Irrepressible Madness

現在の世界 The Present World August 4, 2006. Friday. Day Seven.

      — Ои, Цуна! — неуверенно выкрикнул Ямамото, обеспокоенно сдвинув брови и слегка выдвинувшись вперёд, пока буквально парализованный от неожиданности и определённо страха Гокудэра отрешённо вглядывался в немного дымившийся кратер из вздыбившихся кусков асфальта, где исчез его босс и лучший друг.       Как будто произошедший на его глазах «поединок», больше похожий на поэтапное избиение Савады и продлившийся почти все положенные тридцать с лишним минут, случился не за отведённое всё ещё значительное время, а за какие-то жалкие несколько мгновений, и Хаято словно находился в трудном и медленном процессе осознания увиденного, да только бесконечный шок не давал юноше никак опомниться. Сюрреалистичная ситуация была больше похожа на глупую иллюзию не очень опытного представителя атрибута Тумана: настоящий профессионал из их гвардии позаботился бы о максимальной достоверности того, что он изображает, ведь поданная с умелой комбинацией лживых и подлинных красок истина — залог успешного подсаживания жертвы на крючок. Какова правдоподобность в том, что наследника самой Вонголы, прошедшего школу боевой жизни, никому не снившейся в даже самом страшном сне, растерзали как тряпичную куклу, точно впервые вышедшую на арену сражений и познакомившуюся с Пламенем Посмертной воли прямо на месте? Бред. Испытывавший мелкую дрожь по всему телу и старавшийся взять себя в руки Хранитель Урагана решительно отказывался верить всем своим чувствам — коли они всегда являются целью у подлых иллюзионистов — и оставался приверженцем холодной логики, чьи факты неопровержимо твердили, что существует некий подвох и что его пытаются заставить некие силы спутать явь с игрой воображения, наверняка затронутого чьим-то незримым контролем.       Сжав кулаки что есть силы и ощутив боль в пальцах от напряжения, Гокудэра бросил короткий взгляд в сторону Хранительницы Тумана Рэдберри — первой и очевидной подозреваемой: к его неприятному удивлению молодой человек обнаружил девушку переплетавшей растрепавшуюся косу и выглядевшей при этом медитативно расслабленной, пока её пальцы неторопливо и не без видимого удовольствия для владелицы проникали сквозь золотистые пряди, чья длина была достойна отдельного внимания, и с аккуратной ловкостью манипулировали локонами для достижения конкретной цели. При этом машинально занимавшаяся волосами Рита смотрела в сторону поля боя абсолютно незаинтересованно, как если бы мысли блондинки блуждали где-то в других мирах. Сбитый с толку Хаято с недоумением пронаблюдал, как девчонка неосторожно уронила пышную резинку при попытке снять её с запястья, чтобы завязать получившееся творение из крупных локонов, а затем, наклонившись поднять вещь, рассеянно отпустила кончик косы, что дало густой шевелюре возможность тут же потерять форму — погружённая в себя Рита даже не расстроилась, автоматическими жестами продолжив поправлять и пересобирать причёску заново.       Это тоже часть какого-то представления для отвлечения бдительности соперника, пока девчонка мистическим образом влияет на умы оппонентов сложносочинённой иллюзией, или она и впрямь так легкомысленно занимается совершенно неподходящим для момента действом? Не собиравшийся так просто сдаваться Хаято опять взглянул на кратер, откуда по-прежнему не доносилось ни звука при безусловном наличии там человека, и приложил безумные усилия для того, чтобы не отвлекаться на багровые пятна на одежде почти нетронутой Хранительницы Дождя Рэдберри, стоявшей истуканом неподалёку от обломков без каких-либо эмоций на лице, — дураку было понятно, что безвозвратно испортившая наряд Мэйлин карминная эссенция жизни в большинстве своём абсолютно точно значила кровопотерю не у Юн, а у её соперника. Бередившее нервы дурным предчувствием понимание этого Гокудэра игнорировал столь холодно, что парадоксальным образом мысленное отгораживание от сего факта только больше атаковало желанную рациональность и мешало сохранять спокойствие.       Если иллюзионист действительно присутствует среди них и применяет какие-либо техники, то кто он и зачем вмешивается? Считавший себя незаменимой Правой рукой Примо Нео-Вонголы Хаято старательно пытался увидеть сквозь полотно реальности некие невидимые нити, которые привели бы его раздражённый взгляд к «туманщику», однако либо мерзавец — или мерзавка — хорошо маскировался, либо его глаза ему не лгали и никаких двойных смыслов изначально никем не вкладывалось в ситуацию. Всего лишь… Савада Цунаёщи, будучи самым — по, разумеется, абсолютно непредвзятому мнению Гокудэры — сильным и справедливым соперником для кого угодно, оказался избит как безропотная боксёрская груша, буквально распотрошённая самоуверенной девчонкой за считанные минуты, и прекратил подавать признаки жизни. Ничего удивительного в том, что он не верит в подлинность события.       Не в силах более выдерживать напряжение из-за неизвестности судьбы его босса, молодой человек резко развернулся к явно шокированной и растерявшейся судье, чтобы сделать той выговор и потребовать принять меры, как рядом раздался облегчённый выдох Такэщи, наверняка даже не задумавшегося о возможности подвоха и пребывания на площадке искусного иллюзиониста, а значит, вообще мало что понимавшего и уж точно не переживавшего так, как себя чувствовал Хаято, предполагавший худшее:       — Ёкатта!..       Тем не менее после такого возгласа Гокудэра с мгновенно вспыхнувшей надеждой перевёл внимание на поле боя, нервно всматриваясь в оседавшие клубы пыли, грязи и дыма, чтобы увидеть то, что он так хотел и рассчитывал увидеть после столь обнадёживавшего и однозначного восклицания Ямамото. И когда всё-таки его зрение зарегистрировало появление Савады из кратера, с его плеч свалились все горы мира — почему-то только вместо облегчения, способного заставить кого угодно воспарить от радости, колени чуть было не подкосились из-за пережитого стресса, будто горы всей своей массой переместились с плечевых суставов прямо в коленные чашечки.       — Щодаймэ… — несдержанно почти всхлипнул Хранитель Урагана, счастливо улыбаясь и не веря тому, что главная тревога позади. Как ему вообще в голову пришло сомневаться в Джуу… Примо Нео-Вонголы, его непосредственном боссе, но при этом верном друге и боевом товарище, никому никогда не проигрывавшем? Вот уж точно какой-то злостный туманщик поработал.       Выкарабкавшийся из руин асфальта на четвереньках Цуна упал на землю и, откашливаясь, с трудом перевернулся на спину, оказавшись ровнёхонько у ног соперницы, всё так же молча смотревшей на него без единой эмоции и нагнетавшей роботизированным безразличием на боязливого паренька достаточное количество страха. По неизвестной юноше причине её непроницаемый взгляд устрашал больше, чем как будто ничем не ограниченная первобытная сила девушки, не оставившей на нём ни одного «живого» места. Не придумав ничего лучше, пока избитое и окровавленное после встреч с крюками кагинаву тело агонизировало от бесконечных волн и оттенков боли, Савада слабо махнул оппонентке рукой — служившие оружием перчатки вернулись к форме потрёпанных варежек — и со свойственной ему дружелюбностью улыбнулся представительнице Рэдберри.       — Ты здорово дерёшься, — без капли лжи и лести похвалил босс Нео-Вонголы противницу, чувствуя, как сознание испытывает серьёзные сомнения на тему того, оставаться ли поддерживать жизнедеятельность владельца, а перед глазами мутноватая картинка никак не соберётся воедино, мешая школьнику сосредоточиться. Несчётные раны и синяки точно покрыли каждый сантиметр конечностей и туловища школьника, и Цуна невольно подумал, что давненько его так не трепали… Реборн, может, ещё сказал бы, что он разленился, и устроил бы серию жестких — или сразу можно уточнить, что именно жестоких?.. — тренировок для растяпы-ученика. И уж точно не знавший пощады репетитор не одобрил бы мысль о том, что раз Рэдберри проиграли свою цель в виде «колец» Вонголы, то значит, ничем больше не угрожают и побеждать серьёзно настроенную Хранительницу Дождя ему вовсе не надо: она лично ничего ему не сделала, а её подруги не причинили непоправимый вред его друзьям, поэтому всё, что в этом поединке планировал сделать и в итоге делал парень, — это всего лишь защищаться. Для кого-то такой подход — признак мягкотелости, но… всё же не для него.       — Время вышло, бой окончен!.. — донесся до Савады и Юн определённо взволнованный голос их юной судьи.       — Поздравляю, — продолжил малолетний мафиози, улыбаясь молчавшей Мэйлин с теми же простотой и добродушием, а затем, не без труда стащив варежку с правой руки, доверчиво и в знак перемирия протянул её китаянке.       И если до сих пор миниатюрная Дождь Рэдберри сохраняла безупречное равнодушие без единого усилия, будто у неё на самом деле отсутствовал механизм возникновения и переживания эмоций, то неожиданный милый жест поверженного противника заставил не привыкшую к прямой коммуникации с незнакомцами — то есть всеми, кто не её подруги, — девушку растеряться и даже смутиться. Нечитаемое, но из-за нависавшей на глаза густой чёлки казавшееся вечно хмурым лицо Мэйлин на мгновение приобрело нежные лёгкие краски недоумения и неловкости, испытываемых хозяйкой. Замешкавшись, она не сразу ответила, произнеся фразу так тихо, что почти что буркнула её себе же под нос, а Саваде пришлось скорее догадаться, нежели действительно расслышать:       — Ничего такого… — увидев, как физиономия обрадовавшегося её реакции Цунаёщи только больше просветлела, она оказалась окончательно сбита с толку, как если бы действительно была роботом, столкнувшимся с задачей, для решения которой никакие программы предварительно установлены в нём не были.       Впрочем, слабая, пусть и потревожившая душу Мэйлин озадаченность не помешала владелице машинально и без всякой задней мысли протянуть свою руку к руке босса Нео-Вонголы, по-прежнему без лишних слов просившего помочь ему встать, хотя держать израненную конечность на весу становилось всё тяжелее.       На глазах изумлённых в различной степени зрителей Юн бесцеремонным рывком потянула к себе Саваду, давая тому шанс обрести наконец-то вертикальное положение, и даже поддержала в момент, когда избитый ею же в сине-красную отбивную паренёк качнулся из-за наверняка закружившейся от резкого движения головы и потратил пару мгновений на то, чтобы хоть и с трудом, но подчинить себе равновесие.       — Спасибо, — мягко отозвался Цуна, вновь немного сконфуженно улыбнувшись девушке, определённо не понимавшей, как стоит распознавать лёгкое, ненавязчивое тепло в груди от милого выражения лица проигравшего оппонента, хотя ей также была неясна причина, по которой мальчишка вообще стал бы ей демонстрировать эту… мимику. Разве не предназначается демонстрация таких невербальных и довольно интимных сигналов для исключительно близких людей? Хотя, конечно, Рэдберри знала и встречала тех, кто пользовался преимуществом мнимого расположения к собеседнику в виде искажённого положения губ ради некой выгоды, но сей тщедушный подросток не казался одним из них. Тем более что она в прямом смысле избила его без малейшей пощады, зачем он ведёт себя так, будто ничего не произошло и они даже как будто бы не воюют друг с другом? Тоже какой-то неопознанный вид корысти у парня или он просто глупый недотёпа?       Однако возникшее чувство всё же не входило в категорию неприятных или потенциально опасных, и Мэйлин довольно быстро сочла приемлемым не реагировать на него с целью нейтрализации и позволила ему просто быть — потешное такое, да и подруги способны вызывать похожее… Как это постороннему удалось?.. Далёкая от осознания как собственных, так и чужих эмоций и слабо контактировавшая со своими чувствами Юн отчего-то считала, что подобные вещи сами по себе не возникают и нуждаются в достаточном и постоянном подкреплении со стороны другого человека на протяжении долгого времени — иными словами, приятные ощущения от общения с остальными Рэдберри рационально обоснованы длительностью знакомства, а вот конкретно Саваду она видит фактически впервые, поэтому и аргументов в пользу возможности неконтролируемой реакции в теле у китаянки не нашлось. Впрочем, как и аргументов против — какой разумный человек откажется от пусть и маленького, абсолютно незначительного, но всё-таки удовольствия?       — Не за что, — без лишней учтивости отозвалась Мэйлин, глядя прямо в карамельные глаза молодого человека, испытавшего укол нахлынувшей вины ввиду того, будто он буквально увидел в тёмных глазах девушки, как её компьютеризированная натура одобрила коммуникацию с ним, словно установила необходимую… программу?.. Обновление?.. Ему точно надо больше посещать уроки информатики… и вообще лучше слушать, чему учат преподаватели.       Недовольный собой Цуна волевым усилием прогнал прилипшую к нему картинку о психологии бывшей соперницы, потому что справедливо рассудил, что думать так о ком-либо нечестно и низко: каждый ведь обладает насыщенной эмоциональной жизнью, и нельзя называть спокойных до неприличия личностей роботами из-за лишь кажущегося холодным поведения, — любому было бы обидно узнать о таком незаслуженном отношении к себе. Но, к вящему огорчению парня, назойливая ассоциация только усилилась и почти полностью укрепилась, когда всё тем же ровным голосом и при отсутствии хоть каких-то интонаций Рэдберри продолжила:       — Тебя сложно прикончить, — Саваде потребовалось несколько дополнительных мгновений, чтобы всё же заподозрить в этой странной фразе одобрение, и подтверждение догадки более конкретными словами от самой Мэйлин, вовсе не заметившей секундное недоумение подростка: — Молодец.       Неловко рассмеявшись, смущённый Цуна машинально потянулся почесать затылок, дабы хоть как-то снять стресс от общения, в котором кто-то хвалит его за сомнительные успехи, но едва державшее хозяина на ногах тело не позволило ему совершить столь простое действо. Неуверенный короткий смешок моментально сменился тихим «ит-т-тэ!..» , а малолетний босс Нео-Вонголы резко обхватил живот руками, согнувшись пополам: ему в один миг почудилось, что все рёбра переломаны, да и возмущённый жестоким обращением организм наконец-то напомнил о себе и ранах, которые по-прежнему местами кровоточили, проглядывая там и тут из-под рваной одежды. Наблюдая за мучениями юноши, Юно впервые за время «знакомства» визуально оценила уровень повреждений, что она ему нанесла, и — исключительно по её мнению — дружелюбно добавила:       — Тебе следует получить медицинскую помощь, — слабо хныкавший от боли паренёк издал нечленораздельный стон, и неправильно интерпретировавшая это Рэдберри уточнила уровень важности: — Поскорее.       Глядя издалека с невероятно гигантским недоумением на коммуникацию между боссом и его соперницей, Гокудэра был сбит с толку не меньше, чем собиравшаяся занести данные поединка в вольтметр Цугэмия — юной судье требовалось лишь нажать одну кнопку, но она занесла палец над девайсом и, так как отвлеклась на сцену между бывшими противниками, всё ещё не коснулась дисплея, замерев истуканом с приоткрытым от удивления ртом. Из-за значительной дистанции и достаточно тихих голосов Савады и Юн зрителям не довелось услышать примерно ничего, и им оставалось лишь додумывать, о чём могли общаться столь непохожие люди после столь противоречивого боя между ними, на основании видимого взаимодействия молодых людей. Однако со способностью предполагать подобные вещи у Ран всегда были проблемы, да и не была она поклонницей самовольно трактовать что бы то ни было без весомых аргументов и неоспоримых доказательств правдивости любой теории: какой смысл пытаться, если шанс ошибиться очень высок и практически неизбежен? Скорее, это даже именно ошибка понять неправильно по умолчанию неизбежна, а вот шанс верно истолковать не существует в принципе: такое под силу только телепатам и прочим экстрасенсам, которых — удивительно, но факт!.. — тоже не существует.       Буквально вынудив себя отвлечься на обязанности Ризольвенти, Цугэмия взглянула на экран вольтметра и уверенно выбрала имя Рэдберри как победительницы, заинтересованная в том, что должно произойти дальше. Как никак это её первая официальная работа в качестве арбитра, и сдержать любопытство, сговорившееся с ощутимым волнением, чтобы сохранять хладнокровие, ей не удалось. Равнодушный ко всему гаджет высветил вполне предсказуемую надпись: «Обработка данных. Ожидайте» — и девушка от нетерпения слегка прикусила губу. Что тут думать и «обрабатывать»? Очевидно же, что…       Неизвестного происхождения и содержания вопль резко разнёсся по площадке, вызывая у присутствующих непроизвольные мурашки по коже и заставляя тут же искать взглядами источник. Вздрогнувшая Ран мгновенно подняла голову, отрывая растерянный взор от девайса, и… не раздумывая ни секунды, бросилась с нагинатой наперевес на площадку, служившую ареной для поединков: Юн Мэйлин с активным Пламенем Посмертной воли беспощадно избивала на безумной скорости не сопротивлявшегося Саваду Цунаёщи, едва ли успевавшего хотя бы немного уклоняться от реактивных атак. Но прежде, чем арбитр приблизилась к нарушительнице с намерением заслонить собой беспомощного босса Нео-Вонголы и остановить явно спятившую Рэдберри, неопознанная ею сразу же тень метнулась перед Цугэмией и достигла оппонентов первой. На глазах шокированной судьи, даже не затормозившей и потому оказавшейся впоследствии под косвенным ударом, безоружная Хига проскочила между своей Хранительницей Дождя и её беззащитной жертвой в тот самый момент, когда яростная Юн неслась с очередным нападением — обезумевшая девушка не смогла вовремя ни распознать замену цели, ни остановиться. Предназначавшаяся Саваде бесконтрольная мощь убийственной энергии обрушилась на ничего не предпринявшую для собственной безопасности Киёми, решительно встретившую эту искусственную бурю.       В следующее мгновение — отлетевшего в сторону после вмешательства Неба Рэдберри Цуну окружили его товарищи, пытаясь оттащить подальше, — Ран пришлось применить поспешно хотя бы минимальный уровень защиты, потому что налетевшая разрушительным смерчем Мэйлин ожесточённо отшвырнула вставшую на пути подругу, но охват от её атаки был столь масштабен, что зацепило и Ризольвенти, неосторожно подобравшуюся достаточно вплотную, и из-за необходимости обеспечить себе должную оборону арбитр оказалась на миг не в состоянии уследить, что произошло дальше с попавшей в самую гущу этого бешеного водоворота Хигой.       Как только пребывавшая в шоковом оцепенении Ран смогла оглядеть поле боя, поверхностно убедившись, что её личные повреждения несущественны, то ей предстала картина, где босса Нео-Вонголы, пришедшего в себя, оберегают его друзья, школьная территория потеряла последний шанс считаться пригодной для свободного перемещения по ней, а не подававшую признаков жизни Киёми явно нехило протащило по асфальту, и теперь одноклассница Цугэмии жалкой окровавленной куклой распласталась на земле. Сердце судьи подскочило от абстрактного страха за жизнь её подопечной и забилось в ускоренном темпе, поэтому растерянная и перепуганная Ран нервно обвела обеспокоенным взглядом видимую ей площадку в поисках создательницы сего беспорядка: из-за стоявших столбов дыма и разрушений разобрать фигуру Юн было немного сложно, но различить её не составило труда.       Ставшая злостной нарушительницей всех правил поединков китаянка держалась за голову и не могла сохранять равновесие: её шатало из стороны в сторону, девушку била видимая даже издалека крупная дрожь, и у неё не получалось устоять на месте, — как будто, подумалось Ризольвенти, та боролась с внутренними демонами. Нельзя же иначе объяснить этот приступ ярости у Дождя Рэдберри? Либо она сумасшедшая и травмированная донельзя, либо Савада чем-то её обидел, послужив триггером для нападения такой силы, что Ран была готова считать это прямым покушением на убийство. Что вообще произошло?..       Резко оглянувшись на Рэдберри, дабы потребовать объяснений, Цугэмия проглотила перекатывавшиеся на кончике языка вопросы, поскольку изумлённые случившимся не меньше, чем судья и ребята из Нео-Вонголы, подруги не дали ей и шанса узнать что-то, так как молниеносно разделились без лишних слов, точно телепатически скоординировав действия: Явэнь и Рита кинулись к сходившей с ума Юн, а Наён и Тора поспешили к бездыханной Киёми. Ошарашенно наблюдая за девушками, Ран только и успевала, что переводить взгляд с одной троицы на другую в попытке хотя бы визуально контролировать ситуацию и своевременно — если это ещё было возможно — понимать примерно, что именно творится.       Если было очевидно, что Хиге оказывают первую помощь и что Небо Рэдберри хотя бы не погибла, то ситуация с Мэйлин не представлялась столь однозначной: подбежав к подруге, Рита явно попыталась заговорить с ней и воззвать к рассудку Хранительницы Дождя, но вместо этого Юн набросилась на иллюзионистку, но не успела причинить ей вред, поскольку Явэнь пресекла сию попытку — пусть и слабую — и железной хваткой усмирила Мэйлин, блокируя любую возможность для пребывавшей вне разума девушки атаковать или освободиться. Ву и Бессонова о чём-то переговаривались между собой, пока пленённая китаянка молча брыкалась и пыталась вырваться, и Цугэмия пожалела, что не слышит суть их диалога, и даже подумала, не подойти ли ближе. Однако не добившаяся результатов в успокоении Юн русская Рэдберри уверенно поймала её руку и одним движением избавила от кольца. И Ран никак не ожидала увидеть, что после столь нехитрого решения Мэйлин прекратит выворачиваться и обмякнет безвольной куклой в крепких объятиях Явэнь.       «Это из-за того, что у неё нет ограничителя?..» — недоумению арбитра не было предела, и подобная причина казалась единственно адекватной, чтобы объяснить произошедшее на её глазах сумасшествие.       Вертевшая кольцо подруги Рита выглядела не менее сконфуженной, чем чувствовала себя Ран, и наконец-то до судьи донеслась хоть какая-то речь, пусть и распознать слова в ней по-прежнему можно было с трудом:       — …не может же быть, чтобы он… — далее она сорвалась на шёпот, после чего последовал неразборчивый ответ Явэнь, и Бессонова продолжила с большой тревогой в голосе: — …значит, Киёми-чан права была…       — …она всегда права, — эту фразу не сомневавшейся ни в чём Ву Цугэмия услышала полностью и окончательно потеряла почву под ногами, не понимая, что обсуждают Рэдберри и что им известно такое, что неизвестно ей самой и как оно влияло на ход закончившихся поединков.       Тем временем Явэнь отпустила усмирённую Мэйлин, и Хранительница Дождя, получив в тот же момент от Риты своё кольцо, метнулась вместе с ними к Киёми: определённо преисполненная вины Юн упала на колени перед всё ещё лежавшей на земле подругой, уже находившейся в сознании, и схватила её руку, прижав к груди. До растерянной Ран, не предполагавшей, как ей самой действовать дальше, донеслись всхлипы и мольбы о прощении, однако Хига прервала поток раскаяний. Маленькая Небо Рэдберри аккуратно высвободила свою руку из рук Мэйлин и нежно коснулась щеки Хранительницы Дождя:       — Это не твоя вина, — чётко произнесла Хига, глядя в глаза Юн, и перевела взор на подбежавшую Риту, приняв с помощью Торы сидячее положение.       Выглядевшей довольно сбитой с толку Бессоновой не потребовалась дополнительная просьба от босса заговорить, и она, присев рядом со всеми, озадаченно сообщила:       — Я не понимаю, как это может быть связано с Щичихоо, но… — девушка запнулась, но закончила мысль: — …но мне кажется, что он… что это единственный способ так воздействовать на всех нас.       — Мало ли кто ещё в курсе о Щичихоо или имеет дополнительную информацию о нас, — рассудила вслух ничем не удивлённая Киёми и знаком попросила Наён прекратить лечение.       Опешив от наличия немаловажных сведений и вероятного содержания этих сведений, Цугэмия машинально двинулась к примолкшим Рэдберри и строго обратилась к ним, постаравшись, чтобы её голос звучал как можно строже и требовательнее:       — О чём идёт речь? — бившееся в груди из-за волнений сердце стучало так громко, что судье чудилось, будто ещё немного и она перестанет слышать иные звуки. Встретившись хмурым взглядом с Хигой, Ран сжала кулаки, готовая вытащить правду из скользких девчонок на свет любыми способами, однако прежде, чем Киёми успела что-либо произнести, на погрязшей в двойственной тишине площадке раздались чьи-то медлительные, высокомерные аплодисменты — на источник неожиданного звука мгновенно взглянули все присутствовавшие, благо развлекавший себя хлопками человек никак не скрывался и находился на самом видимом месте.       В ту же секунду, как Ризольвенти опознала новоприбывшего — новоприбывшую, если быть точной, — и от ужаса почти проглотила язык, ей стало несоизмеримо дурно, точно все переживания до этого не шли ни в какое сравнение с этим и испытывавшее первобытный страх тело угрожало вот-вот отдать сознанию приказ дезертировать и погрузить владелицу в спасительный обморок — хватит с него потрясений на сегодня.       Недалеко от школьных ворот в расслабленной, но отчего-то казавшейся только более опасной позе стояла закончившая ленивые аплодисменты в момент, как она получила всё внимание к себе, и запустившая после этого руки в карманы светлых строгих брюк Кикунага Масаэ — основательница Ассоциации Независимых Арбитров «Ризольвера» и одновременно высший представитель судейской власти из всех возможных.