***
Короткий черный парик с изумрудными кончиками, карие линзы с диоптриями, скрывающие ее зеленые глаза, яркий, но искусный макияж, меняющий черты ее лица, фальшивый пирсинг в носу и ушах, смывающееся тату на левом предплечье, маленькая, но броская сумка-бананка: бирюзово-зеленая, глянцевая, переливающаяся, с двойным дном, в котором спрятан пузырек экстази. Его было ровно столько, чтоб не задержали за распространение. Но в женском туалете было спрятано еще. Днем Елена была молоденькой, очкастой библиотекаршей, а ночью клубной тусовщицей с экстравагантным румынским именем Пэуница, что означало «пава».* Днем она продавала аддералл подросткам, а ночью - экстази всем желающим оторваться. Амфетамин – главный компонент обоих препаратов. Экстази вызывает небывалую эйфорию, тактильную чувствительность и желание танцевать до бесконечности. Экстази - запрещенный препарат, а вот Аддералл– совершенно легальное лекарство для лечения синдрома дефицита внимания и нарколепсии. Оно помогает больным сконцентрироваться, придает им бодрость. Но для обычных людей это волшебные таблетки, с помощью которых можно усвоить тонну учебного материала за одну только ночь, даже если знания по предмету почти равны нулю. Аддералл помогает оставаться на ногах и быть невероятно производительным, невзирая на то, что за последние трое суток на сон пришлось всего четыре часа, а еще помогал сбросить вес в кратчайшие сроки. Однако получить его не так-то просто даже по рецепту. Елена хорошо позаботилась о своей конфиденциальности. Нуждающиеся в стимуляторах ученики шли в школьную библиотеку, садились за компьютер, запрашивали через библиотечную систему сборник работ немецкого философа Мартина Хайдеггера, и система выдавала им номер стеллажа, нужный ряд и название книги со спрятанной в ней заначкой. Елена еще ни разу не встречала школьника, который по-настоящему заинтересовался бы Хайдеггером и его трудами, хоть он и был выдающимся мыслителем прошлого столетия. Все дело в запутанном, заковыристом слоге, которым философ излагал мысли. Примерно так же рассуждают люди, приняв что-то вроде метамфетамина. Именно поэтому Елена и выбрала Хайдеггера в качестве прикрытия. Получив подсказку, ученики шли к указанному месту, брали нужную книгу из-под корешка которой торчала небольшая ниточка. Ничего не подозревающий человек даже не обратил бы на нее внимание – обычная выбившаяся от времени нитка, скрепляющая листы книги. Но если за нее аккуратно потянуть, из корешка вытягивался крошечный пакетик с пятью пилюлями. Деньги за них нужно было так же положить в корешок. Тот, кто решался кинуть таинственного дилера, очень скоро оказывался избитым неизвестным мотоциклистом с тонированным визором.* Елене очень не нравилось прибегать к таким радикальным мерам, но она не могла позволить «клиентам» обворовывать ее. Если пройдет молва, что можно заполучить препарат бесплатно, тогда ей грозит разорение, она влипнет в еще большие долги, дом ее матери сожгут вместе с нею, ее непутевому брату вырежут почку на продажу, а Елену заставят торговать наркотой на всю оставшуюся жизнь. Если не что-нибудь похуже. Применять силу ей пришлось всего два раза. В обоих случаях это были не самые благополучные ученики школы. Оба наглые увальни-хулиганы с прокуренными марихуаной мозгами, любящие поиздеваться над слабыми. Массаж телескопической дубинкой им даже на пользу. Кроме них, больше никому не приходило в голову одурачить ее. К тому же Аддералл – это не наркотик, а лекарство. Амфетамина в нем в разы меньше, чем в«спидах» вроде экстази. Студенты употребляют его в основном только перед экзаменами, так что вреда они не наносят, помимо жуткой усталости и легкой депрессии, которая проходит всего через несколько дней. А экстази она продает взрослым, сознательным людям. Те сами делают свой выбор, в конце концов, она никого не заставляет употреблять наркотики. Так себя успокаивала Елена. Так она оправдывалась перед самой собой каждое утро, когда надевала очки и офисную одежду. Так она оправдывалась каждую ночь, надевая короткий черный парик с изумрудными прядями на кончиках и вставляя карие линзы поверх своих зеленых радужек. И если в школе совесть постоянно стучалась в этот барьер из оправданий, то ночью ее стук заглушался грохочущей техно-музыкой и веселящейся толпой. Елене никогда особо не нравились ночные клубы и тусовки. Танцевать она не умела, да и музыку предпочитала спокойную, мелодичную, под которую можно расслабиться. На студенческих вечеринках она отсиживалась на диванчиках, потягивала алкоголь, весело беседовала с друзьями и новыми знакомыми и иногда, совсем редко, могла неуклюже попрыгать под незатейливую попсовую песню. Если бы не вынужденное барыжничество, она никогда не попала бы в рейв-клуб. Поначалу ее все шокировало: необыкновенно энергичная электронная музыка, яркие световые эффекты, неоновые аксессуары на неистово танцующих и ритмично скачущих людях, чудной стиль одежды некоторых посетителей. Она словно попадала в абсолютно другой мир, в сюрреализм, где кроме ритма и движения не было больше ничего. Первые три похода в клуб вызвали у Елены лишь головную боль, но затем она вдруг стала проникаться электро-музыкой и рейв атмосферой. На рейве не было места проблемам, депрессии, осуждениям. Здесь все были едины, словно одна большая семья. Словно мелкие электронные звуковые частицы, собранные в единый зажигательный трек. Здесь все любили друг друга. А тем, кому любви было мало, обращались за экстази к «Павке». Елена ни разу не употребляла даже самые легкие наркотики, оставаясь верной лишь старому доброму алкоголю, но положа руку на сердце, ей нравилось наблюдать за кайфом ее клиентов. Столь всепоглощающего счастья на лицах людей редко можно увидеть. Наверное, такими счастливыми бывают только в детстве. Никаких забот, никакого стыда. Лишь искренность, любовь и естественность. Она наблюдала за тем, как танцуют образовавшиеся парочки, держась за руки, переплетаются телами, чувственно целуясь в разноцветных лазерных лучах. Музыка постепенно завладевала Еленой, Недавно выпитые две маргариты начали действовать; конечности расслабились и словно сами по себе задвигались в такт музыке. Здесь никому не было дела до хореографических данных. Здесь можно плясать, как пьяная антилопа на льду, главное, чтоб ты был счастлив, чтоб слиться своим счастьем с остальными и «поймать волну». Елена не могла объяснить, что значит «поймать волну» при всей своей начитанности. Некоторые чувства объяснить просто невозможно. Блондинка с фотокарточки из Эрвинова бумажника, обручальное кольцо, брат-неудачник, наркотики, синюшное тело Мины Каролины – все растворялось в обволакивающей Елену музыке. Она оглядывала жизнерадостную толпу вокруг нее, на ее лице проступила легкая, безмятежная улыбка, как вдруг ее взгляд натолкнулся на Эрвина Смита. «OH SHIT!»* - раздался из колонок сладострастный женский стон, и ярко вспыхнули световые пушки.***
Эрвин познакомился с ней на свадьбе старого приятеля. Она интересная, активная, веселая. Улыбка не покидала ее весь вечер. Она живо заинтересовалась его профессией историка, так как обожала древний Египет, и весь вечер они проболтали о фараонах, гробницах, о древнем египетском быте. Он обещал сводить ее в закрытый павильон музея египтологии, показать и рассказать о некоторых любопытных артефактах, но потом в женском туалете его школы обнаружился труп Мины Каролины, и все пришлось отменить. Когда она позвонила ему, время было все еще не подходящее для свиданий. Леви только ушел на слежку за Ханджи, а Армин продолжал незаконно внедряться в компьютеры подозреваемых. Но она знала, как быть настойчивой и в то же время ненавязчивой. Эрвина это зацепило, и он согласился на встречу. В качестве извинения за то, что не сдержал обещание, он предоставил ей самой выбирать место рандеву. Она намекнула на танцы, и он представлял себе балет, мастер-класс по танго, ретро танцы под открытым небом, но никак не рейв-клуб. Она не была похожа на тусовщицу. Не то чтобы Эрвину не нравились тусовщики, просто ночные клубы чем-то напоминали ему войну. Громкие вскрики, резкие движения, вставленные в музыку звуки выстрелов или похожие на них мешали ему расслабиться и получать удовольствие. Как сейчас принято говорить у молодежи: клубы не его тема. И по ее хитрым глазам Эрвин понял: она догадалась об этом. Намеренно затащила его сюда, чтобы сбить с толку. Ей до жути хотелось видеть его не в своей тарелке. Он не мог не оценить этот ловкий прием. Выбить почву из-под ног, чтоб увидеть его настоящее лицо и самой управлять ситуацией. И он решил подыграть ей.***
Первую минуту Елена не могла поверить своим глазам. Эрвин Смит на рейве! Что же такое должно было в лесу сдохнуть, чтоб директор «Великих Стен» заявился в рейв-клуб? И в ее голове сам собой возник язвительный ответ: «Его ученица, и не в лесу, а в туалете его же школы». Подступившая было паника улетучилась, как только Елена заметила ее. Это была другая женщина, не та с фотографии в его бумажнике. Она тянула Эрвина за руку, кокетливо улыбалась ему, вертела бедрами, поддразнивала, а он смущенно улыбался ей в ответ и вполне правдоподобно изображал неловкость, но в то же время было видно, что он получал удовольствие. В груди Елены родилось недоброе чувство. Что-то подобное она переживала в детстве, когда узнала, что Санта Клауса, зубной феи и магии не существует. Когда в подростковом возрасте она писала домашку нравившемуся ей тогда мальчику, а он стал гулять с другой девочкой. Разочарование. Обида. Злость. Эрвин Смит, такой смелый, такой мужественный и сильный, такой умный и идеальный, и обычный бабник. Кэти была права. Может он и не женат, может он уже давно не вместе с той блондинкой с фотографии, может она вообще умерла трагической смертью, из-за чего он до сих пор страдает, но он не имел права встречаться с другими женщинами, пока носил ее снимок и обручальное кольцо в своем кошельке. Это означало, что он не до конца честен в своих чувствах к новой подружке. Что он все еще думает о другой, а это почти равносильно измене. Если, конечно, он и в самом деле не изменяет. Физически. «Как бы ваша жена не подумала что-то превратное.» «Не беспокойтесь, я не женат.» «Правда?» Еще не женат? Больше не женат? Елена два дня изводила себя этими вопросами. Как бы ей не хотелось оправдать директора, но факты говорили сами за себя. К тому же жизненный опыт Елены говорил, что такие красавцы мужчины просто не бывают одинокими. Они либо женатики, либо бабники-холостяки. Либо женатики-бабники. Вокруг таких как Эрвин всегда вьется много женщин. Сложно отказаться от того, что само идет тебе в руки. Елена вспомнила, как легко он держал ее на руках, как ей сделалось спокойно и безопасно, когда он обнял ее, чтоб унять ее панику. Как он спрятал ее лицо на своей широкой груди, и его умопомрачительный запах заполнил ее легкие. Так пахнет уверенность, сила, истинно мужское начало. «Дура! Да это же был такой нереальный шанс! Такой момент! Надо было целовать его, а не убегать!» Правильно. Дура. Кэти была права во всем. Хватит витать в облаках. Хватит скромничать и бездействовать. Хватит подавлять свои желания. Сейчас она не Елена. Не милая очкастая библиотекарша в старшей школе «Великих Стен». Сейчас она Пэуница – роковая брюнетка, торговка наркотиками, сучка, которая выбьет дурь из любого, кто посмеет ее нагреть на бабло. Найдя в толпе самого заядлого торчка из своей клиентуры, Пава-Елена протянула ему пакетик, указала на спутницу Эрвина и распорядилась, чтоб она ненадолго потерялась. Ее требование было тут же исполнено. Вылакав целую бутылку колы, клиент сунул два пальца в рот, подбежал к своей цели, и его вывернуло прямо ей на платье. Поднялся небольшой переполох. Торчка вывели из клуба, оскверненная девушка побежала в туалет отмываться, а Эрвин сел неподалеку в ожидании нее. Елена подошла к нему сзади. Если бы он не сидел на низкой круглой тахте, вряд ли бы ей удалось осуществить задуманное. Она прикрыла его глаза ладонями, запрокинула его голову назад и поцеловала. Эрвин не сопротивлялся. Вероятно, принял ее за ту, другую, как Елена и рассчитывала. Ее сердце зашлось от нахлынувшего счастья и экстаза. Он отвечал на ее поцелуй охотно и горячо. Она скользнула пальцами по его щекам, шее, плечам и почти добралась до груди, как он вдруг перехватил ее запястья, вывернулся из ее объятий и потянул к себе. Елена упала к нему на колени, Эрвин приник к ее губам, но увидев не ту, с кем пришел, недоуменно отпрянул. А потом он заметил свою подругу. По ее выражению лица было понятно – она все видела, и оправдания ее не интересовали, поэтому она резко повернулась и ушла прочь. Елена довольно ухмыльнулась, неторопливо встала, одернула задравшуюся юбку и, преисполненная чувством злорадного ликования, скрылась следом за ней. Эрвин остался один посреди грохочущей музыки и веселящейся толпы. «Oh shit!» - крикнули колонки порнушным женским стоном.***
Поцелуй Ханджи дезориентировал Леви посильнее, чем лобовой удар Титана. Не успел он что-либо предпринять, как Ханджи так же внезапно отстранилась, вцепилась пальцами в его руку и поспешно повела к выходу. - Быстрее уматываем отсюда! – Нервным полушепотом сказала она. – Показывай где свой драндулет оставил. Ее руки дрожали. Ее глаза тревожно бегали из стороны в сторону. Она словно ждала нападения. Ханджи боялась. Поэтому Леви перехватил ее руку покрепче и уверенно шагнул впереди нее. - Успокойся, – произнес он ровным тоном, - нас не тронут. Раз твой босс слышал обо мне, то и последствия знает. - Последствия? – переспросила Ханджи, семеня за Леви. – Какие такие последствия? Я думала ты законопослушный сыщик! - Правда? А я думал, ты меня за зека приняла, – иронично отозвался он. - Значит бандит и детектив в одном лице? – в тон ему усмехнулась Ханджи. Страх улетучился, стоило ей только на него посмотреть. Ей до сих пор не верилось, что этот хмурый коротышка голыми руками побил двухметрового монстра, не чувствующего боли и усталости, и остался в живых! Невероятный мужчина. Рядом с таким нет страха, страх сам его боится. - Значит училка и бандитский врач в одной вертлявой заднице? – ввернул Леви. - Черт, да у нас оказывается столько общего! –насмешливо заметила Ханджи. Они изучающе покосились друг на друга, и в пространстве между ними зародилось что-то магнетическое. Немой интригующий намек. Остальной путь до машины они проделали молча, заинтересованно переглядывась, но как только Ханджи увидела автомобиль – такой же хмурый и дерзкий на вид, как и его хозяин – она удивленно воскликнула: - Зачем ты ездишь в школу на задрыпаном крошечном мопеде, когда у тебя есть такая тачка?! - Ты много уборщиков на ауди s1 видела? - Ну и что? Она могла достаться тебе в подарок или в наследство, или ты мог выиграть ее в лотерею. Да и не так уж она и выделяется, – пожала плечами Ханджи. – Давай я поведу! – предложила она, восхищенно разглядывая компактный хэтчбэк.* - Нет, – отрезал Леви. Ханджи обиженно скрестила руки на груди. - Вообще-то ты серьезно ранен! Можешь при мне не храбриться, я достаточно повидала жертв Тито. Твои ребра тебя убивают, скажи нет? - Пиздец болят, – честно признался Леви, морщась. – Но мне не впервой, и своего «Буцефала» я тебе не дам, даже если мне оторвет башку. - «Буцефал», - передразнила Ханджи, садясь на пассажирское сиденье. – Ты даешь имена неодушевленным предметам, кто бы мог подумать, что ты такой милый! Леви на это ничего не ответил. Взял телефон из органайзера возле сидения, набрал номер и, когда ему ответили, произнес: «Отбой парни», и отключился. - Так ты был с подмогой? Все это время? – вытаращилась на него Ханджи. – Какого хрена ты тогда там выделывался?! - Не хотел устраивать разборки, –буднично бросил он и завел машину. Ханджи была поражена ответом. - А как тогда называть то, что ты там вытворил?! Ты, блин, в человека стрелял! Леви закатил глаза: - С какими преступниками ты имела дело? С шестерками? Больно ты нежная для бандитского доктора. Ханджи посуровела и хлестанула Леви рукой по поврежденным ребрам. Не сильно, но этого было достаточно, чтобы он вздрогнул от боли и заскрипел зубами. - Ты охуела?! - Нет, это ты охуел! – Взъярилась Ханджи. – Вламываешься ко мне на работу, подвергаешь нас обоих опасности и лезешь в мою жизнь! Кем ты себя возомнил?! - Этот ублюдок убил бы тебя рано или поздно! - И что? У тебя синдром супергероя? Думаешь, раз ты какой-то там «Дьявол из катакомб», так тебе позволено вмешиваться в чужую жизнь? Это был мой выбор работать на Родриго! - Зачем тебе нужно его бабло? - Он мне не только деньги дает, но и влияние. Без влияния деньгами можно только подтереться. - Отвечай на вопрос, – потребовал Леви. - Сворачивай на Сливовую улицу. Я тебе покажу. Сливовая улица находилась на окраине китайского квартала, где располагались старые ветхие здания, и жили в них в основном бедняки да нелегальные иммигранты. Ханджи указала на пыльную вывеску «парикмахерская»: - Здесь. Мы приехали. Замызганный фасад парикмахерской не вызывал доверия, но внутри все оказалось достаточно чисто и уютно, хоть и довольно скромно. Ханджи открыла дверь за стойкой администратора и поманила Леви за собой. Они поднялись на второй этаж и очутились в просторном медицинском кабинете. Кое-где были поставлены перегородки из штор, за которыми находились кушетки и стойки для капельниц. Так же тут имелось гинекологическое кресло, ультразвуковой аппарат, шкафы с баночками, пузырьками, колбами, шприцами, бинтами и прочими инструментами, полки с книгами по медицине, а на стенах висели детские рисунки. В дальнем углу располагался санузел. - Если ты хороший сыщик, то, полагаю, ты знаешь, что раньше я была хирургом, но меня уволили и лишили лицензии. - Да. Тебя обвинили в краже лекарств и сильнодействующих препаратов. Странно, что не посадили вообще. - Ага, повезло, – фыркнула Ханджи. – Так вот не крала я ничего. Просто следовала клятве Гиппократа – лечила всех, несмотря на их социальный и материальный статус, – она знаком велела Леви сесть на кушетку, а сама направилась к умывальнику. – Но директор больницы предпочитал только деньги. Тех, кто нуждался в помощи, но не имел возможности ее оплатить, просто выпроваживали вон. Как-то раз к нам в больницу попала молодая девушка. Нелегалка. Эмфизематозный пиелонефрит.* Леви наблюдал, как Ханджи включила ультразвуковой аппарт, перебирает пузырьки, готовит шприц, и внимательно ее слушал. - Летальный исход у пациентов с этой болезнью достаточно высок, – продолжала говорить она. – Чаще всего при этом диагнозе проводят нефрэктомию*, так как после операции выздоравливают 70 - 80% пациентов, а при консервативной антибактериальной терапии уровень летальности составляет 45%. Вот я и прооперировала ее в обход правилам больницы. Девушка выздоровела и вернулась к своей матери и четырехлетней дочери. Меня же оштрафовали и лишили лицензии. Снимай свитер, – велела она, беря в руку гель. Леви послушался. Превозмогая боль, он стянул с себя окровавленный джемпер и бросил в мусорную корзину. - И после этого ты решила устроить свою собственную больницу с блэкджеком и шлюхами, – обвел Леви рукой помещение. – Лечебница для отбросов общества. - Отбросы тоже люди. Они страдают точно так же, как и все остальные, – сказала Ханджи, задумчиво вглядываясь в монитор. - И не все отбросы являются таковыми. – закончил за нее Леви, будто прочел ее мысли. – Так вот значит на что тебе деньги и влияние. - Да. Родриго обеспечивал меня защитой и помогал достать оборудование и лекарства. – Ханджи повела датчиком по груди Леви. Ее глаза покраснели, ноздри раздулись, губы поджались. Он видел, как ее душит злоба. Он видел совсем не ту надоедливую училку, кем она была в школе. Он видел волевую, решительную и темпераментную женщину, идущую против системы, готовую рискнуть свободой и жизнью ради своих убеждений и целей. Он видел в ней себя. - Не кисни. Теперь этим займусь я, –заявил Леви. Ханджи потрясенно воззрилась на него. - Как ты это сделаешь? - Это не твоя забота, а моя, – твердо произнес он. – Ну что там мои ребра? Ханджи растерянно заморгала, посмотрела на экран ультразвукового аппарата и обратно на Леви. Все произошедшее начинало казаться нелепым сном. - Все не так плохо, как могло бы быть, – уведомила она, и, будучи еще в замешательстве, стала вытирать гель с груди Леви. Он часто задышал. Не только потому, что ровно и глубоко дышать было больно. Его что-то волновало. Ханджи его волновала. Ее близость. Он невольно сфокусировался на ее губах. - Серьезно? - немного скептически спросила Ханджи, отодвигаясь. – Какая у тебя выгода помогать мне? - Такая же, как у тебя помогать отбросам. Я и сам был отбросом. И по сути не переставал им быть. Ханджи уловила его прямой, проникающий взгляд и все поняла. У нее мурашки шли от этого человека. Его криминальная кличка полностью ему соответствовала. Опасный, как дьявол, неистовый и чертовски заманчивый. Даже с распухшей переносицей и расплывшимся под глазом синяком. Один только его вид вызывал в ней выброс адреналина. Пространство между ними вмиг наполнилось напряжением. Тягучим. Сексуальным. Ханджи закусила губу. Стало ощутимо душно. Ее всегда тянуло к плохишам, это часто приводило лишь к проблемам. Она обожала проблемы, хоть они иной раз и ввергали ее в отчаяние. Жизнь без проблем уныла и неподвижна, как хладный труп. - Сломано только одно ребро, однако еще парочка ушиблены, – медленно, будто в раздумьях, сообщила она, не отводя глаз от глаз Леви. – Болеть будет сильно еще примерно три-четыре дня, поэтому я вколю тебе обезболивающее. Леви следил за каждым ее действием, словно кот за мышкой. Не упускал ни единой детали. Будто ждал удобного случая наброситься на нее. - Тебе надо бы три дня полежать в постели и не двигаться, но что-то мне подсказывает, что этот вариант не рассматривается, так что придется тебе поносить это, – сказала она, обматывая его ребра корсетом. Не спеша вытирала кровь со сбитых костяшек, смазывала кровоподтеки на его предплечьях, упиваясь ощущением его горячей кожи под своими ладонями. Напрашивалась. Но в тот момент, когда Леви почти коснулся ее, она неожиданно отодвинулась и отошла за пузырьком с перекисью. Дразнилась. Намочив ватку перекисью, она осторожно оттянула его разбитую губу, а потом немилосердно вдавила тампон в рану, умышленно причиняя ему боль. Издевалась. Леви ударил ее по рукам. Вата и пузырек отлетели в стороны. Игры кончились. Он вцепился пальцами в ее подбородок, дернул к себе и поцеловал. Жгуче. Напористо. Так, что у Ханджи онемели губы. Он взял ее за талию и усадил к себе на колени. Она задыхалась от вожделения и от болезненных прикосновений Леви. Словно у него железо под кожей, а руки из арматуры. Леви Аккерман никогда не был нежным или чувствительным. Попросту не умел. И не церемонился. Содрал с нее рубашку, яростно отшвырнул бюстгальтер и впился губами в ее грудь. Совершенно дикий мужчина, привыкший брать то, что хочет, сметая все преграды на пути. Но его грубость только сильнее заводила Ханджи. Такому хочется сдаться сразу и целиком. Она крепче прижалась к нему, и Леви запустил руки под ее джинсы, больно сминая ягодицы. Опрокинул ее на спину и одним рывком снял с нее штаны вместе с бельем. Из-за неосторожного движения ребра отозвались неприятной резью. Ханджи заметила, как Леви непроизвольно сжал зубы. Она поднялась, толкнула его в плечи и придавила к спинке кушетки. - Не надо, я сама, – трепетным шепотом выдохнула она, расстегнула ширинку на его брюках, села на него верхом и довольно улыбнулась. - А как же безопасный секс, доктор? – усмехнулся Леви, стискивая ладонями ее упругие бедра. - Во-первых, у меня есть официальная справка о моем идеальном здоровье, во-вторых, ты такой суровый чистоплюй, что все бактерии сами от тебя сбегают, и в-третьих, я не шутила насчет детей от тебя. - Да и я не против, – хрипло выдавил Леви, наслаждаясь, сходя с ума от поглотивших его ощущений. Ханджи была потрясающа. Стройная, загорелая, гибкая, необузданная. Он не мог от нее оторваться, от ее красивой, соблазнительной груди, тянулся к ней, пылко целовал, несдержанно кусался, и каждый ее сладострастный вздох распалял его еще сильнее. Ханджи нравилось смотреть на возбужденного Леви, на его алчно блещущие глаза, нравилось его громкое прерывистое дыхание. Она знала, из-за раненых ребер ему сложно дышать в полную грудь. Леви увидел, как Ханджи чувственно прикусила губу, как томно прикрыла веки. Она переплела пальцы с его пальцами, выгнулась и блаженно засмеялась. Ее эйфория захватила его. Она плотно сжимала его, так потрясающе пульсировала, обволакивала. Теплый запах Ханджи, ее яркий смех доводили его до исступления, до безумия. Казалось, будто он граната, из которой выдернули чеку, готовая вот-вот разорваться. - Ох, черт! – глухо воскликнул он, и, не в силах справиться с захлестнувшим его оргазмом, Леви поддался вперед, поднырнул Ханджи под руку, сдавил ее в объятиях и вонзил зубы ей в бок. - Ай! Ты что творишь? – вскрикнула она, но не пыталась вырваться. - Я думал, ты любишь погрубее, – сказал Леви истомлено. - А я думаю, что ты просто стеснялся застонать от удовольствия как сучка, вот и нашел, чем заглушить, – захихикала Ханджи. - Я стону только во сне и только через нос. - Кстати, о сне! – спохватилась Ханджи и соскочила с Леви. Сдвинула соседскую кушетку вместе с той, на которой они только что предавались любви, достала плед из стоявшей рядом тумбы, юркнула обратно к Леви и укрыла их обоих. Он успел лишь подумать о том, что надо бы вымыться, как сразу же провалился в глубокий сон.***
Армин сломал себе голову, раздумывая над тем, как ему незаметно хакнуть компьютер Марко, чего он очень сильно не хотел. Но должен был, поэтому чувствовал себя отвратно. Ему не понравилось, как друг солгал ему прямо в лицо и поспешно сбежал. Армин убеждал себя, что скорее всего Марко просто хотел провести время с девушкой и не хотел расстроить его, но интуиция твердила: тут что-то другое. Даже если бы он спросил его напрямую, Марко мог ему солгать, и что в таком случае оставалось Армину? Давить и выводить на чистую воду Армин не смог бы. Он в этом не мастак. Надо было найти другой способ удостовериться в непричастности Марко к взлому камер. Или наоборот, в причастности. Марко иногда подрабатывал в даркнете.* Обычно взламывал странички соцсетей для ревнивых жен или мужей, ддосил* на заказ сайты. Ничего сверх криминального. Даже Армин время от времени брался за подобные заказы, когда срочно нужны были деньги на новое железо для компьютера. Возможно Марко, сам того не зная, ввязался в это убийство, а когда узнал, было уже поздно, и он боится последствий. А может он зря его подозревает, и все куда более просто, чем он себе накрутил. Армин тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и крутанулся. Кресло остановилось напротив окна, и Армин отметил, что за лавандовыми шторами Энни горит свет, хотя еще час назад там было темно. Он никак не мог забыть ее пристальный взгляд тогда в школе, когда он пытался поговорить с Марко. Не мог забыть ее полуобнаженную фигуру. Армин понимал, что у него сейчас дела поважнее, но руки действовали сами по себе. Он вновь пробрался в ее компьютер и застал ее все в том же бирюзовом парике, но на этот раз в шелковом пеньюаре. Она работала. Какой-то тип, судя по звукам, удовлетворял себя на камеру, заставлял Энни на это смотреть и обзывал ее самыми гнусными матерными словами. Энни равнодушно смотрела в монитор. Казалось, ничто не могло поколебать ее спокойствие. Но Армин знал: самые непробиваемые и сильные внешне люди внутри на самом деле очень чувствительны. Он это знал потому, что Микаса такая же. Сколько бы Эрен ее не игнорировал и не пренебрегал ею, она оставалась невозмутимой и твердой. И только Армин знал, как ей было нелегко. Недолго думая, Армин применил свои навыки и на пару секунд вырубил Энни интернет, отчего мерзкого типа выкинуло из чата. Энни облегченно выдохнула и тряхнула плечами, словно пыталась сбросить с себя противную многоножку. А Армин тем времен бешено щелкал по клавишам, создавая себе аккаунт на сайте. Никнейм – имя любимого аниме персонажа; пароль – дата рождения, переведенная в восьмеричную систему исчисления; паспортные данные матери, чтобы обойти возрастное ограничение; привязка электронного кошелька. Родители Армина даже не подозревали, что у их сына есть настоящая банковская карта с несколькими сотнями долларов на счету. В хакерских кругах теневого интернета у него была хорошая репутация, поэтому работа для него всегда находилась, и он кое-что накопил. Закончив с регистрацией, Армин тут же нажал на приват. Сердце замерло. Он с волнением смотрел, как Энни нажимает на кнопку, «впуская» его. Время пошло. Деньги с его карты медленно, цент за центом переправлялись на счет Энни. - Привет, – написала она первая. Армин шумно выдохнул. Сердце гулко стучало, но все же он не был в таком ужасе, как тогда, на пороге ее дома. В этот раз она его не видит. Не знает, кто сидит по ту сторону ее монитора. В интернете Армин был куда смелее, чем в жизни. - Привет. Ты очень красивая, – написал он. - Спасибо. Как дела? – Ответила Энни. Вряд ли ее действительно интересовали дела какого-то неизвестного извращенца. Не трудно было догадаться, что цель веб-кам моделей – как можно дольше удержать собеседника в привате, зарабатывая таким образом как можно больше денег. В ход могло пойти все, от бесед на любые темы, до стриптиза и виртуального секса, в зависимости от желаний клиента. Но Армин был не против сидеть сколь угодно долго. - Немного нервничаю, – честно признался он, - я впервые на веб-каме. - Добро пожаловать, – сказала Энни. – Здесь можно делать что захочешь, и никто не осудит. Армин всматривался в ее флегматичное лицо. Он спрашивал себя, способно ли оно на проявление хоть каких-либо чувств? Не может же быть, чтоб эта безразличная маска была ее настоящей сущностью. Словно она кукла. Красивая снаружи, пустая внутри. Бездушный андроид. Когда-то у него была романтическо-сексуальная фантазия о роботе в женском обличии, и сейчас он понял насколько эта фантазия глупая и, пожалуй, грустная. - А чего хотела бы ты? – спросил Армин. Энни моргнула и пожала плечами. - Мне платят не за мои желания. - А я заплачу! Скажи мне, чего ты действительно хочешь? Энни пристально посмотрела в камеру, и Армин застыл в ожидании. Ему казалось, что еще немного, и он увидит что-то настоящее в ее больших, голубых глазах. - Я хочу спать, – выдала Энни все тем же бесстрастным голосом. Не этого Армин ожидал услышать. Наверное, он совсем наивный дурак, раз подумал, что она запросто откроется какому-то неизвестному извращенцу. Он с досадой посмотрел на клавиатуру, на свои пальцы, лежащие на клавишах. Он действительно извращенец. Сталкер. Самый настоящий. Он недостоин ее доверия. - Как тебя зовут? – Набрал он на клавиатуре и отправил, заранее зная, что она назовется своим псевдонимом. - Марси, – подтвердила Энни его ожидания. - Хорошо, Марси, я буду называть тебя так, если хочешь. Ложись спать. За свой заработок не беспокойся, оставь камеру включенной, а я посмотрю на тебя. Армин видел, как она колеблется, раздумывая над тем, что ему ответить. Боится, что он ее обманет? И тут его внезапно охватило вдохновение. - Давай так, ты ляжешь спать, а я побуду с тобой, пока ты не проснешься. Ты не так уж много потеряешь, если я не исполню свое слово. Но если исполню, тогда ты больше не будешь брать других мемберов*, кроме меня. Я готов платить хорошие деньги просто за беседы. Никаких извращений, обещаю. Брови Энни приподнялись от удивления, и у Армина появилось чувство, будто ему удалось пройти очень сложный квест. У него получилось ее немного раскачать, выудить у нее хоть что-то настоящее, заинтересовать. Он радостно улыбнулся. Как говорил Дон Вито Корлионе в фильме «Крестный отец», он сделал ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Это было замечательное решение. Энни получит свои деньги, и ей не придется терпеть всяких гадких типов. Армин вполне законно сможет наблюдать за ней и общаться, а это значило, что он прекратит быть сталкером, и его совесть наконец успокоится. - Ладно, – согласилась Энни. – А можно я лягу в другой одежде? - Конечно! – поспешно ответил Армин, сияя от счастья. – Одевайся так, как хочешь ты. - Ладно, – повторила Энни, вышла за пределы обзора камеры. Когда она вернулась, на ней были простые спальные шорты и футболка. Она выключила свет, оставив включенной лишь прикроватную лампу, улеглась в постель, повернулась на бок и натянула одеяло так высоко, что Армин мог видеть только ее светлые волосы на подушке. «Спряталась», - подумал он, но не расстроился. Сложно, когда постоянно чувствуешь на себе чей-то взгляд. Ощущения как от солнца в пустыне. Оно палит, обжигает, давит, и от него не спрячешься. На месте Энни он поступил бы точно так же. Во сне Энни несколько раз поворачивалась, и одеяло сползло с ее лица. Армин смотрел на нее, не замечая хода времени, не думая об утекающих с его счета денег, совершенно позабыв о своем задании и Марко. Если бы он не был так поглощен Энни, а все-таки хакнул друга, он бы увидел, что Марко просматривает видеозапись с ночи убийства Мины Каролины. Полиция прочесала не все камеры. Была одна тайная камера над мясным магазинчиком семьи Браусов. Марко знал о ней, поскольку сам ее туда поставил по просьбе господина Брауса. Какие-то малолетние защитники животных повадились писать гневные граффити на стенах его магазина, который находился в слепой зоне городских видеокамер. После поимки хулиганов, Марко должен был забрать камеру обратно, но руки все никак до нее не доходили. До вчерашнего дня. Если бы у Армина вышло взломать компьютер Марко Ботта, он бы увидел лицо убийцы Мины Каролины. Он бы увидел лицо того, кто убьет Марко. _________________________________________________________ Примечания: Love is madness - (англ.) Любовь это безумие. Песня группы 30 seconds to mars. Пава - на случай если кто-то не знал, пава это самка павлина. На румынском "павлин" звучит как "пэун", суффикс "ца" в конце имени "пэуница" указывает на женский род. Визор - стекло на мотоциклетном шлеме. OH SHIT - (англ.) Вот дерьмо Хэ́тчбек , или хетчбэ́к (англ. hatchback от hatch — люк и back — сзади) — название кузова легкового автомобиля с одним или двумя рядами сидений, дверью в задней стенке и укороченным задним свесом. Эмфизематозный пиелонефрит - редкая форма острого гнойного пиелонефрита. Короче болезнь почек. Нефрэктомия - хирургическое удаление почки или ее части. Даркнет (англ. DarkNet, также известен как «Скрытая сеть», «Тёмная сеть», «Теневая сеть», «Тёмный веб») — скрытая сеть, соединения которой устанавливаются только между доверенными пирами, иногда именующимися как «друзья», с использованием нестандартных протоколов и портов. Анонимная «сеть» не связанных между собой виртуальных туннелей, предоставляющая передачу данных в зашифрованном виде. Даркнет отличается от других распределённых одноранговых сетей, так как файлообмен происходит анонимно (поскольку IP-адреса недоступны публично), и, следовательно, пользователи могут общаться без особых опасений и государственного вмешательства. Даркнет часто воспринимается как инструмент для осуществления коммуникации в различного рода подпольях и незаконной деятельности. Доссить - DoS (аббр. англ. Denial of Service «отказ в обслуживании») — хакерская атака на вычислительную систему с целью довести её до отказа, то есть создание таких условий, при которых добросовестные пользователи системы не могут получить доступ к предоставляемым системным ресурсам (серверам), либо этот доступ затруднён. Мембер - (англ.) участник.