Драная кошка

      Гвен, как и любой мало-мальски порядочный коп, рассчитывала умереть при исполнении: может, от шальной пули, в идеале — при спасении пары сотен людей и убийстве крупнейшего мафиози Детройта. Чтобы потом ещё и награду присвоили. Посмертную. Здорово.       Вот только сейчас Гвен, пытаясь напялить на себя адски, сука, неудобные туфли, думала лишь о том, что умрёт сегодня вечером, ёбнувшись на этих сраных каблучищах с лестницы. Или просто споткнётся о свою же ногу и сломает себе шею. Неважно, как именно — сломает. Сто процентов.       “Вероятность составляет 99 целых и восемь десятых, мисс Рид”, — внезапно проносится в голове эхом до нервной дрожи знакомого голоса. Гвен резко выпрямляется, смотрит на себя в зеркало.       — Это ещё что за херь?       Класс. Прошло всего сорок минут, а её подсознанию уже недостаёт наставлений говорящего пылесоса настолько, что мозг сам начинает проецировать галлюцинации.       Может, пойти поговорить с холодильником и душу отвести, а, мисс Рид?       Гвен всматривается в собственное отражение волком, буравит сама себя тяжёлым, голодным взглядом. Рука дёргается, чтобы отвесить себе пощёчину (потому что такие вот мысли о Ричарде — даже для неё пиздец полный, честно), но замирает ещё в самом начале пути.       Она только закончила наштукатуривать рожу, пытаясь скопировать бьюти-блоггера (спойлер: безуспешно), а про алеющие следы от пальцев там явно не упоминалось.       Пиздец. Пиздец. Пиздец.       Просто пиздец.       Она мотает головой, отгоняет, отшвыривает от себя вкрадчивый и спокойный образ.       Образ, который наклоняет в голову вбок и едва заметно хмурится, когда видит множество окурков под её ногами.       Образ, диод которого всё чаще искрит жёлтым, хотя и “Девиантность не выявлена”, если верить документам (Гвен не верит).       Образ, чьи руки приносят тепло и на ощупь неоправданно мягкие.       Образ, чья человечность невозможна, не предусмотрена программами, но упорно и неустанно мерещится.       Гвен устало стонет и опускается на кровать, пряча лицо в ладони. Гвен заебалась. И дело тут даже не в блядских туфлях или платье, хотя и в них, безусловно, тоже.       Час, за который Рид планировала подготовиться к миссии, медленно подходит к концу.

***

      Звонок в дверь раздаётся ровно в 18:00. Гвен думает, что, сверься она сейчас с таймером, попадёт секунда в секунду, не иначе.       — Подожди, — повышает голос она — до сознания опять запоздало доходит, что андроид способен услышать даже шёпот. — Я ещё не готова.       Подождёт он, куда уж денется. Наверняка теперь стоит, вытянувшись по струнке, точно школьник на уроке физкультуры, и мигает своей сраной лампочкой на виске. Жаль, что за окном не идёт дождь — она бы подержала его на пороге подольше.       Собственно, в свой законный час Гвен всё-таки уложилась — с горем пополам и невесть как, правда. Рид подозревала, что выглядит сейчас, как стырившая у мамы косметичку пятилетка, которая измазала помадой лицо и довольная продефилировала шаркающей в тех же маминых туфлях походкой. Ну серьёзно, блять, ну что это.       Ей отчаянно не хотелось смотреть в зеркало — да и на себя в принципе. Но когда пытаешься уложить непослушные вихры в ничтожное подобие причёски, альтернатив не остаётся: приходится смотреть. И Гвен кривит алые, под цвет платья (вроде бы) губы, чувствуя, как мышцы плеч сводит от поднятых на протяжении последних семи минут рук.       Звонок раздаётся повторно и крайне настойчиво.       — Блять.       И с каких это пор железки перестали отличаться терпением?       Гвен психует (ей-то можно), остервенело отшвыривая от себя бесполезные расчёску и заколки-невидимки. Отлично. Поедет так. Похер.       Образ назовём “Львица с бодуна”.       — Ну вот и хуле ты ратрезво… — скопленные спесь и гнев от третьего звонка сходят на нет, когда она открывает дверь и видит, ей-богу, Агента 009.       Ричард, как она и ожидала, стоит по струнке; однако поза по своему характеру напоминает скорее напряжение, чем шаблонную механичность. Со стороны вполне сошёл бы за человека, которому нервничать и проявлять нетерпение в новинку. Весь пиздец, собственно говоря, начинается с того, как вместо привычной (совершенно дурацкой) куртки с нашивками взгляд натыкается на белоснежный пиджак, иссиня-тёмный галстук и вторящие оттенку брюки.       Всё это, разумеется, с иголочки. Всё это, конечно же, смотрится идеально и как влитое.       Всё это, естественно, чертовски ему идёт.       — А ты чего так вырядился, жестянка? И где лампочка?       — Диод — прямое указание на принадлежность к андроидам, — после секундной заминки выдаёт RK. — Я был вынужден его скрыть.       — Скрыть, значит.       Когда Гвен поднимает голову, отрываясь от разглядывания узора на галстуке, то краем глаза замечает ответное, будто отзеркаленное движение головы. Вряд ли андроид станет передразнивать её (уж этот точно не станет), плюс до неё запоздало доходит крохотная, но идущая вразрез с извечной привычкой напарника отрапортовывать информацию пауза с внезапной… неловкостью в голосе?       Догадка идёт вразрез со всем, чем только можно. Идёт вразрез, кажется, с самим нутром, со всем существом Рид. Она нервно поводит оголёнными плечами, представляя, что андроид только что оценивающе её разглядывал, как и она его.       Боже.       — Проходи уже давай, — она морщится и открывает дверь шире, пропуская в дом. — Ща, я на плечи что-нибудь накину только.       Андроид осторожно переступает порог, взглядом обводит помещение, изредка останавливаясь. Сканирует, сволочь.       — Начнёшь вещи облизывать — язык оторву, — хмыкает Гвен. И тут же капельку жалеет, что обратила на себя внимание, потому что взгляд RK с паркетных царапин перемещается прямо на неё. Вот же ж блядство.       — Вам очень… Идёт этот образ, — внезапно говорит он с очередной заминкой.       Здрасьте. Приехали, блять. Всем на выход, нахуй, это конечная.       — Не пизди.       Поначалу Гвен настолько теряется, что даже не скрывает собственного охуевания от ситуации. И хоть бы постыдился, хоть бы взгляд отвёл в сторону — нет же. Смотрит на неё в открытую и едва не буравит своими глазёнками-льдинами. Ждёт реакцию?       Сейчас дождётся.       Гвен презрительно, брезгливо фыркает. Бормочет что-то про то, что “от кофеварок ей только комплиментов не хватало”, и стремительно ретируется в комнату, каким-то чудом не ёбнувшись с каблуков от быстрой ходьбы.       Гвен рассчитывает, что андроид останется ждать в коридоре. Гвен идёт нахер со своими расчётами.       Она слышит осторожную поступь позади, когда остервенело складывает вещи в сумочку — ей-богу, она бы и этим уродством не воспользовалось, не подходи оно ей сейчас малость больше, чем привычный рюкзак. Рид вспомнила, с каким выражением брат презентовал ей эту сумку чёрт знает сколько лет назад, и с небрежением цокнула.       “Может, станешь хоть чуточку женственней, а, Гвенни?”       Держи карман шире, думает Рид. Что-то в этом духе она ему тогда и ответила, вот только…       Как же хорошо, что он не видит её сейчас.       — Детектив?       Игнорируй, Гвен, просто игнорируй. Не показывай страх, и оно тебя не тронет.       — Мисс Рид?       Зато доебётся.       — Ну чего тебе? — спрашивает она через плечо, не оборачиваясь.       — Позволю себе заметить, что ваша причёска несколько выбивается из общего вида.       Охуевание: новый уровень.       — Что?       Рид оборачивается и неверяще смотрит на выпрямившегося RK. Хотя, кажется, куда уж прямее, ан-нет.       Гвен поднимает бровь в немой иронии.       — А ты у нас тут что, в андроиды-стилисты переквалифицировался?       — Я… Считывал последние данные о дресс-коде на подобного рода мероприятиях. Статистика говорит, что подавляющее большинство девушек в данном вопросе предпочитают либо укладку, либо собранные в причёску волосы.       — Окей, я косички завяжу.       Гвен смеётся: уж на собственного Джея Мануэля под рукой она совсем не рассчитывала. Но, с другой стороны, уж коль скоро он тут оказался, может…       Нет.       Андроид будто бы считывает мелькнувшую мысль.       — Позволите помочь?       — Слушай, чего ты ко мне приебался? Ну немодный причесон, ну и хрен с ним. Обойдусь.       Она порывается к сумке: проверить, всё ли на месте, занять себя чем-нибудь. Всё лучше, чем смотреть в лицо, кажущееся без диода ещё более человечным. Пальцы нащупывают револьвер под толстой подкладкой — единственная полезная вещь в её сумке. И когда Ричард с неожиданным упорством продолжает гнуть свою (бесполезную) линию, Рид всерьёз подумывает воспользоваться оружием пораньше.       — Вы можете привлечь к себе ненужное внимание.       — Причёской, — она сардонически взглядывает исподлобья. — Ты серьёзно?       RK молчит, но взгляда не прерывает, не поддаётся. Ни стыда у этих андроидов нет, ни совести, думает Рид.       Впрочем, им ни то, ни другое не нужно.       В их немой борьбе она сдаётся первой: хрипло и устало выдыхает, закатывает глаза, а затем плюхается на стул напротив зеркала. Туалетного столика у неё нет, зато есть тумбочка, на которой сейчас творится полный бардак в свете последних событий: Гвен пыталась накраситься сильнее обычного, но чтобы не как шлюха. И была не очень уверена в результате.       — Стриги. Налысо.       — Это приказ? — тут же уточняет Ричард. С виду — сама серьёзность, и Гвен распознаёт стёб только тогда, когда видит дёрнувшийся в мнимой ухмылке уголок губ.       — Это называется “отчаяние”, пластик.       — Я учту.       Учтёт он, блять.       Гвен открывает рот, чтобы съязвить очередную колкость…       ...И затыкается, как только чувствует осторожное и мимолётное прикосновение пальцев на своей шее. Ей ведь почти удалось забыть, насколько у него мягкие руки.       Ричард аккуратно (слишком аккуратно) собирает её волосы в хвост, пропуская непослушные пряди сквозь пальцы. Движение кажется настолько ненужным и щемяще-нежным, что хочется прикусить губу, изодрать зубами до капель крови на паркете; постскриптумом в сознании маячит нестираемая мысль, что все эти касания заложены одной лишь программой. Хочется взвыть, хочется оттолкнуть, отторгнуть Ричарда и все те неправильные эмоции, что он приносит с собой.       Вместо этого Гвен лишь упрямо поджимает губы.       “Уже подписалась — терпи”.       И это не только про волосы.       Она опускает глаза в пол, лишь бы не смотреть на излишне сосредоточенное лицо в зеркале (будто бомбу обезвреживает, господи).       Она опускает глаза и не видит, как RK задерживает взгляд на изгибах плеч, на крохотных волосках-пушке на шее. Она не видит, как он тянет руку, чтобы коснуться их, как в нерешительности останавливается и зависает.       Она не видит, как после каждого своего движения Ричард останавливается, точно бы сомневаясь в правильности действий. И, конечно, она в любом случае не увидит перемигивающийся с золотого на алый диод, сокрытый теперь под гримом.       Она не увидит многое. Оно и к лучшему.       — Ты там скоро? — голос почти умоляющий, почти скулящий.       — Почти готово, мэм.       И верно: рука дотягивается до отброшенных ею невидимок, закрепляет локоны в нескольких местах. Затем Гвен видит, как Ричард берёт лак для волос и как отгораживает ладонью спрей от её глаз.       И ещё видит, как он делает крохотный шаг назад, позволяя ей беспрепятственно повертеть головой в зеркале.       — Что, блёсток с мишурой не будет?       — В другой раз, мэм.       И вот опять: будто дрогнувшие в секундной улыбке губы. Гвен знает, что у Ричарда — особо сильная защита от девиации, и что неуместная и неуслужливая, другая улыбка — один из верных признаков этой самой девиации. Эти два факта не стыкуются меж собой, затаиваясь в уголках механических губ, трещат по швам.       Рид в некоторой степени — тоже.       — Мне вот интересно, — усмехается она, мысленно признавая, что так выглядит и вправду лучше. — Ты себе на полном серьёзе сейчас скачивал инфу про то, как делать причёски маленьким принцессам, да? Андроид-детектив?       — Моя мультизадачность позволяет скачивать дополнительные патчи любого характера при должной необходимости.       — Знаешь, тебе будет проще повесить табличку “Не-андроид”.       Ричард замолкает, смотрит на неё, изредка моргая (что ему, естественно, совсем ни к чему) и поджимает губы, копируя излюбленный жест Гвен. Ну, помимо рычаний, фырканий, цоканий и непристойных жестов — о да, когда-нибудь она научит его и материться, и средний палец показывать, дайте время. Пока что, впрочем, достаточно будет научить его не строить из себя ходячую энциклопедию, иначе они спалятся вне зависимости от количества заколок на её голове.       — Ну, чего уставился? Проще будь, говорю, — выдыхает она, подхватывая сумку и куртку. — Если хочешь притвориться человеком — веди себя естественно, понял? Всё, погнали, хорош разглагольствовать.       Гвен обходит Ричарда, хлопая его по плечу ладонью, и стремительно направляется к выходу. Если повезёт — успеет выйти первой и закрыть дверь до того, как андроид успеет выйти.