Прости, что полюбил меня

— Хен, ты очень мило выглядишь. Чонгук — Гуки, что произошло? Чимин *** Чимин проснулся раньше всех. Даже раньше Джина. Его план был коварнее некуда — дождаться, когда Юнги проснется, выйдет из комнаты и поговорить уже с ним, наконец. Казалось бы, что может помешать ему осуществить свой план? Ничего. Кроме отсутствующего в доме Юнги... Пак удивленно смотрел на пустую кровать, на которой еще вчера лежал старший. Сначала в нем все же теплилась надежда, что, возможно, тот в ванной. Но она разбилась вдребезги, как только он открыл туда дверь. Она была пуста. Еле передвигая ноги, Чимин дополз до дивана. Сев, он недоуменно уставился на настенные часы. Еще только шесть часов утра. До пробуждения остальных мемберов был час. Какого черта Юнги уже свалил? Переместив взгляд на обеденный стол, Пак заметил поднос с едой, который стоял вчера на тумбочке рядом с кроватью старшего. Подойдя поближе, он вздохнул. Юнги все-таки поел. Съел пару сосисок. Остальное все было нетронуто. — Хен, у нас есть еще час. Пойдем спать, — в дверях комнаты стоял заспанный Чонгук. Он потирал один глаз, стараясь через силу открыть второй. Чимин горько усмехнулся. Чонгук добросовестно исполняет просьбу Шуги не подпускать его к нему. Даже сейчас проснулся. — Да, пойдем. Зайдя в комнату, Пак только собрался залезть на свою кровать, как макнэ остановил его, схватив за локоть. — Хен, я буду не против, если ты ляжешь со мной, — перейдя на шепот, Чонгук с надеждой посмотрел на него. — Я буду против, — голос Джина был сонным. — Отпусти Чимина. Если я не смотрю, это не значит, что я ничего не вижу. Пробурчав себе под нос, что Джин-хен — зануда, Чонгук все же отпустил Пака, ложась на кровать и обиженно отворачиваясь к стене. Чонгук не отходил от Чимина. Вообще. Ни на шаг. Тэхен с Хосоком пытались отлепить макнэ от него, говоря, что тоже могут присматривать за ним, но Гук стойко их заверял, что и сам справится. Ну, а Чимин... Чимин смирился, что не сможет поговорить с Шугой. Старший по-прежнему его избегал и на глаза не показывался. Из разговора Джуна с Хосоком он понял, что тот приходит к ним тогда, когда он уходит тренировать свой вокал. Он двадцать минут практикует с ними хореографию, после чего снова уходит в студию. Пака это все больше угнетало. Вся эта ситуация очень давила. Когда все сели поесть, Чимин по-быстрому перекусил, после чего тут же засобирался уходить. Раз Мин не хочет его видеть, то он уйдет и позволит старшему поесть вместе со всеми. — Я пойду попрактикую свой вокал. Меня не будет сорок минут, поэтому приведите сюда Юнги-хена и заставьте его хотя бы поесть нормально. — Но сорок минут много для тренировки вокала… — Джин с беспокойством смотрел на Пака. Он понял его план, как и все остальные. — Все нормально будет? — Да, — Чимин улыбнулся старшему. — Я пошел. Мемберы лишь молча смотрели ему вслед. Зайдя в кабинет пения, Пак устало опустился по стене на пол. Вся эта ситуация с Юнги сильно давила на него. Он чувствовал злость на Мина, обиду и безграничную вину. Перед ним стояло спящее, усталое, бледное лицо старшего с нахмуренными бровями. Взяв всю свою волю в кулак, Чимин стал заниматься. Прозанимавшись положенные двадцать минут, он сел на то же место возле стены. Конечно, он не собирался заниматься сорок минут, он хотел дать возможность Юнги подольше отдохнуть. Тем не менее, несмотря на всю эту ситуацию, Пак все же стал замечать небольшие изменения в своем голосе. И лажать он стал не так часто, как раньше. Радоваться еще рано, но это хоть какие-то положительные изменения за столько времени. Завтра у него урок с учителем Ю, поэтому только завтра он сможет узнать, правда ли его голос стал исправляться. С танцами тоже все не так плохо, как было вчера. Он вернулся в колею и больше не косячил. И вроде бы все это должно радовать и поднимать боевой настрой, только вот радоваться Чимин почему-то не мог. Прождав двадцать минут и еще десять на всякий случай, Пак вернулся к мемберам. — Юнги-хен в порядке? Он нормально выглядит? Поел? Отдохнул? — Ну, если честно… — Тэхен получил в бок локтем от Хосока. — Конечно, он в порядке. И выглядит нормально. Пришел, поел, отдохнул и пошел дальше работать с новыми силами, — Хоби стал воодушевленно тараторить, избегая взгляда Пака. — Понятно. Понятно, что врут. Не понятно только в чем. Атмосфера в комнате была какая-то напряженная. И Чимин понять не мог почему. Он пытался выцепить каждого мембера, поговорить с ними и узнать, что произошло, но никто ничего не хотел рассказывать. Хосок с улыбкой на лице твердил, что все в порядке. Тэхен — прикидывался дурачком и делал вид, что не понимает, чего от него хотят. Джун сказал, чтобы он не переживал ни о чем и думал лишь о практике. Джин сказал, что скорее бы все это закончилось, а что именно, не сказал. Оставался только Чонгук. — Гуки, пойдем сходим за водой? Макнэ не нужно было просить дважды, он радостно подлетел к Чимину и сам стал подталкивать его к выходу из комнаты. — Пойдем. Как только они вышли, Чимин потащил Гука в кабинет пения. Закрыв дверь, он прижал макнэ к стене. — Рассказывай, что произошло, пока меня не было? Гук не отвечал. Застыв, он лишь молча сверлил его взглядом. — Гуки, что произошло? — Хен, ничего не произошло, — Чон, наконец, решил подать признаки жизни. — Все в порядке. И этот туда же. Вздохнув, Чимин отпустил макнэ. Ему нужно узнать, что произошло с мемберами, поэтому он планирует сделать то, за что ему потом будет очень стыдно. Но это может прокатить только с Гуки. Слегка нахмурив брови и надув губы, Пак посмотрел на Чонгука. Он старался вспомнить все уроки, которые ему преподал Тэхен, когда они фотались с наложенными стикерами на телефоне Джина. — Гукииии, — приблизившись, Чимин положил обе руки на плечи макнэ, смотря на него снизу вверх и сделав свой голос тоньше, чем он есть на самом деле. — Скажи хену, что случилось? Поняв, что этого мало, Пак, отпустив Чона, стал делать эгье одно за другим, жалобно смотря на макнэ и издавая пищащие звуки. Стыдно. Очень стыдно. Он сейчас готов был сквозь землю от стыда провалиться. А если бы еще и в комнату кто-нибудь случайно зашел, то его можно было бы прям там и хоронить. Но, несмотря на это, он стойко продолжал убивать своей милотой младшего. Гук охреневшим взглядом смотрел на Чимина. Он находился будто в трансе, не шевелясь и ничего не говоря. Это продолжалось настолько долго, что Пак уже стал сомневаться в правильности такого способа получения информации. Он чувствовал, что снова медленно стал заливаться краской. Видимо, это и послужило последней каплей для Чонгука. — Хватит, я скажу, — прикусив губу, он взял Пака за плечи, после чего поменялся с ним местами, сам прижимая его к стене. — Хен, ты очень мило выглядишь, — улыбнувшись, макнэ приложил обе руки к щекам Чимина, стараясь их остудить. — Но не делай так больше. Мы еще не сходили на свидание, поэтому тебе нельзя меня соблазнять. Соблазнять?.. Внезапно по спине пробежал холодок, так как в памяти всплыло то, как Шуга тоже звал его на свидание, и чем в итоге это закончилось. Но он тут же прогнал эти мысли прочь. Да не, Гуки не мог к нему чувствовать того же, что и старший. Какой шанс, что в группе из шести парней он понравится двум? Чимин выжидающе уставился на Чона. — Ну… — Чонгук замялся. — Юнги-хен разругался с Джин-хеном… — Из-за чего? — сердце пропустило удар. Он не видел, чтобы мемберы ругались между собой. Технически он и сейчас этого не видел, но осознание того, что в группе что-то не так, заставляло чувствовать себя не комфортно. Чонгук замялся. К нему потихоньку стал возвращаться разум, и он снова начал думать, что Чимину это все знать необязательно. — Гуки, — взяв макнэ за руку, Пак сделал щенячьи глазки, которым он научился, кстати, у него же. Дернувшись, Чонгук закрыл глаза. Он на своей шкуре прочувствовал всю запрещенность данного приема. — После того, как ты ушел, к нам пришел Юнги-хен. Выглядел он не очень. Это мягко сказано. Бледный, замученный и уставший. После еды он буквально на пару секунд закрыл глаза, но этого времени ему хватило, чтобы уснуть. Хосок-хен оттащил его в угол и положил на подушки. Но не прошло и пяти минут, как хен стал стонать во сне. Джин-хену пришлось его разбудить. Он начал орать на Юнги-хена, почему он так себя ведет и доводит себя до такого состояния, и что если он уснет так в студии, то он лично его придушит. А Юнги-хен просто встал и ушел... — Понятно, — Чимин устало откинул челку назад. Что-то он устал. Очень. — Хен, это не твоя вина. Просто Юнги-хен… Он всегда таким был… — Чонгук с беспокойством смотрел на Пака. — Он и до этого проводил много времени в студии и ни с кем сильно не общался. — Да. Конечно. Пойдем. Возможно, для Юнги и привычным было такое поведение, но Чимин-то его ни разу таким не видел. И сейчас тот избегает именно его. Как же сильно это все путает и выматывает. Чимин не заметил, как наступил вечер, и мемберы засобирались домой. В течение дня он все так же уходил тренировать свой вокал. Когда возвращался обратно к мемберам, Юнги уже с ними не было. Чонгук, Тэхен и Хосок пытались растормошить его, но это у них не особо получалось. Он позволял себя тормошить, таскать из одного угла комнаты в другой, висеть на себе, но при этом был как бы не с ними, забывая иногда даже отвечать на адресованные ему вопросы. — Сегодня тебя буду ждать я, — перед Чимином стоял Хосок, который по-доброму ему улыбался. — Хотел остаться Гуки, но наш макнэ еще школьник, и ему нужно уладить кой-какие дела со школой, поэтому здесь сегодня с тобой останусь я. Ты рад? — он еще шире растянул губы в улыбке. — Хен, все в порядке. Я же знаю, что ты тоже устал. Можешь идти домой, — Чимин улыбнулся старшему в ответ. — Не переживай, я не пойду к Юнги-хену. Хосок замялся. Ему было неловко признаваться, что он уже как два часа мечтает о диване. — Чимини, ты же понимаешь, что если ты отправишь меня домой и пойдешь к Юнги-хену, то мне не жить? Меня захотят убить сразу двое. — Я позанимаюсь немного и пойду домой, не переживай. — Ну ладно… Хосок медленно прошел Чимина, с подозрением смотря на него. Он сомневался в его словах, но, видимо, желание поваляться было все же сильнее, чем все эти сомнения. Прозанимавшись положенные двадцать минут, Пак взял кофту и направился к выходу. Остановившись перед лестницей на первый этаж, он посмотрел на дверь в студию. Он обещал Хосоку, что не пойдет к Юнги, но... Он очень за него переживает. Он не будет его отвлекать. Просто удостоверится, что со старшим все в порядке... Чимин подошел к двери и, как можно тише, стал ее открывать. Засунув в комнату голову, он увидел спину Юнги. Старший сидел за компьютером в наушниках, что-то делая в какой-то программе на компьютере. Как и вчера, он выглядел очень занятым. На этот раз, как и обещал, Пак не стал его отвлекать, лишь тихо закрыв дверь обратно. Чимин медленно шел по направлению к общежитию. Он старался разобраться в чувствах, что испытывал весь сегодняшний день. Что же это? Обида? Конечно, он очень обижен на Юнги. Какова бы ни была причина, старший не должен так шарахаться от него. Из-за этого он чувствует и злость. Вина? Бесспорно, ведь именно он - причина того, что Юнги топит себя в работе, забывая поесть и отдохнуть. Интересно, если он уйдет из группы, для старшего так будет лучше? Он вернется тогда к своей прежней жизни? Что, черт возьми, он должен сделать, чтобы тот перестал так себя вести? — Оппа, наверное, жизнь у тебя совсем тяжелая. Вздрогнув, Чимин остановился. Рядом с ним стояла Мирэ. — Я так с тобой иду уже пару минут. И ты снова меня не заметил, — девушка улыбнулась. — Но как… — Я заканчиваю работать всегда в это время. И поэтому вчера я тоже тебя видела. Но рядом с тобой терся такой перевозбужденный парень, что я решала не забирать твое внимание у него, — Мирэ слегка усмехнулась. Пак вдруг вспомнил, как он с Мирэ наткнулся на Шугу. Он стал нервно вертеть головой во все стороны, после чего схватил девушку за запястье и поволок за собой. Так как на этот раз Мирэ была в кроссовках, то она вполне нормально поспевала за ним. Только когда они прошли общежитие и завернули за угол, он отпустил ее руку. Чимин уже на бегу стал думать, как объяснить свое такое странное поведение, но что-то ничего толкового не придумывалось. Не мог же он сказать ей, что не хочет попадаться с ней на глаза Юнги. — Оппа, ты больше не хочешь попадаться со мной на глаза тому страшному парню? — Мирэ улыбнулась, увидев офигевший вид Чимина. — У вас какие-то отношения? Наверное, ты ему нравишься. И мне тогда не показалось, что он хотел взглядом мне руки оторвать, когда я держалась за тебя. Может, и он тебе нравится? А вы целовались? Судя по всему да. Оппа, как же так. Я могу еще вернуть тебя с той стороны? А может... Так! Стоп! Чимин взял девушку за плечи, чем заставил ее все же замолчать. Он ни слова ей не сказал, так, простите, какого черта сейчас происходит?! — Я пошутила. Расслабься, — Мирэ негромко засмеялась. — Оппа, ты меня не раз отшивал, поэтому мне приятнее думать, что это из-за того, что тебе нравятся парни. — Мне не нравится парни... — Чимин облегченно выдохнул. Разве можно так пугать? Он сделал шаг от Мирэ. — Тогда это во мне что-то не так? Я недостаточно красивая? — опустив взгляд, девушка сделала слегка обиженный вид. — Нет конечно! — Чимин удивленно смотрел на Мирэ. — Ты очень красивая! Девушка засмеялась. На такой ответ она и рассчитывала. — Пойдем? — Чимин улыбнулся ей в ответ. Мирэ радостно вцепилась в руку Пака. Так же, как и в прошлые разы, Чимин проводил ее до подъезда. И так же, как и в прошлые разы, Мирэ не умолкала ни на минуту. Дойдя до подъезда, Чимин попрощался, после чего собрался уже уходить, но его остановили. — Оппа. Девушка молчала какое-то время, собираясь с мыслями и со всем свои мужеством. Наконец, она посмотрела на Чимина: — Оппа, это моя последняя попытка, — Мирэ сделала несколько шагов к Паку. — Несмотря на то, что ты мне сильно нравишься, больше бегать за тобой я не могу. Гордость не позволяет. Если ты переживаешь о том, что не сможешь уделять мне должного внимания, то не волнуйся, я все понимаю. Я же сама была трейни. Мы сможем справиться. Поэтому, если ты все-таки не по парням и нет никаких других преград, тогда давай встречаться? Мирэ подошла к Чимину вплотную. — И, оппа, давай считать это нашим третьим свиданием? Слегка улыбнувшись, девушка положила обе руки на грудь Пака. Закрыв глаза и слегка подняв голову, она застыла в ожидании. Чимин не сомневался в своей ориентации, поэтому возможность получить поцелуй не только от парня, все же прельщала его. Особенно, если от девушки, которая ему нравится. Он положил руки на плечи Мирэ. В конце концов, не зря же он задумывался об уходе из группы. Его с самого начала не должно было в ней быть. Во всем виноват он. Причина всех трудностей группы — тоже он. Так почему бы ему просто не сбежать? Возможно, именно это и есть решение всех проблем. И так будет лучше не только для Юнги, но и для него самого.