Часть 2
11 ноября 2018 г. в 13:00
— Фёдор Михайлович! — и молодой человек в белом халате и стаканчиком черного крепкого кофе с невероятной ловкостью прячется за высоким шкафом от заведующего отделения.
Слишком уж был мил его голос.
— Вот ты где, Достоевский, — конечно, это была правильная попытка избежать встречи с неизбежным.
— Михаил Андреевич, добрый день, — натянул на губы улыбку он, прикрыв глаза, которые выдали бы его истинные чувства за раз.
— Пойдём за мной, дело есть.
— Я постою.
— Это важно, идём.
— У меня кофе.
Который бесцеремонно вырван из его тонких пальцев и выпит в два больших глотка заведующим.
— Агр, — фыркнул Михаил Андреевич, посмотрев на дно стаканчика, — как ты эту бодягу пьешь? Тьфу, гадость, — стаканчик полетел в мусорку, провожаемый грустным взглядом своего изначального обладателя.
— Иду-иду, — смирившись, последовал за своим предводителем Достоевский, словно идет к эшафоту. — К чему такая спешка? — спросил он у поста медсестер.
— Ты в карты играешь?
— О, — уголки губ дернулись немного вверх, — к чему спрашиваете?
— В общем, надо отыграть наш рентген обратно.
Он лишь вежливо улыбнулся.
— Конечно.
— А на какой-то музыкалке играешь? — осмелев, спросил заведующий.
— К чему вы клоните?
— Да или нет?
— Нет, — подумав, ответил Достоевский.
— Значит, научишься, это я проиграл родильному, не акушерки, а акулы!
У Фёдора дернулась бровь, но улыбка не исчезла.
— Виолончель освоишь?
— Конечно…
— Отлично! Твой дебют через две недели.
У Фёдора появилось резкое желание нарушить клятву Гиппократу.
Ведь любой русский врач должен уметь и комп взломать, и человека зашить, и на музыкальном инструменте в совершенности играть, и кость вправить, и улыбаться пациентам так, что скулы сводило.