***
Ханджи подозревала Леви Аккермана с первого же дня, как он пришел в школу. Правда, она не знала, в чем именно его подозревает, просто он так выглядел: военная прическа по моде второй мировой, глаза свинцового цвета, жесткие и холодные руки больше типичные для боксеров, чем для уборщика – широкие, с мозолистыми, выпуклыми костяшками пальцев. Невысокий, но крепко сложенный, прямой, осанистый. Немногословный, нелюдимый, вечно бесстрастное выражение на лице. Каменная глыба по сравнению с ним выглядела куда более выразительной и эмоциональной. От него так и веяло хладнокровием и скрытой опасностью. Ханджи часто наблюдала за Леви, когда он убирался. Его движения были быстрыми, четкими, будто он считал про себя: «Раз, два! Раз, два!». О себе он никогда не рассказывал. Ничего, что нельзя было узнать из его анкеты о приеме на работу в школу «Великих Стен». Но Ханджи заметила, что он никогда не пьет кофе, а только крепкий черный чай без сахара. Никогда не опаздывает. Одежда на нем всегда свежая, идеально выглаженная, и от него никогда ничем не пахнет. Даже дезодорантом. Ханджи спустилась на цокольный этаж. Там находились кладовки, кабинеты по труду, гардеробная и помещение для школьного персонала со всеми необходимыми удобствами, в том числе и санузлом. Леви она застала принимающим душ в кабинке. Матовое стекло не позволяло рассмотреть все подробности, но и не могло полностью скрыть очертания его красивой, поджарой фигуры. Ханджи невольно засмотрелась. В душе он был таким же расторопным и собранным, будто на все отводил определенное количество времени. Ничтожно мало времени, на взгляд Ханджи. Она так зазевалась, что пропустила момент, когда Леви взялся за ручку и отодвинул створку душевой, едва не столкнувшись с незванной гостьей нос к носу. У Ханджи сперло дыхание от вида влажного, обнаженного тела уборщика. А также от вида его удивленных глаз. Она застала его врасплох! Наконец-то он выказал какие-то эмоции! - О! Я так и знала, что ты еврей! – выпалила она, бросив любопытный взгляд на его пах. - Я не еврей, – ледяным тоном процедил Леви и, сдернув полотенце с крючка, принялся вытираться. Прикрываться уже не имело смысла. Эта назойливая училка и так все увидела. - Но Аккерман вроде еврейская фамилия, нет? - Нет. - Значит, ты мусульманин? – бессовестно продолжала допытываться Ханджи. - Нет, – сухо отрезал он, надевая боксеры. Ханджи немного задумалась, о том, спрашивать ли его в каком возрасте ему сделали обрезание и зачем, но передумала. Она еще раз внимательно оглядела тело Леви, пока тот одевался. До этого она никогда не видела его даже с закатанными рукавами. Даже в жару он носил закрытую одежду и застегивался на все пуговицы. Поэтому Ханджи предположила, что он должно быть скрывает татуировки, возможно бандитские или тюремные. Но на его коже не было ни единого чернильного пятнышка. Зато было множество разномастных шрамов. Самые большие – на левом плече, на левом боку чуть пониже ребер и до самого бедра и на правой лопатке. Решив, раз ей удалось немного поколебать его самообладание, сейчас самый удачный момент для расспросов. Нужно ковать железо, пока горячо. - Ты в тюрьме получил эти шрамы? - Нет, – закатил глаза Леви. Эта баба раздражала его с самого его первого дня в школе. Все-то обо всем ей нужно было знать! Казалось, чем больше он ее отшивал, тем сильнее она к нему липла. Если бы ее интерес объяснялся тем, что она запала на него, то Леви так не парился бы. Может даже закрутил с ней роман, почему бы и нет? Женщина она молодая и довольно привлекательная, несмотря на некоторую чокнутость. Как-то раз на уроке ее понесло, и она стала объяснять ученикам как сварганить гремучую кислоту. Леви в этот момент мыл пол точно у двери кабинета, но услышав лекцию, которая неизвестно как могла повлиять на зеленые, бунтующие умы подростков, бесцеремонно вторгся в аудиторию и что-то набрехал про нашествие тараканов. Он видел, что она не поверила, но притворилась, подыграла ему. Она была слишком наблюдательной и любопытной. И это ему не нравилось. Интуиция подсказывала, что эта баба еще подпортит ему планы. Ее надо было устранить, пока она все не похерила. - Но ты сидел? – не унималась Ханджи. - Зачем ты пришла? – Леви хмуро скрестил руки на груди. Ханджи слегка сощурилась. Он ушел от вопроса. Значило ли это, что он и вправду имел судимость, о которой не упомянул в анкете? И за что бы он мог отсидеть срок? Она досадливо прикусила губу. К сожалению, придется дать добыче уйти, потому как в данный момент были более важные и неотложные дела. - Тебя срочно вызывает Эрвин, – сказала она, не отводя внимательного взгляда от глаз Леви. – В женском туалете нашли труп. Леви недоумевающе моргнул, но по серьезному виду Ханджи понял: она не шутит. «Вот дерьмище!» - выругался он мысленно. - Странно, что в таких обстоятельствах Эрвин сперва вызывает уборщика. Ее голос стал едким, а взгляд раздражающе цепким, но Леви никак не прокомментировал ее слова. Лишь открыл свой шкафчик, достал оттуда небольшую черную сумку и, обогнув Ханджи, выбежал за дверь.***
Эрен злился. Его бесили учителя, которые из-за случившейся трагедии не стали проводить уроки, а позволили ученикам заниматься своими делами. Его бесили ученики, которые будто бы с удовольствием обсуждали убийство Мины и строили разные гипотезы одна безумней другой. Он отчетливо помнил, как противно булькает кровь в горле, как она воняет, как она заливает все вокруг и как сложно от нее отмыться. Они понятия не имели, каково это осознавать, что твоя жизнь вот-вот оборвется, каково это - отчаянно бороться за жизнь. Убивать. Он невольно посмотрел на Микасу, сидящую через три парты от него. Она всегда таращилась на Эрена при каждом удобном случае, но сейчас, вопреки обыкновению, сосредоточенно пялилась в телефон и водила по нему пальцем. Интересно, помнит ли она? Не может не помнить. Но думает ли об этом сейчас? Саша Браус склонилась к Микасе и, увидев что-то у той в телефоне, одобрительно кивнула. Эрен зачем-то навострил уши. Оказалось, Микаса рыскала по соцсетям в поисках фотографий Мины для алтаря памяти. Ну конечно! Для помешанной на смерти и оккультизме Микасы организовать алтарь памяти — это как для Кристы организовать модную вечеринку. Наверняка ей это доставляло удовольствие. Готической субкультурой Микаса стала увлекаться лет с четырнадцати, но Эрен предполагал, что чокнулась она раньше, когда им было по девять лет. Когда они впервые познали ужас и беспощадность этого мира. Красится этой дурацкой черной помадой, от которой у нее пачкаются зубы, и выбирает свечки для алтаря, как будто ничего и не было. Эрен медленно закипал, а гул в классе все нарастал. - А вдруг им и правда удалось вызвать ее дух? – сказал кто-то. - Да, да! Я тоже думаю, что таких совпадений не бывает! – подхватил другой. - Духи? Вы че, серьезно? – раздалось с последней парты, и Эрен бы непременно поддержал его, если бы это не был Жан Кирштайн. К тому же он добавил: - Это уборщик. Эрен терпеть не мог Жана, и тот отвечал ему взаимностью. Эрен ненавидел в Жане все – его модняцкий причесон, его пижонство, его наглость и завышенное самомнение. А еще Жан был главным бабником школы, заядлым тусовщиком и задирой. Он любил быть в центре всеобщего внимания и постоянно пытался привлечь это внимание к себе. Прямо как сейчас. Решил поспекулировать на смерти Мины Каролины, лишь бы урвать свой вонючий кусок славы. - Долбоеб ты, Жан, – презрительно брякнул Эрен. – Из-за таких заявлений может пострадать невиновный человек. Воздух в классе будто бы резко накалился. Все были в курсе взаимной неприязни этих двоих. Ученики разом смолкли, ожидая развязки. Каждый их диалог всегда заканчивался зрелищной дракой, которую все обсуждали еще в течение недели. Но случалось это редко, потому что в основном парни предпочитали держаться друг от друга на расстоянии. Жан понятия не имел, почему Йегер так его невзлюбил, да и ему было все равно. Он просто на дух не переносил этого говнюка, который смотрел на всех таким взглядом, будто все вокруг него - тупорылое стадо, и только он один хренов Нео Избранный* знает великую тайну. У Жана чесались кулаки, каждый раз, как только он видел его надменную рожу. - Ты меня пиздаболом что ли назвал? – угрожающе выплюнул Жан и встал со стула. Чувствуя беду, Армин тревожно оглянулся на учителя, но та ничего не услышала из-за наушников и была сильно занята телефоном, поэтому не заметила происходящее в классе. Тем временем Эрен тоже поднялся. - Вообще-то долбоебом, но пиздабол тоже тебе очень подходит. - Я, между прочим, был там с ребятами ночью. И я видел там этого коротыгу уборщика. Он ведь не только мне кажется странным, так ведь? – Жан обвел взглядом класс в поисках поддержки и удовлетворенно хмыкнул. Все дружно закивали, и Эрен оказался в меньшинстве. - А может это ты ее и убил, а сваливаешь все на уборщика? – парировал Эрен. На самом деле он так не думал, но очень уж хотелось заткнуть Жану рот. – Может ты к ней подкатил, а она тебе не дала, и ты разозлился? Лицо Жана перекосило от злобы, на его шее вздулась жилка. Его руки сжались в кулаки, и он уже подумывал о том, как бы побольнее врезать Йегеру, как вдруг Бертольд Гувер произнес: - Жан говорит правду. Я тоже там был. Я снимал видео. Эрен резко перевел на него испытующий взгляд. Он не мог поверить, что Берт защищает его, ведь он был любимым объектом Жановых приколов после Армина и Марко Ботта. В случае с Армином и Марко все ясно: оба - главные ботаники школы, а в школе умников любят только во время контрольных. Но Бертольд - высокий, крепкий, играет в американский футбол в одной команде с Райнером Брауном и является его лучшим другом. Эрен никогда не понимал, почему Бертольд терпит колкие шуточки Жана вместо того, чтоб дать ему хорошую затрещину. Бертольд отвел глаза, и Эрен понял, что он врет или что-то недоговаривает, и собрался было вывести его начистоту, но тут из динамиков раздался голос директора. Все участвующие в ночной прогулке по школе должны были явиться в актовый зал для дачи показаний. - Я с тобой не закончил, Йегер, – бросил Жан перед тем, как выйти за дверь. Эрен вздернул руку вверх и показал ему средний палец, но Жан уже повернулся спиной и вышел.***
Кэтти вытаращилась на Елену. И вновь она ее поражала. Только на этот раз своей глупостью. Елена опрокинула в себя две порции виски одну за другой, а потом ответила на все ее расспросы о том, как умудрилась наткнуться на труп, и каким образом директор оказался в женском туалете. - А все из-за китайских трусов! – подвела итог немного охмелевшая Елена. Виски был крепковат, а она с утра ничего не ела. - Дура! Да это же был такой нереальный шанс! Такой момент! Надо было целовать его, а не убегать! И тогда ты бы не наткнулась на труп, а наслаждалась сексом с мужчиной твоей мечты! Кэти с досады на свою незадачливую подругу плеснула виски и себе. - Я не могу вот так сразу! Только шлюхи так делают! – выдала та и спохватилась. – Но к тебе это не относится! - Я не прыгаю в койку к мужикам с первого раза! – возмутилась Кэти. - Конечно нет, с Крисом и Филиппом все было по-другому! – согласилась Елена, и Кэти подозрительно поджала губы. Она не могла понять: Елена и правда так думает или это сарказм? Она могла быть ужасной козой, когда бывала не в духе и в подпитии. Крис был ее школьным увлечением. Она втрескалась в него до умопомрачения и лишилась девственности с ним на первом же свидании, в его машине. Они оба тогда сильно напились. Оба охладели друг к другу на следующий же день. Тогда Кэти была любопытна и неопытна. С Филиппом она познакомилась в баре на девичнике своей кузины. Собственно, он был барменом. На следующее утро она проснулась с ним в постели. Они мило понежились, она приготовила ему завтрак, он страстно поцеловал ее на прощание и больше не позвонил. В обоих случаях главную роль сыграл алкоголь. Но Кэти подозревала, что для Елены это не являлось оправданием. У всех есть минусы, даже у самых любимых людей. Минус Елены, по мнению Кэти, было ханжество. Не сильное, и распространялось оно не на все, но оно было. - Знаешь, в чем твоя проблема? Ты закомплексована, – заявила вдруг Кэти. - Что за бред? – поморщилась Елена. - Да, да! Ты именно закомплексована! Два года слюни пускаешь по мужику и молчишь в тряпочку, потому что считаешь, что недостаточно хороша для него! - Не путай реализм с закомплексованностью! - Реальность создаем мы сами! – парировала Кэти. – Фигню про секс на первом свидании придумали неудачницы, чтоб прикрыть свои комплексы! - Ага, поэтому у тебя нет до сих пор серьезных отношений - потому что ты не закомплексована, так что ли? – съехидничала Елена. - Я трахаюсь и получаю удовольствие, а ты - нет, – обрубила Кэти. – Кончай корчить из себя кисейную барышню! Пора жить в свое удовольствие и брать от жизни все самой! Двадцать первый век на дворе, а ты ломаешься! - Мужчины не рассматривают женщин, дающих с первого раза всерьез! А я хочу серьезных отношений, а не одноразовый перепихон! Я замуж хочу! Кэти так и застыла с открытым ртом. Это было неожиданной для нее новостью. После того, как Елена отвергла руку и сердце своего бывшего, с которым встречалась целых три года, она объявила, что не готова, что слишком рано и вообще… - Ты же вроде была против брака, – недоумевающе подняла бровь Кэти. - Я передумала, – тихо ответила Елена, пристыженно уставившись на свои ноги. Повисло молчание. Кэти нужно было время, чтоб переварить новые жизненные устремления своей подруги. - Ты уверенна? – наконец спросила она. - Угу, - грустно кивнула Елена. - Окей. Будет тебе свадьба, сис.* Выворачивай карманы. Елена подняла голову и удивленно воззрилась на Кэти. - Какие карманы? У меня нет карманов… - Да не твои! В пиджаке директора пошарь, говорю! - Ты с ума сошла! – возмутилась Елена. – Это же вторжение в личную жизнь, это же … незаконно! - Незаконно, когда рыщут с целью грабежа, а мы просто из любопытства. Если хочешь выйти за Эрвина, то я тебе это устрою, но мне нужно больше информации о нем, причем нужна очень личная информация! - Ты спятила? Как ты его на мне женишь? - Это моя проблема. - Нет, я так не могу, – замотала головой Елена. - Господиии! – сокрушенно вздохнула Кэти и закатила глаза – Дай сюда! Она перегнулась через стол, ухватилась за пиджак и дернула его на себя. Елена едва успела поймать пиджак за рукав и попыталась его отнять. - Не надо! – почему-то зашептала она. - Отпусти, а то порвешь! – грозно зашипела на нее Кэти. И Елена отпустила. Она была морально вымотана, и сил на препирательства у нее больше не осталось. К тому же, ее саму одолевало жгучее любопытство, поэтому она просто сдалась на милость подруге. А вдруг из этой затеи действительно что-нибудь получится? Кэти нащупала бумажник в первом же кармане, но заглянув в него, у нее тут же вытянулось лицо. У Елены замерло сердце. - Что там? – спросила она. - Да как тебе сказать… - неуверенно произнесла Кэти и, как показалось Елене, сочувственно на нее посмотрела. Библиотекарь спешно встала и, словно легкомысленная школьница, потянулась вперед, распластавшись по столешнице, и заглянула в бумажник. В прозрачном отсеке, на самом видном месте, она увидела фотографию сногсшибательной блондинки с короткой стрижкой. Большие, выразительные карие глаза смотрели прямо в объектив, уверенно и немного насмешливо. Она не была писаной красавицей, но притягивала взгляд. Несмотря на то, что это был всего лишь снимок, от нее исходила невероятная харизма. В этом же кармашке лежало золотое обручальное кольцо. Елене показалось, что она слышит, как трещит и ломается на куски ее мечта.***
Все оставшееся время до звонка Эрен варился в своей собственной злобе. Он стучал карандашом по учебнику и представлял, как расквашивает лошадиную морду Жана о свой кулак. Сразу после звонка им объявили, что занятия отменяются, и родители будут извещены о дальнейшем функционировании школы. - Школу наверняка закроют на несколько дней, – грустно вздохнул Армин, когда они вышли на школьный двор. - Если не навсегда, – бесстрастно сказала Микаса. – Это ведь не первое убийство, произошедшее здесь. Она оглянулась на Эрена, который настолько погрузился в свои мысли, что даже не замечал, как плетется рядом с теми, чья компания еще недавно его тяготила. В другой раз Микаса обрадовалась бы, но сейчас она видела его ожесточенное лицо, яркие зеленые глаза источали холодную ярость. И она знала: это отнюдь не из-за Жана. Точно такие же глаза у него были шесть лет назад, когда с ними приключился «тот самый ужас». В порыве какого-то внезапного чувства Микаса взяла его за руку. - Эрен, остановись. Он посмотрел на нее словно на помеху, неожиданно выросшую на его пути. А потом вдруг его взгляд устремился куда-то за ее спину. Микаса обернулась. Она увидела директора Эрвина, Леви уборщика и детектива полиции – темноволосого мужчину с небольшой бородкой. Она заметила, с какой враждебностью детектив и уборщик смотрят друг на друга. Детектив ткнул в Леви указательным пальцем и что-то произнес. Микаса, Эрен и Армин находились слишком далеко, чтоб услышать, но все поняли, что означал этот жест: «Я за тобой слежу». Затем директор вежливо увел детектива в свой кабинет, а уборщик направился в сторону двери на цокольный этаж. В голове Эрена тут же замельтешили обрывки мыслей и фраз: «Я, между прочим, был там с ребятами ночью. И я видел там этого коротыгу уборщика», - говорил Жан с такой уверенностью… Аманда Андерсон, до смерти избитая в школьной душевой… «Говорят, это был школьный уборщик. Он был немного со странностями». «А вдруг это школьное проклятье? - шушукались девочки за задней партой. – Говорят, с тех пор ни один уборщик не задерживался тут больше, чем на полгода». «Жан говорит правду. Я тоже там был», - сказал Бертольд Гувер. «Он ведь не только мне кажется странным, так ведь?» Как бы не хотелось Эрену признавать, но Жан был прав. Леви Аккерман действительно был странным. Он не раз ловил на себе его тяжелый, острый взгляд. Только за один этот взгляд ученики его побаивались. Он никогда не улыбался, никогда не заговаривал с учениками и убирал с тщательностью чистильщика, зачищающего место преступления от улик. Эрен тотчас же ринулся за директором. Микаса и Армин удивленно переглянулись и пустились за ним. Они подбежали к офису директора как раз в тот момент, когда за ним и детективом захлопнулась дверь. - Эрен, нас же могут поймать! – испуганно зашептал Армин, озираясь по сторонам. - Я вас с собой не звал, можете валить, – как можно тише произнес Эрен и прислонил ухо к двери. Армин обеспокоенно покосился на Микасу. Хоть они с Эреном уже давно не общались, но он все равно считал его своим другом и не мог оставить одного. - Микаса… - хотел было он попросить у нее поддержки, но девушка сделала шаг вперед и тоже прислонилась к двери рядом с Эреном. Армин обреченно вздохнул. Ну конечно! Ему следовало этого ожидать, ведь Микаса без ума от Эрена. Перед ним встал выбор: остаться и рискнуть быть пойманным за прослушкой, а затем отбывать наказание вместе с друзьями или трусливо удрать, бросив их на волю случая, что означало лишиться их дружбы. Еще раз вздохнув, Армин выбрал первое и присоединился к Микасе и Эрену. - Чем ты думал, когда нанимал его, Эрвин? – донесся до них голос детектива. - Леви очень компетентный сотрудник, Найл, – спокойно произнес директор. Микаса и Эрен обменялись многозначительными взглядами. Директор и детектив полиции разговаривали друг с другом как старые знакомые. - Как ты можешь доверять ему? Он же псих. - Ты слишком предвзят к нему. - Нет, это ты предвзят, Эрвин. Ты забыл, что он творил в Афганистане? Об заклад бьюсь, он пошел в армию, потому что ему это нравилось. - Ну че? Интересно? – поинтересовалась Ханджи у ребят. Они были так сосредоточены, что не заметили, как она подкралась к ним. - Шшш! – шикнул на нее Эрен, а потом к друзьям пришло осознание, и они разом дернулись и отпрянули от двери. Ханджи еле сдержалась, чтоб не зайтись в безудержном хохоте. Отличная вышла шутка. Пойманные с поличным ученики растерянно глядели на нее, ожидая неприятного нагоняя, но к их удивлению Ханджи махнула рукой и тихо произнесла: - Валите-ка отсюда, пока вас Эрвин не застукал. - И вы нас не накажете? – с сомнением спросил Армин. - Любопытство естественное и очень нужное чувство, – мягко улыбнувшись ответила Ханджи, - но помните, что за него можно дорого поплатиться. В этот раз вам повезло, но везти будет не всегда. А теперь марш домой! Обрадованные друзья быстро повернулись и зашагали прочь, но Эрен вдруг обернулся: - Ханджи, скажите, что вы думаете об уборщике Леви? Вам он не кажется странным? Ханджи на мгновение отвела взгляд. Конечно, она считала его странным. Странно было и то, что он вдруг принял душ в школе. Хотя этому могло послужить сотни причин – его могла случайно окатить грязью проезжающая мимо машина, он мог протусить всю ночь на какой-нибудь вечеринке до утра и не успел заскочить домой помыться, на него могла нагадить стая ворон. Вот только погода в последнее время была хоть и пасмурная, но сухая; Леви не похож на человека, любящего вечеринки, учитывая его чуть ли не маниакальную любовь к чистоте. Вороны скорее в панике разлетятся на все четыре стороны при виде суровой физиономии уборщика, да и вряд ли бы он стал гулять в тех местах, где слетаются грязные падальщики. А еще странными были многочисленные шрамы на его красивом теле… Эрен заметил, как беспокойное выражение промелькнуло на лице учителя химии. - У всех людей есть странности, – уклончиво сказала она. – Пошли вон, пока я не передумала!***
- Вы ведь видели, как она засомневалась, когда я спросил у нее про Леви? – взбудоражено произнес Эрен, когда он вместе с друзьями вышел на школьный двор. Те согласно закивали. - Ты думаешь, это он? – спросила Микаса. - Я не знаю, - задумчиво изрек Эрен. – Но вы же сами слышали слова детектива. И Жан, и Берт утверждали, что видели его в школе ночью. - Но тогда, получается, они не сообщили об этом полиции, – озадаченно сказал Армин. – Иначе его бы уже арестовали по подозрению в убийстве! - Может, они побоялись сказать? – предположила Микаса. - Или его покрывает директор, – нахмурился Эрен. – Может, даже он его и алиби обеспечил. Может, Эрвин даже замешан в убийстве! - А может и нет. Нет никаких доказательств. - Вот именно! Доказательств нет! – Эрен окинул друзей решительным взглядом. – Если Леви и правда убийца, и он на свободе, то это вопрос времени, когда он убьёт в следующий раз! Поэтому я хочу найти доказательства сам! - Ты в своем уме? – ошеломленно уставился на него Армин. – Как ты собрался это сделать? Эрен усмехнулся. Армин такой умный. У него самые высокие отметки в школе, он неоднократно побеждал на межшкольных турнирах по шахматам, у него шкаф полон медалей и дипломов со всевозможных научных олимпиад, а задает такие глупые вопросы. - Очень просто. Я проникну в дом Леви.