Perpetual Love

      Стивен не мог сказать, что вернуться в ее квартиру было хорошей идеей, но у него было достаточно знаний и довольно развитое предчувствие исхода каких-либо событий. И это решение казалось правильным.       Открыть портал в темном переулке было разумно. Конечно, американцам следует немного расслабиться и спокойно признать существование таких странных вещей, как порталы, но напугать Кристин еще раз не хотелось.       Дверь давно осталась позади, и запахи готовящейся еды, краски и дерева окружили Стивена. А затем через раздвижные двери он увидел ее, стоящую на балконе. Поверх ее плеч был наброшен вязаный плед. Он знал, что она стоит у изголовья кровати. Ее ноги — ее прекрасные, тонкие ноги, — всегда были холодными. Она живет одна, кровать, наверное, ледяная, и это его вина.       Идея — сплошная боль, грызущая самый край его подсознания, которую он безуспешно старался подавить. Он должен был знать, что поставлено на карту, если отрекся от нормальной, как у всех, жизни. Верховный Чародей не может позволить себе каждый раз волноваться о бывших девушках. Сама мысль об этом абсурдна.       Кристина слышит звук раздвижной двери, но не поворачивается. Совершенно очевидно, кто мог бесшумно войти в ее квартиру, но при этом вежливо открыть стеклянную дверь, чтобы к ней присоединиться, поэтому не испугалась. Вместо этого она смотрит на звезды и задается вопросом, какой, должно быть, ничтожной кажется их красота тому, кто видел нечто большее этих звезд. Земля — просто крошечная бледно-голубая точка в одной из множества бесконечных вселенных бесконечных реальностей. Кажется, так говорил Стивен, пока она зашивала рану на его груди.       Когда он наконец становится рядом, Кристина вздыхает, и они вдвоем вглядываются в ночное небо. Она не знает, кажется ли это небо скучным человеку с такой большой силой, в то время как для нее оно изумительно и бесконечно прекрасно.       От мысли о том, что такая простая вещь может быть неинтересна тому, кого она любит, накрывает волна меланхолии, от чего глаза наполняются слезами. Одна скатывается по щеке.       Она чувствует прикосновение его прекрасных рук, огрубевших от работы и покрытых шрамами, как большим пальцем он смахивает слезы с ее щек.       — Хочу кое-что тебе показать, — голос у Стивена чуть хриплый.       Вода точит камень и хребты гор врезаются в землю с течением времени. Но если бы временем можно было управлять, то такое было бы невозможно. По одному его жесту небо раскалывается на части, звезды исчезают, на их месте загораются новые, более яркие, собираются в удивительные созвездия, которые она никогда не видела прежде и никогда не увидит снова, и вместе со звездами, будто гигантские мыльные пузыри, возникают новые измерения и галактики.       — Ты действительно волшебник, — завороженно выдыхает Кристина.       — Скорее, чародей, — поправляет Стивен.       — И ты можешь управлять временем, — больше утверждение, нежели вопрос.       — Я могу управлять временем, пространством, измерениями, реальностью. Я могу видеть все возможные исходы любых событий, — объясняет он, и в его глазах Кристина видит грусть и усталость. Ей хочется обнять его и успокоить — подарить безмятежный сон. Слезы все еще текут по щекам. Стивен так одинок. Он здесь, стоит вместе с ней на балконе, но Кристине кажется, что она совершенно одна.       — И ты можешь увидеть, что будет с нами? — спрашивает она настойчиво и с любопытством.       Повисает тяжёлая пауза. Кристина не смотрит на него в ожидании ответа, просто ждёт.       — Имеешь в виду, есть ли такая вселенная, где я перестаю быть дураком и наконец понимаю, что ты была самым лучшим человеком в моей жизни, мы переезжаем в загородный дом, где растим наших детей, пока смерть не разлучит нас? — начав говорить, Стивен не сумел остановиться.       Потому что он видел это, видит и будет видеть, и в одной из реальностей действительно будет так.       Стивен хранит это воспоминание глубоко в памяти, оно для него как напоминание о том, что не все потеряно.       Но в этой вселенной счастливого конца не будет.       Кристина фыркает.       — Да, — в ее голосе звенят слезы.       — Да, — мягко отвечает Стивен.       Он берет ее за руку, чувствуя, как ее большой палец гладит внутреннюю сторону его руки, от пальца до ладони, посылая мурашки по коже. Он чувствует ее прикосновения даже свободной рукой. Стивен уверен, Вселенная знает, что Кристина Палмер может, если хочет, вынуть сердце из его груди. Может оживить его. Дать второй шанс. Но уже слишком поздно: теперь он Доктор Стрэндж, Верховный Чародей и должен защищать Землю от всех врагов из других вселенных и измерений, пытающихся разрушить его реальность. Он не может вернуться к прежней жизни.       — Я не только об этом, — Кристина старается говорить ясно и четко, и если бы Стивен не держал ее за руку, то она бы, наверное, разрыдалась.       Кристина понятия не имеет, насколько она смелая. Она такая прекрасная, храбрая, когда смотрит в его глаза. Стивен молча качает головой. Нет. В этой реальности у них никогда не будет счастливого конца. В схватке со вселенной любовь однозначно проигрывает. Стивен не может быть эгоистом и перестать помогать людям этого мира. Губы Кристины расплываются в понимающей улыбке. Она снова смотрит на него, и Стивен медленно возвращает небу прежний вид, пока на нем вновь не появляются звезды Земли, пока это маленькое чудо вновь не наполняет душу Кристины.       — Но я любил тебя и буду любить. Всегда. И ни в каких реальностях это не изменится, — Стивен надеется, что его слова обнадеживающие, и через выступившие на глазах слезы видит лёгкую улыбку Кристины и ее слабый кивок головой. Он легко целует ее в макушку и уходит, пока может убедить себя, что уходить необходимо.       Стивену нельзя оглядываться. Он знает, что в этой вселенной, в этой реальности он не должен этого делать. Он не тот Стивен Стрэндж, которому дано быть счастливым, не тот, кто может быть всем необходимым для Кристин Палмер.       — Я тоже тебя люблю, — говорит она, когда закрывается стеклянная дверь.       Стивен перемещается в зеркальное измерение и создает портал, чтобы вернуться в Святилище.       Он не оглядывается назад. Он не может остаться с этой Кристиной, разве что только в другой реальности.       Все. Достаточно. Хватит. Плащ сочувственно похлопывает его по плечу. Стивен качает головой, и его чувства развеиваются, как пыльца на ветру.       Он — доктор Стивен Стрэндж, и Кристина Палмер — не его судьба. Не в этой реальности.