Не переживайте. Смерть - это то, что случается с каждым из нас. Кроме Красавчика Джека
Иногда Тимоти задумывался о том, как могла бы сложиться его жизнь, не подпиши он контракт с Гиперионом. По правде говоря, это «иногда» случалось довольно-таки часто, и как правило по вине Джека. Да что там – как правило, только по его вине и случалось, если совсем откровенно. В конце концов, именно знакомству с ним Тимоти был обязан крутым переменам в своей жизни. Возможно, он бы мог сейчас сидеть в каком-нибудь просторном офисе на Эдене, неторопливо попивать кофе, любуясь пейзажем за окном, и самой главной его проблемой было бы успеть дописать статью к дедлайну, а о том, что творится на Пандоре, он бы узнавал из коротких заметок на новостных ресурсах – если бы это вообще его интересовало и он не пролистывал эти «новости» сразу. Да и какие там могли быть новости? Увеличилась или уменьшилась популяция скагов? Одна никому неизвестная банда психов вырезала другую никому неизвестную банду психов? Гиперион обнаружил новое полезное ископаемое и с его помощью открыл Хранилище, где в жестоком бою был убит глава компании, Красавчик Джек? Тимоти чертыхнулся, напряжённо провожая взглядом спины удаляющихся Искателей Хранилища в оптическом прицеле – хромающих, побитых, местами серьёзно раненых, но несомненно живых. Они шли медленно, что было неудивительно, поддерживая друг друга и негромко переговариваясь; чей-то хриплый, лающий смех отражался эхом от высоких скал. Из своего укрытия Тимоти слышал, как чавкали под их ногами ошмётки ракков. Он перевёл прицел обратно на Джека и медленно выдохнул. Маску с его лица Искатели сорвали и забрали с собой в качестве трофея, по очереди примеряя на себя и то и дело останавливаясь, чтобы изобразить на него грубую пародию. Возможно, в другой ситуации Тимоти бы даже нашёл эти кривляния забавными, но сейчас… Сейчас Джек лежал на земле в неестественной позе, запрокинув голову, и на его лице, обезображенном жутким шрамом, застыл немой вопрос, как будто всё произошедшее его не столько разозлило, сколько удивило и обидело. Тимоти мог бы уйти. Прямо сейчас, пока ещё не поздно, он мог бы бесшумно опустить винтовку, поднять повыше платок, скрывающий нижнюю часть лица, и исчезнуть. Скорее всего, его бы даже никто не заметил. И никто никогда не узнал бы о том, что он был здесь. Единственный, кто был в курсе, кто сам велел ему тут быть, сейчас лежал внизу в луже собственной крови, обратив невидящий взгляд в небо, и умирал. И Тимоти мог бы уйти и оставить его здесь, и никто бы никогда об этом не узнал. Искатели Хранилища снова стали бы героями, Пандора бы ликовала после смерти тирана, и возможно, так было бы лучше для всех. Обо всём этом Тимоти думал уже по пути вниз, медленно спускаясь по отвесной тропе между острых камней и матерясь сквозь зубы каждый раз, когда неосторожный шаг приходился на неустойчивую опору. Не хватало только ещё свалиться в лаву, бурлившую в расщелине между скал. Шаги Искателей стихли, но Тимоти всё равно прислушивался к каждому звуку и старался придерживаться теней, пробираясь ближе к тому месту, где раскинулся на земле Джек. Возможно, он уже умер, и было слишком поздно – возможно, Тимоти слишком долго колебался, слишком долго ждал, пока уйдут Искатели, и теперь уже не имело смысла… Он опустился на корточки перед Джеком и задержал дыхание, медленно протянув трясущуюся руку к его шее. И через несколько секунд рвано выдохнул и осел на землю сам, слабо, истерично рассмеявшись. Неровный и едва ощутимый, но под его пальцами всё же уверенно бился пульс.~*~*~
Застывшее в зените солнце нещадно палило и било по глазам. Тимоти остановился, чтобы смахнуть со лба пот и поудобнее перехватить непокладистое и почти бездыханное тело, медленно истекавшее кровью у него на руках. – Это не займёт много времени, – процедил он сквозь зубы, передразнивая Джека. – Это будет легче лёгкого, сказал он. Вполне ожидаемо, Джек ничего не ответил. Тимоти вздохнул и в очередной раз проверил его пульс, слегка выровнявшийся после регенерирующей сыворотки. – Если ты сейчас откинешься, – пригрозил он, – я… я… брошу тебя на съедение скагам, и пусть подавятся! Угроза вышла так себе, и будь Джек в сознании, он наверняка бы долго его за это отчитывал. Кто бы мог подумать, что всё так обернётся; ещё утром Тимоти был уверен, что не доживёт до заката, а теперь он тащил своего полуживого босса через раскалённую пустыню, проклиная всё на свете и поминутно задаваясь вопросом, почему он это делает. Джек, конечно, формально всё ещё оставался его боссом, но если подумать, вряд ли он смог бы что-нибудь предъявить Тимоти в сложившихся обстоятельствах: для этого ему бы пришлось сначала восстать из могилы. Хотя это было бы вполне в его духе. – Готов поспорить, – пропыхтел он, – ты бы на моём месте… точно не поступил бы так же. Если бы там был я, ты бы меня бросил. Ты бы даже не подумал меня оттуда вытаскивать, да? Джек снова промолчал, и Тимоти закатил глаза. По земле скользнула тень пролетевшего над ними ракка; свободной рукой Тимоти нащупал на поясе дробовик. – Да и зачем тебе, – проворчал он, медленно продолжая путь. – У тебя же и так полно двойников. Одним больше, одним меньше. Простиравшиеся перед ними пески казались бесконечными, и Тимоти в очередной раз пожалел о том, что выбрал настолько отдалённое место для жизни: между его домом и ближайшей станцией быстрого перемещения не было предусмотрено никаких коммуникаций, да и сама станция была отключена от общей сети и связана с единственной точкой, надёжно спрятанной в безлюдной пустыне. В этом, правда, Тимоти было некого винить, кроме себя: в своё время он сам постарался максимально отрезать свой дом от внешнего мира и теперь пожинал плоды собственной паранойи. В своё оправдание он мог только сказать, что никогда не думал, что ему придётся добираться домой с подобной… ношей. Он снова остановился и прищурился, стараясь разглядеть знакомые камни, среди которых и должна была затаиться всеми забытая станция. – Между прочим, если бы ты не отозвал наши коды доступа, мы могли бы уже быть на Гелиосе, – буркнул Тимоти. – Но нет, конечно, это было бы слишком просто!.. Если бы у него была такая возможность, Тимоти с удовольствием отправил бы Джека одного обратно на Гелиос ещё из Ущелья Героя, и пусть бы с его окровавленным, едва дышащим телом разбирались уже сотрудники станции – это уже была бы не его забота. Но у него такой возможности не было. В какой-то момент Джек решил, что держать открытым доступ на Гелиос с поверхности Пандоры слишком рискованно, и перекрыл канал, оставив шаттлы единственным способом сообщения между планетой и станцией. Возможно, это и было разумно, но легче от того не становилось. – Мне было бы сейчас намного легче, во всех смыслах – ты тяжёлый, между прочим, – если бы я тебя там оставил, – пожаловался Тимоти, на мгновение сверяясь с картой на часах, чтобы убедиться, что они всё ещё идут в верном направлении. – А если бы ты выжил, я бы сказал, что… не знаю, что я пытался быть тобой? Потому что ты бы поступил точно так же? То есть, бросил бы меня там. На произвол судьбы. И голодных ракков. Он замолчал, смирившись с тем, что его жалобы пошли по кругу. Тень снова мелькнула по земле рядом с ними, на этот раз крупнее, чем в предыдущий. Тимоти вскинул голову и пригрозил ракку кулаком; тот негодующе крикнул и лениво махнул крыльями, поднимаясь выше: видимо, не так уж и хотел жрать. А жаль, мстительно подумал Тимоти. Видимо, даже пандорская фауна не хотела иметь дело с Джеком. Да и кто бы в здравом уме хотел? С тем, что он сам явно не в здравом уме, Тимоти уже смирился. Иначе объяснить то, что он до сих пор тащил на себе Джека, не получалось. – Когда ты придёшь в себя, – процедил он, останавливаясь, чтобы снова утереть лоб и отвести с лица волосы, которые он никак не мог – а может, просто не хотел, – подстричь. – Я рассчитываю на прибавку. На значительную прибавку. Так и запиши себе – прибавка и премия. Я это не за бесплатно делаю.~*~*~
Дом у Тимоти был небольшой. Первое время он даже не хотел называть его домом – просто убогая покосившаяся хижина на отшибе, заброшенная и забытая. Ну, возможно, он самую малость поспособствовал тому, чтобы она стала заброшенной и забытой, но это нюансы. Впрочем, дело было не столько в самой хижине, сколько в ситуации в целом. Тимоти в принципе был не в восторге от перспективы застрять на Пандоре – будь на то его воля, он бы выбрал любое другое место, даже тот же Гелиос, но выбирать особо не приходилось. Контракт обязывал его являться к Джеку по первому требованию, так что более отдалённые планеты отпадали сразу: характер у Джека со временем только портился, и предсказать, как он отреагирует на промедление, было сложно, а испытывать его терпение не хотелось. Гелиос мог бы быть идеальным вариантом, если бы лицо Тимоти не вызывало там столько вопросов. Джек, безусловно, мог бы легко с этим разобраться – пара угроз тут и там, и беспокоиться было бы не о чем, – но это подводило их к другой проблеме: Джек и сам явно не горел желанием лишний раз лицезреть своего двойника как живое напоминание об… инциденте и о том, как он выглядел до него. И судя по долгим взглядам, которые он кидал в его сторону при редких встречах между поручениями, Тимоти лучше было не попадаться ему под руку. В его отсутствие, видимо, у Джека не было времени задумываться над тем, что весь смысл иметь двойника сводится к тому, чтобы выглядеть идентично, и Тимоти бы предпочёл, чтобы так и оставалось. Ему хватило одной операции, на которую он не давал согласия. Повторения не хотелось. Поэтому после очередного задания, забросившего его на Пандору, он решил там и обосноваться: достаточно близко, чтобы не пришлось заставлять Джека ждать, и достаточно далеко, чтобы всё-таки не быть у него постоянно на виду. Он нашёл сравнительно безлюдную местность вдали от крупных поселений и городов, обмотал лицо плотным шарфом и для всех, кто его видел, стал обычным нелюдимым отшельником, очередной пропащей душой, застрявшей на этой планете. Может, и не та жизнь, о которой он мечтал, но по крайней мере тут была нормальная гравитация. Обычно у Тимоти уходило не так много времени, чтобы добраться до места, которое со временем он всё же стал называть домом. Даже с учётом отсоединённых от общей сети станций быстрого перемещения вся дорога редко занимала у него больше трех часов – не считая, разумеется, форс-мажорных обстоятельств вроде песчаной бури, бродячих скагов, пауков-муравьев, скифидов, ракков и прочих прелестей богатого животного мира Пандоры. Джек, на взгляд Тимоти, вполне мог считаться форс-мажорным обстоятельством, даже несмотря на то, что к животному миру Пандоры относился весьма посредственно. Видимо, животный мир был с ним согласен, потому что других препятствий, кроме, собственно, самого Джека, им на пути так и не встретилось, что было редкостью, хоть и приятной. Но даже без этого дорога заняла у них почти вдвое больше обычного времени. Когда Тимоти наконец устало сгрузил бессознанное тело на свой скрипучий продавленный диван (даже его он тащил меньше, угрюмо подумал Тимоти), солнце раскалённым шаром зависло над горизонтом. Скорее всего, в пустыне ещё стоял день, но в этой части Пандоры уже смеркалось. Тимоти стянул с головы шарф, взъерошил слипшиеся волосы и тяжело опустился на пол, привалившись к дивану спиной. И рассмеялся. Это была истерика чистой воды, и он прекрасно отдавал себе в этом отчёт, но не мог остановиться: напряжение минувшего дня давало о себе знать и требовало выхода. Он смеялся, захлебываясь смехом, и думал о том, что его жизнь похожа на сюрреалистичную комедию, и всему этому он обязан, от начала и до конца, человеку, лежавшему прямо сейчас у него на диване. Надо было оставить его в Хранилище. – Надо было оставить тебя там, – едва слышно прошептал Тимоти, сжавшись в комочек и пряча лицо в коленях. – Надо было… оставить тебя. Он почти ожидал, что сейчас ему в затылок упрётся дуло пистолета, и Джек, откашлявшись, угрожающе переспросит, что он имел в виду. Это было бы идеальным завершающим штрихом этого дня, этой… картины, да что там – всей его жизни, пожалуй. И это Тимоти говорил как писатель. Но Джек не спешил приходить в сознание, несмотря на то, что сейчас было самое время это сделать – именно сейчас, когда долгий путь остался позади, словно в насмешку над своим надрывавшимся двойником. Тимоти рвано вдохнул и разогнулся, чтобы снова проверить пульс. Дать Джеку умереть сейчас он уже не мог – слишком много было потрачено сил и времени на то, чтобы вытащить его из Хранилища, да ещё и незаметно, не оставляя за собой следов. Пульс был на месте. Сиплого и неровного дыхания Тимоти за стуком собственного сердца просто не слышал, но Джек определённо был жив. Живучий ублюдок. Что делать с ним дальше, Тимоти не представлял. В идеале, конечно, стоило бы найти врача, вот только реализовать сейчас это было затруднительно: на Пандоре вряд ли нашлась бы хоть одна живая душа, согласная помочь Красавчику Джеку после того, к чему привели его попытки сделать планету «пригодной для жизни». Это означало, что справляться придётся собственными силами; конечно, за время, проведённое на Элписе и на Пандоре, Тимоти успел набраться опыта оказания первой помощи (преимущественно себе), но обычно это касалось не таких серьёзных и многочисленных повреждений. Не говоря уж о том, что он понятия не имел, насколько серьёзны эти повреждения. Максимум, на что он был способен, это обработать и зашить самые глубокие раны и понадеяться, что остальное сделают за него несколько шприцов с регенеративной сывороткой. А дальше пусть Джек сам разбирается, когда очнётся. Тимоти снова вздохнул, поднялся на ноги и, пошатываясь, пошёл в спальню за аптечкой. Электрогенератор работал с переменным успехом, повинуясь исключительно собственным желаниям; лучше было закончить всё до того, как за окном окончательно стемнеет.~*~*~
За окном было темно. Где-то вдалеке раздавались приглушенные звуки борьбы – новая стая скагов пыталась отвоевать территорию у соплеменников; пока они были заняты друг другом, на этот счёт можно было не беспокоиться. Тимоти повертел в руках бутылку из мутного стекла с такой же мутной жидкостью внутри и сделал долгий глоток. Лампочка над головой привычно заморгала. Снаружи грянул гром, и звуки скажьей драки стихли. Первые тяжелые капли дождя медленно, словно разгоняясь, упали на землю, а затем дождь обрушился сплошной стеной. Тимоти прикрыл глаза и запрокинул голову, наконец позволяя себе провалиться в блаженную темноту беспамятства. Окончательно заснуть ему не дали. До сих пор не подававший признаков жизни Джек дернулся и застонал, и сон как рукой сняло; Тимоти подскочил на месте, опрокинув открытую бутылку виски, и поспешно навис над Джеком. Тот болезненно поморщился и приоткрыл глаза. Тимоти думал, что был готов к чему угодно. Что Джек будет кричать? Безусловно. Крыть его матом? Вне всяких сомнений. Что Джек уставится на него пустым взглядом, нахмурится, закашляется и в конце концов хрипло спросит: – Ты ещё кто такой? Нет, этого, пожалуй, Тимоти не ожидал. Не получив ответа, Джек нахмурился сильнее и попытался сесть; Тимоти автоматически помог ему, за что получил странный взгляд и ещё одну болезненную гримасу. Джек повертел головой, крепче стиснул зубы. Посмотрел на свои руки, пощупал рваную рубашку, снова поднял взгляд на Тимоти – но не разъяренный, как он ожидал, а скорее раздосадованный и непонимающий. – Впрочем, – медленно проговорил Джек, – если подумать, мне насрать, кто ты. Где я? И какого чёрта произошло?.. – Ты серьёзно? – Тимоти моргнул, чувствуя, как земля в который раз за эти несколько дней уходит у него из-под ног. Джек состроил кислую мину и осторожно коснулся своего лица; Тимоти помотал головой. – Ты… ты не помнишь… черт, ты ударился головой крепче, чем я думал. Словно в ответ на его слова Джек вскинул руку, чтобы потрогать затылок, и тут же застонал сквозь зубы. – Да, – процедил он. – Похоже на то. Тимоти нерешительно присел на край дивана, не веря, что это происходит на самом деле. Что это происходит с ним. Должно быть, ему достался палёный виски, и он на самом деле валяется сейчас на полу, а воспалённое сознание подкидывает ему такие вот невероятные картины. Вроде Джека, забывшего, кто он такой и настороженно наблюдавшего за каждым его движением. – Ты не помнишь меня? – осторожно уточнил он. – А должен? – Джек кисло посмотрел на него и прищурил слепой глаз, а потом и вовсе закрыл, раздражённо цокнув языком. Тимоти открыл рот. Закрыл, так и не найдя слов. Попробовал ещё раз, и снова безрезультатно. Даже если Джек не помнил его, он не мог не узнать собственное лицо. Верно?.. – Я же, – Тимоти шумно потянул носом воздух, – то есть… ты мой… вернее, я твой… ну, – он обреченно махнул рукой перед своим лицом. Джек одарил его долгим, напряжённым взглядом, а затем покосился в сторону – туда, где на дверце серванта в углу комнаты висело почерневшее и потрескавшееся зеркало. Скорее всего, он надеялся, что Тимоти этого не заметит, но вид собственного отражения Джека заметно ошеломил, и он сел прямее, повернулся к зеркалу всем корпусом, даже приоткрыл второй глаз. – Чёрт, – пробормотал он, нерешительно поднёс руку к лицу и коснулся грубого шрама кончиками пальцев. – Какого… Они встретились взглядами в отражении. Оба помятые и растрёпанные, оба в пыли и крови – но даже за многодневной щетиной Тимоти и жутким шрамом Джека угадывалось определённое сходство. Одинаковые черты лица, одинаковый разрез глаз, одинаковый изгиб рта. Одинаковые позы, неожиданно понял Тимоти. Годы тренировок дали своё: он копировал Джека на подсознательном уровне, и это было видно по осанке, по манере держать себя, по одинаковым нервным жестам. Джек моргнул. – …Мы что… близнецы? – недоверчиво уточнил он, и Тимоти нервно, почти истерично рассмеялся. – Ты не помнишь, – выдохнул он. – Ты… чёрт, ты правда…? Джек неуютно поерзал на диване, а затем – затем неловко похлопал Тимоти по колену. – Ничего личного, – пробормотал он. – Если тебе от этого станет легче, то я даже не помню, кто я такой. Возможно, сказались усталость и стресс минувшего дня. Возможно, Тимоти просто решил подыграть своему разбушевавшемуся воображению. Или просто захотел проверить, что Джек не притворяется. Он точно не знал, что заставило его так ответить. – Джон, – едва слышно сказал Тимоти, и повторил, чуть громче, когда Джек недовольно нахмурился, не разобрав: – Ты… тебя зовут Джон.