Светло-чёрный

А мы уходим Зная, что там за спиной Смотрят нам вслед глаза полные слез И, в общем-то, годы Нас научили брать с собой Всю нашу боль Тепло нежных рук Запах любимых волос В. Шахрин

      » Осень. Как прекрасна в своей грусти эта дама неопределённого возраста, где-то между тридцатью и семидесятью. Она грустит, подводит итоги, итоги лета, итоги года, для кого-то и итоги всей жизни. Весна — юна. Лето прекрасная пора молодости. Осень — зрелость. Восприятие мира приходит именно тогда, мира который ты сам создал, кем ты стал, что оставишь. Зима слишком холодна для раздумий, ей сё равно, она безжалостна как люди, что держат в доме чучело своего бывшего любимца» Такие мысли приходили Люпину в голову в начале сентября. Казалось уже вечность назад, закончился переполох, связи с его ночной прогулкой. Мастер зелий сдался. Всё встало на прежние рельсы. Рем помирился с Тонкс, Минерва стала относиться к нему по-прежнему. Всё встало на места, для него, но не для Снейпа. Тот сидел в Азкабане и ждал суда, это ожидание продолжалось и продолжалось из-за странных случайностей: отсутствия каких-то бумажек, больничных судей, не явок свидетелей. Рем был рад этому, как был рад и тому, что демендоры покинули стены тюрьмы. Он чувствовал себя виноватым, хоть и понимал умом, что поступил правильно, но как же несправедливо всё сложилось. Это было в первые выходные сентября. Ремус вспоминал Хогвардс, и странно было представлять школу без «сальноволосого ублюдка». «Учить он, конечно, не умеет, просто в силу особенностей характера. Но там где всегда был Снейп, его не было, не было и Альбуса, но и не могло быть. Вот так, как иногда бывает, подарили тебе что-нибудь ненужное, что-нибудь что тебе совсем не нравиться и вообще раздражает. Ты ставишь это куда-нибудь в шкаф лишь из уважения к дарителю. Стоит оно там несколько лет, а потом разбивается, ломается или портиться, и ловишь себя на том, что место, пустое место от подарка гнетёт тебя. Хочется починить, склеить и поставить обратно. Чтобы всё было по-прежнему. Что бы ты натыкался на подарок, кривил лицо и быстро отворачивался. Так и с Северусом он часть жизни, он часть жизни каждого в Хогвардсе, хотят они того или нет». Тогда же, Снейп как всегда в последнее время дремал в своей камере. Он не мог ни спать, не бодрствовать. Кончалась жизнь, судьба поставила ему мат, метаться бесполезно и глупо. Не хотелось и вспоминать. Жизнь прошла, повернувшись к нему спиной. Да, мгновения счастья были, но вспоминать их ещё больнее. Теперь всё кончено. В коридор ворвался ветер и окунул Северуса в приятную волну почти свежего воздуха. Любопытство победило мысль о том, что здесь никогда ничего не происходит. Рыжая птица приземлилась рядом с камерой. — Здравствуй, Фоукс. Зачем ты здесь? Неужели хочешь попрощаться? — экс профессор говорил тихим усталым голосом, и не всматривался в птицу, ему достаточно было силуэта, который можно рассмотреть через почти опущенные веки. Феникс бросил в камеру пергамент, отрицательно пискнул и был таков. Снейп удивлённо поднял письмо, осматривая девственно чистый конверт. « Неужели от Альбуса? Но почему только сейчас?» Конверт легко поддался. «Почерк Директора!» Здравствуй Северус! Если ты читаешь это письмо, значит прошло три месяца со дня моей гибели. Я должен признаться, что виноват перед тобой. Но не сделав этой паузы я мог бы совершить большую ошибку. За три месяца ты уж точно выбрал сторону. Надеюсь, путь света не показался слишком трудным и тернистым. Если так, считай это письмо предложением вернуться в Хогвардс. Минерва никогда не найдёт мастера зелий лучше. Не вини себя это воля случая, а я слишком стар, чтобы держаться за жизнь любой ценой. Прощай. Твой друг Альбус Дамблдор. « Старый интриган! Ты выбрал сторону? Я знаю лишь одного человека который после такого, смог бы поступить иначе! Считай это, предложением вернуться в Хогвардс? Интересно зачем? Если всё откроется, репутации придёт конец, эти оболтусы сядут на шею и ноги свесят!» — говорил глас сарказма который-никогда-неудавалось-заткнуть в голове у Северуса. Но даже в полумраке камеры Азкабана можно было заметить свет, который как выключателем включили, в его глазах. Минут через двадцать пришли Министр, МакГоннагалл и Люпин. Министр был крайне удивлён. Но держал чувства под строгим контролем. Люпин улыбался так, что можно было подумать, что он Поттер, только получивший звание лучшего ловца всех времён и народов. Директриса никак не могла перестать извиняться, не остановила её даже просьба Снейпа. Когда они вышли за ворота тюрьмы, министр похитил её по какому-то очень срочному делу, использовав порт ключ. А Снейп с Люпином поплыли к точке аппарации на маленькой лодочке. — Да уж, счастливая встреча — почти прошептал Ремус. — Люпин, ты о чём? — Ты не собирался сдаваться до той ночи. — И что? — Минерва сказала, что в письме было написано, что он не имеет претензий к тебе, если только сам раскаешься и придёшь с повинной. — Вот старый маразматик! — Тоже мне раскаялся! — Потрясающе, я теперь по гроб жизни обязан трём раздолбаям-магллам! — Почему! — Не важно, Люпин. — Да ладно тебе, Северус. — — Гриффиндорцы невыносимы! Их тексты, подтолкнули меня к верному решению. — Ничего себе! — Надо хоть отблагодарить. — Знаешь завтра их первый большой сольный концерт. Придёшь поддержать? — Наверное билетов уже нет. — хотел подколоть Северус. — Да, но у меня есть лишний. — Хм? Тонкс сейчас не слишком полезно появляться на подобных мероприятиях. — Ну да, волчата — метаморфы. — совершенно не грубо произнёс Снейп — слышал об этом даже в Азкабане. — Люпин скорчил обиженную физиономию, но уже через секунду её смыло улыбкой до ушей. Лодка причалила к берегу. — Во сколько начало? — В восемь. — В семь у дырявого котла. — До завтра. — До свидания, Люпин.- по привычке официально попрощался Снейп, прежде чем Рем аппарировал за секунду до него самого. В Хогсмите было светло. Море разноцветных листьев делало его похожим на детскую раскраску. Хогвардс цвёл и пах, и только белая могила чем-то новым и непривычным в его любимом месте на третьем шарике от солнца. Идти в подземелья было немного боязно, вдруг эльфы очистили его комнаты и они выглядят как пустое бездушное помещение в котором никто не живёт. Он быстро добрался до своей двери удачно избежав встречи со студентами бывшими на занятиях. Пароль вспомнился моментально. Как такое вообще можно забыть? Но сработает ли? — Упрямые гриффиндорцы! — дверь поддалась и открыла взору чуть покрытое пылью личное пространство зельевара такое, каким оно было последние лет пятнадцать. « Но почему? Боялись? Пачкаться не хотели? Просто забыли? Да, Мерлин с ними!» Приняв душ Северус, заснул так, как будто не спал целую вечность. И снова ему снился свет, уютный, спокойный теперь Снейп знал, что это значило. Всё правильно это его место сейчас он тот кем должен быть. Это было просто прекрасно. Проснулся Северус перед обедом. За которым директриса заметил озабоченный взгляд. — Он не приехал, Северус. — Ищет встречи с лордом? — Он во всём винит себя, в смерти родителей, и Седрика, и крёстного, и Альбуса. — Ему потребуется вся наша помощь. И удача. — Я рада Северус, что ты остался с нами. — Я тоже рад. Остаток дня Снейп посвятил подготовке к занятиям. Всё горело в руках. Настроение осталось прекрасным когда он аппарировал к «Дырявому котлу» в семь, а Люпин уже ждал. Собравшаяся у зале была не очень буйной, но весёлой. Концерт нравился и удивлял. Заставляя поверить, что магллы тоже достойны права на жизнь. В конце одного из наших героев ожидал сюрприз. — А сейчас наша новая песня, посвящается автору текста, который так к сожалению покинул этот мир, Сириусу Блеку. Сев скорчил удивлённо-недовольную гримасу, посмотрев на Люпина. На что Рем только пожал плечами и грустно улыбнулся. Огонь всё ярче, страницы жизни в нём горят. Что будет дальше — об этом знаю только я. Вопросов больше нет. В ответ не слышно красивой лжи. Меня в бесконечность уносит Поток стальных машин Другая жизнь — не сон. Я был для неё рождён. И в час ночных дорог Я не одинок. Мы верим, что есть свобода Пока жива мечта Верим в свою свободу И будет так всегда. Я вижу лица. На них печать восьми ветров. Кому молиться, что б нам в пути всегда везло. А тот, кого выбрала смерть, Других ей не отдаст. Он тенью скользит рядом с нами И охраняет нас. Другая жизнь — не сон. Всё ближе горизонт. И в час ночных дорог Никто не одинок. Мы верим, что есть свобода Пока жива мечта Верим в свою свободу И будет так всегда. Пока жива мечта Никто не сможет отнять Нашу свободу, нет. Во все века пусть будет так. The end