, пока того нет в кабинете. Попасть под горячую руку не хотелось никому, кроме Хосока, который прекрасно знал, что гнев в Чонгуке пылает только в отношении его же самого. Это даже не просто гнев, а целая смесь из злости, отчаяния и тоски. И Хосок прекрасно знал, что это даже намного хуже, если бы Чон был просто в ярости. Обычную злость можно выплеснуть. Хосок бы с удовольствием всё для этого организовал, если бы это могло помочь Чонгуку почувствовать себя лучше и свободнее. Нашёл бы парочку их должников и предоставил бы другу, пусть тот выплеснет эмоции даже с пользой для общего дела, но здесь совсем другое. Просто чьими-то переломанными руками здесь не отделаешься. Если только это были бы не сломанные руки Ким Тэхёна, которыми тот касался Юнги. Это, возможно, успокоило бы немного Чонгука, но он не действует и никак лично с Кимом не пересекается. Хосок причины этого тоже прекрасно понимает. Они с Чонгуком слишком близки и давно знакомы, поэтому читают друг друга как открытую книгу. Не пересекается с Тэхёном Чонгук по той причине, что прекрасно знает, что не сможет сдержаться, если увидит его на горизонте. И не насытит жажду крови своего внутреннего зверя до тех пор, пока не услышит предсмертных хрипов врага. Но слова Юнги, сказанные на приёме, останавливают альфу от этой жестокой расправы. Пока он не убедится фактически, а не только полагаясь на свою чуйку, что Юнги врал и никаких чувств к Тэхёну не питает, Чон не позволяет себе причинять ощутимый вред врагу. Подрывать его экономическое состояние и подталкивать бизнес оппонента в пропасть — да, устроить физическую расправу — ещё не время. И что-то подсказывает Чонгуку, что он дождётся, что чуйка его не подводит и это был единственный раз, когда Юнги соврал ему. Альфа пока не знает, что им двигало, да и не имеет никаких доказательств даже, чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения, но всё равно считает, что у омеги были на то веские причины. Его дело теперь не подвести Юнги снова и как можно скорее докопаться до истины. Он и так задел чувства светловолосого ангела, ведь не смог скрыть разочарования во взгляде и минутного отвращения, услышав слова омеги. Только дома в тишине и пустоте, немного усмирив свой гнев и приведя мысли в порядок, он стал понимать, что что-то не так и очень пожалел о том, что не смог этого понять раньше, что был слишком ослеплён собственной обидой и разочарованием, чем мог ранить Юнги. За это он тоже себя не простит и чувствует, что будет бегать за омегой вечность, пытаясь заслужить прощения и сам же считая, что делает недостаточно. А пока нужно не опускать руки и искать. Искать всё, что может подтолкнуть Чонгука к разгадке происходящего и распутать паутину, которую успел сплести вокруг них Тэхён. А как только это произойдёт — оторвать Киму голову и отпинать как футбольный мяч за всё, что он натворил. Заставить страдать и ответить за каждый взгляд, брошенный на Юнги, за каждое прикосновение к нему. Отомстить, разорвать, уничтожить, вернуть то, что Тэхён у него отобрал. И хотя Чонгук прекрасно знает, что Хосок такой одержимости и кровожадности не одобряет, потому что считает, что эта злость и ненависть разрушают Чона изнутри, но не сомневается, что друг всё равно его поддержит, хоть и очень переживает, чтобы это не принесло проблем лишних. Очередное погружение в водоворот мыслей и планов расправы прерывает как раз Хосок, о котором альфа недавно вспоминал. Чон врывается в кабинет друга со скоростью молнии и выглядит очень взволнованным, будто узнал что-то важное. Такое состояние для Хосока не свойственно, поэтому Чонгук сразу понимает, что всё серьёзно и тут же выпрямляется в кресле, впиваясь взглядом в друга и без слов ему давая понять, что внимательно его слушает. — Помнишь, ты ездил знакомиться с папой Юнги? — шумно выдыхает Чон, опираясь ладонью о край стола. — Конечно помню, а в чём дело? — удивлённо моргает Чонгук. — Адрес. — Зачем тебе вдруг понадобился его адрес? — хмурится альфа, а сам чувствует, как нехорошо внутри зашевелилось подозрение и напряжение, будто скользкая и холодная змея, обвивающая его сердце и сжимая в ледяные тиски. Хосок устало вздыхает и опускает голову, раздражённо потирая затылок ладонью. — Я заметил Чана, когда ехал с одной встречи вчера. И у меня было какое-то плохое предчувствие, поэтому я попросил своих ребят понаблюдать за ним. — Так, и? — Он сегодня в том же районе ошивается. Но это не возле твоего дома, где мы замечали людей Тэхёна. Это какой-то совершенно обычный спальный район для среднего класса. Я не понял, что могло им там понадобиться и это единственный вариант, который пришёл мне в голову, поэтому я у тебя решил узнать адре... — Поехали, — резко поднимается Чонгук, на ходу хватая со спинки кресла свой пиджак и едва ли не вылетая из кабинета. Хосоку дважды повторять не нужно. Он без лишних слов безмолвной тенью следует за другом, прекрасно понимая его спешку и нетерпение. Альфа видит, оказавшись рядом с другом в машине, с какой силой Чонгук выжимает педаль газа и мысленно не завидует мотору, который рискует перегреться от такой нагрузки, но сохранность деталей авто сейчас совершенно не заботит Чона. — Ты уверен, что не ошибся и это Чан? — подаёт голос Чонгук, не отрывая взгляда от дороги. — Более чем, — слышит короткий и ясный ответ друга, в котором совершенно не сомневается. Скоро на его имя придёт множество писем с уведомлениями о штрафах за нарушение правил дорожного движение и превышении скоростного режима, установленного для определённых участков дороги, но это будет завтра, послезавтра, потом, да и совсем не волнует его сейчас. И в ответственности Хосока он уверен на двести процентов. Старший никогда бы не говорил о таких вещах, если бы это было лишь его предположением, и он не был до конца уверен в том, что видел или слышал. Просто не хотелось думать о том, что в это каким-то образом втянут папа омеги. А складывая в голове эти детали пазла у Чонгука появляется общая картина происходящего, которая его настолько выводит из себя, что альфа едва ли не рычит от злости, ещё крепче стискивая в руках руль и выжимая из машины максимум. Чёрный Феррари резко тормозит, блокируя выезд из тихого уютного дворика одного из спальных районов Сеула. Этот двор хорошо знаком Чонгуку, ведь здесь он уже был несколько раз. Сначала, когда приехал знакомиться с папой Юнги и по счастливой случайности встретил и самого омегу там. С того самого дня светловолосый ангел оказался с ним под одной крышей. И ещё несколько раз он вместе с Юнги навещал Юнхо. Мысль о том, что Тэхён посмел угрожать единственному близкому человеку омеги, заставляет кровь альфы яростно бурлить. Он похож на одну сплошную бомбу, только тронь — и всё взлетит в один миг на воздух. С трудом сдерживая своё нетерпение и некое плохо контролируемое желание убивать, Чонгук отпускает руль и осматривает двор. Взгляд сразу же цепляется за несколько подозрительных фигур, которые ошиваются по всему периметру двора и настороженно косятся на его автомобиль, прекрасно понимая, что дело начинает пахнуть жаренным и это явно не какой-то местный житель, являющийся главным бухгалтером в какой-то небольшой компании, примчался с такой скоростью и на такой машине на обед домой. А раз так, то это явно кто-то серьёзный и не просто так сюда явился. Не самые глупые ребята и не лишённые инстинкта самосохранения. Но это всё равно им не поможет, Чонгук разберётся с каждым из них, но это чуть позже. Пока у него есть дела важнее, чем эти пешки. От взгляда Чонгука также не укрывается и чёрная Ауди, стремительно покидающая двор с противоположного выезда. — Он, — коротко комментирует Хосок, который тоже всё прекрасно видел и оценивал обстановку. — Слишком он в себя поверил, если думает, что получится от нас уйти, — мрачно комментирует Чонгук, снова выжимая педаль газа до предела и включаясь в эту гонку.

***

      Юнги кажется, что это просто очередная злая шутка альфы. Без надежды и доверия он смотрит в глаза Тэхёна, стараясь рассмотреть в них правду. У него не хватит сил, чтобы пройти ещё один такой круг ада, на котором тебя манят свободой, а потом рушат всё и в один мог снова её лишают. Больно до безумия было в первый раз и Юнги этого достаточно. — Это не смешно, — тихо говорит он, так и не рассмотрев ничего в глазах напротив. — Я и не шучу. Он придёт за тобой. И я думаю, что очень скоро. — Даже если так, он скорее придёт за тобой. Вряд ли ты собираешься сидеть и ждать верную смерть и ничего не предпримешь, — слабо усмехается Юнги. — Не думай, что я настолько наивен. — Я так не думаю о тебе. В чём-то ты, как всегда, прав. Я действительно не собираюсь смиренно ждать, пока он появится здесь и не сотрёт меня в порошок. Знаешь, я ещё слишком молод, чтобы прощаться с жизнью. — А я нет? — поднимает усталый взгляд омега. — Почему ты тогда посчитал, что мне уже пора прощаться с жизнью, которую я только начал выстраивать рядом со своим человеком? Почему ты посчитал, что можешь поставить крест на моей жизни? Если бы на месте светловолосого омеги был кто-то другой, то Тэхён давно бы уже вырвал наглецу язык за такое отношение к себе, но с Юнги всё не так. Он режет словами хуже, чем ножом и то сожаление, которое всё это время альфа пытался похоронить у себя внутри, вновь даёт о себе знать. — Твоя жизнь не закончилась на том приёме, — поджимая губы, произносит в ответ альфа. — Она закончилась именно в тот момент, когда я увидел в его глазах отвращение ко мне по твоей милости, — омега не истерит, не бросается с кулаками, не плачет. Его взгляд уставший и пустой, а слова пробираются прямо под кожу. — Я виноват, я знаю. И прощения просить у тебя не собираюсь, всё равно ты не простишь. Да, я тогда решил, что мои желания и чувства важнее твоих. Да, я подумал, что тебе будет плохо какое-то время, а потом ты отпустишь и забудешь, будешь жить дальше без него. Со мной. Да, я хотел разбить его твоими руками, разбивая при этом тебя вместе с ним. Я думал, что мне по силам будет собрать себя заново, но я ошибся. Я не смог этого сделать и вижу, что не смогу. На это способен только он. — Хватит меня добивать своей ложью. — Это не ложь, — грустно улыбается Тэхён, с нежностью рассматривая парня перед собой, заметно растерявшегося. — Я уже сто раз пожалел о своём решении. Видеть тебя таким подавленным оказалось просто невыносимой пыткой, а я с этим ничего не могу сделать. Точнее могу — постараться вернуть всё как было. У омеги даже не находится слов. Он хочет верить в то, что сейчас слышит от Тэхёна, видит его взгляд и где-то в глубине души понимает, что сейчас альфа не врёт, но всё равно не может до конца поверить в его слова. — Я понимаю твои эмоции, — кивает Ким, заметив взгляд парня. — Я не буду много говорить. Единственное, что тебе нужно знать и что я хочу сказать тебе на прощание — ты потрясающий и действительно достоен быть счастливым. Даже нет, самым счастливым. Я бы хотел сделать тебя таким, но увы, ты отдал всего себя ему и как бы я не хотел, но никак не смог этого изменить. Твой телефон в сейфе в моём кабинете. Пароль 1009. Прощай, Юнги. Тэхён бросает на светловолосого омегу последний взгляд и выходит из дома, оставив того в звенящей тишине обдумывать услышанное. — Куда мы? — коротко спрашивает шофёр, глядя на альфу через внутреннее зеркало заднего вида. — В аэропорт.