Оттенок Заката

Бип. Бип. Бип. Тьфу... Бип. Бип. Бип. Еще пять минут... Бип. Бип. Бип. Шатен застонал, не желая смотреть в лицо новому дню, и зарылся лицом в мягкую и теплую подушку. Тяжесть, навалившаяся на него, напряглась, заставив Тсуну нахмуриться. Погоди, неужели его подушка когда-нибудь была такой тяжелой? Что-то неприятно впилось ему в ребро, и он поправил свою хватку и вздохнул, довольный тем, где находится. Дечимо свернулся калачиком на подушке и почувствовал, как та снова напряглась. Нахмурившись, его рука скользнула вверх, задевая ткань, чтобы коснуться чего-то гладкого и теплого. – Кья! – от неожиданного крика наследника сбросило с кровати. Ударившись головой об пол, парень широко раскрыл глаза. Холодок пробежал по его спине, когда волна воспоминаний нахлынула на него снова. – Эм, – выдал Савада. – Привет…? Миа Маттеис смотрела на него сверху вниз со своей кровати, обхватив себя руками, ее волосы были довольно спутаны, а лицо приобрело сердитый оттенок красного. Они уставились друг на друга, прежде чем лицо блондинки исказилось в злобном оскале, и у Тсунаёши осталось всего несколько секунд, чтобы отреагировать, прежде чем та набросилась на него с убийственным намерением льва. Шатен откатился назад как раз вовремя, так как девушка приземлилась рядом с ним. Он вскочил на ноги, но тут же был сбит с ног итальянкой, которая схватила его сзади и повалила на землю. Юноша взвизгнул, когда они упали. Он не мог поверить, что это была та самая девушка, которая страдала в одиночестве по ночам во сне. Миа была совершенно другой, когда боролась с ним на полу. Ее сила удивила его, когда они катались из стороны в сторону, сбивая вещи со столов и полок. В конце концов ей удалось одолеть его, что-то, чего тот совершенно не ожидал, и прижать к полу, оседлав его талию. Шатен мог бы сбросить ее с себя, если бы захотел, но их теперешнее положение парализовало его с головы до ног. Его бы хватил кровавый припадок, если бы в поле зрения не появилось лицо Маттеис. Ее лицо представляло собой холст с различными эмоциями. Самое большее, что он видел за всю неделю. Его поразило, как много она могла передать одними только выражениями лица. Некоторые из них парень мог назвать, другие пролетели слишком быстро, чтобы Савада мог догадаться, но самым узнаваемым оставалась ярость. Юница изо всех сил старалась взять себя в руки, и в конце концов ей это удалось. Ее взгляд упал на предмет, лежавший слева от Тсуны. Тот проследил за ее взглядом и увидел, что сие оказались ее таблетки. – Гм… – У меня была бессонница с тех пор, как я была моложе, поэтому я сохранила их, когда мне действительно это нужно, – объяснила иностранка низким голосом. Парень повернулся, чтобы посмотреть на нее, но та не смотрела ему в глаза. – в последнее время я не сплю по ночам не только из-за бессонницы. – Мне очень жаль, – выпалил Вонгола. Миа наконец встретилась с ним взглядом, долго уставившись на него. Юноша не отвел от нее взгляда. В ту же секунду девушка стёрла все эмоции с лица, и стало трудно догадаться, о чем та думает. – Почему, скажи на милость, – начала итальянка тем же тихим голосом, от которого у парня в голове зазвенели тревожные колокольчики. – ты был со мной в постели? Зная, что он ступает на земли Мордора, Дечимо попытался придумать разумный ответ. Он почувствовал, как подруга переместила свой вес, его мысли пришли в смятение. – М-М-Миа, может, тебе лучше слезть с меня? – заикаясь, пробормотал шатен. – Нет. – её голубые глаза вспыхнули. – Я не уйду, пока ты мне не скажешь. В панике японец выпалил: – Я хотел переспать с тобой! Ошеломленная, Маттеис застыла на нем, после жар залил ее щеки, и она отдернула руку назад, сжав пальцы в кулак. Осознав, что он только что сказал, Тсунаёши отчаянно попытался исправить свою ошибку, сказав: – Э-это не то, что я имел в виду! Т-тебе приснился кошмар, так что- – вся краска сошла с ее лица, и блондинка слезла с него. – Миа? – Савада медленно поднялся с пола, устало ожидая, что та снова набросится на него. – Иди домой, Тсуна, – произнесла иностранка едва слышным шепотом. Ее руки дрожали. – Я просто не могу! – воскликнул школьник, делая еще один шаг к ней. – Прости, что я так разозлился. Ты просто присматривала за мной, теперь я это понимаю. Миа даже не взглянула на него. – Тебе не нужно волноваться. Я скоро поправлюсь. – Но это не так, – настаивал он. – Нет, – согласилась та, устало потирая лицо руками. – как бы я хотела, чтобы ты этого не видел, – прошептала девушка. – Тут нечего стыдиться. – Тсуна придвинулся к ней еще ближе. – Ты хочешь поговорить об этом? – Предпочтительно нет. – все еще не глядя на него, Маттеис подтянула колени к груди. – Послушай, мне очень жаль, понимаешь? Я больше не буду говорить о Вонголе просто… просто брось, ладно, Тсун? Было больно, что она отталкивает его. Разве он не был ее лучшим другом? Но разве он не подвел и ее тоже? Ее похитили, дважды, и оба раза ранили. Миа всегда старалась взять себя в руки, всегда двигалась вперед, даже если ей было больно. Она ни разу не упрекнула его за то, что он втянул ее в эту историю, и даже утешала каждый раз. Она обнимала его и давала заверения. Боже, он такой придурок. – Если кто и должен извиниться, так это я. – юница даже не пошевелилась, и он положил руку ей на голову, начиная расчесывать волосы. – Какая-то часть меня просто не хотела признавать то, что ты сказала. Это страшно, я не хочу иметь ничего общего с мафией. Мне не нравится видеть, как моих друзей втягивают в это, и я… я ненавижу видеть, как ты страдаешь. – вот почему он тренировался, вот почему каждый день чувствовал себя так, словно его медленно загоняют в клетку без спасения. Он не хотел, чтобы ему об этом напоминали. – Я не хочу, чтобы ты тоже пострадал, – призналась блондинка, наконец взглянув на него. – ты мой лучший друг, Тсуна, я не могу потерять тебя. Тепло расцвело в его груди, и Дечимо судорожно сглотнул. – Ты не будешь, – пообещал тот. Иностранка слегка улыбнулась ему, прежде чем снова отвернуться. – Прости, я такая жалкая. – Ты вовсе не жалкая. – она была одним из самых сильных людей, которых он знал. Для кого-то вроде него, кто нуждался в поддержке, чтобы добраться туда, где они сейчас находятся, Миа всегда стояла на своих собственных ногах. Она, возможно, колебалась в своих шагах, но всегда находила способы продолжать двигаться дальше. Он не сомневался, что ей станет лучше, со временем, вероятно, ей это удастся, но он хотел помочь ей, как она помогла ему начать свой собственный путь. Может быть, те книги, которые девушка одолжила ему все эти месяцы назад, вдохновили его на поэтическую сторону жизни. – И это не заставляет меня думать о тебе хуже. Если ты хочешь поговорить, я всегда здесь, – «семья», - в голове возник голос Реборна, и он добавил: – просто… помни, что ты больше не одна, хорошо? Теперь у тебя есть не только я. Маттеис смотрела на него остекленевшими глазами. Еще немного… – Если это слишком трудно, чтобы быть открытым вообще, это нормально. Просто... если ты когда-нибудь откроешься, я надеюсь, что ты выберешь меня как единственного человека, ради которого ты готова казаться слабой. В ответ девушка посмеялась, и он никогда еще не был так счастлив услышать сие. – Ты такой болван, неужели твоя интуиция подсказала тебе это сказать? – Хммм… может быть. Или, может быть, я просто хорошо разбираюсь в словах. Итальянка фыркнула, но ее улыбка осталась, и, к его облегчению, та доходила до самых глаз. – Мошенник, – обвинила она его. – я начинаю ненавидеть эту твою интуицию. – Меня это вполне устраивает, – довольно самодовольно ответил Вонгола. В порыве мужества, о котором он и не подозревал, юноша добавил: – пока ты счастлива в конце, это все, что значит для меня. Миа смотрела на него довольно долго, до тех пор пока тревога не пронзила его до костей. «Неужели зашел слишком далеко?» - подумал наследник с легкой паникой. Он замер, когда юница выскользнула из его объятий. Его мозг практически перестал функционировать, когда блондинка наклонилась, чтобы поцеловать не одну щеку, а обе, давая ему сладкое время запечатлеть ощущение ее губ в своей памяти, прежде чем заключить его в объятия. Это была такая перегрузка ощущений, что его нервы напряглись до предела. Парень практически чувствовал, как дымятся его уши. – Спасибо, – прошептала она на ухо. Савада возблагодарил Бога за то, что Реборн научился держать себя в руках. Шатен не знал, что бы делал, если бы не мог контролировать свое тело. Он вел себя глупо, это же Миа, черт возьми. Дечимо ответил на ее объятия немного нерешительно, только потому, что вел себя странно, но в конце концов расслабился в них. Если честно, он скучал по ней и ее объятиям, которые всегда заставляли его чувствовать, что все будет хорошо, несмотря ни на что. Но, к сожалению, этот момент не продлился долго, так как безумный голос пронзил стены Мии. – Десятый! – долго и напряженно Тсуна сопротивлялся желанию встретиться лицом к лицу с ладонью. Маттеис отпустила его. Они обменялись взглядами, прежде чем выскочить из ее квартиры. К счастью для них, Гокудера проходил прямо рядом с дверью блондинки, так что было легко перехватить его, прежде чем подрывник взорвал дверь в квартиру бедного соседа. Тсунаёши быстро схватил своего друга за запястье, прежде чем тот вытащил динамит. Хаято собирался уже угрожать ему, пока не увидел лицо. – Десятый! – с облегчением выдохнул итальянец. Дечимо отпустил его запястье, и Миа присоединилась к ним. – Миа-сама! Иностранка смерила его суровым взглядом, в результате чего Гокудера виновато посмотрел вниз на свои ботинки. Наследник никогда раньше об этом не задумывался, но недавно начал замечать, как Миа легко пугает его друзей одной лишь бровью. Сейчас это было реально впечатляюще, и она даже не была наемным убийцей. – Это довольно насыщенное событиями утро, – заметила девушка. – Очень, – понимающе отозвался Тсуна из-за чего блондинка пнула его в голень. Парень едва сдержал проклятие. Подрывник смотрел на них широко раскрытыми зелеными глазами. Они подпрыгнули, когда тот хлопнул в ладоши, глаза его неестественно заблестели надеждой. – Вы больше не ссоритесь? Десятый? Миа-сама? – Нет. – Гокудера буквально впал в состояние полного счастья. – Я так рад! – сказать, что они перепугались, было бы преуменьшением. Хаято вел себя настолько неестественно, что это вывело их обоих из себя. – Завтрак? – предложила им Маттеис. У Савады заурчало в животе, и он улыбнулся ей. Как будто он мог отказаться.

***

Реборн следовал за своими учениками по всей школе. Он был очень доволен, что те помирились. По правде говоря, Тсуна выглядел печально без Мии и наоборот. Наблюдая за тем, как эти двое подшучивают друг над другом, Реборн вспомнил другую жизнь, жизнь, которую он едва помнил. Блондинка была точно такой же, как кто-то, кого он знал давным-давно, это вызывало ностальгию, хотя они и не могли быть более разными. Несмотря на всю свою сообразительность, Маттеис время от времени вела себя как полная идиотка. Тсунаёши боялся опасности, в то время как Миа принимала ее, как родную. Он вздохнул, такая беспокойная девчонка. Но их ссора действительно привлекла его внимание к некоторым вещам. Во-первых, у шатена произошла смена точки зрения относительно своего положения босса. В последнее время он не отрицал этого, но и не принимал полностью. Во-вторых, Тсуна начал испытывать какие-то "особые" чувства к своей лучшей подруге. Теперь стало очевидно, насколько он влюблен, хотя если бы парень начал целовать землю, по которой ходила итальянка, как сие делает его отец, Реборн не колеблясь выбил бы это из него. Он мог только предвидеть, как это будет досадно, если Савада станет хоть немного похож на своих родителей. Сие уже начало раздражать, когда речь шла только об Сасагаве Киоко. Говоря о ней… Аркобалено обратил свой взор на младшую сестру Сасагавы Рэхёя. На днях девушка собиралась пригласить Тсуну на свидание. Затем появился Хибари и разрушил ее шансы. Ну, если она хотела пойти за шатеном, то Реборн ее не остановит. Так было еще смешнее. Миа, возможно, еще не полностью осознала свои чувства, хотя ему было трудно понять ее, учитывая, что девушка хорошо охраняла свои эмоции, но когда она это сделает… В голову пришла сотня сценариев, один гораздо более интересный, чем предыдущий. Он дьявольски ухмыльнулся и увидел, как Савада подпрыгнул на пять метров в воздух, когда его пронзила дрожь. Ха, похоже, что диапазон Тсунаёши для обнаружения злого умысла вырос. Он находился в десяти метрах от здания, спрятавшись на дереве. Это было последнее, что заметил киллер. Сознание Тсуны неуклонно прогрессировало. Скоро ему придется помочь молодому Дону овладеть своей гипер-интуицией. Шатен продолжал украдкой бросать вокруг себя параноидальные взгляды. Репетитор ухмыльнулся и спрыгнул с ветки, на которой сидел. Ну что ж, как бы весело ни было в обозримом будущем, сначала ему нужно было решить несколько неотложных вопросов. Как Миа и любопытное письмо от Девятого, которое только что пришло.

***

После школы у него в комнате собиралась семья Тсуны. Когда те пришли, то застали его спокойно потягивающим эспрессо. Киллер внутренне ухмыльнулся, когда они нервно посмотрели друг на друга. Даже Рэхёй выглядел смущенным. Дечимо был единственным, кто выглядел невозмутимым, хотя и бросил хмурый взгляд на своего наставника. – Где Миа? – поинтересовался Реборн. В комнате шатена были только мальчики. Он знал, что девочки находились внизу. – Она помогает маме с закусками. – наследник подозрительно посмотрел на него. Аркобалено хмыкнул. – Мы не можем начать без неё. – брови Тсуны взлетели до самой линии волос. – Почему? – репетитор проигнорировал его. – Гокудера, ты можешь привести её сюда? – приказал он подростку. Хаято неуверенно поднялся. – Миа-сама... у нее нет неприятностей или чего-то в этом роде, верно, Реборн-сан? – осторожно спросил тот киллера. Вспышка интереса заставила Аркобалено присмотреться к подрывнику повнимательнее. Что ж, Гокудера никогда не проявлял влечения к итальянке, так как, с другой стороны, тот больше беспокоился о том, чтобы стать Правой рукой. Тем не менее, подростки уморительны, когда взволнованы. – Нет. Я просто хочу, чтобы она внесла свой вклад в то, что я собираюсь сказать всем вам. – Хаято с облегчением кивнул и спустился за блондинкой. Ямамото прислонился к столу, Рэхёй расслабился на полу, а Тсуна сел на кровать, все ещё продолжая смотреть на своего наставника. Киллер внутренне усмехнулся. Сегодня он ничего не планировал… кроме, может быть, небольшого хаоса. Через несколько минут подрывник вернулся с Мией на буксире. Ее волосы были завязаны и зачесаны назад, и Реборн задался вопросом, изменилось ли ее нынешнее настроение вместе с ее прической. Голубые глаза были пронзительны, когда встретились с его взглядом. Они заняли свои места, и репетитор начал: – Я получил письмо от Девятого. – Что он написал? – спросил шатен с оттенком неподдельного любопытства в голосе. – Во-первых, он говорит, что дело Мукуро было хорошо улажено. – лицо Тсунаёши порозовело от похвалы. Гокудера с Такеши просияли, в то время как Рэхёй растерянно смотрел на них. – Кто такой этот Девятый? Улыбка Гокудеры застыла на месте, и секундой спустя тот злобно набросился на боксера. – Как ты можешь не знать Девятого, торфяная башка?! Оскорбленный, боксёр возразил: – Как будто я мог бы знать кого-то, кого никогда не встречал! – Он дедушка Тсуны по отцовской линии, – ответила иностранка. Все удивленно повернулись к ней, потом к Дечимо, чтобы убедиться, что сие правда. – Серьёзно, Тсуна? – спросил бейсболист. Савада запаниковал, Реборн решил спасти его. – Да, формально они дальние родственники, но Тсуна, как старший член семьи, называет его "дедушкой". Тревожная гримаса пробежала по губам наследника, как будто что-то только что пришло ему в голову. Он взглянул на Маттеис, но та не смотрела на него, вместо этого решив пристально посмотреть за окно. Пока остальные продолжали препираться о семье Тсуны, Аркобалено наблюдал, как хмурый взгляд шатена превратился в недовольную гримасу. Маттеис села рядом с ним, и юноша решил подтолкнуть ее ногой. Достаточно толкнув его локтем, девушка посмотрела на него снизу вверх. Их обмен репликами был молчаливым. Реборн, который был мастером читать людей, истолковал это достаточно легко. «Ты меня игнорируешь.» «Перестань быть таким ребенком.» «Ты поставила меня в такое положение!» «Поблагодаришь меня позже.» Савада нахмурился и отвернулся. Миа подавила смешок, вызванный его ребяческим поведением, и положила голову ему на колено. Хмурый взгляд растаял, сменившись мягким изгибом губ. Киллер не нуждался в навыке, чтобы понять, что тот позволил этому случиться. – Девятый также говорит, что хочет лично пообедать со всеми вами. – на них обрушилась тишина. Только блондинка осталась там, где была, ее глаза закрыты. – О, и он будет здесь на следующей неделе. Его мозг отключился. Девятый босс приезжал в Японию. Чтобы пообедать с ними. С ними. Это было похоже на то, как Король приходит, чтобы поделиться пиццей с крестьянами. В то время как Хаято продолжал говорить о том, как он был польщен, Тсунаёши просто задавался вопросом, сможет ли он сохранить голову, потому что знаете… Крестный отец приезжал на его родину. Надеюсь, он не сорвет кепку на долговязой заднице. Проклятье, Маттеис действительно уже начинает раздражать его своими предпосылками на поп-культуру. Говоря об Мии, она была довольно молчалива и просто наблюдала, как мальчики теряли голову из-за визита Девятого. Сам того не желая, он положил руку ей на голову. Юница не стряхнула её, и он воспринял это как хороший знак. – У тебя что-то на уме? – Подожди немного, – сказала та ему. Когда волнение улеглось, Реборн многозначительно посмотрел на нее. – Миа. – школьница наклонила голову, чтобы взглянуть на киллера. – Клянусь, я ничего не делала, – твердо отозвалась та. – Это не то, о чем мы собираемся говорить. – итальянка выпрямилась и обменялась с ним взглядом. Дечимо пожал плечами. – Хорошо, – неуверенно хмыкнула Маттеис. – так в чем же дело? – Ты становишься мертвым грузом, – прямо сказал ей Солнце Аркобалено. – Реборн! – рявкнул Вонгола на своего наставника. Прежде чем тот успел закричать или сделать ему выговор, Миа успокаивающе похлопала его по колену. – как ты можешь так спокойно относиться к этому? Девушка устало пожала плечами. – Я уже давно этого жду. Я много думала об этом, и ты был прав. I miei problemi non va via per una notte, – выдохнула итальянка (Мои проблемы не исчезнут в одночасье.). Затем, перейдя на японский, она продолжила: – Я… честно говоря, я не знаю, что делать. – призналась его подруга, не глядя никому из них в глаза. Она старается, очень старается. – Что делалось раньше? – спросил ее Реборн мягким тоном, что было необычно для киллера. Маттеис заерзала под их взглядами и уткнулась лицом в ногу шатена. – Терапевтические… препараты… я… я почти ничего не помню. – Приступы паники? – юница покачала головой. – Ано… – перебил Ямамото, почесывая щеку. – Я не совсем понимаю, о чем мы здесь говорим. – Похоже, Миа сильно больна! Может, отвезти тебя к доктору? – Рэхёй практически втолкнул свое лицо в ее личное пространство. Сохраняя на лице вежливую улыбку, блондинка еще сильнее прижалась к ноге Савады и помахала ему рукой. – Да нет… я в порядке. – Мы не должны рисковать своим здоровьем! Мы живем исключительно один раз! – YOLO, верно? – пошутила Маттеис. – Но серьезно, я не умираю или что-то в этом роде. Сасагаву заменили, когда подрывник оттолкнул его лицо. – Ты уверена, Миа-сама? Ее лицо смягчилось. – Да. – Вонгола неловко поежился от их обмена репликами. Они были слишком близко друг к другу. К счастью для него, Рэхёй столкнулся лбами с Хаято. – Что ты себе позволяешь, осьминожья башка? – Я проверял, как там Миа-сама, ты что, пустоголовый торфяная башка! – Ты не должен был так давить на меня! – Твоё лицо мешало! Маттеис облегченно хихикнула. – Маа, маа, Гокудера, Сэмпай, разве мы не отклонились от темы? – прервал их спортсмен. – Он прав, – фыркнул киллер. Двое подростков, ворча, снова заняли свои места. Реборн повернулся к блондинке. – пока что я могу сделать вывод, что для тебя сработает только один метод. – А? – с интересом спросила иностранка. Аркобалено ухмыльнулся, и у Тсунаёши возникло ощущение, что ему не понравится, к чему все это приведет. – Очевидно, тебе нужно, чтобы кто-то спал с тобой. – ох, этот маленький… нет, он бы этого не сделал! Реборн одарил его дерзкой ухмылкой. Он очень старался контролировать выражение своего лица и не пытался, знаете ли, убить киллера, потому что это просто глупо. – Реборн… ты бы этого не сделал! – пролепетала юница. – Ты предлагаешь то, о чем я думаю, что ты предлагаешь? – сказала та скорее сердито, чем смущенно. – Я что, неясно выразился? – так оно и есть. Адский наставник. – Нет. – Я уверен, что ты понимаешь- – Нет. – Что не можешь полагаться на лекарства. – Я- – Не будь ребенком. Ты гораздо разумнее, чем это. Миа скрестила руки на груди. – И это просто смешно! Ни за что, не-а. – Ты можешь говорить, если хочешь. – предложил владелец пустышки. – Нет. – ее ответ был категоричен. – Не можешь или не хочешь? – тот выстрелил в ответ, его тон наконец обрел свою обычную строгость. – Ты непременно разобьешься и сгоришь, если будешь продолжать в том же духе. Раз уж ты не хочешь об этом говорить, то лучше, если рядом с тобой будет кто-то еще. Жить сейчас в одиночестве для тебя вредно. Школьница нахмурилась. – И что же ты предлагаешь? Реборн неожиданно повернулся к Гокудере. – Гокудера, переезжай к ней. А? Правильно ли он расслышал? Гокудера переезжает к Мие? "Это действительно смешно", - подумал шатен, и его улыбка застыла на месте. Его пальцы зудели, когда он боролся с желанием швырнуть горсть пламени в лицо своему наставнику. Что-то в нем зарычало, не в силах вынести самой мысли об этом. Он смутно сознавал, что все до единого мужчины в комнате буквально отползли от него. Хаято отчаянно тряс головой, всерьез опасаясь за свою жизнь, и бросал панические взгляды на Саваду. – Я никогда не смогу этого сделать, Реборн-сан! – Реборн! – прошипела блондинка. – Это не смешно! Да, я тоже не могу позволить Тсуне остаться с тобой. – покраснела Миа. Репетитор фыркнул. – Расслабьтесь, вы двое, я ведь не всерьез об этом говорил. Наследник не расслаблялся, и Маттеис тоже. – Я могу остаться с Миа-нэ, – раздался мягкий молодой голос. Они все повернулись к двери. Фуута подглядывал за ними через щель в приоткрытой двери. Когда тот увидел, что привлек всеобщее внимание, он вошел внутрь и закрыл дверь. Рейтинговый принц снова посмотрел на них, потом на свои руки, которые скручивал. – Фуута… – блондинка медленно встала. – Я слышал, что в последнее время ты неважно себя чувствуешь, Миа-нэ. – мальчик даже не взглянул на нее. – Это ведь моя вина, да? Если бы только я был более осторожен, ты бы не… – всхлипнул тот. Миа обняла и погладила по голове. – Non è colpa tua, – сказала она ему (Это не твоя вина). – не плачь. Это просто куча кошмаров, я справлюсь с ними. – заверила иностранка его. Дечимо смотрел, как она смахивает слезы Фууты с его щек. – Но… – Я же говорил тебе, что это не твоя вина, верно, Фуута? Вот видишь. Миа со мной согласна. – в знак согласия его подруга кивнула. – Вот именно! Если кто и виноват, так это этот ублюдок Мукуро! – добавил Гокудера. – Видишь, Фуута? Здесь никто тебя ни в чем не винит, – улыбнулся бейсболист молодому парню. – Я не очень понимаю, но это экстремально не твоя вина! – в подтверждении к своим словам боксер ударил кулаком по воздуху. – И все же я хочу помочь, Миа-нэ. Кроме того, я тоже не могу заснуть. Может быть, мы сможем помочь друг другу? – Фуута с надеждой взглянул на нее. О боже. Миа и Тсуна обменялись взглядами. Ты знал об этом? Шатен едва заметно покачал головой. Первый раз об этом слышу. Но теперь, когда он подумал об этом, Фуута был не в себе в последнее время. Что же нам делать? Киллер, возможно, и не относился к этому серьезно, но это была неплохая идея. Малыш снова посмотрел на нее, и та едва заметно кивнула. Девушка вложила свои руки в его, он не собирался разочаровывать ее. – Это нормально, Реборн? – он повернулся к своему наставнику. – Это ведь не доставит тебе хлопот, верно, Гокудера? К дополнению к безопасности Мии, ты будешь присматривать и за Фуутой, – поинтересовался Аркобалено. – Никогда, Реборн-сан! Я бы с удовольствием это сделал. – тот выглядел скорее облегченным, чем счастливым. – Тогда все улажено. После этого киллер отпустил их, сказав, что он соберет их в другой день, чтобы обсудить их трапезу с Девятым. Когда остальные вышли из комнаты, шатен и его репетитор остались внутри. – Никчёмный Тсуна, это действительно хорошие фотографии, ты знаешь? – солнце помахал в воздухе несколькими фотографиями. В каждой из них содержал в себе его и Мию лежащие вместе в одной постели. Юноша стал горячим, как солнце. На одной фотографии его рука скользнула ей под рубашку. – Ой, погоди, это же мой личный фаворит. – последняя заставила его сорваться с места, и он броситься на своего репетитора. Реборн легко увернулся от него, но Тсуна собирался получить эту картину, даже если сие убьет его. Потому что последняя содержала его реакцию, когда подруга целовала его в щеки, если она когда-нибудь увидит это… он даже не хотел знать, что та подумает. Владелец пустышки выпрыгнул из окна и сунул фотографии в шляпу. Дечимо, который в этот момент был явно не в себе, последовал за ним и выпрыгнул из окна. Он ухватился за ветку, на которой стоял наставник, и изо всех сил вскарабкался на нее. Но он недооценил способность ветки выдержать его вес, и с тошнотворным треском она поддалась, и он упал. – А! – взвизгнул Савада, ударившись о землю. – Хех, раз уж ты так настаиваешь, я дам тебе вот это. – киллер смотрел на него с дерева. Тсунаёши моргнул, когда что-то вспорхнуло ему на грудь, и со стоном поднял фотографию. Это была в последняя. Он пристально посмотрел на свое лицо, затем яростно сунул его в карман, сердце громко стучало. Несколько голосов внезапно окликнули его, и Вонгола встал, отряхивая джинсы. – Тсуна-кун, что с тобой случилось? – Тсуна-сан, с тобой все в порядке? – Хару и Киоко склонились над ним. После этого появились его друзья. В то время как каждый из них спрашивал, что случилось, он смотрел Мию, стоящую сзади. Девушка посмотрела на него, потом на ветку, затем на окно. Видимо, поняв его мысль, она фыркнула и издала смешок, которого он давно от нее не слышал. Итальянка поплелась обратно в дом, все еще смеясь, пока он стоял снаружи с красным лицом. Наследник вздохнул и слегка улыбнулся. Его это вполне устраивало. Фотография в его кармане казалась очень тяжелой. Его вполне устраивало, что время от времени она считала его идиотом, потому что сейчас он действительно был идиотом. Пока он слушал ее смеха, в груди у него потеплело. Все было… по-другому, но если честно? Ему нравились эти чувства.

***

Маттеис понятия не имела, как объяснить отцу, что теперь с ними живет девятилетний ребенок. Не то чтобы она возражала, но присутствие Фууты было все равно что присутствие младшего брата для единственного ребенка; она приняла его с распростертыми объятиями. Кроме того, тот был очень мил. Переехав к ней, Фуута изо всех сил старался помогать по хозяйству, а когда они ложились спать, она читала ему сказки. По общему признанию, идея Реборна оказалась не так уж плоха. Помогло то, что она была не одна, и ей было о чем подумать. Ну, все началось не так уж хорошо. В первую ночь Фуута был напуган до смерти, но он понимал, через что ей пришлось пройти, и старался сделать для нее все, что мог. Например, разговоры, а это не ее стихия, когда речь заходит о чувствах. Каким-то образом ее разговор с Тсуной не выходил у нее из головы. Она еще не была готова говорить о чем-либо, но если придется, то пусть это будет шатен. Вместо этого они говорили об Фууте, тот не возражал. Он сказал ей, что у него не было родителей, пока он рос, поэтому приехать в Японию, и встретиться со всеми была мечтой, ставшей реальностью. Они говорили о вещах, которые ему нравились до сих пор, о еде, которую он пробовал и хотел попробовать, об играх, в которые он играл с другими детьми, и о том, как весело было с ними. Иногда они разговаривали до поздней ночи. Ее кошмары все еще были там, но присутствие Фууты было удивительно приятным, и это дало ей что-то, чтобы с нетерпением ждать возвращения домой в ее тихую квартиру. За четыре дня до приезда Девятого пришло письмо от ее дедушки из Англии. Когда она открыла его, это оказалось письмо с просьбой о том, чтобы она и ее отец присутствовали на семейном собрании. Там должно было состояться мероприятие в честь ветеранов Великой Отечественной войны. Она проверила дату, сие произойдёт только летом. Сколько лет прошло с тех пор, как она видела своего Nonnino? Должно быть, это было до того, как она уехала в Америку. Она очень скучала по нему. Nonnino всегда относился к ней серьезно, когда она была ребенком. Когда ее отец вернется, она обязательно поговорит с ним об этом. – Миа-нэ, что это? — спросила ее Фуута. Он вышел из кухни со стаканом молока в руке. – Хммм? Это письмо из Хогвартса, – хмыкнула та. Фуута скривил его лицо, и блондинка рассмеялась. Она просто нашла его смущенную реакцию милой. – Миа-нэ, ты иногда такая странная. – Я знаю, правда? – усмехнулась иностранка, на что малыш нежно улыбнулся ей. – Неудивительно, что Тсуна-ни так сильно тебя любит. Маттеис застыла на месте. Э? Э? ЭЭЭЭЭ? Затем парень спокойно отхлебнул свой напиток, как будто он только что не сбросил на нее огромную подростковую бомбу, и пошел в их комнату. Невинная фраза Фууты крутилась у нее в голове, как заезженная пластинка. Фуута, должно быть, шутил, верно? ВЕРНО? Ему девять лет! Девушка опустилась на диван и уставилась в потолок, словно в трансе. Когда Фуута вышел из комнаты и увидел ее, он раздраженно покачал головой. – Кто-то должен был это сделать, – пробормотал ребёнок себе под нос.