Он держит его на руках. Как всегда это было. Теплый кулек, торчащая из него ручка, дергающая тебя за волосы, изумленный взгляд и светлая, беззубая улыбка.
Но сейчас все совсем не так. И Зереф не может понять почему. Маленький человечек не кажется ему теплым, а ручка с посиневшими пальчиками как-то страшно вываливается из пеленок, его веки прикрыты (но брюнету чудится будто это ресницы зашили детские глаза) и губы побелели, потрескались. Он не дышит.
Нацу, его маленький братик, не дышит. И Зереф тоже не дышит. У него перехватило дыхание.
Столько лет прошло, а он все так же, замерев, смотрит на тельце ребенка по ту сторону стекла. Ну где же? Где же его звонкий смех? Сияющие радостью омуты? И тянущиеся дернуть тебя за прядь ручки?
Ему уже плевать на всех. Лишь бы Нацу снова открыл глаза.
Он не умер, просто спит - убеждает себя Зереф, хотя на деле лишь бежит от правды. Что остался один.
Зереф годами не выходит из той комнаты, приглядывая за братиком, но для мага они пролетают в минутах.
Точно, а ведь мир сильно изменился - думается Зерефу.
Он выходит на свет. И видит пылающее огнем небо, проколотую костями землю и полноводные реки крови. Вместо ветра - смрад опаленной чешуи, вместо звуков - плач отрубленных голов гигантских ящеров. А внизу, во впадинах расколотой земли виден отблеск сотен человеческих глаз, смотрящих вверх.
Зереф медленно поднимает голову к дымящейся бездне. Там на высоте пирует невиданное чудище.
Дракон с черными крыльями, окровавленной мордой и эбонитовыми когтями, к которым прилипли ошметки плоти.
Зереф вздыхает и в тот же миг все умолкает. Крики, стоны, плач - везде царит тишина. Он открывает глаза. Перед ним простилается обоженная холодная земля, и в ее незатянувшихся шрамах прорастает зеленная жизнь.
Надо вернуться - так он решает.
И снова годы летят вслед за ветром, а Нацу так и спит.
Скучно тебе наверное находиться здесь - шепчет Зереф и слышит тишину, - Тогда, я напишу тебе сказку и расскажу ее.
И он пишет. Много-много.
Так что скоро книги некуда будет складывать. Он всех их читал вслух, даже не подозревая, что его сказки оживают.
Прошло достаточное количество лет. Так много, что Зереф даже почувствовал это. Не так давно он закончил сказ об
увядшем цветке с острыми шипами, и понял, что рассказал уже Нацу обо всем на свете. Ему не о чем было больше говорить. А Нацу все спал.
Это и вправду слишком долгий сон - понимал Зереф.
А хочешь, я расскажу сказку о тебе?
К сожалению, это будет мой последний сказ, но он будет лучшим из всех. И начинаться он будет с конца. С конца и начала всего что было. С тебя, Нацу.
Стоило перу оцарапать пергамент первыми словами, как Нацу открыл глаза.
Так и началась новая сказка.
Но она все не кончалась, и потому стала рассказом, но не успел Зереф оглянуться, как понял, что пишет уже эпопею. Однако не собирался останавливаться.
Ведь Нацу в этой бесконечной сказке улыбается огромному огнедышащему дракону, плачет от разлуки с ним, смеется от встречи с новыми друзьями, радуется каждому дню. Влюбляется.
Живет.
Чернила будут рисовать эту историю вечно, у сказки не будет конца. Потому что ее конец - ее начало.
Так ведь, Этериас Нацу Драгнил?
Э.Н.Д.
Возможно конец сказке придет, когда Нацу вновь заснет?
Зереф не знает, но пока что счастливо и бережно прижимает к груди заветную книгу.
Жизнь Нацу, которой у него никогда не было.
Пусть улыбка его младшего брата - всего лишь чернила на листах. Это не столь важно, сколь долгожданно. Зереф счастлив. Нацу счастлив, хоть и не ведает о резонансе их чувств.
А пока братик, с восторгом от каждого дня, живет с Игнилом. Зереф отправиться в путь.
Рассказывать свои сказки людям.
И люди сложат свой сказ,
свою легенду о черном страннике, что оставляет после себя мертвые земли с погребенными под ними костями сотен душ.
Но ему все равно. Он идет своей дорогой, к своему горизонту, за своим приключением. В своей собственной сказке. Вот только, будь жизнь дорогой, Зереф уже наверняка прошел больше чем нужно и даже больше чем дозволено пройти человеку. Зереф не хочет оглядываться назад, потому что
его тропа - это кровавые следы ног на белом ничего.
Он устал идти, он понял, что хочет уже закончить эту историю, но довольно поздно осознал, что не он уже ведет пером,
а чужие руки, ломая ему пальцы, заставляют резать страницы чернильными слезами вновь и вновь.
Нацу.
Это все Нацу.
Он был концом, положившим начало, он же станет началом и положит конец всему.
Зереф встречается с ним, что бы сказать об этом. Но... Кто это перед ним?
Вроде он такой же как всегда. Вишневые волосы растрепаны, глаза блестят серым изумрудом жизни, руки, вечно что-то теребящие, жмутся в кулаки.
Но сейчас все совсем не так.
Его волосы стоят дыбом, в глазах смешались и гнев, и страх и все то, что Зереф ни как не думал увидеть на себе, а руки хрустят кулаками в ожидании ударить.
Вот оно что.
Я наконец-то встретил тебя, Нацу.
Ты изменился.
Что же. Настало время положить этому конец.
И начало, и конец сей сказки будет ознаменован одним словом. Одним именем.
E.N.D.
Ветер больше не колышет черную тогу.
Не тонут в дорожной пыли черные сапоги.
Не прячется лицо за черными локонами.
Никогда, уже никогда не пройдется по земле черный странник и не расскажет людям свои истории, что темнее самой падшей души человеческой.
И никто не узнает, что была у черного странника сказка до того теплая, яркая и светлая, что была способна утешить страдающих, поднять с колен униженных, доказать справедливость и обнять крепко-крепко, оставляя в сердце свет.
